Дневник фетишиста

      - Кацуки, что ты здесь делаешь? – приоткрыв дверь комнаты, спросил я настороженным тоном, сощурив изумрудного оттенка глаза.       Совершенно неожиданным для меня стало застать через небольшую дверную скважину возлюбленного в своем рабочем кабинете, что находилась в восточной части дома. В которую по чистой случайности, ну никак не зайти. И я был откровенно удивлен данным зрелищем, увидеть, как Бакуго упорно что-то высматривает на книжным полках, перебирая пальцами одну книгу за другой.       – Я тебя спрашиваю. Что ты здесь делаешь? – мой голос казался спокойным, но одновременно с тем требовательным и настойчивым.       Черт меня тогда дернул по пути на кухню заглянуть сначала в комнату, где обычно в свободное время занимаюсь своей писательской деятельностью. Несмотря на то, что я полностью живу как иждивенец на деньги жениха, не могу себе позволить ничего не делать. Хоть и Кацуки часто твердит о том, что я должен жить беззаботной жизнью и ни о чем не волноваться. Но я чувствую, если перестану вообще чем-либо себя занимать, то попросту сойду с ума от безделья в четырех стенах огромного дома.       Внутреннее чутье мне подсказывало, что не с проста Бакуго оказался в этом месте. Я с подозрением взглянул на Кацуки, слегка оттолкнул от себя ладонью дверь и плечом облокотился на дверной проем, скрестив ноги.       “Итак, что же мы тут забыли, мистер Бакуго? Не думаю, что он решил почитать сопливую романтику, предпочитая отдать выбор боевику. Или он все-таки решил прислушаться к моей просьбе? Я ведь так давно просил его прочитать со мной какую-нибудь мелодраму, а он всегда настырно отнекивался”, - недоумевал я, наклонив голову на бок в ожидании ответа. Не то чтобы я был особо против того, чтобы Кацуки заходил в мою рабочую зону, прекрасно зная о том, что он сам временами со мной почитывает книги в выходные дни. Просто для этого у него есть своя библиотека.       Как обычно у нас бывает по субботам: сидя на открытой террасе второго этажа, мы вооружаемся теплыми напитками в термосе, различными вкусностями и пледом. Так как под вечер всегда становится прохладно, а я вечный мерзляк, которому всегда холодно. Уютно располагаемся на плетенном угловом диване поближе друг к другу и читаем, порой обсуждаем сюжет той или иной выбранной книги, делимся мнением, а под конец долго целуемся в жарких объятиях под стрекотание кузнечиков. После чего Кацуки невзначай намекает перейти в спальную комнату, где проходит соитие обнаженных тел.       Как заядлый домосед, я предпочитаю именно так проводить выходные дни. В приятной домашней атмосфере, где мы только вдвоем, без лишних глаз. Хоть мы вместе не так давно, почти год, но мне кажется, что даже спустя десятки лет, друг другу никогда не надоедим, ведь нам столько еще предстоит испытать и сделать.        “Каждый раз, когда смотрю на него, то кажется, что влюбляюсь по новой... Такое возможно? Это ведь и есть настоящая любовь?”, - подумал я, наполненный душевными чувствами к этому человеку. Мне нравилось в нем абсолютно все, особенно видеть его с разных сторон, с каждым разом примечая для себя что-то новое.       Он замер на месте, стоя спиной ко мне, затаив дыхание. Я видел, как его широкие плечи размеренно поднимались, то опускались от тяжелого дыхания. Повернувшись ко мне в полуоборота, на его лице появилась натянутая на уши улыбка. Было заметно даже невооруженным взглядом, что Кацуки нервничал, попавшись с поличным. А по тому, как бегло метался его взгляд по комнате и натужному молчанию, могло означать: он совершенно не подготовил заранее отговорку. По всей видимости, Бакуго даже не предполагал меня увидеть здесь в такое время.       