Новый рассвет

После разговора с Екатериной, Нострадамус решил сразу спуститься в темницы, чтобы поглядеть на молодого стража – того самого предполагаемого «дьявола». Зная то, как скора на расправу королева-мать, Мишель опасался, что молодой человек может и не дожить до судебного разбирательства и честного вердикта. Охранник, не меняя удобной позы, в которой он застыл на своем кривом стуле, выслушал к кому и зачем направляется провидец, и молча кивнул в конец коридора, тут же потеряв к посетителю интерес. Нострадамус не нуждался в сопровождении, и стражник это прекрасно знал, как и то, что не стоит становится на пути у цепного пса Екатерины, как его величали между собой слуги. Каждый сырой закуток темниц был хорошо знаком Нострадамусу еще с тех времен, когда здесь любила бродить и прятаться Кларисса. Он и сам немало времени провел в сих застенках, помогая в допросах особо важных для королевы узников, а после и лично побывав в шкуре заключенного. Медленно двигаясь вдоль коридора, Нострадамус думал о том, что не бывает уютных и приятных темниц, будь они хоть в королевском замке, хоть в городских трущобах. Сырость, темнота, отвратительный запах нечистот и гнилой еды сопровождали провидца на его пути к дальней камере. Оказавшись перед дубовой дверью, подбитой полосами каленого железа и оснащенной мощным запором, Нострадамус осторожно заглянул в зарешеченное толстыми прутьями окошко. Он с трудом различил во мраке очертания юноши, сидящего на скудной, залежалой подстилке из отсыревшей соломы. Несмотря на темень, Мишель ощутил на себе пристальный взгляд. В какой-то момент Нострадамусу даже показалось, что он заметил блеск глаз, в ответ глядящих на него из камеры. — Кристоф Флери? — хрипло уточнил Мишель. — Вы принесли мне весточку от королевы, месье Нострадамус? —насмешливо донеслось в ответ. Мишель взялся за задвижку запора, не предполагая в тот момент, что совершает большую глупость. Ему нужно было увидеть заключенного ближе, желательно, даже прикоснуться, а потому мужчина, положившись на собственную немалую физическую силу вошел в камеру, прихватив с собой факел, установленный в держатель рядом с дверью. Тусклый свет факела выхватил из темноты сидящую фигуру. Молодой стражник прищурил отвыкшие от света глаза, презрительно оглядел гостя, и изогнул красивые, четко очерченные губы в какой-то полузвериной усмешке. Пока он неспешно поднимался на ноги, Мишель успел составить о юноше первое впечатление. И не сказать, чтобы оно было положительным. Мужчина пришел к выводу, что даже если бывший камердинер и не «дьявол», личность он, все же, не особо приятная. Удивительно, как Екатерина, с ее чуткой интуицией, спуталась с этим подозрительным юнцом. — Как придворный лекарь, я пришел свериться о вашем здоровье. — Спокойно сообщил Мишель. — Вы дрались с лордом Брайтоном… — Англичанин не ранил меня, — самовлюбленно произнес Кристоф, — единственное, что меня тревожит – оскорбленная гордость. Я спас королеву Шотландии, и вот что получил в ответ! — После того, как дело будет расследовано, вам окажут полагающиеся почести, — мирно уверил его Нострадамус, приближаясь, — а пока, позвольте, я все же вас осмотрю. Пребывание в камере редко хорошо сказывается на здоровье… Он аккуратно прикоснулся к запястью молодого человека, прощупывая пульс. Дальнейшие события произошли одновременно и настолько стремительно, что Мишель просто не успел сориентироваться и быстро отреагировать, тем самым допустив непоправимую ошибку. Едва прикоснувшись к руке Кристофа, Мишель ощутил, как его накрывает видение: кошмарное и жестокое. Потрясенный до глубины души, скованный привычным оцепенением, Нострадамус не сразу осознал, что отчаянный девичий вопль, донесшийся до его ушей, не часть увиденной кровавой картины, а реальное явление. Кристоф среагировал моментально: с нечеловеческим спокойствием на лице и воистину звериным огнем в глазах, подчеркнутым пламенем факела, юноша резко разогнулся, словно сжатая пружина. Один выверенный удар в живот и высокая фигура потрясенно склоняется перед ним, второй – тяжелой железной миской по темени, и оглушенный провидец упал на колени, на миг окончательно утратив связь с реальностью. Этого короткого мгновения хватило, чтобы Кристоф, будто гибкий, проворный хорек, выскользнул в открытую дверь камеры и хищной тенью проскользнул в тайный ход, о котором прекрасно знал, за годы службы изучив подземелья как свои пять пальцев. Помимо него, секрет этого хода знали, разве что, двое: уродица, скрывавшаяся в замке много лет, и провидец, укрывавший ее. Уродица давно покинула замок, и