Не тот путь

      — Все хорошо?       Томура спросил это, как только Тойя зашел на кухню. Он только что принял холодный душ, дополнительно остужая тело и выветривая остатки своей отрешенности из-за выпитого алкоголя и возбуждения. Прохладный воздух обвевал его со всех сторон, заставляя острее ощущать влагу на коже, что все еще оставалась после того, как Тойя вытерся полотенцем и закинул его на плечо. Томура, к тому же, дал ему свою футболку, что оказалась немного мала.       — Да, — кратко ответил Тойя и сел на свое обычное место около стола, уставившись куда-то в пространство и ощущая, как его глаза напрягаются из-за усталости.       Тойя не мог смотреть на Томуру после того, что произошло и что тот случайно увидел ровно настолько, насколько они не могли находится в комнате, где все случилось. Несмотря на то, что телу стало легче и разум стал не таким забвенным, словно окутанный дымкой, в Тойе сейчас медленно, как в котле на огне, бурлила смесь обиды, раздражения и отрицания. Его секс сорвался, его пламя, которое Тойя учился контролировать с самого поступления в академию, разгорелось из-за эмоций, но не из-за плохих, а из-за чертового возбуждения, и Томура увидел то, что Тойя прятал ото всех, даже от самого себя. Нечто ужасное, как сама реальность несправедливости этой жизни. Факт, который можно только отталкивать, пока не настанет час взглянуть правде в глаза.       Однако Тойя не испытывал к Томуре никаких из этих чувств, и не потому что его голова была переполнена всей этой кашей и он уже слабо что разбирал. На Томуру просто невозможно было злиться или обижаться — в любом случае, он ни в чем не виноват, он отдался Тойе, он был нереально хорош и обаятелен, позволил увидеть себя с новой, смелой и откровенной стороны, да и, ко всему этому, Тойе действительно хотелось верить, что тот так же не считает их практически совершенный половой акт чем-то... неправильным. Томура вел себя слишком спокойно и не показывал волнения по поводу возможной «ошибки» того, что практически произошло между ними, а Тойя был не в силах думать об этом в данный момент и судил поверхностно.       А так же испытывать что-то плохое по отношению к человеку, который сейчас перебирает лекарства в аптечке с такой щепетильностью ради него, было просто некрасиво.       Поняв все это и заставив себя искоса взглянуть на Томуру во второй раз пребывания на кухне, Тойя заметил, что тот часто моргает. Конечно же, он тоже устал.       — Так... — начал Томура, передвинув несколько медикаментов на другой конец стола, к Тойе, — нужно что-то сделать... — он на миг умолк, потирая один глаз и царапнув около ногтем, — с твоими повреждениями.       Тойя не хотел. Он уже практически не обрабатывал свои ожоги и тому подобное, потому что если травмы были слишком глобальными — этим занимался доктор, нанятый Энджи, если нет — оно стоило лишь крупиц заботы Нацуо или Кейго. Но у Тойи не было сил спорить, обьяснять, поэтому он решил плыть по течению.       Молчание Томура принял за согласие. Он подошел ближе к Тойе и тот ощутил легкий запах алкоголя. Когда они целовались, Тойя уловил слегка терпкий аромат цитрусовых на теле Томуры и оттенок запаха молока в его волосах, но теперь он был не способен на такие тонкости обоняния — вонь горелой плоти все еще стояла в носу.       Томура бегло взглянул на лицо Тойи, намочил вату Глюкодином* и стал осторожно обрабатывать ожоги. Его глаза бегали туда-сюда по коже, он все еще часто моргал и выглядел обеспокоенным, но Тойя не мог понять, почему. Зато он заметил еще кое-что — кожа около глаз Томуры, когда тот был настолько близко от его собственного лица и Тойя мог рассмотреть его трезво, выглядела слегка раздраженной, а кое-где на вид она стала чуть тверже, чем нужно. На ранке, которую Томура нанес себе ногтем минуту назад, застыла бусина крови.       