Обычно его вовсе не интересовала эта комната, так как особо интересного там для него не было, исходя из расхождений наших с ним в предпочитаемых жанрах. Что же его сподвигло поступить так импульсивно? Что он так отчаянно пытался найти в моей рабочей зоне? Может, в чем-то подозревает меня? Нет, мы определенно договорились говорить друг другу обо всем, что может нас заставить чувствовать себя неуверенно.       «Не уверен, что дождусь от него точного ответа. Но все же, что он тут искал? Нашел ли? Ну, если учесть тот факт, что он стоит, как набравший в рот воды, то нет»       Меня изнутри распирало от дикого любопытства. Но, прекрасно знаю характер Бакуго, что ни под какими-либо угрозами этот человек ни за что не расколется. Упертость - его второе имя. Я утруждено выдохнул, выпрямился и поставил руки на пояс, переместив вес на левую ногу, выпячивая в сторону бедро. «Сдаюсь. Захочет, сам расскажет», - подумал я, медленно подходя к блондину. Да, за все время, проведенное с ним под одной крышей, понял несколько фактов и способы борьбы с этим характером.       Неплохое психологическое давление – внушение человеку угрызения совести. Этот вариант мне не очень приятен, но изредка подобное очень хорошо влияет на Кацуки. Зная, насколько я важен этому человеку, он был готов положить к моим ногам чуть ли не целый мир и переступить порой через себя, лишь бы я не разочаровался в нем. И не только это. В нем таится множество секретов, которые стоит выяснить. К примеру то, что в кладовом шкафу спрятаны идеально отполированные и заточенные ножи для резки мяса (сашими), четко разложенные по размеру. Невозможно, чтобы Кацуки Бакуго, у которого нет никакого таланта в кулинарии, просто так владел подобным арсеналом. Поэтому ответ лежал на поверхности. Те тайны, что он держит в себе, я их всех приму без остатка.       “Боже, ну что за милашка. И как на такого злиться?”, - подумал я, не сдерживая улыбки, когда подошел к нему вплотную.       - Я не злюсь, Кацуки, правда. - Мне пришлось встать на носочки, чтобы обхватить шею Бакуго и со всей нежностью посмотрел в его рубиновые глаза. Сколько бы я на них не смотрел, этот оттенок влек меня к себе, заставляя чувствовать похоть. - Мне скрывать от тебя нечего, и если тебе от этого будет хоть капельку легче, то можешь продолжить свои поиски. – Мой взгляд жадно гулял по лицу блондина и когда остановился на его губах, то машинально облизнулся, а мой голос наполнился хрипотцой. - Мне еще нужно сходить в книжный магазин неподалеку и по пути зайду в кондитерскую. По средам продают вишневые канноли… Ты же их тоже любишь? Давай устроим сегодня романтический вечер.       Тело Бакуго напряглось. Я видел, как его зрачки начали расширяться, ноздри раздуваться, челюсть плотно стиснутая, а на скулах волнами играли желваки. О да, я прекрасно знаю этот взгляд! «Как бы мне потом не огрести за мои невинные шалости», - пропустил мысль, сглатывая слюну, подумав не сразу о последствиях. Помнится мне, когда однажды я его так же изводил, а после сутки не мог встать с кровати. Ну, в любом случае, тут моя «хата с краю» - Кацуки первый начал провоцировать меня, а я просто даю ему соответствующий отпор. По мне, так все честно.       Он хотел было схватить меня за талию, как я грациозно, подобно кошке, выскальзываю из его рук, обольстительно улыбаясь. Ну уж нет, больше не поведусь на его уловки - знаю, к чему это приведет.       - Ну, я пойду. Не скучай без меня, - подмигиваю и в скором порядке ретируюсь из комнаты, оставив его недоумевать, пока еще могу.       Несмотря на то, что наступила осень, погода благотворила теплыми лучами солнца. Только вот сегодня на небе туч становилось все больше. Я не смотрел сегодня прогноз погоды, но смею предположить, что вечером будет дождь. Поэтому я накинул поверх футболки ветровку, на ноги кроссы и выскочил из дома, напевая мелодию, недавно услышанной по радио.       “Хах, да я коварен!”, - радостно подумал я, когда закрыл за собой входную дверь, с мыслью о том, что этот раунд был за мной. Но кто бы мог предугадать, насколько ошибался на тот момент.       