Кристоф понятия не имел о ее судьбе. А Нострадамус еще не пришел в себя настолько, чтобы последовать за ним, значит, у Кристофа была пусть и небольшая, но фора. Пробираясь вглубь секретного прохода, он слышал отдаленные крики охранника, заметившего неладное. Да и девичий вопль, казалось, все еще эхом звенит в коридорах. Кристоф не был дураком и легко догадался, что означал этот крик, так же, как и остекленевший взгляд провидца, вцепившегося в его руку. Если за убийства англичанин его еще могли помиловать, то за вскрывшиеся делишки ждала петля, в лучшем случае. Кристоф не чувствовал ни вины, ни угрызений совести за собственные деяния. Он не мог противостоять собственной натуре. Единственной ошибкой его стала связь с королевой, к которой он испытывал нездоровую тягу, почти такую же болезненную и садистскую, как потребность вынимать горячие, бьющиеся сердца из груди еще живых жертв. Екатерина была единственной из его любовниц, кто остался жив после близости с ним. Сжимая ее в объятиях, он получал почти такое же удовольствие, как от ощущения на ладонях пульсирующих, кровоточащих кусков плоти. Сейчас ему нужно было бежать, исчезнуть, раствориться. Это было бы самым разумным решением, но вот беда – Кристоф не привык оставлять позади что-либо, что считал своим. Екатерина принадлежала ему, и он не уйдет, не заполучив в коллекцию самый важный трофей! Он укроется в подземельях и ни одна живая душа не доберется до него, а после, когда шум немного уляжется, вернется и заберет свое! *** Юный король Франции, Карл, важно шествовал по коридору. Высоко задрав подбородок, он не считал нужным удостоить склоняющихся перед ним придворных даже легким кивком головы. С недавних пор Карл начал чувствовать особый вкус власти. Благодаря стараниям регента и министров он еще не познал истинную тяжесть короны, но уже опьянел от призрачной вседозволенности и фальшивого подобострастия окружающих. Очень быстро забыл он и уроки брата, и собственные первые ошибки. Зато с упрямством глупого ребенка жаждал утоления сиюминутных капризов. Кроме того, король был молод. В нем кипели разбушевавшиеся гормоны. Единственным, что сейчас всерьез занимало мысли Карла, была его влюбленность. И, наверное, только поэтому он встрепенулся, увидев толпу стражников, один из которых тащил на руках не кого-то там, а предмет его воздыханий – прекрасную Анаис Леблер! Изящные руки девушки, цветом белее снега, безжизненными плетями свисали вниз. На бледном личике не было ни кровинки, лишь легкое трепыхание длинных ресниц, да судорожно вздымающаяся от глубокого дыхания грудь, свидетельствовали, что леди жива. Карл в ярости и страхе бросился вперед, готовый отобрать возлюбленную у грубого стражника, посмевшего осквернить ее прикосновением грязных лап. — Что произошло? Кто посмел?! — рявкнул король и в его ломающемся голосе на миг прорезался отзвук того мужчины и правителя, которым он мог бы стать в будущем. Глава королевской стражи, на руках которого возлежала полуобморочная Анаис, нерешительно замялся. Буквально несколько минут назад он получил четкий приказ королевы-матери молчать обо всем увиденном, но перед ним был король, который стоял на ступеньку выше матери и которого нужно было слушаться. Стражник принял единственно доступное ему решение и выложил перед Карлом все карты: — На графиню было совершено покушение. К счастью, ничего серьезного не успело произойти, леди почти не пострадала и смогла позвать на помощь. Но преступник бежал… — мужчина прикусил язык, не зная, как сообщить о прочих подробностях. — Мы нашли леди Анаис в подземельях под подвалом… Там сейчас находятся регент и королева-мать… Я не вправе разглашать детали… — Я КОРОЛЬ!!! — взвизгнул Карл. Его лицо раскраснелось от негодования. Ладони сами собой сжались в кулаки, а взгляд загорелся возмущением и злостью. — Какие могут быть тайны от КОРОЛЯ!!! Позвать к леди Анаис лучших лекарей! Пусть ее осмотрит Нострадамус, а вы, сейчас же ведите меня к регенту и королеве Екатерине! Дрожа от невысказанной обиды и задетого самолюбия, Карл, чеканя шаг, шел впереди стражника, услужливо направляющего молодого короля тихими подсказками. Карла не столько задело то, что его, судя по всему, не собирались посвящать в очередное происшествие, сколько тот факт, что его вездесущая мать уже успела ткнуть в него свой нос. А ведь она вообще должна сейчас тихо сидеть в своих покоях, и истово молится, чтобы с нее сняли обвинение в убийстве Франциска. Но нет! Вот она! Как всегда, успела вперед всех! Спустившись на нижний ярус замковых подвалов и пройдя сквозь шеренгу