Закончив, Томура еще раз осмотрел лицо Тойи, а затем задержал взгляд на пластырях на столе. Подсчитал и отложил в отдельную кучку нужное количество. В следующий миг он, видимо, уже хотел было снять с Тойи футболку и начать дезинфицировать ожоги на теле, но, резко подняв глаза, посмотрел на Тойю и отдал это право ему, отойдя в сторону.       Тойя предпочел бы этого не делать. Не раздеваться перед Томурой, не тратить время на такие незначительные ожоги, но спорить он, снова-таки, не хотел.       Томура не смотрел на него, но ногтем большого пальца одной руки царапал кожу около большого ногтя другой. Медленно перевел глаза на пейзаж за окном. Тойя понял, что тот все еще немного взволнован.       Тойя повернулся к нему спиной, физически ощущая застывший от напряжения воздух между ними, и начал обрабатывать кожу. Честно, когда это делал Томура — становилось немного спокойнее, даже как-то умиротворенно на душе, а собственные касания приносили лишь зудящую боль от того, насколько часто Тойя делал это за всю свою жизнь.       Томура обернулся тогда, когда это сделал Тойя, наклеив несколько пластырей на тело и теперь проделывая это с лицом.       Кое-какое время они снова провели в молчании, пока Тойя, специально растягивая каждое свое движение, не услышал тихий вопрос:       — Будешь чай?       Тойя вскинул на Томуру взгляд, пытаясь понять, что ему предложили. Вопрос звучал как-то невинно после того, что произошло. Ненароком он так же заметил свое отражение в оконном стекле и слегка нахмурился.       — Пожалуй, нет...       Томура скребнул ногтями по своему предплечью и тут же добавил:       — У меня газировка есть.       После того, как Тойя пожал плечами, Томура поставил для себя чайник и достал из холодильника банку колы. Тойя тем временем решил убрать все медикаменты обратно в коробку, заметив несколько кремов и других лекарств от сухости и раздражения кожи. Уже через пять минут еще одного оглушающего молчания между ними кухню окутал аромат зеленого чая с молоком. Мило. Волосы Томуры пахнут примерно так же. Тойе внезапно стало комфортнее.       — Прости за это, — виноватым голосом произнес он, туда-сюда водя большим пальцем по банке, на которой скопилась влага.       Томура пожал плечами — ему было безразлично то, что произошло. У кого причуда не выходила из-под контроля, и хорошо, если этот контроль вообще был. Но он тут же вспомнил, как хорошо ему было с этим человеком, и Томура захотел быстрее снять груз ответственности за эту случайность с плеч Тойи.       — Какая разница? — уставшим тоном спросил он, — Мы можем переиграть, если ты... все еще хочешь.       Тойя в непонимании посмотрел на Томуру.       — Переиграть?       — Ой, ну... а-ах, короче, — Томура закрыл половину лица рукой, выдыхая сквозь зубы и сжимая пальцы на челке, — попробовать снова.       Тойя неуверенно улыбнулся.       — Даже несмотря на то, что я чуть не сжег тебя и половину твоей кровати?       Томура кивнул, но потом спохватился:       — В смысле, постарайся не кремировать меня в следующий раз. Ты можешь... попытаться контролировать это... огонь. И если тебе потребуется моя помощь — я помогу.       Тойя удивленно вскинул брови. Улыбка перетекла в ухмылку, он повернул корпус в сторону Томуры и, облокотившись одной рукой о стол, подпер ладонью подбородок.       — Хорошо, но тогда нам придется решить все наши проблемы.       — А? — Томура уставился на него, — Разве есть еще что-то?       — Да. Твои руки, — Тойя пальцем указал на руки Томуры, а тот чуть крепче сжал горячую кружку.       — Поверь, я вполне умело управляюсь пальцами, если тебе это потребуется, — сухо и даже прохладно заметил он.       Усмешка Тойи растянулась до ушей, щеки налились едва заметным румянцем, а глаза игриво заблестели, но через миг он сказал:       — Я про перчатки.       Томура вздохнул.       — Я могу поменять их, если тебе не нравится эта кожа.       Тойя закатил глаза, его рука с глухим стуком упала на стол.       — Если уж ты хочешь, чтобы я контролировал свой квирк, то тебе стоит хотя бы рассказать мне про собственный, — внезапно серьезно и твердо произнес он, глядя Томуре в глаза.       — Это может напугать, — через паузу ответил тот, — да и пока я в перчатках — все хорошо.       — Нет, не хорошо! Пока ты в этих чертовых перчатках, ты не можешь дрочить мне! Мне так не нравится! — Тойя откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди и, высокомерно задрав подбородок, смотрел на Томуру сверху вниз.       А Томуре показалось, что еще секунда — и у него начнет дергается глаз или угол рта.       — Блять, Тойя, — только этот тон и только эта фраза могла описать его настрой в полной красе, — если я сделаю это без них — дрочить будет уже не чему, так что давай не-...       — А давай будем откровенны друг с другом? — Томура уже был готов огрызнутся на такое нахальное нарушение его личной жизни, потому что он привык держать все секреты при себе, но Тойя быстро дополнил, взяв его сжимающуюся руку в свою: — Послушай. Я знаю, насколько мало мы знакомы, но если ты дал мне второй шанс и если ты готов продолжить секс со мной, это что-то должно означать? — он приблизился к Томуре, слегка наклонившись и голубой цвет в его глазах был достаточно мягок, чтобы тот расслабился и продолжал слушать, — Это ведь кое-что большее, чем свободные отношения? — Тойя замялся на миг, уставившись на руку в толстой кожаной перчатке и задумчиво скользнул по ней большим пальцем, — Так что мы, думаю, должны быть честны друг с другом, — с легкой улыбкой закончил он, сжав чужую ладонь чуть крепче.       Томура помедлил, не отвечая сразу. Ощущение того, что Тойя все ещё держит его руку в своей, означало, что ответить-таки нужно и это даже как-то подгоняло. Он взвесил все «за» и «против» абсолютно трезвым умом, как всегда умел. Томура действительно хотел стать Тойе больше, чем просто другом, даже больше, чем лучшим другом и если он желал, чтобы тот делился с ним всем, ему требовалось открыться взамен.       Это чувствовалось, как пожертвование, но Томура знал, что не сможет оттягивать вечно и что в конце-концов сбросит бремя этой тайны со своих плеч.       — Хорошо, — выдохнул он.       Услышал, как Тойя довольно фыркнул, потом отстранился, разорвав их физический контакт и вцепился взглядом так, словно ждал шоу. Томуру даже немного раздражало, но он сам раздул из мухи слона, поэтому все, что осталось — это сделать успокаивающий вдох и выдох.       — Допивай газировку и давай мне банку.       Тойя кивнул, несколькими большими глотками допивая содержимое металлической банки и наблюдая за тем, как Томура стягивает перчатку на правой руке поочередно с каждого пальца. Потом снимает её всю и кладет на стол.       В глазах Тойи небольшой огненной вспышкой загорается любопытство, и он, вытирая губы тыльной стороной ладони, протягивает Томуре банку.       С замирающим сердцем и предчувствием чего-то эффектного он смотрит на то, как Томура берет её только четырьмя пальцами. Мизинец оттопырен и даже не дрожит.       Тойя сцепляет руки между собой у себя на коленях, не кладя их на стол, потому что нечто, более похожее на опасение, чем страх, препятствует этому.       Он, впившись глазами в Томуру, словно хочет сделать в нем дыру и с кровью поглотить всю жизнь, смотрит, как тот подносит мизинец к банке.       Тойя даже не моргает. Секунда длится мучительно медленно, а сердце стучит необьяснимо быстро. В голове пробежала тысяча и одна мысль о том, что может сейчас случиться.       Да, блять, Томура нагнал таинственности на свою причуду настолько, что Тойя сейчас чувствует все это по отношению к только одним его рукам!       Как только Томура касается последним, пятым пальцем руки, банки, она трескается, начиная от того места, где он её держит. Трескается, как стекло, а через пару секунд превращается в серую мелкую пыль и безвольно сыплется на стол.       Тойя застывает, а лицо отражает что-то, похожее на шок. Томура стряхивает с руки остатки уже бывшей банки, и, бросив косой взгляд на горстку пыли, кривит губы. Он не любит свою причуду. Не любит её использовать.       Все было бы по-другому, не будь у него этой силы.       