***

      Пока я бродил вдоль книжных стеллажей, меня одолевали смутные сомнения на счет крайне странного поведения Бакуго сегодняшним утром. А мозжечок в головном мозге активно подавал сигналы о том, что стоило бы поскорее вернуться домой. Но по плану я рассчитывал прикупить пару книг, которые должны были выйти в тираж на этой неделе, а по пути к дому зайти в кондитерскую, как и обещал Кацуки.       «Не к добру все это… А по сути, что же у меня там может быть такого…», - задумался я, остановившись на месте. И тут меня словно осенило яркой вспышкой: мой ежедневник, сборник лютого порева с нашим участием, а также все извращенные «сталкерские» заметки про него - все находилось в той комнате. Не мог же он о них случайным образом узнать? Но как? Я ведь был предельно аккуратным и не палился перед ним, даже и повода не давал.       - Блять, - негромко выругался я, осознавая всю глобальность настигающего страха, стыда и унижения.       Я как ошпаренный направился к выходу из книжного магазина под пристальные взгляды персонала. Минуя прохожих на тротуаре, молился всем существующим богам о том, чтобы мои подозрения оказались ошибочными. «Блять, блять! С чего он все-таки решил посмотреть мой кабинет? Почему именно сегодня? От кого-то что-то услышал? Но от кого? Я ведь нигде не спалился?», - в панике думал я, быстро перебирая ногами, чуть не спотыкаясь на каждом шагу. Кто бы мог подумать, что придет тот день, когда Бакуго Кацуки узнает про мою истинную натуру конченного извращенца-фетишиста. Меня страшила лишь мысль о том, что он испугается моих предпочтений, которые так отчаянно пытался скрыть, и начнет презирать, назвав сумасшедшим.       Я же, блять, чертов божий веснушчатый одуван, который краснеет даже от простого поцелуя! Ведь сама богиня целомудрия нарекла меня эталоном непорочности и скромности! Ага, ну как же.       За поворотом - поворот, а я не мог унять колотящееся сердце, бьющее по ушам. Гулкий звук сигнала машины вывел меня из размышления, и я осекся, впав в ступор. Ошарашенным взглядом посмотрел на проезжающую передо мной черную иномарку и на человека, который истошно орал через закрытое окно. Меня обдало толи холодом, толи жаром от испытуемого шока.       - Чуть под машину не попал, - констатировал данный и очевидный факт, ощущая косые взгляды прохожих, которые смотрели на меня, как на сумасшедшего. Неловко получилось, однако.       Мои щеки обдало жаром, и я поторопился перейти через дорогу. Дальше старался быть более внимательным, бегло оглядывался по сторонам, так как в этой части улицы часто разъезжают на скорости дорогущие иномарки. Немудрено, ведь район, в котором мы живем с Кацуки, престижный и земля стоит немыслимых денег, зато очень тихий и благоприятный. Тут ты не увидишь в подворотни пьянчугу, который бы решил справить нужду, или кучку бандюганов, решивших отжать у тебя последние деньги.       И тут я издал тихий истерический смешок. Мой жених и его семейка - те еще мафиозники. Или уже бывший... От этого я снова впал в апатию. Но может пока не стоит делать поспешных выводов? Чувства, что я скрываю, переполняют, поднимаются вверх и накрывают меня с головой. Продолжая свой путь, невольно потертой пленочной кинолентой, всплыло наше с ним прошлое.       Сначала это было красивое лицо. Потом голос, который ласкал слух. Мы встретились, когда весна сменялась летом. Это было в кафетерии. Я бросал на него короткие восхищенные взгляды, думая, что наши отношения останутся лишь на уровне моих фантазий. Но потом, хоть на долю секунды, когда наши взгляды впервые встретились, мое сердце встрепенулось. С жаром на щеках я бежал к арендодателю через старые кварталы и вновь наткнулся на него, когда меня по ошибке схватили “бандиты” и затащили на заброшку. И на этот раз он предстал перед моим взором в другом виде: гордый, властный, такой возвышенный, как и прежде, такой недосягаемый, но такой манящий.       - Имя, - лишь одно слово, произнесенное из его уст, взбудоражило мое сознание.       Этот властный тон эхом разнесся по разрушенному помещению, четко и прочно застряв в моей голове. Его пронзительный взгляд рубиновых глаз с дьявольской насмешкой наблюдали за мной.       - И-изуку Мидория, - ответил робко я, не отводя взгляда от него.       