Не тот путь

      Тойе трудно было сказать, что конкретно он сейчас чувствует: с одной стороны ему было невероятно трудно даже думать о том, чтобы перестать тренироваться с отцом, надеясь когда-нибудь стать сильнее или хитрее и сломить его, потому что это действительно не приносило никаких результатов, а с другой же — в сердцах он был даже рад предлогу, под которым можно было избежать этих самых тренировок и ссор, потому что за все эти годы Тойя правда устал как физически, так и морально.       Итак, первая мысль не могла уложиться в его голове, потому что казалась она чем-то нереальным, а вторую он просто отмахивал от себя, как назойливую муху.       Но Тойя знал точно: принять решение ему будет очень сложно, потому что дом, где он живет, просто не оставляет ему другого выбора, даже если он будет, как этим утром, собираться в академию быстрее обычного, ему рано или поздно придется сделать выбор.       С Нацуо он так и не разговаривал нормально, не считая тех нескольких моментов, когда они перекинулись парой фраз, Фуюми выглядела расстроенной и более молчаливой каждый раз, как Тойя её видел, а с Энджи, мамой и Шото он и вовсе не сталкивался, специально избегая первого, потому что Тойю захлестнула бы ярость, увидь он его, у матери и так много проблем и без Тойи — она чаще всего то и делает, что оберегает и защищает младшего сына как только может, а Шото же просто не подпускали ни к кому из старших детей.       Но как только он покидал стены родного дома, ощущал себя куда более свободным, чем раньше, и с охотой переключался на что-то другое.       Например, на Томуру.       Тойя был бы очень рад сделать еще одну попытку встретиться и провести время с Томурой, который сейчас сидит напротив него в столовой академии и, заворачивая свою длинную вьющуюся прядь за ухо, спрашивает у Кейго, почему они не на крыше.       — Потому что там ветрено, — буркнул тот ему в ответ.       — Наверное, холодно тоже, — задумчиво произнес Томура.       — Это не проблема. Я могу укрыться крыльями, но волосы и перья будут мне мешать.       — А вот я ненавижу холод и в такое время года выгляжу... не очень из-за кучи одежды на мне, которая все равно не согревает.       «Наверное, он мило смотрится, хех» — с улыбочкой наслаждения подумал Тойя, положив в рот очередной кусок свиной котлеты.       Он с каждым новым взглядом находил Томуру все более и более привлекательным, подмечая что-то новое в его поведении и внешности, ловя каждое его движение и слово, но не считал это странным. Скорее, Тойя даже не замечал, будто считать Томуру притягательным — само собой разумеющееся.       Перед началом следующего урока Тойя остановил его в коридоре и отвел в более уединенное место, не замечая, что сжимает его запястье в руке.       — Послушай... — неловко начал он, опустив взгляд вниз, — наша недавняя встреча сорвалась, но я бы хотел все же... попробовать еще раз, — когда отчего-то смущенный Тойя поднял на Томуру неуверенные вопросительные глаза, тот выглядел изумленным: — конечно я пойму, если ты не захочешь, но если что, мы могли бы посидеть в кофейне или кафе, если ты чувствителен к холоду. Я заплачу.       — А-а... э-э... да нет... в смысле, не нужно, я и сам могу заплатить за себя и да, я согласен повторить это, — Томура растерянно улыбнулся Тойе и тот выдохнул с облегчением.       — Хорошо, отлично! ...Тогда, может, после уроков в академии? Точнее, было бы удобнее встретиться чуть позже, если ты не против.       И Томура, конечно же, согласился.       Когда Томура пришел на место встречи, с разочарованием заметил, что Тойи еще нет. Он вовсе не хотел ждать его под открытым небом в такую погоду: осень давала о себе знать и с каждым днем становилось все ветренее, сырее и холоднее, но как только Томура принял решение зайти в ближайший магазин, где тепло, Тойя окликнул его.       — Привет, — мягко улыбнулся он, рефлекторно идя навстречу.       — Да, привет еще раз, — подойдя ближе, Тойя ответил ему веселой улыбкой и поднял руку вверх в приветственном жесте, — ну что, куда пойдем?       — Туда, где тепло, в первую очередь, — Томура заметил, как Тойя изучающим взглядом окинул его с ног до головы, — мы могли бы взять что-то горячее попить и пойти в м-м... что-то между кафе и развлекательным центром, что недавно открылось, — Томура указал рукой куда-то вперед и Тойя повел глазами аж до поворота, — там есть игры, виртуальная реальность и все в таком духе.       — Хорошо, — кивнул головой тот и они направились в нужную сторону, вначале в ближайшую кофейню, — я тебе мангу принес, как и обещал, — Тойя поправил тканевый портфель, свисающий с одного плеча, и Томура тепло улыбнулся. Вот как, он не забыл.       Пока они шли до кофейни, то разговаривали на будничные темы, начиная от учебы и заканчивая планами на выходные. Томуре было интересно услышать о том, что Тойя нашел для себя новый прибор, позволяющий улучшить причуду и он попросил его при удобном случае показать способ работы приспособления и конечный результат в совокупности с его квирком.       Однако, на какие бы они не перескакивали в своем диалоге, Томура надеялся, что Тойя все же поведает ему о том, что с ним случилось совсем недавно и почему он не пришел на их первую встречу. Томура хотел быть ближе к Тойе и то, расскажет тот ему или нет, могло показать, на какой стадии находится их общение и взаимодействие, но Тойя был сейчас в настолько приподнятом настроении, что совсем не хотелось застилать это все мраком.       