Как только Тойя, до этого связанный удивлением из-за этой причуды, откидывается назад и под его весом скрипит стул, Томура вскидывает на него глаза.       И его сердце пропускает удар. Тойя улыбается... ...ухмыляется.       Он смотрит на горстку пыли со вздернутым уголком губ, с усмешкой, а его грудь содрогается от смешка, который тут же вырывается тихим смехом. Воздух, пропитанный тяжелой атмосферой, оказывается разрезан этим звуком, а Томура наборот, напрягается еще сильнее.       Ему хочется слиться с текстурами или оказаться маленьким и незаметным. А еще лучше — переиграть до ближайшего сохранения.       Но реальность — не игра, снова напоминает себе Томура, поэтому, скованный шоком, не шевелится и ждет.       А Тойя думает о том, что, чёрт, ведь когда он пошел за Томурой, перед тем, как оказаться у него дома впервые, ему показалось, что тот ни капли не похож на человека, способного убить касанием.       А если все же не...       — Ты таким образом прикончить можешь? — спросил Тойя немного сиплым от хриплых смешков голосом, так и не посмотрев в лицо Томуры.       — Эм-м... угу. Человека, да? Могу... — ответ долетел весьма сбивчивый и приглушенный. Как комья.       Ах, догадка оправдалась.       Похоже, в тот день Тойя не угадал. Томура способен на такое, оу, еще как, и от собственной наивности и тупости хочется смеяться в голос.       И Тойя действительно смеется еще какое-то время, но уже через миг в его взгляде пляшут огоньки, и он, отрывая спину от спинки кресла, наклоняется к Томуре. Его руки тут же ложаться на стол, пальцы переплетаются, а лицо отражает восхищение такой крутой способностью.       — Классная у тебя причуда! — с придыханием заявляет Тойя, от чего Томуру передергивает.       Как же он ошибается...       — Вовсе нет, — качает головой Томура, отстраняясь сильнее и, отточенными движениями надевая перчатку назад, скованно продолжает: — я бы многое отдал, чтобы этого у меня не было... — Томура тоже откидывается на спинку стула, опустошенным взглядом глядя в пол, а руки под столом рефлекторно царапают кожу.       — Ты сдурел? Почему? — удивляется Тойя, уставившись на него, но пока Томура поджимает губы, размышляя, оставить за ними слова или нет, тот медленно догадывается и сам, — Неужели... что-то произошло? — он хмурит брови, с замирающим сердцем ожидая ответа.       Томура тянется к шее и скребёт её. Дышит глубоко и часто, пока в голове Тойи с щелчком соединяются звенья разных мыслей: у Томуры причуда, способная убить, к тому же очень легко (и ничего, что людей с таким типом квирка большая часть академии ходит), Томура, похоже, не может её контролировать либо контролирует плохо, и, судя по тому, как тот не любит эту силу, что-то могло произойти, да и с опасной причудой бывает трудно справиться или просто принять её неуправляемость. Из этого вытекает, что Тойя восхищается тем, что приносит неудобства Томуре и, по сути, восхищения не требует.       Чёрт. Идиот.       Он не хочет сейчас делать шаг назад в глазах Томуры.       — Не волнуйся, — как можно мягче произносит Тойя, но ощущает, что еле шевелит губами. Он сглатывает, беря себя в руки, и продолжает уже более уверенно: — Тебе вовсе не обязательно рассказывать мне... но ты можешь сделать это в любое время, если захочешь.       Тойя видит, как грудь и плечи Томуры, даже мышцы лица расслабляются и выдыхает сам. Похоже, все обошлось и они не потеряли нить только сформировавшихся отношений.       — Я... — Томура ведет плечами, кусает щеку изнутри и продолжает, — я расскажу тебе когда-нибудь. Я говорил об этом только Тоге, о том, что произошло, когда... ну, в общем, ты узнаешь рано или поздно, но сейчас... сейчас я не могу. Я знаю, что мне станет легче, если я поделюсь, но... — Томура виновато скользит опущенными глазами по комнате, а после отпивает чай со своей кружки.       Тойя невольно улыбается. Он настолько важен для Томуры, что тот расскажет ему нечто достаточно... серьезное и сокровенное. Хотя Тойю невольно передергивает после того, когда он представляет, что Томура может ему рассказать...       