Его взгляд, словно приговаривал к смерти. Лицо бледного мужчины отражало холодную самоуверенность, а в его глазах плескалось порочное безумие. Казалось, что он смотрел на меня глазами дикого зверя, схватившего добычу. Он посмотрел на меня оценивающе, словно какую-то вещь на черном аукционе и, удовлетворившись, отпустил.       Я усмехнулся от теплых воспоминаний и поднял голову, устремляя глаза на затянутое тучами небо, которое полностью олицетворяло мое внутреннее состояние. Кацуки прочно засел в моей голове, в сердце, показал, что такое любить и быть любимым. Я нескончаемо благодарен ему за это.       - Я действительно люблю его. Безумно, - прошептал настолько тихо, где лишь ветер смог услышать меня.       Когда я опомнился, то уже стоял напротив нашего дома. С приросшими ногами к земле, не мог сделать и шагу к двери. Множество неутешительных мыслей, что кружились вихрем в моей голове, не давали собраться с духом. Что же меня ждет по ту сторону двери? С каким взглядом он встретит меня? Я так мчался сюда, что совершенно позабыл про его любимые вишневые канноли. Возвращаться уже не было смысла. Я тут. Стою одной ногой на пороге к дому и как последний трус, боюсь открыть дверь и принять реальность, каковой бы она не была. Как иронично.       Что бы не случилось, от этого мои чувства к нему останутся безызменны. Прикоснувшись дрожащей рукой к замку, ввел пароль на панели. Это была дата моего дня рождения. От чего-то мои глаза заслезились, а нос неприятно защипал. Мысленно успокаивая себя, я шмыгнул носом и вошел внутрь с замиранием сердца, где встретила меня гробовая тишина.       Чутье мне подсказывало, что Кацуки до сих пор находился в той комнате, ведь прошло не так много времени с моего ухода. И к тому же, если он уже что-то решил для себя, то обязательно доберется до истины, и не важно каким путем. Я же вроде говорил, что упертость - его второе имя? Да, это определенно про него. На мгновение на лице появилась некая ностальгическая улыбка, которая сменилась грустью.       - Ведь все было спланировано заранее? Неужели вы даже не думали о том, что я могу отказать в свидании? Настолько самоуверены в себе, мистер Бакуго? - с иронией спросил я, переводя взгляд на него. А игривая улыбка так и просилась на губы. Этот человек разжигал во мне все больше чувств.       - М, да нет, - задумчиво протянул он, с расслабленным выражением лица смотря на водную гладь пруда. - Даже если бы ты мне отказал, то я все равно продолжал настойчиво приходить к тебе домой, пока в конечном счете не сдался. Я очень серьезен и настойчив, когда дело доходит до интересующих меня вещей, это касается и людей. - Он повернулся ко мне, плотнее укутывая в плед. - Уже поздно, становится прохладно. Давай зайдем в дом?       Он казался искренним в своих словах, без капли сомнений верил в то, что говорил. И даже я, сидя рядом с ним, чувствовал его сильную ауру, которая маленькой частичкой передалась теплом прямо в мою душу.       “И почему я вновь вспоминаю прошлое?”, - подумал я, неспешно разуваясь в прихожей. Шаг за шагом к нужной мне комнате, босиком шаркал по полу, сминая холодные вспотевшие ладони. Было так нагнетающе тихо. Интересно, чем же он там занимается? Смог ли он найти что-то в моей комнате? Я никак не мог успокоиться, прокручивая в голове множество раз одни и те же вопросы.       Когда моему взору пала та самая дверь, то впал в ступор. Мне показалось, что в этот момент меня окатили с ведра холодной воды. Дрожь пробрала тело. Оставалось сделать каких-то два шага, но я не мог пересилить себя и сделать хотя бы один.       - Зайди уже. Не стой как истукан, - послышался по ту сторону леденящий голос, полный власти.       Я вздрогнул от неожиданности, но, беспрекословно повинуясь, ватными шагами подошел к двери и с осторожностью приоткрыл ее. Я остановился, застыв на пороге. Бакуго вальяжно сидел в моем кожаном кресле, держа в руках небольшую стопку листов формата А4. Судя по фиолетовой пометке на титульнике, это одна из записей коротких историй моей больной фантазии о нем. Худшее сбывалось, набирая стремительные обороты. «Нет. Только не это! Почему я был таким неосмотрительным? Надо было скрываться куда лучше! Я ему стал противен?», - пропустил угнетающие мысли в голове, поджав плотно губы.       