***
Его ежедневный ритуал (созерцание крысы на плече Рона в «пророке») сменился новым. Теперь он перечитывал письмо или просто смотрел на фото. Джеймс не любил писать письма, в семье Поттеров за них отвечала Лили. Джеймсу не хватало слов, чтобы передать эмоции в письменной форме. Он всегда был слишком… слишком открытым, слишком эмоциональным, слишком громким, слишком живым. Он предпочитал общаться лично, активно жестикулируя, изображая в лицах, меняя голос, ему было важно видеть перед собой собеседника. Друзьям он писал только в случае крайней необходимости. Лили же умела в письме передать всё тепло, радость и настроение их дома. Её письма всегда были праздником для Бродяги. В них была не только она, в них был Джеймс, Гарри и домашний уют… казалось, что вот они, Поттеры, рядом. Каждое её письмо было как дружеское объятие. Бродяга и сам не заметил, как для него Лили и Джеймс стали одним целым, а их дом стал тихой пристанью, где ему всегда были рады. Ближе людей просто не было. И места более уютного и теплого, где можно было расслабиться… где его всегда ждали и принимали таким, какой он есть. Где растворялись печали и тревоги войны, где можно было найти покой после очередной схватки с пожирателями смерти. * — Бродяга, пообещай мне, пообещай как шафер! Если со мной что-нибудь случится, ты позаботишься о Лили! Ты не оставишь её и защитишь, если потребуется? — голос Джеймса был серьёзен, как никогда. Он смотрел в глаза своего лучшего друга, положив ему руки на плечи. — Пообещай! — Конечно, Джеймс! Я умру, но не дам никому её обидеть! Церемония бракосочетания должна была начаться через 10 минут. * После того, как мистер и миссис Поттер погибли, Джеймс и Лили ещё больше сплотились. Они были Семьёй с большой буквы, несмотря на свой юный возраст, идеальная пара. Сириус никогда не представлял себя в роли чьего-либо мужа, не мог и подумать, что какая-то женщина станет ему близка. Он не доверял женщинам (пример его дражайшей матушки перед глазами не очень-то вдохновлял) и не воспринимал их всерьез. Все его девушки вешались на него сами, ему никогда не приходилось добиваться чьего-то расположения, стараться или завоёвывать. Он брал то, что само к нему плыло. И сейчас он не помнил ни одну красотку из своего прошлого, все они слились в одну безликую массу… Он не считал отношения чем-то важным, он общался с девушками лишь от скуки или праздного любопытства («познание разнообразия женских форм — тоже познание» — усмехался он, надевая на себя маску надменности). Но в то же время, лишенный родительской любви (или её проявления в подходящей для него форме), тепла и заботы… он нуждался в семье как никто другой, и он нашел так необходимую ему любовь и заботу в семье Поттеров. Джеймс, который больше, чем друг, больше, чем брат. И Лили, его продолжение, единое с ним целое. * — Бродяга, я её люблю, понимаешь? По-настоящему! — взъерошивая свои и без того торчащие волосы говорил подросток. — Эту Эванс? Ты слышал, как она тебя называет? А этот её Нюниус? — Сириус скептически приподнял бровь. — Ну и что! Я знаю, мы созданы друг для друга! И я докажу это, я добьюсь! Ты ещё шафером на нашей свадьбе будешь! — глаза Джеймса горели, полные решимости свернуть горы, побороть дракона и достать звезду с небес. И Сириусу пришлось это принять. * Как же он гордился, когда Джеймс предложил ему стать крёстным! Крестный! Двадцатилетний Сириус… сорвиголова Блэк… Он так хотел оправдать доверие, представлял, как Гарри будет расти на его глазах… Так хотел, чтобы война закончилась, так мечтал сразить Воландеморта вместе с пожирателями, сделать этот мир безопасным для своих близких. * Гарри не было ещё и недели. Счастливый Джеймс крутился вокруг кроватки сына, когда Лили тихонько потянула Сириуса за локоть на кухню. — Я знаю, ты думаешь, что мы сделали тебя опекуном Гарри, если… — она запнулась, — если нас с Джеймсом не станет, потому что ты его лучший друг. Но я хочу, чтобы ты знал… Несмотря на то, что в Ордене все твердят о твоём безрассудстве, вспыльчивости и т.д. Я полностью тебе доверяю. И ты будешь отличным крёстным! И ему нужен именно Ты… а тебе нужен Гарри. Она смотрела на него снизу вверх с таким доверием, с такой добротой и участием. Джеймс, конечно же, будет ругать её за такие мысли, мысли о смерти, о том, что Гарри может остаться без родителей, и всё существо Сириуса сейчас так и рвалось ей возразить и заверить, что ничего такого никогда не случится! Она, кажется, почувствовала, о чем он думает, и в её зелёных глазах надежда сменилась тревогой. — Лили, я обещаю, я не дам его в обиду, я буду рядом. Она улыбнулась, так мягко, как умела только она, и погладила его по щеке. — Ты самый лучший! — в её глазах заблестели теплые лучики. ****
Это было странное время для Бродяги… Здесь все было связано с Джеймсом, с друзьями… Воспоминания наваливались на него такими потоками, что казалось, он в них утонет.