Запертый в кошмаре

Главная улица села «Срединные Дубки» во все времена вела к последнему неизбежному человеческому пристанищу на земле - кладбищу. Так исторически сложилось, что смерть нависшей тенью неизбежно преследует людской род испокон веков. Она – неотъемлемая часть жизни, да ещё какая! Самая загадочная, самая скрытая и невидимая, спрятанная за ширму от искушённых глаз живых существ. В конце концов, как бы не прятались, куда бы не убегали, её чёрные крылья всегда можно разглядеть над головами людей, а корявое древко косы всегда готово к решающему взмаху. И часто мы, как малые дети, мысленно радуемся, что взмахнули не над нами. Начало октября шестьдесят первого года выдалось на удивление тёплым. На некоторых ветвях ещё раздавались редкие птичьи трели, а вода в ручьях жужжала по-летнему громко. В народе считали, что это запаздавшее «бабье лето» так терпимо ожидаемое ещё в середине сентября, решило всё же пожаловать. Солнце припекало, как в погожие августовские деньки, но даже невооружённый глаз мог разглядеть, что природа тоже встречала свою неизбежную учесть увядания. Смерть всегда намного ближе, чем ей позволяют подойти и всегда изворотливее всех продуманных мелочей. Такие мысли посещали голову Маргариты Николаевны, женщины чуть старше двадцати семи. Через две недели после знаменитого апрельского полёта Гагарина она с мужем и с ребёнком переехала в село «Срединные Дубки». Дом их стоял на полевой местности, особняком от остальных и часто продувался всеми ветрами. Всякий, кто из любопытства проходил мимо дома, замечал, что шторы – тёмные, тяжёлые с жёлтыми рисунками всегда занавешивали окна. Это, да и многое другое послужило поводом для сплетен о семье Маргариты Николаевны – будто днями в доме обитают черти, а по субботним вечерам женщина с мужем и с сыном и вовсе приглашают в гости самого властителя Ада. Конечно, такие обвинения не появились на пустом месте. Сын Маргариты, Николай, названный в честь деда по маминой линии всегда имел привычку хмуриться, от чего казался мрачнее прежнего. Из-за густых чёрных волос и бровей, сходящихся к носу, толстой родинки над губой и невиданных ярких зелёных глаз мальчика считали чертёнком. Николай посещал школу и всегда держался ото всех стороной, но всякий раз многие дети боялись, что тот сейчас подойдёт и проклянёт их. Они так и ожидали, что внезапная тень мрачного Николая нависнет над ними и скажет что-то такое, после чего с их семьёй произойдёт нечто невразумительное и ужасное. Этого остерегались и некоторые родители, поэтому говорили своим чадам, чтобы Николая обходили стороной – мол, нечестивый ребёнок растёт, нечего с таким водиться. По-хорошему, все люди понимали, что на семью Маргариты следует сделать донос местному участковому, однако никто не решался. Даже некоторые крепкие мужики, слывшие настоящими монстрами и верзилами, и то оказались суеверными, страшась встретиться с чёртом. Маргарита Николаевна, разумеется, знала о страхах жителей оказаться поражёнными проказой, быть проклятыми или появлении вспышек свиной чумы. Всё это могло страшно отразиться на общем развитии села в целом. Однако знала об этом Маргарита Николаевна не от людей, которые обычно шепчутся за спиной, подозревая, что их никто не слышит. Нет. У женщины были свои источники информации, о которых она никогда не говорила посторонним. И каждый раз, когда кто-то начинал обсуждать семью Маргариты, у того тут же случалось что-то непредвиденное. Однажды загорелся старенький примус, который чуть не привёл к пожару дома. Случилось это ровно тогда, когда доярка Анна сказала, что Маргарита спуталась с чертями, и дом её уже в Аду стоит и всей её семье и родне. Иосиф, тракторист, когда обсуждал Маргариту наравне с бабьем трёпом, подавился помидорной шкуркой, от которой чуть задохнулся. Липкая и тонкая она прилипла к стенке горла и встала поперёк узкого дыхательного прохода. Если бы не чёрствый кусок хлеба, шкурка так и осталась бы. Таких случаев произошло не мало и в какой-то момент люди одновременно поняли, что продолжи они обсуждать Маргариту Николаевну и её семью, и быть настоящей беда. Это ещё раз доказало, что женщина знается с нечестивым и проводит всякие поклонения ему. Но тем не менее всякие разговоры и сплетни прекратились, как по команде. Остались лишь косые взгляды испуганных блестящих глаз. Впрочем, у народа вновь появилась тема для обсуждения, потому как Маргарита Николаевна тринадцатого октября, в пятницу, шла в сторону кладбища. Луна в тот период только нарастала, и, возможно, дата и фаза спутника были выбраны не просто так. К тому же ни родственников, ни знакомых у неё похороненных там не было. Значит, и цель посещения совсем другая, в отличие как почтить память усопшему. Женщина собралась не торопясь. Надела чёрное шерстяное платье в пол, а сверху накинула пальто из верблюжьей шерсти. Нарядилась так, будто вместо