Когда они купили себе по напитку: Тойя — крепкий черный чай, Томура — кофе с молоком, ему показалось, будто человек, идущий рядом с ним, совершенно не подходит под кофе, практически без сахара, который он сейчас пьет: Тойя всегда казался ему — Томуре, бойким и смелым, уверенным в себе, дерзким и немного грубым, но то, что было направлено в его сторону, совершенно отличалось — Тойя бодро улыбался, коротко смеялся, а в его глазах блестела увлеченность.       Тойя был интересным, эмоциональным собеседником, и в то же время Томура совершенно не уставал из-за этого, потому что ему всегда было трудно общаться с людьми, он словно перегорал в какой-то момент активного диалога и требовалось кое-какое время на восстановление сил. Но с Тойей хотелось говорить и говорить, а еще смотреть на его красивое худое лицо с немного грубыми чертами и чистого цвета живыми, будто вода в озере, глазами. Томура даже не замечал ни мешков под ними, ни царапин с ожогами на коже, ни нескольких старых пластырей.       Томура практически не замечал, как летит время за разговорами с Тойей, лишь иногда отвлекаясь, чтобы определить, где они находятся и понять, куда идти дальше. Они несколько раз сбивались с пути, так как сам Томура еще никогда не был в пункте их назначения, но все же пришли к новому кафе через несколько минут после того, как Томура допил кофе, благодаря причуде Тойе все время остававшийся горячим.       — Хм-м, хорошо, и где сядем? — после того, как они вошли в заведение и колокольчик приятно звякнул над их головами, спросил Томура.       В кафе было очень тепло и по-своему атмосферно из-за игровых автоматов, неоновых светильников, встроенных в стены по всему периметру и цветных, приятно мерцающих гирлянд. Внутри так же витал аромат пиццы.       Круглые столы, на которых стояли водяные лампы с неоновым свечением разных цветов, сделанные из какого-то темного дерева выглядели идентично друг другу, разве что стулья рядом с каждым были разными — либо с мягкими, либо с твердыми сиденьями. Столы, стоявшие около свободных от автоматов стен были длинными, прямоугольными, так же со светильниками, а около них находились легкие на вид диванчики.       Это выглядело примерно так, как представлял себе Томура и, хотя людей было навалом — все тоже пришли посмотреть на что-то новое, — он был уверен, что ему здесь будет комфортно — это внушало все, начиная от бренчания монет в автоматах и музыки в них же, и заканчивая Тойей рядом с ним.       Тойя выбрал уединенный круглый столик около окна практически в углу — меж их столом и углом уже сидела парочка девочек, о чем-то воркующих. Он направился туда расправив плечи и с предвкушающей улыбкой на губах. Томура, удовлетворенный таким его настроем, пошел за ним.       После того, как официант принял их заказ, Тойя начал доставать из рюкзака несколько томов манги.       — Я подобрал кое-что, что может тебе понравиться, — достав пять томов Тойя придвинул их к Томуре скользящим движением руки, — тут не только мои, кстати.       Томура, чувствуя благодарность и предвкушение, начал рассматривать обложки и читать описания. Больше всего его заинтересовали «91 день» — история с детективной ноткой, происходившая в одном из городов США во время действия сухого закона и вращающаяся вокруг парня, мечтающего отомстить убийцам своих родителей и не брезгующим использовать для этой цели мафию, и «Война двенадцати», в которой сражаются на смерть представители двенадцати знаков зодиака за право исполнения любого желания.       — Чем-то похоже на «Дневник будущего», — со скептицизмом в голосе проговорил Томура, вертя том в руках.       — Похоже, — кивнул головой Тойя, — но лишь на первый взгляд. Здесь, — он медленно указал пальцем на мангу, — персонажи раскрываются лучше, со многих сторон.       Томура задумчиво кивнул, а взяв в руки первый том манги «Волчица и пряности» и прочитав описание, поднял глаза на Тойю и выгнул бровь.       — А, это Фуюми, — Тойя махнул рукой, а уловив вопрос в глазах напротив, добавил: — сестры. А вдруг тебе понравится, — он, отстранившись от Томуры и убрав руки со стола, устремил глаза в сторону, наблюдая за ярким и быстро меняющим изображения экране игрового автомата, — я хотел найти что-то необычное, но не сильно выбивающееся из всего, что уже отыскал. Я смотрел аниме, но мне не очень зашло, но ты глянь, вдруг понравится. Кстати, скоро должна выйти игра по этому тайтлу, — Тойя легко улыбнулся, пожав плечами, а когда Томура уже убирал мангу в свой рюкзак, произнес: — смотри, наш заказ несут.       Следующие несколько часов прошли идеально — Томура никогда и не думал, что ему может быть настолько спокойно. Мягкий вкус виноградного сока, вкусные сэндвичи с курицей и говядиной, острый соус на языке, приглушенное, даже интимное освещение и звук монет, автоматов, игр, радостных возгласов. И Тойя, гармонично в это вписавшийся, время от времени откидываясь на спинку стула, взъерошивая волосы или неловко улыбаясь. Расстегнутая ветровка, которую он забыл снять, сползла с одного плеча, а его поведение и движения были настолько расслабленными, что привлекали к себе, маня нырнуть в это умиротворение.       Выбивались, разве что, только белые, при падающем на них свете скорее серые, волосы — темный цвет шел бы Тойе больше. Может быть, еще что-то, нечто дерзкое, более близкое к его характеру.       Заметив блеск в глазах Тойи еще раз, увидев его мимолетную улыбку и пропустив при этом удар сердца, Томура впервые пообещал себе подумать о своих чувствах чуть позже.       