Среди сотен тысяч лишь ты.

      Розовые лепестки нежно опадали с веток, гладко ложась на землю. Один из таких прокрутился вокруг дерева, озаряя его своей красотой и нежностью, после чего плавно упал на ровный асфальт. На него тут же наступил чей-то ботинок, окрашивая мягкую поверхность с тёмный цвет от грязи. Наэги не замечал ничего вокруг, всунув наушники в уши и спокойно идя вперёд. Парень тяжело вздохнул, даже не осматриваясь. Людей вокруг очень много. Кажется, что из-за них не видно даже горизонта и, наверное, так и есть. Нагито Макото зажмурился, выгнувшись и немного свёл лопатки вместе, разминая спину, после чего выдохнул и приоткрыл глаза, взглянув на толпу перед ним. Чёрные длинные локоны блеснули среди серых людей, бросая свой алый, как красные розы, взгляд куда-то прямо. Блондин резко взбодрился, остановившись. Ему показалось? — Это.. — везунчик осмотрелся, пытаясь найти взглядом тот тёмный силуэт. — Показалось. — вздохнул он и отвёл взор в сторону, направившись дальше своим путём. Не выспался, наверное, но... Стало не по себе. Почему ему видится он?

***

      Хаджиме подошёл к зеленому холму, на верхушке которого стояло большое нежно-розовое дерево. Оно было настолько большим, что приходится закидывать голову назад и выгибаться, чтобы увидеть его верхушку. Хината подошёл к вишне поближе, взглянув на её толстый ствол, а затем он опустил взгляд ниже, направляя взор на каменное гладкое надгробье. Дешёвое и простое прямоугольное надгробие и небольшое ограждение вокруг. У их семьи никогда не было много денег и купить изысканное дорогое надгробие они не могли. Даже имя стерлось, как и частичка фамилии, оставив лишь "ината". Зато фотография целая. — Привет, мам. — шатен слабо улыбнулся, с сочувствием смотря на могилу красивой, но до ужаса обычной, женщины. Она улыбается. Она всегда улыбалась и продолжает улыбаться до сих пор. Парень перевёл взгляд на землю, опустившись на колени и принявшись убирать засохшие цветы. — Прости, я сегодня только с двумя ромашками, денег совсем нет, я надеюсь, ты не обидишься. Не смогу я принести тебе шесть гвоздик или роз. Зато это самые красивые ромашки, которые были! — Хаджиме слегка хихикнул, прикрыв глаза и очистил маленькую могилку, положив рядом с каменной постройкой два больших белых цветка с жёлтой серединой, завязаных чёрной шелковой лентой. — Думаю, тебе "там" намного лучше. Я правда скучаю. Ты просила меня добиться всего, чего я хочу и найти того самого, кто мне нужен. Но уж прости, я слаб, я не смогу... Я до сих пор даже не могу смириться с тем, что тебя больше нет. — парень положил руки на колени, сжав их в кулачки, отводя грустный и виноватый взгляд в сторону. — Отец всё ещё винит меня в твоей смерти, хотя я не понимаю, в чём именно я виноват. Но я знаю, что ты не злишься на меня, да? Я стараюсь с ним не пересекаться и даже не здороваться, он противен мне.. Наверное, ты бы сейчас сказала, что мне стоит помириться с ним, ха-ха. Ты права. Но у меня просто не хватает смелости. Я не тот "герой", каким бы ты хотела меня видеть. Мне... Правда жаль, что я такой слабый. — Хаджиме сжал губы, переводя взгляд на свои кулачки. — Я не знаю, что мне делать, честно. У меня нет ни друзей, ни родственников, почти, только Чиаки-тян и.. Ещё один парень, наверное? Я пока не могу назвать его своим другом, скорее, просто знакомый. Но если мы станем ближе, то я буду только рад, люблю новые знакомства. Но даже так, я всё равно ничтожно одинок. Я пытаюсь найти нормальную подработку, но пока что на ум кидаются только кафе. Больше мне нигде так не заплатят, но это хоть что-то. — зеленоглазый поднялся с колен, обойдя могилу с другой стороны и подойдя к дереву, сев сзади надгробья и крепко обняв его. — Ты просила чаще улыбаться и видеть во всем хорошее. Но что хорошего в том, что я совершенно обычный? Я не чувствую ничего к Нанами и это взаимно, а того, кого я ищу, попросту не существует. Ещё и брат все связи обрубил... — на глаза накатились слёзы. Он тихо шмыгнул носом, закрыв влажные глаза. — Почему тебя забрали? Будь ты здесь, я бы не был так одинок. Ты бы дала мне совет, да? Ну или поддержала. Пока я только могу советоваться с Чиаки, но... Это всё равно не то. — парень тяжело вздохнул, но не выдержал, тихо заплакав. — Извини, извини. Ты бы не хотела видеть своего сына жалким нытиком. Но я не могу. Я просто не могу. Я не такой, как брат... Он сильный и хладнокровный, а я... — Хината уткнулся лбом в холодный камень, всхлипывая и мелко дрожа. — П-прости, я знаю, что мои проблемы - ничто и