солнца свирепствовал холод. Однако вечер, уже привычно, выдался тёплым, по летнему знойным, как и те, которые предшествовали ему. На небе лениво распластались светлые облака, пронизанные солнечными лучами, и махровым одеялом укутывали глубокую синеву. Ветер слабо колыхал жёлтые листья, переливающиеся в закатном солнце золотом инков. Некоторые насекомые чувствовали себя настолько уверено в том, что пора холодов ещё далеко за горами, потому летали, до сих пор докучая своим присутствием людей. Маргарита Николаевна стояла у синих ворот кладбища и наблюдала окрестность. С восточной стороны, где с краю располагались ворота, с боку раскинулись несколько густых рядов деревьев, за которыми была проложена железная дорога. Между некоторыми стволами, чтобы продолжить ограду вделали синий забор из прутьев напоминающий такой оттенок цвета, который мог бы себе вообразить только душевнобольной человек. В зарослях посадок среди крон деревьев проглядывались большие серые тарельчатые формы, свитые из веток, сена и всяких других материалов, валяющихся под ногами, которые вороны с лёгкостью приспособили к строительству гнёзд. Когда проезжал поезд, успокоенные на время птицы, вылетали из своих жилищ и громко голосили, разнося по окрестностям протесты и угрозы. Выглядело это обычно ужасно. Каждый раз, будто адские врата разверзаются и птицы кличут, приветствуя тёмного властителя. Однако сейчас было тихо, как подобает кладбищу и его окрестностям. И ни один стук колёс, приближающегося поезда, не доносился ниоткуда, что радовало Маргариту Николаевну. С другой стороны кладбища, а вернее сторон, простирались поля, дальние части из которых были засеяны пшеницей или овсом. Обычно, часть поля брали под засев, а вторую – под похороны. Каждый день с абсолютно любым человеком могло бы произойти что-либо такое, после чего о нём остались бы только вещи, одежда и воспоминания. В бледных руках, каждая из которых была украшена драгоценным перстнем с камнем красного или фиолетового цвета на средних пальцах, Маргарита Николаевна держала лоскуток старой простыни. Ткань была свёрнута в мешочек, и странные предметы, напоминающие камни или щебёнку лежали в ней. Подойдя ближе к воротам, Маргарита Николаевна сложила три пальца правой руки и размеренно перекрестилась, словно делая это под счёт. К тому времени от пылающего закатного солнца осталось только пару лучей, и светлые облака на востоке превратились в тёмно-сиреневую вату. Деревья, росшие вдоль железной дороги, мешали проникать свету на надгробия и кресты. Ветер стал смелей. Он сквозил по ногам, перекатывая пыль с обочин вытоптанной сельской дороги. Вдалеке слышалось мычание коров и лай собак с других окраин села. Иногда до кладбища доносились и блеяние коз, которых доили, пришедшие с работы женщины. Маргарита Николаевна решительно прошла через синие ворота кладбища, и мир точно преобразился. То ли стал темней, то ли более жутким и вообще словно превратился в какую-то мёртвую трясину, куда даже внешние звуки доходили, словно сквозь туго натянутую мембрану – медленно и искажённо. Только редкие звуки не спящих ворон доносились, как прежде – чётко и звонко. Жуткое карканье переплеталось со слабым потрескиванием сухих веток от ветра. Могильный холод стал плотней, когда показался первый конец лунного серпа, выглянувшего из-за облаков. Солнце тогда уже полностью скрылось, оставив землю безнадёжно тонуть во мраке наступившего вечера и только подходящей ночи. Запахло сыростью и вскоре из недалёких камышей нагрянул дымчатый туман. Маргарита Николаевна затаила дыхание, услышав треск. Это бессонная зловещая птица оторвалась от ветки и приземлилась где-то в глубине кладбища. В следующий момент настала чёрная тишина. Кладбище приняло незваную гостью, и сама смерть с любопытством затаила дыхание. Маргарита сделала несколько осторожных шага в сторону крайней могилы и через силу в темноте разглядела табличку на покошенном железном кресте: «Белов Фёдор Ерофеевич». Маргарита Николаевна коснулась оградки, но тут же отдёрнула руку, увидев далеко в тумане чьё-то белое лицо. - Это было очень глупо… - Сказала она себе, но тут же замолчала. Кажется, туман затыкал её рот. Воздух в лёгкие поступал с такой тяжестью, что он скорее со свистом выходил из носа, чем попадал внутрь. Белое лицо в отдалении расплылось и оказалось, что с той стороны сквозь ветки смотрят только молчаливые деревья. Будто всадники, они съехались и рассеивают копытный стук ветвей, отпугивая незваных гостей. Маргарита Николаевна, положив у могилы Белова свёрток простыни, поспешно достала из кармана пальто спичечную коробку «Искра» с толстой свечой и обмотала низ последней старым платком. Слабый огонёк со всей мочи старался прорезать мрак, убить спрятанные тени и выявить скрытое. Свет придавал какую-никакую, но уверенность. Луна давно спряталась за грудастые облака, и вся надежда