***
Жара перешла в наступление, заставляя нас делать частые остановки, чтобы напоить лошадей и дать им отдохнуть. Последние недели лета всегда дразнили испепеляющими днями, а затем прохладными, порой даже холодными, ночами. Было ещё кое-что, что изводило нас ближе к ночи… — Да твою мать! — выругался Арн, громко хлопнув себя по плечу. Комары. С приближением осени они становились не просто кровожадными, а ненасытными. Мы разбили лагерь подальше от реки, но от этого было не легче. Я полила немного воды на саднящие лодыжки, в надежде, что это успокоит зудящую кожу. — Мир достиг прогресса, — сказал Арн, подвигаясь к костру. — Люди создали оружие, проклятую выгребную яму, может быть, даже изобретут ночное освещение! — воскликнул он. — Неужели хвалёные алхимики не могут придумать какую-нибудь мазь от этих мерзких кровососов? С непроницаемым выражением лица, Бард звонко шлёпнул себя по щеке, шумно выдохнув. Готова была поклясться, что видела, как испаряются последние крупицы его терпения. — Может, создашь петицию, когда вернёмся в резиденцию? — предложила я, усмехнувшись. Арн улыбнулся, взглянув на меня. — Идея мне нравится, — ответил он. Я завернулась в накидку и прилегла, подложив под голову свёрнутую, чистую одежду. Треск дров убаюкивал, и спустя какое-то время мне удалось провалиться в тревожный сон. Бывали ночи, когда я не видела ярких снов. Вообще ничего не видела. Но зато очень хорошо чувствовала, как живот скручивает от волнения. Сердце могло выбивать дробь и порой пропускать удар. После такого я просыпалась и больше не могла уснуть. Я никогда не была верующей, но после таких ночей, я благодарила Всевышнего за то, что могу видеть и слышать. Если бы я потеряла слух и зрение — я бы не смогла жить. Сама мысль о том, что я стану уязвимой, приводила меня в ужас. Крепче обхватив себя руками, я открыла глаза. Единственным источником света служили тлеющие угольки. Бард и Арн безмятежно спали. Пожалуй, это и правда, было слишком лёгкое задание. Но Дамиан решил перестраховаться. Таким он был. Я попыталась вспомнить тот день, когда впервые его увидела. Приют, в котором я жила, ничем не отличался от других таких же в нашей стране. Большой дом, в котором всегда пахло сыростью. Серое, холодное и унылое место. Зимой там даже под тремя тёплыми одеялами, зубы стучали так, что казалось к утру от них ничего не останется. Мадам Рина, владелица приюта, была строгой, но справедливой женщиной. После смерти её мужа и детей от воспаления лёгких, она решила посвятить свою жизнь помощи сиротам. Она считала свою миссию благородной. На дворе стояла осень, когда к нам впервые приехал Дамиан Варон. О своём приезде он предупредил за месяц, так что мадам Рина готовилась. Нам было велено привести в порядок каждый угол в доме к приезду главного советника короля, достать свои парадные костюмы, которые представляли собой серые, шерстяные платья для девочек и костюмы для мальчиков. Мы выстроились в ряд, в холле, который блестел в этот день, как никогда прежде. Я помню, как меня посетило тревожное, но вместе с тем приятное чувство предвкушения. Ведь нам не часто доводилось видеть приближённых короля Артура. Я сцепила руки в замок за спиной от волнения. Когда Дамиан вошёл в двери приюта, в сопровождении охраны, я перестала дышать. Большой дом мадам Рины уменьшился на глазах. В тот момент для меня перестало существовать всё, кроме высокого, черноволосого мужчины в строгом, идеально сидящем на нём, тёмно-сером костюме. Его походка, движения и жесты были чёткими, уверенными и лёгкими. Он поздоровался с мадам Риной, а затем повернулся к нам. Быстрым и оценивающим взглядом он прошёлся по