расступившихся перед ним людей, первым делом Карл ощутил запах: отвратительный, сладковато-тошнотворный запах гниения. А выйдя вперед, туда, где неподвижными изваяниями замерли Нарцисс и Екатерина, наблюдая за работой копошащихся стражников и слуг, Карл увидел, что служило источником кошмарной вони. Юноша невольно шарахнулся назад, поднеся руку к лицу и зажав нос кружевом батистовой манжеты камзола. Он с трудом сдержал вопль и рвотный позыв, разглядывая не менее чем с десяток полуразложившихся, изъеденных крысами трупов, которых осторожно выкапывали из затвердевшего земляного пола стражники. — Карл! — Екатерина заметила появление сына и ее сердце сжалось при виде его скривившегося лица. Никто из ее детей не должен был видеть подобного! — Что это?.. — гнусаво прошептал король, переводя взгляд с матери на невозмутимого Нарцисса. — Кто это?! — Пропавшие слуги. — С деланным спокойствием ответил Стефан. — В замке уже около полугода время от времени пропадали люди. Но поскольку это были простые крестьяне, пришедшие немного подзаработать на мелких поручениях, никто особо не придавал значения их исчезновениям. Думали, они просто вернулись домой, получив оплату. На щеках регента заходили желваки. Посмотрев на уходящие вглубь коридоры, погруженные во тьму, он тяжело вздохнул: — Пусть приведут собак и обыщут все проходы! — строго приказал он присутствующим стражам. — Подозреваю, это не все «подарочки». — Но кто это сделал? — чувствуя подступающую слабость, Карл отвернулся и отступил назад. — Мы выясним! — поспешила пообещать Екатерина, приобняв сына и успокаивающе поглаживая его по опущенным плечам. — Анаис… ее тоже ждало подобное? — с ужасом спросил Карл у матери, на время позабыв об их негласной вражде. — Мы не знаем, но все выясним, как только она будет в состоянии ответить на вопросы. Не волнуйся, дорогой, мы поймаем виновных, и они понесут наказание. Происшествие останется в тайне. Скоро твоя коронация, ничто не должно омрачить подготовку к ней и само празднование. Стефан краем уха слушал, как Екатерина успокаивает Карла. Мужчина был недоволен, что молодой король вообще влез в это дело. Вот только сопливых детишек с их истериками здесь не хватало! Коронация… Ну какой из него король?! Из всей семейки Валуа, помимо Генриха, только Екатерина была достойна власти. Их дети не унаследовали и сотой доли королевского величия и силы воли. У Франциска были некоторые предпосылки стать достойным преемником Генриха, но он все потерял из-за чрезмерного увлечения женой. А в Карле Стефан не видел даже зачатков достойного короля. Но ничего из этого Стефан не мог произнести вслух, а потому лишь скептически поджал губы. Их отвлекло появление еще одного действующего лица. В подземелье, пошатываясь, медленно зашел Нострадамус. Выражение его лица было крайне угрюмым. Он внимательно посмотрел на останки, уже освобожденные от слоя земли. Затем перевел взгляд побитой собаки на Екатерину. — Ваше величество, я приготовил то лекарство от головной боли, которое вы просили утром. Одна из бровей королевы слегка приподнялась, но тут же вернулась в прежнее положение. Медичи понятливо кивнула. — Очень вовремя. После подобного, — она кивнула в сторону трупов, — это лекарство мне более, чем необходимо. — Как леди Анаис? — прервал ее Карл, взволновано вглядываясь в Нострадамуса. — Вы уже осмотрели ее? — Простите, ваше величество… — виновато потупил голову провидец. — Я отправлюсь к ней немедленно. — Нострадамус, — окликнула его Екатерина, когда Мишель двинулся к выходу, — я жду свое лекарство как можно скорее! Стефан презрительно наблюдал за их красноречивыми гляделками и кривил губы, вслушиваясь в глупые шифры. — Месье Нострадамус, — Нарцисс не удержался и тоже с хитрой улыбкой окликнул провидца, — смею надеяться, что вы и со мной поделитесь своим чудесным лекарством. Тоже, знаете ли, голова разболелась. Мишель обернулся и одарил регента Франции тяжелым взглядом. — Как пожелает ваша светлость, — только и сказал он. *** Мария стояла у окна, наблюдая за происходящим во дворе. Непонятная суета и беготня охватили жителей замка. Она не так давно вернулась с прогулки по саду в обществе Франциска и еще не знала о произошедшем в замке, потому с недоумением смотрела на то, как слуги и стражники суетливо сновали туда-сюда. Кого-то явно искали. Сердце Марии тревожно сжалось. Неосознанным жестом она положила ладонь на большой, инкрустированный драгоценными камнями крест, свисавший ей на грудь с утонченной золотой цепочки. Не прошло и получаса, как они с Франциском разошлись, войдя в замок, а Мария уже хотела бежать