А пока он не хотел тратить и без того утекающее сквозь пальцы время с Тойей на самокопания.       Не сейчас, когда Томура чувствовал себя так легко, словно перышко, и ничего вокруг не стесняло его улыбку и зрительный контакт с парнем напротив.       — Уже темно... — тихо сказал Томура, когда они вышли из заведения. Похоже, счет времени был совсем потерян, хотя казалось, будто прошло всего лишь полчаса, за которые они успели обсудить все на свете и узнать друг друга еще лучше.       Зябкий ветер противным холодом лизнул его лицо и Томура вжался в куртку сильнее.       — Ага, — Тойя окинул взглядом улицу. На небе уже загорались первые огни звезд, — мы хорошо провели время, а? — довольно ухмыльнулся он, оборачиваясь на Томуру и ловя его растерянный взгляд.       — Да, — с улыбкой выдохнул тот, — было бы круто встретится как-нибудь еще, что думаешь? — Томура постарался сказать это как можно непринужденнее, спрятав руки в карманы штанов, однако Тойя воспринял предложение немного иначе.       Усмехнувшись еще шире, он произнес:       — Да. Хотя с нашим-то расписанием, — Тойя вздохнул, пожав плечами и, нахмурившись, начал о чем-то размышлять.       Томура вопросительно посмотрел на него, но в его глазах тут же что-то блеснуло, и, ощутив, как щеки начало покалывать — от холода, наверное, счел он, предложил:       — Уже темнеет... — на миг Томура потерялся, потому что сформулировать слова оказалось сложнее, чем думать о них, — до моего дома недалеко. Не хочешь остаться у меня?       Томура, конечно же, осознавал: эта фраза звучит больше смущенно, чем ненавязчиво, на улице не так уж и темно, а ночевать друг у друга скорее более женское занятие, но как только он представлял, что сможет провести с Тойей еще больше времени, почитать с ним принесенную мангу, поиграть во что-то или просто поесть, ощущая, что он рядом... Томура не мог не сделать попытку осуществить все это.       Однако, когда Тойя посмотрел на него с вопросом и удивлением в своих чистых бирюзово-голубых глазах, Томура на миг испугался и застыл в ожидании чего-то резкого.       Но Тойя улыбнулся. Легко, краешком губ, потом утонул в своих мыслях, покусывая губу, но в конце концов сказал:       — Без проблем.       И уверенно направился в сторону нужной улицы — Томура был удивлен тому, что Тойя с первого раза запомнил расположение его дома и смог так быстро сориентироваться.       Когда они зашли в квартиру Томуры, было уже темно, даже месяц светил ярко, а рядом с ним — прорези звезд.       Томура был безгранично рад тому, что он наконец-то в тепле и подумывал побыстрее поставить чайник, чтобы сделать чего-то блаженно-горячего. Хотя, на душе ему было теплее некуда.       — А как же твоя соседка? — спросил Тойя, стягивая второй кроссовок с ноги и оборачиваясь на снимающего куртку Томуру.       — Она уже второй день у подруги ночует.       — У подруги? — Тойя с усмешкой выгнул бровь, и Томура, понимая, к чему тот клонит, закатил глаза.       — В любом случае, так она мне сказала, — в голове пронеслась мысль, что было бы обидно, если бы ему соврал настолько важный для него человек, — пока ей это нравится и с ней все хорошо, меня это не особо касается, — Томура пожал плечами, поставив в уме галочку — нужно будет как-нибудь поговорить с Тогой на эту тему, и направился на кухню ставить чайник.       Тойя довольно упал на кресло около стола и расслабился. Томура улыбнулся, глядя на него и открыл холодильник, чтобы достать мотти и перекусить ими — с момента их заказа в кафе прошло несколько часов.       Однако он заметил кое-что поинтереснее — пиво.       Томура совсем о нем забыл, но в его голове как будто щелкнуло — он иногда просит одного из своих совершеннолетних знакомых купить ему бутылку-другую алкоголя, благо, в его окружении есть люди постарше, как обычно бывает при переходе из школы в учебные заведения повыше.       И да, Герои, конечно же, тоже люди, тем более подростки, которые еще и академии не закончили.       Три бутылки ждали законных выходных, потом же алкоголь в стенах этого дома вряд ли появится в течении последующих месяцев двух.       И Томура действительно был готов открыть и выпить их раньше планов, если бы не вспомнил — завтра суббота.       Неделя пролетела очень быстро, как и развитие его товарищества с Тойей: в понедельник он был с ним на совместной практике и взбесил до чертиков, во вторник они пересеклись в магазине игр, на следующий день Тойя оказался у него дома впервые, далее — обед с Таками Кейго на крыше и неудавшаяся встреча, и вот, в пятницу они снова здесь, на этой кухне после нескольких проведенных часов в новом кафе.       Томура и, скорее всего, сам Тойя не успел и глазом моргнуть. Необычно...       Томура со спокойной душой достал бутылки из холодильника.       — Как ты относишься к тому, чтобы расслабиться? — он спросил чисто риторически, потому что Тойя не выглядел как фанат сухого закона, и поставил бутылки на стол.       И, как Томура ожидал, реакция была одобрительной: Тойя распрямился на кресле, довольно ухмыляясь уголком губ и мелодично присвистнул.       — Хех, а ты, похоже, не промах, — он, все еще пораженный, оценивающим взглядом окинул пиво, словно пытался понять, сможет опьянеть от такого количества или нет, заодно выяснив, каким чудесным образом оно оказалось в холодильнике, — конечно же, я не против, — глаза сверкнули заговорщическим огнем, а вскоре он перевел их на Томуру с улыбкой на губах: — я так понимаю, чай уже не нужен? — Тойя вскинул брови вверх, но, не дождавшись ответа, встал с места и выключил газ.       