каждому из двадцати воспитанников. Дамиан подходил к каждому из нас и протягивал руку для знакомства. Мои руки стали холодными и мокрыми, отчего я стиснула их ещё сильнее. Я смотрела на ребят и на то, с каким обожанием они ловили каждое слово Дамиана. Когда очередь дошла до меня, я не смогла вымолвить ни звука. — Здравствуй, как тебя зовут? — почти ласково спросил мужчина, протягивая мне свою руку. Я сжала губы, глядя в его тёмно-карие глаза. Почему он вызывал во мне такие эмоции, я никак не могла понять. Все повернулись ко мне с изумлением. Мадам Рина прочистила горло. — Это Клара Фэйт, — ответила она вместо меня. Дамиан улыбнулся и коснулся моего плеча, а затем легонько сжал его. — Очень приятно, Клара, — сказал он, опуская руку. — Тебе здесь хорошо живётся? Я перевела взгляд на мадам Рину, которая всячески пыталась скрыть своё недовольство. — Да, — ответила я и снова посмотрела на Дамиана. Рядом стоящая девочка ущипнула меня за локоть. — Да, ваша светлость, — исправилась я. — Тебя кто-нибудь обижает? — спросил он. — Нет, ваша светлость, — я покачала головой. — А ты кого-нибудь? — всё так же ласково спросил он. Я подняла на него удивлённый взгляд. Обижала ли я кого-нибудь? — Никогда, — тут же ответила я. Дамиан широко улыбнулся и подошёл к следующему воспитаннику. Я ощутила укол разочарования. Должно быть, он посчитал меня невоспитанной или умственно отсталой. Остальные пытались добиться его внимания, демонстрируя хорошие манеры, чем, несомненно, порадовали мадам Рину. В честь приезда Дамиана Варона у нас, без преувеличения, был пир. Столько еды я никогда в своей жизни не видела. Из столицы нам привезли необычные сладости в виде тянущихся конфет и солёной карамели. Множество блюд из нескольких видов мяса, картофель, салаты, разный вид хлеба… Всё то, что мадам Рина никогда не могла себе и нам позволить даже в самые большие праздники. Мы были голодными детьми, которые видели в Дамиане Бога, не иначе. Никому и в голову не могло прийти для чего нам позволили вкусить долю роскоши. После ужина гости уехали, и всё вернулось на круги своя. Но в тот вечер нас не покидало чувство наступившего праздника. На следующий день, я и ещё пара девочек развешивали бельё после стирки на заднем дворе. Мадам Рина вышла на крыльцо и торопливо спустилась по ступенькам, жестом подозвав меня к себе. Под вопросительные взгляды других воспитанников я пошла к ней, гадая, что вызвало такую срочность. Сегодня на ней было простое платье тёмно-коричневого цвета и длинная нитка жемчуга на тонкой, морщинистой шее. Седые волосы были уложены в аккуратную и гладкую причёску. Выглядела она взволнованной, но старалась этого не показывать. — Что-то случилось? — спросила я. Она молча завела меня в коридор и развернула к себе, внимательно осматривая. — Его светлость хочет с тобой поговорить, — сказала мадам Рина, приглаживая мои волосы, которые вылезли из низкого пучка. — Я что-то не так сделала вчера? — спросила я, обнимая себя руками, пытаясь подавить дрожь. Она покачала головой и улыбнулась. — Нет-нет, — ответила она, выдавив из себя улыбку. — Ничего не бойся, он просто хочет с тобой поговорить. Мадам Рина не собиралась рассказывать причину повторного визита королевского советника. Она развернула меня к лестнице и мягко подтолкнула. — Он в моём кабинете, — сказала она. Я неуверенным шагом направилась к лестнице, пальцами одной руки вцепившись с поношенную юбку. У подножья лестницы я оглянулась на мадам Рину. Она стояла у двери и провожала меня хмурым взглядом. Внутреннее чутьё подсказывало мне бежать сломя голову из этого дома. Глубоко вздохнув, я поднялась на верх и завернула за