к нему. Страх за любимого наполнял ее сердце. А вдруг их секрет раскрыли? Вдруг это именно его ищут стражники, объявив самозванцем? Королева уже готова была сорваться с места, но к счастью, ей хватило ума сперва вызвать свою служанку. Уже через несколько минут после прихода Жанны, Мария облегченно выдохнула, радуясь, что не совершила опрометчивых действий. Слушая, как девушка возбужденно пересказывает ей о страшных ужасах, обнаружившихся в подвалах замка, Мария поежилась. Судя по подробностям, которыми с ней щедро поделилась Жанна, убитые были жертвами того самого безумца, которого искал Баш. Невероятно, он сумел добраться даже до королевского замка! Немыслимо! На мгновение ей стало не по себе. Вдруг это был кто-то, кого она знает или видела в замке?.. Пока служанка помогала королеве Шотландии переодеться, к Марии пришла Лола. Бывшая фрейлина тихонько сидела в уголке, с ужасом внимая рассказу Жанны. Конечно, Стефан сообщил ей о произошедшем, но в общих чертах, не желая травмировать нежную психику супруги подробностями. Он лишь настоятельно попросил Лолу соблюдать осторожность и никуда не выходить без сопровождения. — Говоришь, графиня Леблер пострадала? — Мария переглянулась с Лолой. — Дааа! — тут же с готовностью отозвалась Жанна, скручивая заплетенные в косы волосы Марии в тугой жгут на затылке и закрепляя многочисленными шпильками и небольшой короной-диадемой. — представляю, как ей было страшно! Но Господь милостив и спас ее! — Что же… наверное, нам стоит навестить бедняжку и справиться о ее здоровье… — неуверенно протянула Мария. Сама она крайне не любила странный обычай местной знати ходить и скопом навещать приболевших. Но учитывая, как мало было при дворе развлечений, подобные визиты уже стали частью этикета. К тому же, Анаис считалась неофициальной фавориткой Карла. Не проведать ее, значит нанести оскорбление королю. — Лола, составишь мне компанию? — поинтересовалась Мария у подруги, поднимаясь с кресла. — Конечно. По дороге, Лола успела рассказать, что ее вызвал на допрос кардинал Морель. Лола поделилась своими страхами. Ей вовсе не хотелось рассказывать кардиналу о старых разногласиях с Екатериной Медичи. Но и скрывать что-либо от представителя церкви было для верной католички неприемлемо. Мария прекрасно понимала, что Лола опасается мести со стороны Екатерины и решила при первой же возможности поговорить с королевой-матерью, замолвив словечко за бывшую фрейлину. Все же, Лола – мать единственного внука Екатерины. С этими мыслями, Мария вошла в покои леди Анаис. И сразу же увидела небольшую группку вельмож, собравшихся, дабы поохать над пострадавшей графиней. Сейчас эти люди увлеченно слушали тихую речь девушки, картинно возлежащей среди горы пуховых подушечек. Одна ее точеная, белоснежная кисть изящно прикрывала бледный лоб, вторая тоненькой сломанной веточкой свисала с края кровати. Из-под длинных дрожащих ресниц одна за одной скатывались горошинки сверкающих бриллиантами слезинок, из приоткрытых розовых губ время от времени слетали тихие стоны, а обтянутая корсажем грудь тяжело вздымалась. Весь облик юной графини воплощал невинную, страждущую жертву. Но вот что странно, глядя на девушку, Мария почти не испытала жалости. Слишком много наигранности было и в позе Анаис и в ее горьких стонах. При появлении королевы Шотландии, присутствующие поспешили почтить ее вежливыми поклонами, а Анаис даже слегка приподнялась на своем ложе. Мария остановила девушку поспешным движением руки. — Прошу, графиня, лежите! Я наслышана о приключившемся с вами несчастье… Надеюсь, вам уже лучше… — Ах! — тотчас взволнованно выдохнула Анаис. — Это было так ужасно! Этот человек… я ведь даже не заметила его! Он появился из ниоткуда, словно призрак… я думала, мне уже не спастись… Это страшное подземелье, теперь я буду видеть его в кошмарах! Сама не знаю, как мне удалось позвать на помощь… а этот подлец оказался просто трусливым негодяем – ударил меня по голове и сбежал! Надеюсь, его поймают!.. Говорят, — она горько всхлипнула и пронзительно посмотрела на окружающих, — там нашли тела?! Господь! Как хорошо, что я их не видела!.. Все дружно осенили себя крестным знаменем и прошептали благодарственные слова. Мария и Лола, сдержав вздох и прикрыв глаза, повторили их жест. Им было интересно, понимают ли другие, что леди Анаис просто играет на благодарную публику. Ведь видно, что девушка почти не пострадала физически, да и от испуга явно оправилась. Но, видимо, такова была ее натура, присущая многим женщинам – наличие непреодолимой любви к чужому вниманию. Леди Анаис нравилось