была теперь только на свечу с оранжевым светом. Свободной рукой, Маргарита Николаевна прикрывала пламя от ветра, но и старалась не помешать свету в поиске нужной тропы. В первый раз свеча потухла, когда женщина резко дёрнула рукой, и пламя неожиданно вздёрнувшись вверх, тут же исчезло. Незамедлительно последовал чирк спички, и свет вновь появился. Короб был новый. Целых шестьдесят подготовленных спичек способны пожертвовать собой, ради удачного мероприятия Маргариты. Одновременно с этим она выглядывала особо странные деревья. Свёрток пришлось оставить и медленно пробираться между рядами чёрных, синих или белых оградок с крестами или пустыми надгробиями, которые в темноте казались совершенно одинаковыми, обезличенными, ничем не выделяющимися материалом. Маргарита Николаевна подошла к ограде, вделанной между стволами деревьев и, вспоминая записи из старых книг, которые достались ей от бабушки, стала искать два необычно стоящих друг с другом клёна. Она прошла вдоль оградки, присматриваясь, что это за дерево и какие рядом могилы. И тут в туманной дымке проступили два худых высоких ствола, чуть ли не переплетающихся между собой, словно спутанные верёвки. Оно – подумала Маргарита и, подойдя ближе, приспустилась на колено. Слабое пламя дёрнулось, и свеча чуть вновь не потухла. Под стволами валялись сухие ветки, щебёнка, грязевые камни. Маргарита напрягла зрение, ища то, о чём описывалось в её старинных книгах. За этим предметом она и явилась сюда ночью. На секунду слабый оранжевый огонёк осветил серый край камня и тут же потух. Но Маргарита Николаевна уже не стала зажигать свечу. Она поняла, что нашла то, что искала. - Вот он! – Потеряв над собой обладание, произнесла Маргарита. Она быстро схватила камень правильной треугольной формы, и, когда вставала, подняв голову, была готова поклясться, что увидела чью-то тень, стоящую за деревом, за оградой кладбища, и скупо улыбающеюся. Но в следующий момент там виднелся только белый густой туман. По пути назад её не покидало ощущения, что по пяткам постоянно кто-то наступает и идёт, тяжело дыша в шею. Женщина знала правила и не оглядывалась, чтобы это кладбище не стало ей новым домом. Дойдя до могилы Белова, Маргарита схватила закуток и ушла с тропинки к узкому проёму между двумя оградками. Она энергично достала из тряпки несколько углей и бросила их кучкой. Сверху положила найденный камень. Сейчас его можно было разглядеть – треугольный, гладкий, приплюснутый, в середине зияла дыра. - Каменный глаз. – Произнесла Маргарита Николаевна. – Так ты будешь зваться. Со второй попытки зажечь спичку она подожгла угли и лежащий на них камень. Части оградок могилы Белова и соседней могилы Мачихины осветились и оказались синего цвета. Крест у второй был также перекошен, как у Белова. Возможно, это были две самые старые могилы кладбища, поскольку, другие множество других крестов стояло ровно и не выглядели, потрёпано и облуплено. От костра Маргарита подожгла свечку и держа в руке, заговорила шёпотом: «Кошмары в ночь Уйдите прочь – Из снов на камень, С камня в пламень.» Эти слова она произнесла, как молитву и повторила ещё два раза. С каждой строчки ей всё сильнее хотелось покинуть кладбище. На неё будто кто-то свалился и придавил к земле. Произнеся в последний раз слово «пламень», с неба упал блеклый лунный луч молодого серпа. Подул сильный ледяной ветер. Тут же раздался грохот за деревьями от многотонного поезда. Перестук колёс напоминал стук сердца Маргариты Николаевны, которое чуть не остановилось от грохота. Вороны проснулись мгновенно и завопили адскими криками. Чёрные тени птиц взметнулись к небу, где уже надвигались низкие тёмные облака, идущие с запада. Маргарита Николаевна потушила пламя лоскутом и в тот же момент темнота оказалась острей ножа. Без света и от громыхания поезда навязчиво казалось, что кто-то так и ждёт, чтобы напасть сзади и перерезать глотку женщине. Идеальное время для убийц и нечисти. Маргарита Николаевна через лоскут нащупала камень и завернула его, не беря голыми руками. Это запрещалось правилами, прописанными в книгах как и то, что камень должен храниться дома так, чтобы его никто не нашёл ненароком, иначе будет худо всей семье и её потомкам. Маргарита Николаевна предполагала, что это требование из-за перенесённого на камень проклятия. Нашедший его обречёт себя на страдания. Но также Маргарита предполагала, что камень не страшно найти девушке, а вот для мужчин он и правда может оказаться очень опасным. А так как у Маргариты были и сын, и муж, то камень следовало спрятать непосредственно ото всех и, когда настанут её последние дни, забрать с собой в могилу. С кладбища Маргарита Николаевна уходила радостная и очень скоро хотела оказаться дома. На следующий день погода внезапно испортилась. Нависшие тучи больше ни раз показывали солнце и часто обстреливали землю крупными каплями дождя.