Тайное всегда становится явным...

      Повисла гробовая тишина. Родители пристально и с неприкрытым удивлением смотрели на парней. Вмиг в комнате стало холодно. Вмиг умерла та атмосфера, что царила за столом. Ее хладнокровно убил искренний поцелуй. Больше ее нет. Больше ничего нет. Лишь алая кровь Арсения поблескивала на остром ноже.       «План провалился. План провалился.» — настойчиво мигала жуткая мысль в голове Антона и Арса.       Руки у парней вновь задрожали. В горле пересохло. Тишина с болью вбивалась в голову и резала уши. Лишь судорожные вдохи наполняли комнату. Комнату, в которой все должно было немедленно решиться. Раз и навсегда.       Двое парней боялись смотреть на родителей Антона. Отец и мать испепеляющим взглядом безжалостно давили на влюбленных, которые от страха и стыда хотели сквозь землю провалиться. Хотелось убежать. Убежать и никогда не возвращаться сюда. Место, которое всегда дарило радость, заботу и веселье, в одно мгновение стало самым ужасным и холодным местом на земле. Стало чужим. Никогда больше не придет сюда Антон. Никогда больше не сможет без страха взглянуть в глаза родителям, которые так нежно его любили. Они верили ему, всегда выслушивали его проблемы, всегда были рядом. Больше этого не будет. Никогда. Антон потом долго будет с ужасом поражаться, как быстро одно мгновение, одно действие, одно желание может раз и навсегда перечеркнуть все, что было так дорого Антону. Один лишь поцелуй убил так много теплых и уютных вечеров. Один лишь поцелуй убил все семейные взаимоотношения. Один лишь поцелуй все бездушно разрушил. Раз и навсегда.       Первым от глубокого шока отошла мать. Будто выпала из транса.       — Это… что было? — удивленно и медленно произнесла мама Антона. Сын с ужасом заметил в ее голосе стальные нотки, которые никогда не слышал.       Сердце Антона бешено билось об ребра, как птица в тесной железной клетке.       — Мам, пап… Я все объясню… — неуверенно протянул Антон.       — Да уж, придется. — резко проронила мама. Будто острым ножом по сердцу полоснула.       Антон не знал, что делать. Не знал, что сказать. Да и что тут скажешь? Все заготовки, все идеи, как признаться в своей ориентации, сразу же вылетели из головы, оставив Антона в одиночестве. Он вздохнул поглубже.        — В общем… я… — сдавленно начал Антон. Он будто бы позабыл все слова. Все мигом вылетело из головы.       — Мы любим друг друга. — холодно и четко вдруг произнес Арс. Антон удивился и украдкой посмотрел в сторону второго парня. Голос Арсения дрогнул, но держался он мужественно, наконец-то переведя взгляд с пола на родителей Антона. Он не хотел оставлять своего парня наедине с родителями. Хоть ноги его и подкашивались от страха, а в висках пульсировала кровь, Арс решил пройти этот опасный путь признания вместе.       Мать Антона переменилась в лице. В нем больше не было ярости. Оно вдруг стало простым. Хоть в нем и мелькало удивление, мать стала понимать, что происходит. Посмотрев на обоих, она остановила свой взгляд на Антоне, в котором бушевал ураган смешанных чувств и эмоций.        — Антон… это правда? — спросила мама, зная наперед, каким будет ответ.       Антон вздохнул.       — Да, мам… Мы правда любим друг друга, — чуть увереннее сказал Антон. Все равно пути назад нет. Все равно ничего не исправить. — Мы пришли к вам сказать, что мы встречаемся.       Мамино лицо все больше становилось обыденным. Только удивление все еще мелькало в ее лице. Антон не мог предугадать ее реакцию даже сейчас. В любой момент она могла подойти и с радостью обнять обоих. В любой момент она могла накричать и в слезах выгнать парней из дома. Разные сцены мелькали в голове Антона. Вот она медленно подходит к ним и ее нежные руки обвивают его шею. Вот она изо всех сил выталкивает родного сына и его парня к дверям, а по ее лицу струятся горькие слезы. Вот она берет тарелку и со всей злости…       — Что ж… Добро пожаловать в семью, Сеня. — неуверенно проговорила она и слегка улыбнулась. Парни резко посмотрели на нее. Удивление огромной волной внезапно захлестнуло обоих. Мысли Антона мигом исчезли. Они не могли поверить в то, что сейчас произошло.       «Неужели мама за наши отношения?» — возникла радостная мысль в голове Антона. Среди огромных ураганов неуверенности, холодных волн страха, и грозных туч стыда вдруг показался островок надежды и радости.       