быть в центре событий и сейчас она искренне наслаждалась своей ролью. — Ох, милостивый Господь, скорее бы преступника нашли! — выдохнула одна из женщин. — Я ведь теперь не смогу спокойно спать! — Леди Анаис, — тщательно игнорируя поднявшийся за ее спиной тихий гомон, спросила Мария, — вы успели рассмотреть напавшего? Графиня театрально вздрогнула. — Ах… боюсь, что нет. Он подкрался сзади, а потом, там было так темно!.. Так ужасно… ужасно… — и она снова принялась лить слезы, вздыхать и жалобно протягивать руки к окружившим ее постель дворянам. Глядя на нее, мужчины готовы были тотчас бахнуться на колени и свершать подвиги в честь прекрасной дамы, но не решались на активные действия, памятуя о симпатии короля. Пусть пока что Карл лишь номинальный правитель, но всего пара лет и ситуация может кардинально измениться. Никто не хотел впасть в немилость сейчас, чтобы огрести в будущем. Пожелав Анаис скорейшего выздоровления и решив, что долг вежливости выполнен сполна, Мария в сопровождении Лолы вышла из покоев графини. И только оказавшись за дверью, свободно выдохнула, с досадой покачав головой. — Ну, что думаешь о маленькой графине Леблер? — тихо спросила она у Лолы на обратном пути. — Чудесная актриса! Полагаю, она способна составить конкуренцию Екатерине. И стать ей достойной сменой. — Бедный Карл… — тихо пожалела Мария влюбленного, а от того совершенно «слепого», юношу. *** Тщательно игнорируя забивающийся в ноздри неприятный запах, Нострадамус низко склонился над лежащим на столе телом женщины. Одной из убитых, найденных в подземелье. Скрип открывшейся двери отвлек провидца от изучения останков. Подняв лохматую голову, Мишель смерил проницательным взглядом двух вошедших мужчин, одним из которых был Себастьян де Пуатье – королевский коннетабль и… его «покойный» брат, король Франциск, ныне известный под именем графа Франсуа де Бриона. Появление этой парочки вместе о многом сказало Мишелю, и провидец тяжко вздохнул. Король никак не желал следовать его предостережениям, что же, в таком случае, Нострадамус снимал с себя ответственность за его дальнейшую судьбу. — Ваша светлость… — осторожно кивнул он обоим. — Приветствую, Нострадамус, — Баш мимоходом кивнул в ответ и сразу же сосредоточился на трупе. Франциск молча проследовал за братом, обошел стол и остановился рядом с Мишелем. — Башу известна наша тайна, — едва слышно сообщил он провидцу. — Я догадался, — мрачно отозвался тот. — Понимаю, о чем вы думаете, Нострадамус, — продолжил шептать Франциск. — Это не входило в наши планы, но ничего уже не изменить. Возможно, вы можете что-то сказать по поводу сложившейся ситуации? Мишель недовольно сжал губы, едва удержавшись, чтобы не скрипнуть зубами. — Все, что я могу сказать вам – поскорее покиньте Францию вместе с королевой Марией. Я более не вижу, как способна измениться ваша жизнь и какой оборот могут принять события. В любом случае, что бы я не говорил, вы все-равно поступаете по-своему. Себастьян тем временем внимательно осматривал тело, позаимствовав с лекарского сундучка Нострадамуса маленькие железные щипчики. Его внимательный взгляд цепко подмечал все детали, особенно те, которые объединяли всех жертв неведомого убийцы. — Это что, соль? — спросил он, заметив крошечные белые кристаллики, то там, то тут забившиеся в складки и поры кожи. — Да. — подтвердил Нострадамус. — Она есть на всех телах, откопанных в подвале. Видимо, у убийцы не всегда была возможность сразу спрятать труп, и чтобы избегать появления запаха он держал их погруженными в соль. Этим можно объяснить то, что убитые в разное время люди так мало отличаются по степени разложения. Себастьян кивнул, соглашаясь с ним. Подумать только, как права была Дельфина, утверждая, что монстр притаился рядом с ними, прямо в замке! — Где в замке можно найти емкости с солью, достаточно большие, чтобы спрятать человеческое тело? — вслух размышлял он. И сам же ответил на свой вопрос. — На складе королевской кухни хранятся бочки с солью. И доступ к ним есть только у работников кухни. Кажется, у нас, наконец-то, появились подозреваемые! Однако, Нострадамус в ответ на его слова отрицательно покачал головой. — Это не они. Я могу сразу назвать вам имя убийцы. Или, если точнее, того, кто с большой вероятностью им является. — Себастьян и Франциск во все глаза уставились на него. Мишель продолжил, — Это Кристоф Флери, бывший камердинер, а ныне королевский страж. Тот самый, что убил английского посла… Себастьян выпрямился, пожирая провидца горящим взглядом. Он прекрасно знал, о каком страже идет речь, ведь сам назначил Кристофа