Томура издал смешок и все же достал мотти из холодильника. Они не со сладкой начинкой — под закуску вполне подойдут.       — Откуда у тебя пиво? Есть свой в алкогольном, или кто-то знакомый купил? — поинтересовался Тойя, все еще светясь радостью.       — Знакомый, — уклончиво ответил Томура, да и не то, чтобы это было важно сейчас.       Они направились в уже знакомую Тойе комнату, заставленную игровыми принадлежностями и всякими другими вещицами, близкими по духу.       Ни Тойя, ни Томура не договаривались, но решили поиграть. Поставив монитор так, как это было, когда они делали это в первый раз, выбрали какие-то гонки, решив, что управлять машиной на экране будет веселее в немного пьяном состоянии.       И правда, почему-то такая обычная игра, уже давно набившая оскомину даже Томуре, показалась им несколько более веселой и будоражающей клетки, чем предполагалось.       Когда Тойя заметил, что пальцы Томуры перестают попадать на кнопки джойстика, а тело его то пошатывается, то вздрагивает, они уже выпивали третью бутылку на двоих, передавая её время от времени друг другу.       Тойя скосил глаза на лицо Томуры: выражение было отрешенным, даже немного потусторонним, словно трезвость стекала куда-то вниз, а красные глаза казались более мутными, чем всегда, походя на милый румянец на его худых щеках. Томура размашисто дернул головой, откидывая мешающие пряди волос с лица и Тойя, не совсем понимая, что делает, потянулся к нему, чтобы обхватить, как оказалось, сухие локоны руками, но он совершенно забыл о резинке.       Томура, растерявшийся от такого неожиданного внимания, застыл на миг, а потом лениво поводил по комнате глазами и едва достал рукой резинку с края стола и, отдав Тойе, чуть отклонил голову назад, давая завязать небрежный хвост.       — У тебя красивые волосы, — завороженно произнес Тойя, когда закончил и отстранился, рассматривая свое творение и пытаясь его оценить.       — Да? — рассеянно спросил Томура, мутно посмотрев на него, а после провел ладонью по затылку.       — Ага, — Тойя был достаточно трезв для того, чтобы его довольная усмешка не выглядела страшной гримасой, но то, что он произнес дальше, неловко вырвалось само собой, будто прямиком из головы: — Фуюми использует что-то для увлажнения, могу спросить, что.       Томура хмыкнул, плывя взглядом в сторону стоявшей на полу рядом с ним бутылки.       — Меня, если честно, это мало волнует.       Тойю позабавил такой ответ. Несмотря на то, что общались они всего неделю, Томура бы вряд ли сказал что-то такое в трезвом виде, завуалировал бы в вежливости, однако сейчас он был менее разговорчив, но более откровенен. Тойя не мог не оценить — ему всегда нравилась честность.       Невольно в памяти всплыл образ отца, который выдавал свои амбиции за желания Тойи, впечатывая это в его мозг, как клеймо.       Пока Томура пытался взвесить своё желание идти спать или заняться чем-то еще, глаза Тойи скользили по комнате.       И наткнулись на то, что вмиг разожгло интерес.       — Что это за фото? — Тойя махнул рукой, указывая пальцем, в сторону фотографий на полках.       Томура вначале растерялся, промычал что-то нечленораздельное, но после сказал то ли с небрежностью, то ли с трепетом:       — Мои детские. На некоторых из них изображена моя бабушка. Она была Героем, но сейчас уже мертва.       Томура затих, пусто глядя перед собой, то ли вспоминая что-то, то ли начиная забываться, а Тойя понял, почему женщина на снимках показалась знакомой, когда он увидел фотографии впервые. Он не только Героев нынешнего времени как пять пальцев знает.       «Так это...» — запоздало доползло до него, — «Томура что, внук Героя. Вау...» — Тойя покосился на Томуру, лицо которого покинули всякие эмоции и он начинал постукивать пальцем по бутылке и не мог заставить себя поверить, что настолько отрешенный парень может быть родственником какого-нибудь Героя.       Хотя, Тойя не сильно от Томуры и отличался, но для него это настолько въелось, что стало привычным. Даже лучи, которые падали на его хмурое и изнуренное лицо из-за спины отца и создавая некий контраст, были слишком обыденными. Оно и не удивительно.       Тойя щелкнул пальцами перед глазами Томуры и через миг тот моргнул пару раз, отгоняя туман:       — Не думал, что ты у нас таких кровей, — отшутил Тойя.       Томура не нашелся, что ответить — его глаза заскользили по комнате, отображая более или менее активное размышление.       Тойя посмотрел на это забавное зрелище с полуулыбкой и со вздохом поднялся с дивана, проходя к тумбе, где стояли снимки в рамках.       — Могу я...? — неловко спросил он, оборачиваясь на Томуру и указывая пальцем на фото.       Тот пожал плечами, и Тойя, взяв одну из рамок в руку, та, что стояла посредине, начал рассматривать.       На пленке изображена, как уже объяснил Томура, его бабушка. Еще молодой, с длинными черными волосами, родинкой под нижней губой с правой стороны и веселой широкой улыбкой, она стояла на коленях и приобнимала за плечи своего внука, выглядывая из-за его растрепанных волос такого же угольного цвета. Маленький Томура был едва ли старше семи и походил на счастливого щенка, держа в руках несколько шариков, на одном из которых было написано, вроде как «С днём рождения», а все остальные пестрили разнообразием цветов.       