Нет, возможно, все не настолько плохо...       — У нас еще будет время, — задумчиво кивает Тойя, — но... — протягивая и даже с нажимом для себя же продолжает он, — я еще подумаю, что делать с твоими руками...       Томура удивленно вскидывает брови, а потом, хмурясь и на миг прикусив и без того с ранкой губу, говорит:       — Мне казалось, моя причуда все решила.       Тойя медленно переводит на него взгляд, смотрит оценивающе и пожимает плечами.       Он говорит себе, что подумает об этом позже. Но старается молчать о том, что таящаяся в пальцах Томуры опасность будоражит в нем кровь...       — У меня вопрос, — неожиданно произносит Тойя когда, казалось бы, уже почти ушел. Томура, стоя на пороге своей квартиры, удивленно поднимает на него алые глаза, в тени кажущиеся кроваво-карими, — ты... я не думал, что ты считаешь это нормальным... тебя не смущает? — Тойя поправляет лямку почти пустого рюкзака на плече и из-за стеснения не смотрит на Томуру. Умом Тойя понимает, что если они едва не занялись сексом и Томура, даже пускай ему в голову стукнул в тот момент алкоголь, не оттолкнул его после, значит, все хорошо.       Томура молчит, на губах играет легкая полуулыбка, но потом это превращается в настоящую глупую усмешку. Боже, Тойя-Тойя...       — Нет, — самым мягким своим голосом отвечает он и прежде, чем Тойя успевает впереться в него взглядом, подходит ближе и обнимает, переплетая руки на спине, — я гей, знаешь? — от этой милой и чистой улыбки, легкого румянца на щеках и нежного взгляда у Тойи перехватывает дыхание.       Он ощущает Томуру слишком близко, сердечные удары набирают скорость, а грудь вздымается все выше и выше.       Это слишком... слишком...       Томура, обычно бледный и худой, выжатый, как лимон и прохладно-безразличный ко всему вокруг, в этот момент предстал в новом свете: положив подбородок Тойе на грудь, он был сейчас мягким и даже солнечным, похожим на ранний восход солнца, с бледно-бархатным оттенком кожи, трогательной родинкой около губы и остро очерченными скулами. Его глаза в луче солнца переливались светло-рубиновым и затягивали в себя, как в отдельную вселенную.       Тойя не мог оторвать взгляда от Томуры. Он зачаровывал, не отпуская. Вокруг было замершее время, замерший мир.       Тойе стало жарко. Эта влюбленность — новое чувство, заставляло его выходить из себя и отпускать цепи контроля над силой. Он учился сдерживает её под каждую эмоцию отдельно, с чем-то было легче, с чем-то труднее, но Тойя просто никогда не испытывал ничего похожего...       Тойя несмело обнял Томуру в ответ, понимая, насколько хрупким он кажется в его руках. Томура улыбнулся чуть шире и Тойя ответил тем же.       Губы. Тойя смотрел на них уже секунды две: едва розовые, покусанные и с немного зажившими за ночь ранками, а этот шрам, пересекающий их, пленял Тойю сильнее, связывая по рукам и ногам.       У Тойи болезненно забилось сердце, когда он потянулся к губам Томуры, потому что ему вмиг стало так волнительно и хорошо, а от этого и непривычно, что он не сумел отказать себе в поцелуе.       Их губы едва соприкоснулись, но по душе Тойи бальзамом разлилось это мягкое, как оттенок цветков сакуры, тепло, что ему уже затмило голову.       Это был их первый поцелуй. Не по пьяни. А как бы в реальности, здесь и сейчас, хотя течение жизни вокруг долетало как-то смутно.       Точнее, совсем не долетало.       Тойя тонул в Томуре, забвенно целуя его с некой лаской и меж тем с жадностью. Он думал о том, что Томура слишком прекрасен, чтобы достаться не ему, что он чертовски хорошо целуется, что невероятно мило улыбается и что... хочется бросить этот рюкзак прям сюда, на грязный пол, подхватить Томуру и, не закрывая входной двери, отнести его в комнату и повалить на постель, и...       ...посмотреть на вчерашнее зрелище снова, под новым углом и сделать Томуре очень-очень приятно. Чтобы его, Тойю, полюбили.       