угол, где располагался кабинет мадам Рины. Дважды постучав, я открыла дверь и осторожно вошла. Из-за пасмурной погоды в кабинете царил полумрак. Несколько свечей— на навесных полках, над столом — тускло освещали кабинет. Дамиан Варон стоял у окна с чашкой в руках. Он обернулся только после того, как я закрыла за собой дверь. — Здравствуй, Клара, — сказал он, взглядом указывая на стул. — Прошу, присаживайся. Я беспрекословно сделала так, так он велел. В кабинете находились мы одни. Мадам Рина была внизу, а все остальные заняты домашними делами. Я шумно сглотнула и положила руки на колени. Дамиан поставил чашку на стол и сел напротив меня. Сегодня на нём был надет черный, тёплый кардиган, под которым виднелась белая рубашка, и такие же чёрные штаны. — Тебе нравится жить у мадам Рины? — спросил он, внимательно глядя на меня своими карими глазами. — Можешь ответить честно. Даю слово, что это останется между нами. Я пожала плечами и повернула голову к окну. Безусловно, мадам Рина была добросовестным человеком и очень старалась для своих воспитанников. Но нравилось ли мне жить в этом доме? Разумеется, нет. — Я благодарна мадам за то, что она не оставила меня на улице после случившегося, — искренне ответила я, поднимая на него глаза. Дамиан кивнул и аккуратно взял мои руки в свои большие и тёплые. — Да, я слышал об этом, — сказал он. — Ужасная трагедия, милая. Я посмотрела на наши руки и почувствовала себя в безопасности. Странно, учитывая, что я лишь второй раз в жизни видела этого человека. — Скажи, ты хотела бы уехать отсюда? — вдруг спросил он. — Насовсем? — недоверчиво переспросила я. — Да, насовсем, — кивнул Дамиан. — Как ты, думаю, знаешь, я являюсь доверенным лицом короля Артура. Когда-то давно мне выпала честь основать школу для одарённых детей вроде тебя, на одной из моих земель. Существование школы держится в строжайшем секрете. Там обучаются грамоте, языкам, истории, философии и многому другому. Тебе обязательно понравится. То, как он всё описывал, не оставило меня равнодушной. Я прекрасно помнила тот восторг, который испытала, когда Дамиан рассказывал о своей школе. — Вы ошиблись, — сказала я и убрала руку. — Я не смогу с вами поехать. Я никакая не одарённая. На лице Дамиана промелькнуло удивление, но он быстро с ним справился. — Поверь, — произнёс он, улыбнувшись, — я умею видеть в людях талант. Даже когда они сами о нём не подозревают. Многие события десятилетней давности стёрлись из моей памяти. Но этого я никогда не забуду. Я мечтала убраться из дома мадам Рины, но не потому что она обижала нас или мне было невыносимо там жить. Вовсе нет. Я боялась, что та рутинная жизнь, которую мы вели, поглотит меня навсегда. Сначала я буду прилежной воспитанницей, потом, возможно, чьей-то женой, а затем и матерью. Я буду вести хозяйство, воспитывать детей, вышивать по вечерам… От этой мысли мне хотелось содрогнуться. Самое страшное, что я уже почти привыкла к ней. До появления в моей жизни Дамиана. — Так ты согласна? — спросил он с надеждой. Я представить не могла, на что соглашалась. По большому счету, мне было всё равно. У меня появился шанс изменить свою жизнь. Второй раз меня спрашивать было не нужно. Тем же вечером мадам Рина сказала мне собрать свои вещи. Вернее, те скудные пожитки, что имелись в моём сундуке возле кровати. На ужин я не спустилась, от приятного волнения даже думать о еде не могла. Как в комнату вошла моя соседка, Ирэн, я не услышала. — Ты так торопишься отсюда сбежать? — спросила она, заставив меня оглянуться. Ирэн стояла, прислонившись к дверному косяку, с грустью глядя на меня. — Просто не хочу ничего забыть, — ответила