Сцена, навсегда сохраненная в этом фото, была настолько милой и трогательной, что Тойя нежно улыбнулся и вполне мог бы всплакнуть. А ведь он никогда не видел настолько искренней улыбки на губах Томуры.       Поставив рамку на место, он взял второе фото. Уже несколько людей смотрели на Тойю и весело улыбались: женщина, девочка и сам Томура. При том девочка и мальчик оказались похожи друг на друга.       — А этот снимок...? — Тойя обернулся на Томуру, поднимая снимок повыше, так и не найдя в себе силы договорить, и подождал, пока тот, сидя с откинутой назад годовой, отлепит взгляд от потолка и посмотрит.       — Тут моя мать и сестра, — с еле уловимой горечью в голосе ответил Томура спустя паузу — мозг требовал большей загрузки.       Тойя понимающе кивнул и, еще раз посмотрев на миловидную молодую женщину с длинными каштановыми волосами и нежной улыбкой, а после на сестру Томуры с по-лисьи прищуренными глазами, двумя черными хвостами на голове и хитренькой ухмылочкой, поставил фотографию на тумбу. Томура на этом снимке выглядел не менее счастливым и смущенным. И он все еще казался Тойе другим, незнакомым.       Следующее фото было с собакой. Породы Тойя не знал — он не разбирается, но пёс был бело-рыжий, и, насколько можно было понять, не очень большого размера. Он лежал спиной вниз на газоне с высунутым языком. Тойя даже на миг поверил, что собаки умеют улыбаться.       — Ты любишь собак? — спросил он, разворачиваясь вновь.       Тот моргнул пару раз и с какой-то неохотой ответил:       — Да, люблю. Но заводить не буду.       — Как так? — вскинул брови Тойя.       Томура уперся локтями в колени, опустив голову и потирая переносицу со вздохом, а после тихо ответил:       — Долгая история. Нельзя животным рядом со мной.       Тойя не переставал удивленно пялиться на Томуру еще кое-какое время, но поняв, что ему все равно ничего не ответят, продолжил изучение фотографий.       На четвертом фото уже с другой стороны от первого, центрального, опять был запечтлен Томура, но уже ближе к теперешнему возрасту. Однако волосы у него были черные, растрепанные и не такие длинные — в хвост не соберешь. Он с лицом, на котором отразилось секундное замешательство, оттягивал нижнюю часть века, глядя в камеру, а девушка рядом с ним указательным пальцем одной руки заставляла сторону его рта приподняться в улыбке, а пальцем другой вздернула вверх свою верхнюю губу и обнажила клык.       Тойя дольше всего смотрел на этот снимок, улыбаясь и отмечая про себя, что было бы просто отлично оставить какое-то воспоминание о себе на этой полке...       — Твоя подруга? — спросил Тойя чисто риторически, но Томура не ответил.       Последняя фотография была немного... странной: бабушка Томуры так же искренне весело и тепло улыбалась, сидя на корточках и приобнимая какого-то мальчика. Его, как можно заметить, счастливое лицо было зачеркнуто черными линиями. Волосы у него черные, но короче, чем у маленького Томуры. Возможно, это не он? Зачем зачеркивать себя же?       Тойя изучал снимок еще кое-какое время и уже было хотел полюбопытствовать у Томуры насчет этого, но понял, что не хочет сейчас воспринимать информацию о том, почему Томура не хочет видеть на фотке какого-то мальчика.       Поставив рамку на место, Тойя вернулся к дивану и плюхнулся на него. Под вопросительный взгляд Томуры он произнес:       — Интересно.       Спустя пару секунд Томура хмыкнул, но его губы озарила легкая улыбка.       Молчание затянулось, но тут Тойя вспомнил кое-что:        — Подай бутылку, а? Ты же не будешь?       Томура вначале помотал головой, потом, спохватившись, кивнул и дрожащими руками потянулся к пиву. Тойя осушил его одним громадным глотком, поморгал немного и поставил бутылку куда-то рядом.       Томура пьяными, размытыми глазами наблюдал за ним, словно только и искал, на чем сконцентрироваться. Он ждал, когда Тойя, допив, скажет что-нибудь, потому что именно этот момент казался ему не самым подходящим для того, чтобы идти спать.       У Тойи тоже было ощущение, словно он должен что-то сделать, что ему чего-то хочется, и несмотря на его повышенную разговорчивость и взбудораженность, которая томилась внутри, это никак не пересекалось с тем, что они просто так сидят и говорят.       Но прошло какое-то время в тишине и никто так и не отважился даже пошевелиться в сторону друг друга.       Молчание нарушил Томура, туманным голосом произнеся, что ему нужно переодеться — они все еще сидели в той же одежде, в которой были в кафе. Тойя рассеянно бросил, чтобы тот нашел что-нибудь и для него.       И просто в ожидании его взгляд прилип к Томуре, прошедшему в сторону шкафа. Тело, с энергией внутри, предвкушало что-то. Тойя стал наблюдать, как Томура открывает дверцу, как ищет одежду, откидывая ненужное на пол, как неловко стягивает с плеча одну шлейку подтяжек, а после вторую, с момента их встречи просто болтавшейся на руке, а когда Томура начал выпутываться из своей красной толстовки — что-то внутри Тойи загорелось.       Он ухмыльнулся, и, не совсем понимая, что делает, подошел к Томуре сзади.       Томура ощущал, как Тойя глубоким дыханием обжигает его ухо и боялся нарушить этот момент, шелохнувшись. Чужие руки скользнули по впалому животу вверх, к груди, ощущая каждый миллиметр кончиками пальцев и задевая соски. Было щекотно, растерянно и непривычно, но Томура позволял Тойе касаться себя, а тот продолжал.       Он сипло выдохнул, когда Тойя, лизнув завиток его уха горячим языком, положил голову ему на плечо и продолжил обнимать, лаская.       