на эту должность по просьбе королевы-матери. Хотя лично Баш был крайне недоволен кандидатурой нового стража. Сам факт, что он вынужден взять на должность любовника Екатерины, был противен Себастьяну. Так же Баш знал и то, что этим утром, почти одновременно с обнаружением тел, Кристоф умудрился сбежать из темницы. И как раз таки Нострадамус был косвенно повинен в том. Сейчас бывшего камердинера-стражника усиленно искала половина дворцовой стражи. — Когда я пришел к нему, меня посетило видение. Воспользовавшись моим состоянием, Кристоф сбежал через один из потайных ходов, — покаялся Нострадамус. — Значит он покинул замок и сейчас уже далеко! — прорычал Баш, с трудом сдерживая рвущиеся наружу ярость и разочарование. — Либо, до сих пор, словно крыса, прячется в катакомбах под замком. Но, как и любой крысе, рано или поздно, ему придется выползти наружу, — заметил Франциск. — В замке лишь несколько человек сносно ориентируются в подземелье. И по традиции, лучше всего это ходы, как ни парадоксально, знают королевские потомки, от скуки изучающие их с раннего детства. Я мог бы помочь. Баш отрицательно мотнул головой. — Мария убьет меня, если я позволю тебе рисковать. Теперь, когда мы хотя бы знаем, кого искать, сможем выкурить эту «крысу» из норы! Мне нужно отдать распоряжения, — располагая новой информацией, Баш снова почувствовал твердую почву под ногами. Теперь он мог разработать план и начать, наконец-то действовать. Утраченная было уверенность вернулась к мужчине. — Также я проверю работников кухни, никогда не стоит сбрасывать со счетов возможные варианты. Себастьян уже обернулся к выходу, но вдруг, словно вспомнил о чем-то, вновь повернулся к Нострадамусу: — Только один вопрос Нострадамус: если Кристоф убийца, которого мы ищем, зачем он напал на графиню Леблер вместо того, чтобы сразу бежать? — А он и бежал, — пожал плечами Мишель, — на графиню напал кто-то другой. Это я могу утверждать точно, потому что слышал ее крик в тот момент, когда Кристоф еще находился в камере. — Он ненадолго замялся, решая, стоит ли продолжать, но все же рассказал о своем наблюдении, — Меня что-то смущает в рассказе графини… Она утверждает, что напавший ударил ее по голове… На ее затылке и правда есть небольшая шишка, но больше похоже на то, что леди Анаис сама ударилась о стену, например, при падении… Да и не похоже, чтобы ее силком тащили куда-то, на теле графини нет других следов борьбы или синяков. Франциск и Баш красноречиво переглянулись. — Значит, в нашей копилке стало на одну загадку больше, — мрачно резюмировал Баш. — Нужно осторожно выяснить, что скрывает эта леди Анаис и что она на самом деле делала в катакомбах. Эта девушка стала слишком близка к Карлу, — добавил Франциск, — мой брат пока еще не способен отличить врагов от друзей, и многие попытаются воспользоваться его неопытностью. Когда братья уже направились к выходу из комнаты, Нострадамус тихо произнес им вслед: — Увеличьте охрану королевы Екатерины. Кристоф может вернуться за ней… И еще, граф, я все же приглашу в замок Гийома, его присутствие может оказаться полезным для вас. Франциск промолчал, внимательно глядя на провидца, и слегка кивнул. Похоже, Нострадамус больше не хотел делиться с ним своими секретами, посчитав это бессмысленным занятием, раз бывший король все равно не следовал его советам. *** Лишь поздним вечером, когда поток посетителей иссяк, Анаис смогла расслабится и облегченно откинуться на подушки, изнемогая от искренней усталости, а не изображая умирающего лебедя перед придворными дураками. Она любила быть в центре внимания, чего уж там, но сегодняшний спектакль даже ей дался тяжело. К тому же, она чувствовала, что выставляет себя чересчур изнеженной барышней, коей никогда не являлась. И далеко не все «гости» поверили ее спектаклю. Были и те, кто проницательно заметил явное притворство, наверняка навесив на графиню парочку неприятных ярлыков. Но не мнение аристократов тревожило душу Анаис. Куда сильнее ее беспокоил собственный промах. Ну подумаешь, наткнулась на парочку трупов, эка невидаль! Как она могла так опростоволоситься?! Что если из-за ее ошибки пострадает успех их дела?! В произошедшем был лишь один плюс: она смогла еще сильнее привязать к себе Карла. За день мальчишка приходил к ней трижды, он даже пожелал разделить с графиней обед в ее покоях, наплевав на этикет и мнение выставленных за дверь придворных. В некоторой степени, он был даже умилителен, словно преданный щеночек, жаждущий внимания и любви. Вот только Анаис никогда не любила щенков. Она с трудом выносила это малолетнее