Чтобы его признали, похвалили, сказали, что он отлично справился и чтобы... стоп.       Тойя выкинул из головы навязчивые плохие мысли и тут же крепче прижал Томуру к себе, углубляя поцелуй с новой силой и чувствуя, как чужие руки мнут куртку и цепляются пальцами за спину.       Тойя не знает, как долго они целовались, но как только они отстранились от губ друг друга, Тойя, снова посмотрев на Томуру, понял, что даже этот пыльный и тускло освещенный подъезд кажется ему чертовски романтичным местом.       Хотя Тойя и понятия не имеет, в чем проявляется романтика. Точнее, лишь смутно догадывается, но ощущение, будто эта атмосфера какая-то особенная, вызывала противоречивые чувства.       Ну и ладно, к черту. Какая разница?       — Знаешь... — с трудом начал Тойя, едва шевеля губами, — похоже, я тоже гей, — Томура хмыкнул, заставляя его усмехнуться и закусить губу, — а я и не знал, представляешь? — нарочито удивленно сказал Тойя, вскидывая брови вверх.       Томура хихикнул, расплываясь в еще более широкой улыбке. Тойя тоже прыснул, с новой силой прижимая его к себе.       — После того, как я сделал тебя геем, м-м... — смело начавший Томура на миг замялся, покраснев и отводя глаза, — я просто обязан сделать тебя своим парнем, Тойя.       Глаза Тойи округлились и все живое застыло внутри точно так же, как и Томура в его обьятиях. Это было... неожиданно, хотя Тойя и сам на мгновение подумал сказать что-то такое. Томура просто успел раньше и теперь это выбило из колеи.       Тойя готов сказать, что да, он согласен, но ведь он знаком-то с Томурой всего неделю.       — М-м, а разве мы не должны вначале хотя бы на свидание сходить? — хитро улыбнулся Тойя, вскидывая вверх одну бровь.       Свидание хоть позволит узнать Томуру еще лучше, с еще одной грани его характера.       — А? — Томура изумленно смотрит в ответ, чуть отстранившись, — Знаешь, обычно люди не целуются на первом свидании, но мы сделали это и еще кое-что даже раньше. Это тебе не кажется странным? — усмехается он, и Тойя понимает, что ответить ему нечего, — Ну-у ладно, если ты так настаиваешь на свидании... — Томура кивает головой из стороны в сторону, играет бровями, не глядя на Тойю, а тот тихо выдыхает.       Его избавили от ответа и пояснений. Превосходно.       — Я сделаю его лучшим, — тихо и внезапно сентиментально произносит Тойя, утыкаясь в макушку Томуры и зарываясь носом в пахнущие молоком и зеленым чаем волнистые волосы. Томура прижимается еще ближе, тоже наслаждаясь моментом.       — Я тоже, — шепчет Томура в ответ и Тойя, потираясь кончиком носа о его волосы, мягко целует и отстраняется.       — Ва-ау...       Парни резко отскакивают друг от друга, словно этот внезапно появившийся девичий голос сам рывком отодвигает их в разные стороны.       Они удивленно оборачиваются. Тойя, красный от стыда, видит в нескольких шагах от себя миловидную девушку с двумя небрежными гульками из светлых волос и замечает её растянувшуюся до ушей улыбку — зрелище её совсем не смущает, похоже. А Томура понимает, что он обречен. На допрос.       — Ой, я не вовремя, да? — девушка потирает опущенные руки, спрашивая это с такой же улыбкой и Тойя замечает её клыки. А еще у неё щеки неприлично краснеют. Она, блять, что, возбуждена? — Но вы продолжайте, — она говорит это игриво и невинно, отходя на два шага назад и помахивая им.       — Тога... — Томура тяжело вздыхает, закрывая половину лица ладонью. Тойя оборачивается на него, — и сколько, черт возьми, ты тут стоишь, а? — он говорит уставшим тоном и поднимает на Тогу хмурый взгляд.       — С момента «Ну-у ладно, если ты так настаиваешь на свидании», — отвечает она более высоким голосом, почти что пищит от какой-то радости, машет кулачками вверх-вниз, а её глаза искрятся, — да вы, парни, мечта яойщиц!       — Да-да, особенно я, — ворчит Томура.       Что же, за пару секунд ему нужно выпроводить Тойю от гущи событий подальше, для его же блага, а самому морально подготовиться к шквалу из вопросов на и без того тяжелую голову.