Томура закрыл глаза, надеясь запомнить каждый миг, потому что это действительно было тем, чего он хотел, и он вовсе не желал забывать все происходящее. Томура жался ближе к полюбившемуся теплу, терся о тело и пах Тойи, ощущая его вставший примерно на половину член и старался не упасть из-за головокружения. Может, алкоголь, может, возбуждение действовало на него настолько пьяняще, но Томуре пришлось упереться руками в полку шкафа, чтобы не упасть, хотя Тойя надежно его обнимал. Тот все еще играл с ухом Томуры, и его бедра ненароком немного дернулись тогда, когда Томура тихо застонал от удовольствия, прижавшись к нему еще плотнее.       Руки Тойи поползли по изгибам от низа живота до паха, от скорости неуклюже расстегнули штаны, а после скользнули под них.       Это было так неожиданно приятно, что Томура застонал своим бархатисто-сиплым голосом, откинув голову назад. Тойя заметил, как под кожей перекатывается адамово яблоко и как пальцы Томуры поцарапали полку и метнулись к шее, но Тойя был слишком пьян для того, чтобы придать значение этому жесту. Он лишь нежно поцеловал Томуру у основания шеи и делал это на плечах и ключицах, пока пальцы сами собой погладили чувствительную кожу, а затем Тойя сдернул с него джинсы.       Томура облегченно вздохнул — эрекция уже начинала становиться болезненной, и Тойя вовремя избавил его от этого чувства.       Тойя взял в руки его член, пальцами ощущая каждую выступающую жилку и счел это зрелище невероятно красивым и по-своему эстетичным: возбужденный, покрасневший Томура с яркими эмоциями на лице, которое он видит лишь в профиль, легко читаемыми, словно строки в книге, одной рукой чешет кожу на шее, другая дрожит, стараясь не соскользнуть с полки, а тело требовательно прижимается к тому, что может дать ему желаемое.       Томура сейчас такой, каким Тойя никогда его не видел, но неуловимо даже для себя хотел. Попытки вызвать эмоции на худом фарфорово-бледном лице показались Тойе жалкими по сравнению с тем, что открывалось перед ним сейчас, а поняв это, он осознал, что хочет Томуру прямо в этот момент.       Тойя мазнул носом по затылку Томуры, зарываясь в волнистые локоны, а затем опустил взгляд вниз: член у него в руке тоже был невероятно привлекательным в своей аккуратности, но, тем не менее, он был больше, чем можно было ожидать. Тойя осторожно, как бы изучая, скользнул по нему кольцом своих пальцев, ощущая, что Томура плотнее прижался к нему, вздрогнув и испустив стон в этот миг, а после словил медленно стекающую белесую каплю прямо на головке...       Что-то внутри Тойи вспыхнуло снова и он пьяно и грубо поцеловал Томуру в плечо, оставляя засос, наливавшийся и расцветавший ало-бордовым. После начал скользить рукой вперед-назад по обхваченому члену.       Сам Томура был удивлен, насколько легко его тело поддается движениям Тойи и не сдерживал себя в стонах, потому что контроль покинул его еще тогда, когда первая бутылка пива опустела.       Томура сходил с ума от всего, что происходило с ним: пьяное головокружение, раскаленное дыхание у него над ухом, бедра Тойи, толкающиеся вперед время от времени просто рефлекторно, сильные руки, что грубо ласкают его член и обнимают за живот, удерживая в равновесии, горячее, как само пламя, тело, прижатое к нему и дарящее это возбуждение, и боль от ногтей, расчесывающих шею.       Томура откровенно хотел, чтобы Тойя сделал что-то еще, например, ударил по лицу или ягодицам, укусил до крови, поцарапал ногтями внутреннюю часть бедра или обжог своим огнем, который казался Томуре чем-то опасным, оттого и интересным.       Томура не мог во всех оттенках воспринимать секс без боли. Не получалось, и он, чтобы как-то донести это до Тойи, ударил его ногой по лодыжке. Однако тот, в разочарование для Томуры, приостанавливая движения рукой, недовольно протянул:       — Хм-м?       Отвечать вовсе не хотелось и как будто не моглось, поэтому Томура быстро оставил мысль что-либо сказать и так резко развернулся к Тойе, что тому показалось, словно от него отскакнули. Тойя, испытавший разочарование, уже было хотел спросить, все ли в порядке и не обжог ли он Томуру, однако тот впился в губы до того, как он успел хоть что-нибудь сказать.       Это был их первый настоящий поцелуй. Тойя вовсе не думал, что Томура может быть таким смелым и требовательным — это казалось чем-то за гранью, но сейчас все его представление об этом человеке ударилось о потолок черепной коробки и перевернулось с ног на голову.       Тойю это так возбуждало: сухие губы, целующие его с напором и жадностью, рельефный шрам, по которому Тойя с таким упоением ускользнул кончиком горячего языка, руки, обхватившие его за шею и пальцы в перчатке, что больно мнут кожу около кадыка.       У Тойи голова закружилась, а дыхание сперло тогда, когда Томура подпрыгнул, но он не упустил миг и поймал Томуру, поддерживая его руками.       — Ох, блять! — от голоса Тойя, которого внезапно потянуло вниз, как по щелчку вернулся в реальность, а через миг упал на Томуру.       Секунду он не понимал происходящего, но оказалось, что Томура, зажатый между ним и полом в неловкой позе, перед этим сделал попытку обвить его талию ногами, но забыл про то, что пусть штаны и нижнее белье были сняты, они всего лишь съехали вниз и не упали на пол.       Тойя прыснул, рассмеялся, неуклюже стягивая с Томуры, покрасневшего от стыда еще больше, оставшуюся одежду.       — Все хорошо? — заботливо спросил он, закончив, а Томура в ответ обвил свои руки вокруг его шеи ещё надежнее и пьяно улыбнулся через миг после замешательства, отразившегося на его рельефном лице.       Тойя, кивнув, поцеловал его в лоб и поднял, на этот раз убедившись в том, что Томуру никуда не утянет и он не соскользнет.       Неловкая ситуация, разрядившая обстановку, быстро растаяла и Томура уже растворялся в жаре, отдаче и страсти, которую ощущал внутри себя и которую принимал от Тойи. Только сейчас он понял, как давно не прижимался к кому-то, как давно никого не целовал и не ощущал возбуждения так близко к своему освобожденному сейчас телу. Но с Тойей не так, как было у Томуры раньше: Тойя был болезненно горячим, он отдавался полностью и делал именно то, что могло возбудить, кроме боли, а его неумелось в тех же поцелуях — дело небольшое, это даже забавляло.       Тойя отступил к дивану, все еще самозабвенно целуясь с Томурой, а после осторожно положил его на спину и накрыл собою. Томура подвинулся чуть выше, но его наслаждение болезненно-горячими губами оборвали, потому что Тойя резко отстранился. Приоткрыв глаза, Томура понял, что тот расстегивает джинсы, рывком стаскивает их вместе с трусами, а сняв полностью, бросает на пол.       Томура потянулся к футболке Тойи, чтобы раздеть его окончательно, но как только рука забралась под неё и зацепила край ткани, его одернули болезненным шлепком, после схватив за запястье. Томура в ответ ударил Тойю пяткой по ягодице и поднял недовольный взгляд на твердые глаза напротив.       — Не надо, я... — начал тот, но через миг соблазнительно усмехнулся и приблизился к Томуре, чтобы согреть его ухо словами: — разве нет кое-чего поинтереснее, м-м?       Томура смерил не самым четким взглядом колкий локон белых волос, который мог видеть, и медленно переместил руку ближе к паху.       У Тойи был довольно большой — достаточно, чтобы Томура тут же посмотрел и счел это зрелище невероятно притягательным, горячим и толкающим к действию...       Томура закусил губу, вздрогнул и, сам того не заметив, начал двигать ладонью вдоль члена. Однако Тойя, успев только выдохнуть, и тут его прервал. Налитые жаром пальцы скользнули по тонкому запястью, обхватив на миг, а затем указательный и безымянный не без труда проникли под кожаную перчатку.       Томура вспомнил.       Он резко отдернул руку, быстро отполз еще дальше, приподнимаясь на локтях. Его глаза выглядели напуганными и загнанными, точно у кролика, дыхание сбилось сильнее и вначале нечитаемое выражение лица, словно Томура сам не до конца разобрался в своих эмоциях, наполнялось ужасом и волнением. Руки — пальцы и ладони, не касались даже дивана.       Тойя застыл в недоумении. Он силился понять для начала, что вообще произошло, после, что сделал не так, чем напугал Томуру, но вопрос вырвался быстрее, чем Тойя успел даже подумать о нем:       — Что ты делаешь? — не увидев реакции, он подошел с более мягкой стороны. Не просчитывал способы решения проблемы — состояние не позволяло, а волновался и сам, — Эй...? ...Ну, Томура? — Тойя подполз чуть ближе и накрыл щеку Томуры ладонью. Он всматривался в алый цвет его глаз, стараясь найти там ответ, но ощутил, как чужой подбородок дрогнул и перевел взгляд ниже. И ненароком заметил то, чего издали не замечал — родинка около нижней губы с правой стороны, такая же, как у его бабушки. Это выглядело даже трогательно, но однозначно красиво...       — Я... прости, — Томура сиплым голосом отозвался через несколько секунд и сделал какое-то неясное дрогнувшее движение в сторону горячей руки, чтобы избавиться от страха. Тойя подумал, что он хотел потереться о его ладонь и поэтому погладил мягкую кожу большим пальцем, снова глядя в красные глаза.       — Что ты сделал? — мягко, но твердо прошептал Тойя еще раз, наклоняя подбородок ниже.       — Я, ну...       Локти Томуры дрогнули и дернулся вниз, но он не упал.       И тут Тойя понял.       Он вспомнил и то, что Томура всегда был в перчатках, и то, что он не любит говорить о своей причуде, и о том очевидном предположении Кейго — квирк Томуры заключается в руках и, судя по тому, как Томура его чурается — он не слишком безопасен. Может, даже плохо поддается контролю.       — Что у тебя за причуда? — требовательно спросил Тойя.       В глазах Томуры снова блеснул страх, он быстро разорвал зрительный контакт и отвернулся, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы дать понять — отвечать он не хочет.       Да и сам Тойя сейчас не был настроен на обсуждение проблем его силы и ковыряния в этом. Он подумал еще немного, все взвесил и, смиряясь, выдохнул:       — Хорошо, посмотри на меня, пожалуйста... отлично, давай так: я не лезу под твои перчатки, но это не значит, что ты не можешь касаться меня, и не означает, что я не могу взять тебя за руку.       Под конец размеренных слов, ставящих точку в разговоре, лицо Томуры менялось от недоверчивого до удивленного, а когда Тойя плавно переплел их пальцы, опуская руку Томуры на кровать, он выглядел так, будто вот-вот обнимет Тойю и, заплакав, скажет самое искреннее за всю свою жизнь спасибо. Хотя, Томура уверен — будь он даже девчонкой, все равно плакал бы крайне редко. Его эмоциональный диапазон словно искажал нормальное ощущение горя и грусти, превращая это в апатию.       Тойя же, не увидев сопротивления, улыбнулся, и Томура почувствовал колоссальное облегчение после этого. Все хорошо...       