Здесь так долго друг друга искали мы

О всём что было не жалею ни сколько, Я шёл и шёл навстречу ветрам и вьюгам, Разбилось сердце разлетелись осколки. И мы конечно не узнаем друг друга.. И всё ж я верю наша встреча всё ближе! Пусть дни кружат как снег и жизнь быстротечна! Тогда в глазах твоих я снова увижу - Небо, которое, бесконечно! Уматурман

Трое седых пожилых мужчин стоят на крыльце “Хрустального” и недружелюбно смотрят на Даниила Марковича. Даня смаргивает видение и думает, что будь они все чуть моложе, ему стоило опасаться самого настоящего мордобоя. - Мужики, дайте мне ребенка на занятия проводить!- наконец не выдерживает Глейхенгауз. - Маша сама справится, у нее первая хореография,- безапелляционно заявляет Железняков. Дудаков молчит, Аксенов то и дело проверяет сообщения, приходящие на мобильный, но на удивление никуда не срывается. - Дань, иди ты отсюда… подальше. От греха,- наконец произносит Дудаков. - Да что происходит-то?- наконец задает главный вопрос Даня. И тут Алексей не выдерживает. Делает шаг вперед и разве что не орет, чтобы не перепугать то и дело входящих и выходящих учеников: - Глейх, я тебе обещал, что удавлю собственными руками! Не доводи до беды!- видит откровенно удивленный взгляд Глейхенгауза, злится еще больше,- Тебе как в голову пришло свести беременную жену и женщину, которой ты врешь о разводе, вместе?! Душа срывается в пропасть и летит туда кувырком, ударяясь о каждую возможность рассказать всю историю без купюр Этери, которые он за эти шесть месяцев не использовал. И правда, как же он мог не сообразить, что они обязательно встретятся по возвращении из Новогорска. Даниил пытается рвануть в двери, чтобы рассказать все наконец, как бы это ни било по самолюбию. Перехватывает толстый конверт из левой руки в правую, надеясь прорваться через заслон из трех тел, но мужчины стоящие напротив плотнее смыкают ряды, а Эдуард, едва оторвавшись от сотового сообщает: - Даже не думай! Охране дано указание не пускать тебя! - Мне надо с ней поговорить!- срывается Даня. - Не надо,- спокойно отвечает Аксенов. Мимо группы из четырех мужчин проходит Женя, видимо, не удивляясь такой встрече. Именно ее по правду бывшего наставника Даня и пытается привлечь на свою сторону: - Жень, позови Этери Георгиевну! Я не могу к ней попасть, и на звонки она сегодня с утра не отвечает,- чуть ли не жалобно просит он. Огромные безразличные глаза смотрят ему в лицо и ледяной голос, по которому понятно, что Медведева достаточно посвящена в ситуацию, отвечает: - Даниил Маркович, Этери Георгиевны нет в “Хрустальном”. - А где она?- в надежде, что раз уж кто-то готов вступить с ним в диалог, то согласится его и продлить. - Это не ваше дело,- сообщает брюнетка и идет ко входу. И почему-то именно эти слова человека, которого он помнил еще ребенком прорывают оборону, выстроенную его самолюбием: - Да не от меня она беременная, Медведева!- выкрикивает в спину бывшей ученице Даня. На крыльце повисает немая сцена. Замирают даже пара девчонок-фигуристок, которые бежали на тренировку: - Девочки, проходите вовнутрь,- в конце концов “размораживает” детей Дудаков. Женя молча подходит к Глейхенгаузу и пристально смотрит ему в глаза. Даня в ответ на ее внимательный взгляд протягивает увесистый конверт: - Посмотри! Молодая женщина внимательно вчитывается первую страницу документа, лежащего в почтовом конверте. Возвращает со вздохом. Вынимает телефон и что-то там ищет, а потом пересылает Глейхенгаузу. - Это адрес салона красоты. Этери Георгиевна там будет через тридцать минут. Но вообще, свинья же ты, Глейх! Выпнет она тебя и будет права. Глядя в спину бегущего к автомобилю Даниила, Железняков произносит: - Зря ты на его стороне, Медведева. - Пусть поговорят и сами решают,- машет рукой Женька,- Если уж их за столько лет не отпустило, то вместе, наверное, лучше, чем