я, отворачиваясь. — Знаешь, — сказала она, — меня тоже позвали в эту школу. Я отказалась. — Почему же? — поинтересовалась я, стараясь скрыть недоумение. — Мне не хочется уезжать, — прямо ответила Ирэн. — Здесь мой дом, моя жизнь. Я закрыла полупустой чемодан, подумав о том, какие мы всё-таки разные. Ирэн больше ничего не сказала. А мне нечего было ответить. Спорить и доказывать ей, что существует более интересная жизнь за пределами приюта — было пустой тратой времени. Я не хотела омрачать себе настроение в последнюю ночь под крышей дома мадам Рины. Уснула я, к счастью, очень быстро, и проснулась с ясной головой, несмотря на ранний подъем. Все ещё спали, кроме меня и мадам Рины. Она собрала в дорогу немного еды и налила нам горячего чая, пока мы ждали Дамиана. — Мне будет тебя не хватать, — сказала мадам Рина, с нотками грусти в голосе. — Я буду вам писать, — пообещала я, хотя сомневалась, что мы сможем поддерживать связь. Экипаж Дамиана прибыл за мной спустя полчаса. Я накинула на себя плащ и обняла мадам Рину на прощание. Мне тогда не верилось, что я прощалась с ней навсегда. — Береги себя, Клара, — сказал она, и сделала попытку ободряюще улыбнуться. Ответила ли я ей тогда? Помню лишь то, что я с лёгким сердцем покидала её дом. Помню её последний взгляд. Знала ли она, куда и для чего на самом деле меня везут? И если да, то почему не попыталась остановить и предупредить меня? Столько вопросов, ответы на которые мне никто не даст. Несколько лет назад я узнала, что мадам Рина умерла, а её приют расформировали. Теперь всё осталось лишь в моих воспоминаниях. Порой я гадала, как сложилась бы моя жизнь, если бы я осталась? И только спустя годы, я могла с уверенностью сказать, что вышивать по вечерам — не такая плохая затея.Часть 9 "Выбор"
8 октября 2021 г. в 21:56
Я проснулась до первых лучей солнца. Лежа на жёстком матрасе и сложа руки на животе, я вспоминала своих родителей. Моя мать, Лира, была самой доброй и светлой женщиной из всех, кого я знала. Отец, Давид, был служителем храма. У нас был небольшой, но уютный дом, в котором всегда было безопасно. В конце каждого месяца проводилась служба в храме, на которую люди приходили, чтобы помолиться о защите и мире в семье и вознести дары богам. Она надевала белое, хлопковое платье, укладывала волосы в строгую причёску и наносила на безупречные скулы немного румян. Она была красивой.
В детстве, подолгу укладывая меня спать, она рассказывала сказки или пела песни на ночь. Они с отцом смотрели друг на друга так, словно виделись в последний раз, желая запомнить каждую деталь. Возможно, мои воспоминания исказились с годами, но раньше мне казалось именно так.
Перед тем, как я узнала страшную новость, впервые за несколько недель засухи пошёл сильный дождь. В этот день я возвращалась от подруги, которая жила неподалёку. Я бежала по тропе, подобрав подол платья. Бежала и смеялась. Я чувствовала себя самой счастливой.
Когда я всё же добралась до дома, то меня встретил отец, белый, как редкий снег в Петриане. Я сразу поняла, что случилось нечто плохое. Он сказал, что мама покинула нас во сне. Я прошла мимо него в спальню, чувствуя тяжесть с каждым шагом.
Она лежала на кровати, в белой сорочке, сложив руки на груди. Я медленно подошла к ней, затаив дыхание. Она не была похожа на мёртвую. От неё всё ещё исходило тепло, но она была неподвижна. Её грудь не вздымалась в попытке сделать вдох. Она словно замерла. Молодая, спокойная, красивая. Её гладкие, чёрные волосы рассыпались по подушке. Я пригладила их, всё ещё не осознавая и не веря в происходящее. Когда я уходила, она была в саду, пытаясь спасти увядающие цветы.