Их взгляды встретились. Глаза Томуры были наполнены любовью и благодарностью, но он не знал, как это выразить, однако ответ пришел быстро — он начал робко и мимолетно целовать растянутые в улыбке губы Тойи, не углубляясь, а после и подбородок, щеки, скулы.       — Какой ты милый, — неожиданно счастливо сказал Тойя, заставляя остановится.       Томура уставился на него.       — Хотя обычно выглядишь, как серый и черствый, что ли. Ну, я про то, когда замечал тебя в коридорах академии или где-то на территории. Когда ты просто был вдалеке, проходил мимо, — Тойя, может быть, пытался оправдаться после не слишком удачного для другого парня комплимента, но говорил он чистую правду, все еще улыбаясь, — но со мной, знаешь... — он чмокнул лицо Томуры наугад, обнимая его одной рукой за спину, которая показалась каменной, где-то на уровне лопаток, и притягивая к себе, — ты совсем другой человек... — Тойя, на самом-то деле, смеялся с себя внутри за такую формулировку, однако подбирать другие слова ему было неохота, — настоящий, что ли. И я рад, что ты открыл эту часть себя мне... — он вдохнул аромат оливкового шампуня Томуры, едва исходивший от волос, и понял, что готов оставить свой нос в этих локонах навсегда.       — Я не совсем понимаю о чем ты, если честно... — смущенно промямлил Томура, ерзая на месте.       Тойя тихо засмеялся, приблизился к его лицу и с ухмылкой бросил:       — Я тоже... вылетело, — и поцеловал.       Томуре показалось, что прошел час после их последнего поцелуя и вот он по новой ощущает вкус и его оттенки на губах Тойи. Мягких, медленно набирающих температуру и очень желанных.       Тойя надавил сильнее, углубился, а перед тем, как окончательно отстраниться, лизнул шрам Томуры, рассекающий губы, отчего тот покраснел еще гуще.       Томура откинул голову, открыв шею для аккуратных засосов и лишь когда начал царапать что-то от нахлынувших волной чувств, понял, что снова обнимает Тойю за шею, однако теперь его ноги не обвивают чужую талию, а просто остаются едва согнутыми на диване.       Томура не сдержал резкого стона тогда, когда Тойя коснулся его члена, но ему не требовалось больше подсказок — руки и так потянулись к Тойе в ответ.       Они словили один ритм, на пару секунд остановив поцелуи, — Томура вновь откровенно наслаждался обжигающим дыханием в шею, которое заставляло кожу стать влажной, по мере того, как они мастурбировали друг другу.       Когда он вновь начал чувствовать на шее раскаленные поцелуи, заставляющие старые ранки щипать и печь, надежно обхватил горячую талию Тойи ногами. Концами свободных от перчатки пальцев Томура ощущал и жар возбужденного члена. Он счел это хорошим знаком, а боль во время секса была достаточно привычной, хоть в немного незнакомом проявлении, так что Томура моментально забыл обо всем и растворился в этом.       Из головы даже вылетело то, кто над ним.       Все внутри кружилось и вертелось, затягивая и заставляя утонуть в томном возбуждении. Томура уже не различал, куда его целуют, заставляя дрожать, в каком месте касаются, даря покалывания, где он сейчас ощущает этот мутный, как дымка, жар, пока он не уловил запах, достаточно резкий, чтобы пробиться сквозь всю эту пелену.       И необычный, неприятный...       Запах... ...горелой плоти.       Томура распахнул глаза. Чуть не откинул Тойю, но лишь рывком отстранил его на максимальное от себя расстояние, прижимая ладони к его груди, которые тут же полоснуло невероятно колкой болью.       Тойя выглядел шокированным, но Томура видел такое впервые. Впервые на лице Тойи был огонь. Языки пламени цвета его глаз клубились на правой стороне лица, а Тойя искренне не понимал происходящего.       Огонь был и на груди Тойи, перетекая на руки Томуры, которые тот тут же отдернул и потушил о простынь, и на плечах, и где-то под ребрами, даже внизу живота и около паха.       — Тойя, блять... ты уверен, что должен гореть?!       — А как я, по-твоему, себя сейчас чувств-... — Тойя, тут же ответивший, уловил что-то в лице Томуры и моментально осознал, — блядство! Отойди от меня! — гаркнул он, тут же дернувшись вверх, а Томура — вперед.       Тойя вскочил с кровати на пол, в секунду осматривая себя, а сжав кулаки, расслабил плечи и сделал глубокий вдох.       Томура, застыв, наблюдал, как вздымается пылающая грудь, заметил, как дрожат руки Тойи и подумал о том, не окатить ли его холодной водой... но Тойя знает, что делает — его сила, все же, и сообразил он довольно быстро, но смущает то, что не предвидел и не заметил.       В любом случае, пламя, трепеща, утихало, а Томура тем временем посмотрел, нет ли пылающих языков где-нибудь на ткани, но таковых не оказалось.       Голубой огонь успокаивался, растворяясь в воздухе и исчезая в теле еще полминуты. Тойя уже не выглядел возбужденным и красным в щеках, но был все еще взволнован. Томура бросал взгляды то на его пламя, то на лицо. Запах горелой кожи все еще стоял, от этого было даже тошно.       Когда Тойя полностью взял себя в руки, Томура еще раз осмотрел его тело, и заметил...       ...шрам. Длинный шрам. Там, где под ребрами горела футболка.       Не такой, как обычно на лице Тойи, не тот, который можно скрыть пластырем, помазав мазью.       Этот шрам вызывал дрожь: темно-фиолетовый, в тонких складках и морщинах, он выглядел грубым, более толстым и отвратительно ужасным. Ненастоящим даже. Кожа, если это действительно кожа, крепилась к здоровой скобами, из-под которых сочилась кровь.       Томура понял, почему Тойя не позволил снять с себя футболку и касаться живота...