недоразумение, по ошибке названное королем. Его неумелые попытки ухаживать и казаться опытным мужчиной. Он был смешон! Избранная изначально тактика позволяла Анаис подшучивать над Карлом и досаждать обидными шпильками, но приходилось чутко чувствовать грань, чтобы ненароком не перегнуть палку и не оттолкнуть мальчишку. Он уже почти полностью попал в ее сети и сегодняшний прокол не должен был все испортить! Ночь прошла спокойно и Анаис решила, что обошлось. Королевские стражи искали сбежавшего заключенного. Королевский прокурор, вместе с коннетаблем де Пуатье по уши погрязли в свалившемся на них дерьме (мало того, что нужно расследовать вскрывшееся отравление покойного короля, так еще и гора крестьянских трупов сверху навалилась!). Казалось, ничто не предвещает неприятностей. Но неожиданное письмо, доставленное ей среди прочей утренней почты, разрушило душевное спокойствие Анаис. «Моя дорога графиня!..» — говорилось в письме, — «До нас дошли слухи о случившемся с вами несчастье! Ваши преданные друзья очень обеспокоены вашим физическим и душевным благополучием. Молим Господа, дабы послал вам силы в этот трудный момент. Настоятельно рекомендуем вам уделить время отдыху. Напоминаем, у нас в Арли, всегда рады вам! С любовью и глубоким уважением, ваша верная подруга, виконтесса Зази Лебур» Посторонний не увидел бы в этом письме ничего странного или зазорного, но Анаис легко прочла между строк, зашифрованное для нее послание: «Вы допустили ошибку и должны затаится. План будет пересмотрен и его исполнением займутся другие». В душе Анаис вскипела обида и жгучий протест. Она не могла допустить, чтобы ее вот так просто отодвинули в сторону! Не после того, как на соблазнение Карла и удержание его интереса было потрачено столько усилий. Анаис знала, что кроме нее во дворце есть еще как минимум несколько агентов короля Наварры, которого все они считали куда более достойным преемником французской короны, но к сожалению, Анаис не знала их личностей. Все переговоры между заговорщиками велись тайно и с помощью посредников. Их объединяла лишь цель – упразднение власти Валуа и восхождение на трон Бурбонов. А теперь ее, одну из ключевых фигур, хотели сбросить с шахматной доски из-за досадной оплошности! Но ведь она выкрутилась, никто даже не усомнился в ее версии происходящего! Ну нет! Она так просто не отступится! — Я доведу начатое до конца. — Решительно произнесла девушка, встряхнув блондинистыми локонами. — Я буду той, кто преподнесет королю Наварры корону Франции! *** Прошло несколько дней. На первый взгляд ситуация в королевском замке оставалась прежней, но изменения происходили. Череда, на первый взгляд, незначительных событий незаметно подтачивала прочность французского престола и постепенно разрушала привычную жизнь членов королевской семьи и обитателей двора. Как вода, неспешно обтачивающая камни. Кристофа так и не нашли. Хотя Башу казалось, что они прочесали каждый фут подземелья. Они словно вернулись к отправной точке и разочарование Себастьяна невозможно было измерить словами. Секрет Анаис Леблер не был разгадан. Она по-прежнему считалась фавориткой Карла и ловко манипулировала влюбленным юношей, все сильнее привязывая его к себе. Королева Мария все так же получала брачные предложения и отвечала отказами, вводя в недоумение как французскую знать, так и иноземных представителей. Таинственная личность графа де Бриона продолжала тревожить умы придворных. Но по замку все сильнее расползались слухи о том, что тот или иной человек видел графа без маски и облик его воистину отвратителен. Поговаривали, что король даже тайно дал графу аудиенцию и потребовал снять маску, и с тех пор лицо юного Карла брезгливо кривилось, стоило его взгляду случайно упасть на темную фигуру графа. Каждый раз, слыша эти разговоры, Нострадамус, провидец королевы, едва заметно загадочно улыбался. И, конечно же, никто из придворных даже не подозревал, что вышеупомянутый граф еженощно посещает покои королевы Шотландии, а также, тайно встречается с ней в самых укромных и потаенных уголках огромного дворцового сада. Расследование Ватикана продолжалось. Двор втайне делал ставки на то, казнят ли королеву-мать за отравление первенца. Кардиналом Морелем была допрошена половина придворных, включая ближний круг королевы и ее старших детей. Лола под давлением кардинала и собственного супруга поведала о случае с крысой и теперь опасалась мести Екатерины, хотя и получила от Марии заверение в том, что Медичи не держит зла на глупенькую женушку Нарцисса. Более того, Екатерина советовала Лоле не доверять мужу