Удивление и радость бушевали в обоих. Губы парней тронула искренняя улыбка. Мама Антона все еще пребывала в легком шоке, но к ней возвращались те же эмоции, что были на ее лице еще до поцелуя: беззаботная радость и легкое веселье.       «Один есть» — подумали парни. И вдруг обоих как током щелкнуло, когда они посмотрели на отца Антона.       Отец пребывал все в том же сильном шоке и недоумении. Островок радости и надежды захлестнула волна страха. Оба парня не могли оторвать взгляд от отца, который, казалось бы, уже никогда не выйдет из глубокого шока. Он навсегда останется в той же позе, навсегда останется в той же красивой рубашке, которую мама Антона всегда заставляла его надевать по праздникам, навсегда на его лице останется те же эмоции, которые возникли на нем во время поцелуя.       Антон боялся смотреть в глаза отцу. В этих глазах было так много эмоций: удивление, злость, замешательство, и даже… боль. Боль… Отец смотрел на сына, как на предателя. Будто кровь на ноже для торта предназначалась не Арсению, а ему. Будто Антон подошел к отцу сзади и воткнул этот самый нож в спину отца.       Антон в одно мгновение почувствовал не только страх, стыд и подавленность. Теперь он чувствовал вину. Вину за то, что он любит парня. Вину за то, что он любит.       Мама смотрела на мужа с эмоцией, которую Антон не мог разгадать. Эта женщина могла оставить за собой много вопросов, так и не дав на них ответа. То ли ожидание, то ли страх, то ли недоумение мелькало на ее нежном лице.       Все трое смотрели на отца и ждали, что он скажет.       Вдруг отец отвел взгляд от сына, посмотрев вниз и очень тяжело вздохнул. Антон и Арс с замиранием сердца представляли его следующую реакцию.       — Я… пойду покурю. — произнес он и вышел из-за стола. Взяв спички и сигареты, он направился на кухню, через которую можно было пройти на балкон. Все трое смотрели ему вслед, пока он не скрылся за стеной.       Опять в комнате повисла гробовая тишина. Никто не знал, что делать. Все мельком переглядывались друг с другом и тут же отводили взгляд на что-нибудь другое. Неловкое молчание давило на всех троих.       — Сенечка, твоя рука… — вдруг нарушила тишину мама Антона, когда ее взгляд упал на пораненную руку Арса. — Давай я ее перебинтую.       — Да, давайте… — почти шепотом сказал Арсений и медленно, будто боясь, подошел к маме Антона. На все угодно он был согласен, лишь бы замять все это.       Мама Антона подошла к шкафу с лекарствами. Антон в детстве как огня боялся этого шкафа. Ему казалось, что там живет какой-нибудь страшный Бабайка, который когда-нибудь раз и навсегда утащит маленького Антошку в этот шкаф, и никто его никогда не найдет. Однако каждый раз, когда мама Антона открывала его, там прятались только коробки с таблетками, белоснежные бинты, баночки с травяными лечебными сиропами и всякие драже от простуды, которые Антон терпеть не мог. Они были как флажок к долгой болезни, нудным и продолжительным постельным режимам, горьким лекарствам и скучной жизни ровно до тех пор, пока Антон не выздоровеет.       Антон вздохнул. Размышления о болезни всегда наводили на него тоску.       Мама вытащила из шкафа бинт и подошла к Арсу, который смиренно сидел на своем стуле и ждал перевязки.       Антон был рад остаться здесь и подождать, когда отец покурит, все обдумает и вернется в зал. Ему не хотелось идти к отцу, он понимал, что там его ждет серьезный разговор, который решит будущее отношений Антона и Арса. Но другая часть его мозга говорила, что надо идти. Она заставляла идти к отцу и объяснить ему все. Но если все эти попытки объяснить что-либо сделают все еще хуже? Что если отец просто напросто выкинет Антона как из дома, так и из своей жизни?       Мысли Антона не прибавляли ему особой энергии и уверенности. Он снова вздохнул.       «Надо идти.» — упрямо стояла мысль в голове.       — Мам, я пойду…поговорю с папой, ладно? — спросил Антон. Женщина посмотрела на него. В ее красивых карих глазах читалось понимание. Она всегда понимала сына, чтобы не случилось.       — Да, Антош, конечно… — произнесла она и вскрыла упаковку бинтов. Антон перевел взгляд на Арса.       — «Удачи…» — пожелал Антону взгляд Арса. Антон коротко кивнул головой и медленно побрел к отцу.