они незначимы, но я устал. Я просто устал, мамочка... Больше Хаджиме не сказал ничего. Он продолжил жмуриться и ронять слёзы на надгробье своей матери и собственные колени, крепко обнимая камень, как-будто он обнимает живую маму, у которой ещё не было никакого диагноза. Она была тяжело больна, когда Хаджиме и его брату было примерно по шестнадцать или пятнадцать лет. Её не смогли вылечить и похоронили под этой вишней, под которой она часто любила сидеть с мужем и сыновьями, рассматривая наикрасивейший алый закат с мандариновым отливом, выброшенным на небо, словно вылитая краска. Она любила это место. — Эй...? Хината вздрогнул, резко утихомирив своё рыдание и поднял опухший взгляд на... Макото? Повисло неловкое молчание. Наэги обеспокоенно посмотрел на беднягу, а затем на могилу. — Ох. Извини, я помешал, наверное. — В-Всё хорошо. — Хаджиме криво улыбнулся, начав тереть покрасневшие от слёз глаза. — Это... Твоя мама? Или сестра? — блондин немного растерялся, посмотрев на остаток фамилии. Идиот, не надо было его спрашивать об этом. Наверное. — Мама. Она умерла от болезни три-четыре года назад. А ты что здесь делаешь? — Хината натянул улыбочку, отстранившись от надгробья. Неловко как-то. Он не ожидал увидеть здесь кого-то. А особенно его. — Я проходил мимо и услышал какой-то шум. Прости, что потревожил. — старший вздохнул, после чего сел на колени рядом с шатеном, смотря в сторону. — Мне не стоило трогать тебя в такой тяжёлый момент, но... Я тебе сочувствую. — неловко ответил тот, неуверенно положив руку на плечо младшего. — Спасибо. — тот отвёл взгляд на его руку на своём плече. — Ты.. Э... Я понимаю тебя, ха-ха. — Понимаешь? В смысле? — Хаджиме вопросительно вскинул бровь. — Ну... — везунчик слегка неловко улыбнулся, отводя взгляд, после чего немного сжал плечо второго. — Мои родители погибли в авиакатастрофе, так что, мы с тобой в одной лодке. Ох, прости, мне просто немного стыдно, что я помешал тебе и... — Всё в порядке, ты не помешал. — Хината перебил старшего, улыбнувшись ему и сняв чужую руку со своего плеча. — Ой, какие у тебя руки холодные. — шатен нахмурился, взяв его холодную руку в две свои тёплые ручки. — Ты не замёрз? — А.. — Наэги слегка раскрыл глаза, смотря на их руки, после чего отвёл взгляд. Как реагировать в такой ситуации? — Нет, у меня всегда такие руки, ха. — Боже. — Хаджиме выдохнул, принявшись "греть" его руку о свои тёплые ладони. У Макото такие ледяные руки. У него тоже были такие мертвенные руки. Они сидели в неловкой тишине, после чего Хината отпустил его руку, задумчиво смотря на неё. Зато она стала немного теплее. — Что это? — внезапно спросил Хаджиме, подняв взгляд на блондина. — А? О чём ты? — Наэги взял себя за правое нагретое запястье, посмотрев на младшего. — У тебя на руке что-то чёрное было. Повисло молчание. Сердце Нагито Макото бешено застучало, а сам он продолжал пристально смотреть на зеленоглазого. Он увидел? Да, он увидел. А вдруг это тот Хаджиме, который ему нужен? Наверное, стоит сказать ему. — Это.. — Наэги опустил взгляд на своё правое запястье. Имена суженных пишутся на доминирующей руке, а он правша, так что "Хината Хаджиме" написано на его правом запястье. — Ну... Ты веришь в то, что у каждого человека есть своя половинка? — Наверное? — Ну то есть... Веришь в, так называемых, соулмейтов? — неловко. Везунчик отвёл взгляд. — Наверное...? — Хината криво улыбнулся. — Ну так вот... — Наэги решительно выдохнул, открыв своё запястье, показывая знакомому его имя на чужой правой руке. Наступила недолгая тишина. — Оу. Такое распространённое имя. — "ёжик" неловко усмехается. — Да уж, не повезло. А ты... — Нет, извини. — Хаджиме отодвинул правый напульсник. Его запястье пустое. — Ох. Прости, а то я думал... — Всё в порядке. — Хината улыбнулся ему, вернув напульсник на место. — Я уверен, ты найдёшь своего Хаджиме. — он мило хихикнул, закрыв глаза. Макото молча смотрел на его очаровательную улыбку, после чего тяжко вздохнул. Опять ошибся. — Спасибо, Хината-сан. — Для тебя я Хината-кун, мы же друзья. — Как скажешь, Хината-тян. — беловолосый усмехнулся, получив в ответ фырчание. — Ну или так. — Ладно, я пойду, пожалуй. Ещё раз извини, что потревожил. — блондин приложил ладонь к ладони, как бы прося прощения. — Я же сказал, всё в порядке. У тебя, видимо, тоже день не очень. — шатен подошёл к нему ближе. — Да, ха-ха. Тогда до скорого. — блондин робко ухмыльнулся и направился в другую сторону. — Пока. — Хаджиме помахал ему вслед левой, доминирующей рукой. В отличии от Макото, он - левша.