столь слепо, если она не желает испытать глубочайшее разочарование. Самым разрушительным ударом для Екатерины стал допрос Клод. Принцесса всеми силами пыталась скрыть от кардинала историю с мышьяком, но ее подвела собственная привычка вести дневник. Как оказалось, представитель церкви, не гнушаясь и прикрываясь словом Божьим, изъял личные вещи принцессы и сунул свой «высокодуховный» нос в этот самый дневник. Поставленная перед фактом, Клод была вынуждена признать случившееся и дальнейшие ее слова о том, что мать в тот момент была не в себе, представители Ватикана просто не услышали. Их вердикт был четок: Екатерина Медичи способна на убийство своих детей. Это был почти приговор. Королеву полностью отстранили от каких-либо придворных и государственных дел, и теперь она никуда не выходила без «почетного» сопровождения соглядатаев. С минуту на минуту ожидая, что ее вот-вот запрут в покоях, или того хуже, в башне, Екатерина поняла – пришло время решительных действий. Тех самых, которые она откладывала на самый крайний случай, поскольку они могли как раз и навсегда доказать ее невиновность, так и погубить окончательно. И помощницей в задуманной Екатериной махинации должна была стать Мария. Под ненавязчивым надзором прячущихся в тени шпионов Мореля, королева-мать отправилась в покои шотландки, мысленно благодаря небо за то, что Мария знала правду о Франциске. Если бы девушка до сих пор считала себя вдовой и горевала о любимом супруге, затея Екатерины могла стать для Марии крайне болезненным ударом. Мария почти не удивилась, увидев на своем пороге Екатерину. Они с Франциском совсем недавно обсуждали ситуацию и пытались найти способ помочь королеве-матери. Но так и не придумали, как доказать ее невиновность, не выдав при этом главной тайны. Зато, судя по решительному выражению лица, об этом знала сама Медичи. Все говорило о том, что у Итальянской Волчицы созрел план. — Вы похожи на полководца, готового к бою, — заметила Мария после того, как Екатерина внимательно осмотрела комнату, убеждаясь, что их не подслушивают. — О да… нам предстоит нелегкий и рискованный выпад против Мореля и Нарцисса. И боюсь, мне не обойтись без твоей помощи, Мария. Будет неприятно, но другого выхода я просто не вижу. После признания Клод, Ватикан обложил меня со всех сторон. — О чем идет речь? — Мария нетерпеливо опустилась на тахту рядом с Екатериной. Медичи тяжело вздохнула. — Боюсь, нам придется нанести визит моему сыну… и потревожить его покой в базилике… — многозначительно произнесла она, пристально глядя на Марию. Екатерина не была до конца уверена, что соглядатаи Мореля все же не изловчились и не нашли способ услышать беседу королев, потому говорить прямо не решалась. Но надеялась, что сообразительная Мария сможет понять, что к чему. — Я собираюсь затребовать эксгумацию тела. На этих словах Мария потрясенно приподняла брови. Она уже открыла было рот, чтобы напомнить, что тело Франциска вполне себе бодро себя чувствует и на данный момент находится где угодно в замке, но точно не в базилике Сен-Дени. Прохладная ладонь Екатерины с силой предупредительно сжала ее запястье, заставив смолчать. — Я предполагаю, что осмотр останков позволит нам собрать более подробную картину отравления… если таковое имело место быть, — Екатерина красноречиво подмигнула ей. — Ведь труп Франциска должен быть забальзамирован, а значит, сохранен… Но даже если нет, ты, как его супруга, сможешь подтвердить, что в саркофаге лежат именно его останки, ведь так?.. — едва слышно спросила она, подведя Марию к главной части их разговора. Та на мгновение замешкалась, обдумывая слова Екатерины. Здравомыслие королевы-матери не вызывало сомнений, а значит, ее план имел под собой твердую основу. Мария лихорадочно припомнила, что рассказывали Екатерина и Нострадамус. Кажется, они упоминали, что в базилике вместо Франциска должно лежать чье-то тело… Мария начала понимать, чего именно хочет от нее Екатерина. Тошнота на мгновение подкатила к горлу, но девушка прогнала дурноту прочь. В конце концов, труп в базилике не Франциск, а значит, она выдержит ужасную картину, которую Екатерина собирается ей показать. И если нужно, Мария подтвердит перед всеми, что в гробу находится именно ее супруг. — Екатерина, а вы точно уверены, что это поможет. — Очень рассчитываю, что не ошиблась… и что Гране не обманул, — едва слышно ответила Екатерина. — В любом случае, боюсь это мой последний шанс. Мария торжественно кивнула ей и обнадеживающе пожала руку королевы. — В таком случае я согласна. Давайте затребуем эксгумацию. И да поможет нам Господь…