врозь. И, подхватив под локоть Дудакова, молодая тренер перешла к рабочим вопросам еще до входа в здание. Мужчинам осталось только следовать за ней. Навигатор сообщает Даниилу Марковичу, что до нужного адреса дороги - пятнадцать минут. И вся она относительно незагружена трафиком. Даня смотрит на бегущее полотно и размышляет, что, наверное, две трети их проблем в общении с Этери - это смесь его больного самолюбия помноженная на ее недоверчивость и желание решать все самой. Когда их тараканы начинают дружить взасос, вся жизнь летит под откос. Зимой жена его спросила, почему они расстались первый раз. И он так и не нашел ответа. Просто любимая женщина молчала. Просто он обижался и считал, что она его выживает из собственной жизни. Просто она иногда говорила что-то, из чего следовало, что у них не будет будущего. По мелочам. Но в этих мелочах была жизнь без него. И Даня решил “помочь”. Супруга обозвала его дебилом. Интересно, что сейчас скажет мама его дочери, узнав, что пол года он прятал ее беременность лишь бы не признаваться любимой женщине, что развод - это не только его волевое решение, что выбора-то по сути и не было. Покрасовался, Данечка! И главное, как он мог забыть, что Этери возвращается вместе с бандой, а Машку будет встречать мама? Можно же было придумать схему, когда эти две женщины и не встретились бы. А потом, после развода или рождения ребенка, или свадьбы, уже бы не имела значения вся эта история! “Глейх, ты дебил!”- наконец возмутился собственным мыслям Даня. Всего-то надо было любимой женщине рассказать правду и не доводить до беды! Ее, идущую от машины с опущенной головой, что-то параллельно то ли ищущую, то ли убирающую в сумку он увидел от входа в салон сразу. Так, не обращая ни на кого внимания, она почти наткнулась на него и глаза подняла лишь на голос: - Неужели я настолько мудак в твоих глазах, что даже “здравствуй” не удостоюсь,- и тут же подхватил ее под локоть, боясь и того, что она повернется и решит сбежать, и того, что не устоит на ногах. Нет, стоит твердо, бежать никуда не намерена. Скидывает его руку и берется за ручку двери: - Я спешу, Даниил, у меня парикмахер через пять минут. - Мне нравится, когда у моей жены длинные волосы,- тихо говорит Даня. - У твоей жены замечательные волосы, а мне пора постричься,- безразлично отвечает блондинка. Даня вынимает первую страницу печатного текста на английском и буквально вывешивает у нее перед глазами. Бегло пробежав текст, Этери задает только один вопрос: - Зачем ты развелся с беременной женщиной, Данечка? Теперь нам, кажется, и правда не о чем говорить. Она открывает двери и заходит внутрь, хотя он пытается придержать дверь и не дать ей захлопнуть ее в его лицо: - Тебя не устраивает мысль, что я развелся, потому что хочу быть с тобой?- задает вопрос, Глейхенгауз,- Мысль, что женщина развелась со мной, чтобы выйти замуж за другого, от которого ждет ребенка, тебя устроит? Какие оказывается простые слова. Вот только на Этери они, видимо, впечатления не производят уже. Она отпускает ручку и проходит внутрь, оставляя его держать двери с внешней стороны. Когда она скрывается за поворотом, Даня отпускает наконец двери и устало идет к автомобилю. Когда его любимая не желает разговаривать, потому что решение уже принято, то пробиться через ее оборону невозможно. Глейхенгауз непонятно сколько времени сидит, закрыв глаза, и не собирается никуда ехать. Его нигде не ждут. Теперь даже в “Хрустале” дальше входа не впустят. Как же мало надо, чтобы просрать жизнь. Он резко стукается затылком в подголовник и снова замирает, не открывая глаза, пока не раздается аккуратный стук в стекло. Знакомые тонкие пальцы с широким кольцом на среднем ударяют костяшками в триплекс стекла пассажирского места. Как только он разблокирует дверь, Этери усаживается рядом и произносит только одно слово: - Рассказывай.