Я не сразу приметил, но он был одет именно так, как и в нашу первую встречу: черная прилегающая к телу рубашка, две пуговицы расстегнуты, открывали вид на очерченные ключицы, такого же цвета брюки. На нем были те самые туфли Moro Monk Strap, в которых сидел к кафетерии “Hero one”. Кацуки выглядел так, как и тогда, будто ни капли не изменившись. Единственным отличием были очки полуовальной формы в тонкой оправе.        Безмолвно приоткрыв рот, я словно попал в прошлое. “Почему он так одет? Что тут происходит”, - подумал я, не зная, какие слова стоило бы подобрать, будто вовсе проглотил язык. Невнятно шевеля губами, не мог оторвать взгляда от его откровенно сексуального вида.       - Удивлен? - спросил он, вопросительно вздернув одну бровь.       Несомненно! Я даже никакого понятия не имел, как бы стоило описать тот шок, который в данный момент испытывал: ступор, смятение, волнение, удивление, стыд, возбуждение, восхищение. Все так сумбурно и непонятно смешалось во мне. Я, словно дурак, стоял на месте, как каменная статуя, приросшая к полу, и молча смотрел на него потупленным взглядом.       Кацуки средним и указательным пальцами поправил очки на переносице, встряхнув перед собой листами бумаг. Он сделал увлеченное лицо, внимательно вчитываясь в текст и, выделив для себя один занимательный момент, по всей видимости, решил зачитать мне вслух один абзац.       - Чувствуя стыд, я неловко раздеваюсь и не сдержавшись, он валит меня на кровать. Затем принимается с жадностью вылизывать меня, начиная с колен и поднимаясь выше. Тем временем моя мокрая дырочка так и просит, чтобы в нее засадили погрубее. Однако он не вставляет сразу. Слизывая всю смазку, что собралась в складках кожи, до последней капли...       Его вкрадчивый голос вбивался гвоздем в мои ушные каналы, растекаясь волной возбуждения по всему телу. Он еще не успел прикоснутся ко мне, а тело уже трепетало от предвкушения. Неосознанно, картинки самопроизвольно лезли ко мне в голову яркими красками, отображаясь ярким румянцем на щеках.       “Испанский стыд! Как же стыдно! Зачем ты это делаешь? Хочешь высмеять меня, таким жестоким образом?”       Мое лицо горело настолько сильно, что казалось, как сейчас повалит дым из ушей. Слышать в его исполнении мои фантазии было очень горячо и непристойно, будто писал это вовсе не я, а кто-то другой. Физиология настолько несправедлива, что ничуть не скрывала мое возбуждение в штанах, даже в такой постыдной ситуации. Дыхание учащается, а во взгляде все плывет. По всей видимости Кацуки решил на одном не останавливаться и со стола подобрал другие листы, вновь встряхивая бумагой перед собой. Его глаза бегло скользили по строчкам и остановились, а на губах растянулась злорадная ухмылка, от которой у меня по спине пробежались мурашки и бросило в пот.       - Постыдно стоя на коленях в позе собаки лицом вниз, чувствовал, как голове приливает кровь. Он смотрел на меня и ухмылялся, пока ощущал себя крайне неловко. Мое тело дрожало, а в тишине слышалось глухое жужжание вибратора в моей заднице. Вцепившись зубами в одеяло, я старался заглушать стоны, которые так и норовили сорваться с губ...       Он остановился, глубоко вдохнул и выдохнул.       - Довольно занятное чтиво, неплохо пишешь, кстати, - задумчиво сказал Кацуки, оценив мои рукописи. Он положил на стол листы и повернулся ко мне лицом. - А я и не знал, что ты втайне от меня промышляешь такими пошлостями. Это ведь... все про меня, не так ли? И-зу-ку.       Бакуго поставил локти на подлокотники и сплел пальцы вместе, закинув ногу на ногу. Несмотря на весь его возвышенный и брутальный вид, от которого у меня чуть ли не текли слюни, чувствовал себя паршиво со стояком в джинсах.       - Зачем? - тихо прошептал я в надежде, что мой голос не дрожит.       Опустив голову, я покрепче сжал кулаки, полагая, что так будет легче чувствовать себя увереннее. О чем он думает в этот момент? Для чего он устроил это представление передо мной? Что он хочет этим мне показать? Что я конченный извращенец? Но я и без него это прекрасно знаю. Чтобы как-то самоудовлетвориться в моих глазах? Но разве это не подло, так поступать с любимым человеком?       “Если хочешь что-то мне сказать, так говори прямо, как делал это всегда! К чему такие сложные пути? Я ничего не пойму, пока не скажешь мне в лицо!”, - подумал я, чувствуя, как хочется плакать от чувства обиды.       - Что зачем? - ответил Бакуго вопросом на вопрос, искренне не понимая.       Не дождавшись от меня более конкретного вопроса, Кацуки завел левую руку назад и наклонился на бок, доставая с пола среднего размера черный подарочный пакет. Он поставил его на стол и перевел многообещающий взгляд на меня, подталкивая объект к краю.       Я озадаченно смотрел то на него, то на пакет, слегка нахмурившись. “И... что это?”, - подумал я, приподняв одну бровь. Хоть Кацуки прекрасно знает, что я особо не люблю сюрпризы, но из раза в раз он умудряется приготовить для меня что-то эдакое.       - Это для тебя. Хочу, чтобы ты примерил то, что лежит в этом пакете.       Он вальяжно расселся в кресле, закинул ногу на ногу. “Но ты ведь даже не ответил на мой вопрос! Так тяжело ответить? Зачем все усложнять?”.       - Ладно, - неуверенно сказал я, забрав пакет. - М..., тогда я пойду переоденусь и вернусь.       В ответ он лишь с легкой улыбкой кивнул головой, но при этом продолжал смотреть на меня. Чувствуя смятение, я развернулся к двери и быстрым шагом направился в ванную комнату.       

***

      - Мнгх..., - промычал я, нервно раскусывая зубами нижнюю губу.       “Интересно, и кто же из нас самый настоящий извращенец? И... Я должен вот это надеть? Что это хоть? Одни какие-то ниточки...Тут ведь даже ничего не закрывает, все на показ, прости господи”       Внутри пакета оказалось эротическое нижнее белье - стрэпы изумрудного оттенка и дополняющие некий образ аксессуары. Верхняя и нижняя части представляли собой переплетение эластичных тонких лент: где проходили по зоне декольте, бикини и переходили на ноги. Трусы имели же своеобразный вид - джоки: на передней части треугольник-сетка и обнажающая ягодицы. Две узкие полоски отходят от пояса и проходят по внешнему краю бедер, таким образом, ягодицы остаются полностью обнаженными. К дополняющему аксессуару входили: кошачьи ушки, выполненные под натуральный вид, чокер с висячим брюликом, и хвост-затычка.       Распаленный ярко выраженным румянцем на щеках, я смотрел на атрибуты “эротического белья”, аккуратно разложенные на тумбе около раковины. Несомненно, у меня было множество вопросов, начиная с того, откуда они у него и до когда он успел подготовить все это? Ожидают ли меня еще “сюрпризы”?       Я был в замешательстве и одновременно с тем взбудоражен предстоящим. В горле все пересохло от пошлых фантазий, которые настойчиво, в ярких красках лезли в голову. Должен ли я подготовиться заранее? Исход будет очевидным. У нас определенно будет секс.       - Звиздец, мать вашу, - прошептал я, ощущая, как сильно полыхают мои щеки.       Неспешно раздеваясь, я сбрасывал одежду на пол, то и дело поглядывая с неким волнением на затычку. А в груди сердце так сильно колотилось, что по ощущением готово было пробить грудную клетку и выпрыгнуть на волю. “Так, спокойнее... Мы же столько раз занимались сексом, что для нас это почти, как обыденность. Нет повода для волнений... А я веду себя, как девственник”, - старался себя успокоить, приложив прохладную ладонь к груди.       Я сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, вслушиваясь в тишину, где по вискам отчетливо тарабанил пульс. Чтобы хорошенько подготовиться и растянуть себя, мне понадобилось не больше пятнадцати минут. А когда образ был на мне полностью готов, то я встал в полный рост перед большим зеркалом и посмотрел в свое отражение.       “Черт, донельзя пошло и вульгарно!”, - думал я, переминаясь с одной ноги на другую. Чувство инородного предмета у меня в заднице, не ощущалось чем-то приятным, скорее больше непонятным и странным. Я накинул шелковый черный халат и завязал на талии пояс. Перед тем, как выйти из ванной комнаты, еще раз оглянул себя в зеркале, убедившись, что выгляжу не так плохо и маленькими шажками направился к Бакуго.       Когда я показался на пороге, Кацуки поднял глаза на меня и в этот же момент с плеч на пол падает халат.       - Оу щет...       Карты на стол, дамы и господа. Игра начинается.