Музыкант и астрофизик

– И не вертись! – приказала Варда, отходя к мольберту и окидывая Мелькора оценивающим взглядом. Старший сын Эрин уж на что был лишен комплексов, а все же почувствовал некоторое смущение. – Классные татухи, кстати. Все началось с того, что Варда, решив провести лето с пользой, записалась на курсы рисования. Сейчас на них проходили изображение обнаженной натуры, и Варда захотела попрактиковаться хотя бы на полуобнаженной, а заодно и полюбоваться на Мелькора без футболки. Посмотреть и правда было на что – крепкие гладкие мышцы пресса и груди великолепно выглядели в лучах вечернего солнца, косо падающих через окно. Татуировки же были и вовсе отдельным видом прекрасного: по груди Мелькора поднималось к правому плечу черное пламя, обрамленное искусной рукой тату-мастера в огненно-алые и льдисто-голубые блики; на левом плече поселился детально проработанный черно-золотой дракон, хищно и одновременно лукаво косящий желтым глазом с вертикальным зрачком. Окажись на месте Варды девушка менее решительная и более впечатлительная – рисование было бы напрочь позабыто. Но Варда не привыкла отступать от задуманного. Итак, полуобнаженный Мелькор оказался посреди комнаты Варды с тем чтобы быть беспощадно нарисованным. – Голову чуть влево, – велела девушка, беззастенчиво разглядывая жертву своей любви к искусству. Мелькор повиновался. – Отлично, так и стой, – кивнула Варда, удостоверившись, что новая поза возлюбленного максимально подчеркивает красивую линию его шеи и при этом не затеняет всех прочих достоинств. – Знаешь, когда ты сказала мне снять футболку… – начал Мелькор, послушно замерев и стараясь шевелить только губами, но сохраняя привычный иронический тон. – Знаю, ты подумал явно не о живописи, – фыркнула Варда. Возразить на это было нечего. Скосив глаза, Мелькор наблюдал за возлюбленной: вот она сосредоточенно водит карандашом по листу бумаги, вот вскидывает взгляд на своего натурщика, и в глубине синих глаз зажигаются веселые искорки, вот снова погружается в работу, серьезная и задумчивая… – Признай, ты просто хотела полюбоваться моим телом, – полушутливо предположил Мелькор. – Признаю – хотела, – невозмутимо кивнула Варда, не отрываясь от рисунка. – Тогда зачем так сложно? Я бы и просто так тебе стриптиз показал, – насмешливо предложил молодой человек. – А я решила совместить приятное с полезным, – в тон ему ответила девушка. – И на тебя полюбуюсь, и рисовать поучусь. Мы же не ищем легких путей, верно? – она игриво стрельнула в Мелькора глазами, помня, что он часто любил повторять эту фразу как девиз в любых трудных ситуациях. – Не ищем, – со вздохом согласился Мелькор. – Ну вот и не вертись, – напомнила Варда, заметив, что за разговором возлюбленный немного расслабил плечи и чуть повернул голову. Мелькор послушно принял прежнюю позу, хотя мышцы быстро затекали – но раз уж обещал побыть натурщиком, значит, должен выстоять; отступаться от своего слова Мелькор не привык. Солнце медленно клонилось к закату. Мелькор видел, как постепенно удлиняются тени, отбрасываемые предметами в комнате. Варда была всецело поглощена рисованием, и молодой человек чувствовал, что отвлекать ее сейчас не стоит, поэтому лишь безмолвно любовался – вдохновенная увлеченность, отражавшаяся на лице Варды, делала ее еще прекраснее. Их молчаливую идиллию прервал щелчок дверного замка. – Это папа! – ахнула Варда. – Быстро одевайся! Мелькор торопливо натянул футболку. Спустя несколько секунд в комнату постучали. – Привет, детка, – поздоровался с дочерью Эру Тинталлэ. – Познакомишь меня со своим… натурщиком? – спросил он, бросив взгляд сначала на Мелькора, затем на рисунок и заметив явное сходство. – Конечно, – спокойно ответила Варда. – Это Мелькор – мой парень. Мелькор, познакомься: это Эру, мой папа. – Рад знакомству, мистер Тинталлэ, – произнес Мелькор, пожимая руку Эру и бесстрастно выдерживая его настороженный, испытующий взгляд. – Взаимно, Мелькор, – прохладно ответил Эру, а выпустив его руку, снова обратился к Варде: – А куда же делся тот юноша, с которым ты знакомила меня несколько месяцев назад? – Папа, мы с ним просто дружили! – А теперь, стало быть, поссорились? Жаль, он мне нравился – такой воспитанный, спокойный… «Видел бы ты, как этот воспитанный и спокойный бил мне морду», – подумал Мелькор. Эру еще раз взглянул на почти законченный рисунок, где Мелькор был изображен полуобнаженным, причем весьма детализированно, и усмехнулся: – У тебя богатое воображение, детка. – Затем снова посмотрел на Мелькора и добавил: – А у вас, молодой человек, футболка надета задом наперед.