Я села на кровать и наклонилась в надежде почувствовать, что мама дышит, а я просто этого не замечаю. Но она не дышала. Я прижалась губами к её щеке, ощущая сладкий запах миндаля, исходивший от неё, но не замечая слёз, которые капали на её лицо.
— Проснись, — умоляла я. — Пожалуйста, проснись.
Я начала трясти её в надежде на то, что она просто крепко спит. Отец оттаскивал меня от неё, пока я кричала, желая ее разбудить. Последнее, что я помню с того дня, так это удаляющийся образ мамы, безмятежно лежащей в постели в белой сорочке.
Приподнявшись на кровати, опираясь о неё руками, я посмотрела с окно, из которого открывался красивый вид на море. Оно было обманчиво спокойным. Сегодня мы отправляемся назад в резиденцию. К счастью или сожалению. Мне всё труднее стало туда возвращаться. Я потянулась к своим вещам и стала собираться. Из кармана туники выпал камень, который мне подарил Эрнест. Я подняла его с пола, большим пальцем поглаживая неровные края.
«Бирюза очищает разум. Избавляет от грязи в душе».
— Надеюсь, что это так, — тихо сказала я и усмехнулась, завязывая шнурок на шее.
Прежде чем натянуть тунику, я закрепила пояс на штанах. Моё внимание привлекло отсутствие второго ножа. Я проверила комнату, заглянула под кровать, но ничего не нашла. Как давно его нет? Я не заметила его отсутствие. Возможно, он выпал той ночью, у реки…
Такая растерянность была мне не свойственна. Особенно, когда дело касалось моих личных вещей.
Когда я спустилась вниз, Арн и Бард уже завтракали. Путники, прибывающие в таверну, постепенно заполняли её. Я опустилась на стул рядом с Бардом.
— Как спалось? — поинтересовался он, за обе щеки уплетая овсяную кашу.
— Как младенцу, — сухо ответила я, беря кружку, чтобы сделать глоток крепкого чая.
— Младенцы бывают разными, — подметил Арн.
— В резиденцию возвращаемся через Севильк, — напомнила я им.
Поход через каньон Касатина был самым коротким от резиденции до порта. Через город возвращаться будет дольше, но безопаснее и комфортнее. К тому же по своей воле я никогда бы не пошла той дорогой, которой мы шли сюда. Слишком много болезненных воспоминаний.
— Прекрасно, — вздохнул Арн. — Наконец-то цивилизация.
Севильк был сердцем Петрианы и самым большим городом в стране. Он неустанно патрулировался солдатами и был надёжно защищён от внешнего мира. Замок короля Артура находился в нескольких часах езды верхом от города. Немногим варонам выпадала честь побывать в этом месте. Но судя по рассказам, там царил дух власти и роскоши. Великолепная архитектура и живописные сады короля манили известных художников в столицу Петрианы. Король Артур заботился о том, чтобы его окружала лишь красота. И это касалось не только его садов и замка. Ходили слухи, что несколько лет назад одна из его, невообразимой красоты, любовниц, родила сына. Радостное известие омрачилось тем, что долгожданный принц не имел руки, а одна нога была короче другой. Рот младенца был изогнут в усмешке, словно сам дьявол постарался привести его в этот мир. Говорили, что король не смог заставить себя взять сына на руки. Он приказал молчать о том, что дитя появилось на свет.
Официального заявления о рождении наследника не было. Где сейчас этот ребёнок и его мать неизвестно. Король Артур просто не мог допустить, чтобы его считали не способным иметь здоровых и красивых детей.
Как много это говорило о правителе Петрианы?
Мы в молчании закончили завтракать и, забрав из комнат свои вещи, отправились в путь, оставив порт позади.