Эстер сидела в своей мастерской растрепанная и задумчивая. Она смотрела в окно на серебряный месяц, руки были испачканы в глине, на столе полный бардак, в мыслях тоже…
Т-ррррр!
Эстер дёрнулась от неожиданного звука телефона.
«Кто может звонить в 12 ночи?»
Она настороженно смотрела на телефон, пытаясь салфеткой оттереть от пальцев глину.
— Вы дозвонились до Эстер Уоллес, меня нет дома, оставьте ваше сообщение после сигнала, — продекламировал автоответчик.
— Эстер?.. — неуверенно произнес мужской голос.
— СИРИУС!
Она вскочила со стула и рванула к телефону, ударилась мизинцем о ножку стола и, прыгая на одной ноге, поспешила снять трубку.
— Алло! Сириус?!
— Привееет, — хрипло, но мягко, будто расплываясь в улыбке, произнёс голос.
— Сириус! — Эстер, сильно взволнованная, улыбалась сквозь выступившие слезы. — Привет!
— Как ты, моя звёздочка? — так же мягко спросил он.
Она как-то странно усмехнулась в ответ.
— Хорошо… Я не ожидала, что ты позвонишь, ты где?
— Автомат возле заправки, помнишь, ты звонила из него Бену, когда в ноябре отвозила меня на первое испытание Гарри.
— Да, помню… Но… Если тебя кто-нибудь увидит?
— Сегодня я очень хотел тебя услышать!
Эстер снова издала странный звук — смешок сквозь слезы.
— С днём рождения, моя звёздочка! Я люблю тебя…
Всё трепетало внутри от звука его голоса в трубке, как же хотелось его обнять!
Эстер всхлипнула, улыбаясь, на щеках блестели дорожки слез.
— Я сначала хотел послать сову… Но я отправил её Лунатику… У вас в один день дни рождения, только с разницей в пять лет.
— Надо же… — удивилась Эстер. И в её голове промелькнула фантазия о том, что когда всё закончится и всё будет хорошо, можно будет праздновать дни рождения вместе, и Сириус будет вдвойне счастлив в кругу близких людей.
— Как ты? — наконец-то она задала волнующий её вопрос.
— Всё хорошо, виделся с Гарри в выходные. С ним всё в порядке. Он теперь почти каждый день со мной на связи, он присылает мне еду. — Сириус усмехнулся.
— Отличный способ заставить его сообщать о себе чаще, — одобрила Эстер.
— Но не будем обо мне, лучше расскажи, как дела у тебя и Бена!
— Я успела закончить проект вовремя, сейчас небольшой перерыв перед следующим. Бен очень скучает по тебе, ходит по всему дому с кисточкой в руках, мается… На днях подрался в школе, меня даже вызывали к директору.
— Подрался? С ним всё хорошо? Выбросов магии не было? — голос Сириуса стал встревоженным.
— Кажется, не было… Он сам-то ничего мне не рассказал, но директор говорил, что дети его дразнили, говорили что-то про меня, а он вступился…
— Могу его понять…
Оба замолчали, но казалось, что на другом конце трубки слышны удары сердца.
— Обними его за меня, хорошо? Скажи, что я скучаю.
— Хорошо.
Эстер чувствовала, что пора заканчивать их разговор, Сириус и так очень рискует, пользуясь телефоном-автоматом не такой уж безлюдной заправки.
— Тебе, наверное, пора? — нерешительно спросила она.
Сириус шумно выдохнул в трубку.
— Поговори со мной ещё… — попросил он.
Эстер улыбнулась.
— А ты раньше уже пользовался телефоном? — спросила она.
Сириус усмехнулся.
— Да, но очень давно, гуляли в каникулы по Лондону с друзьями, Джеймс звонил своей Эванс (она же из маглов), а мы просто хулиганили, набирали первый попавшийся номер и несли всякий бред…
— Телефонные террористы, — рассмеялась Эстер, пытаясь представить Сириуса подростка, беззаботного, безбашенного, всегда готового к новым шалостям.
Они обменивались своими тёплыми воспоминаниями о Лондоне и, смеясь, рассуждали, куда бы они сходили вместе.
Сириус неожиданно замолчал, не закончив фразу.
— Сириус? Сириус! Всё в порядке?
— Полицейская машина… — быстрым шёпотом проговорил он.
— Что?!
— Мне пора!
— Люблю тебя! Будь осторожен! — крикнула Эстер, но в трубке уже звучали короткие гудки…
«Боже, надеюсь, он смог скрыться!» — она положила трубку и прижала ладони к груди.
***
Сириусу крупно повезло, его не заметили.
Его внешний вид (длинная серая мантия, отросшие спутанные волосы и борода) мог привлечь внимание магловских полицейских. Но ему удалось незаметно превратиться в собаку и скрыться.
Всё могло закончиться совсем плохо…
О чëм ему не преминул сообщить Дамблдор…
И как он только узнал про мою вылазку?
Было неприятно… Крайне неприятно.
Он чувствовал себя словно подросток, которого отчитывает профессор…
Да, может быть, это безрассудно… Но всё было под контролем!
Бродяга рычал, стиснув зубы, в своей пещере, нервируя тем самым Клювокрыла. Он злился и на себя, и на Дамблдора.
Но больше Сириус не пытался выбраться в магловский район… И вообще появляться на улице в человеческом обличье.
***
За днями сменялись недели.
За мартом пришёл апрель, а следом май.
Конечно, по сравнению с прошлым годом, Сириусу жилось куда лучше.
Безопасная пещера, компания гиппогрифа, записки от Гарри, еда из Хогвартса, переписка с Дамблдором, весточки от Римуса… и, конечно, письма Эстер и Бена, редкие (он не часто посылал им сов), но такие тёплые…
Но, как этого и следовало ожидать, по мере приближения последнего испытания тревога за Гарри стала усиливаться.
На последней неделе мая рано утром к Сириусу прилетела сова. Он сразу заподозрил что-то неладное.
Что могло такого важного произойти вечером или ночью, что Гарри с рассветом побежал в совятню?
Как обухом по голове! Исчезновение Крауча, Крам оглушен…
Ещё чуть-чуть, и… Это мог быть Гарри!
А он? Ходит по ночам с этим Крамом у запретного леса!
Он метал молнии глазами. Было очень трудно держать себя в руках, Сириуса трясло в буквальном смысле! Он стиснул зубы и сжал кулаки до побелевших костяшек, сминая пергамент. С рыком он хлопнул рукой по стопке газет, возле которых сидел, и Клювокрыл в углу пещеры встрепенулся.
Первым делом Сириус написал письмо Дамблдору, в надежде, что ему известно больше, чем он сказал Гарри.
Затем он обратился в собаку и отправился к Хогвартсу, чтобы самому лично осмотреть территорию и, может быть, выяснить, что же на самом деле произошло прошлым вечером.
Только к ночи Сириус вернулся в пещеру к недовольному Клювокрыла. Почти следом влетела сова от Дамблдора. Ничего нового он не сообщал.
Остаётся только написать Гарри и обратиться к его благоразумию…
Три раза Сириус переписывал это письмо… Он не хотел слишком давить на Гарри, не хотел ругать его…
Но… Разве можно так делать?!
«Гарри, о чем ты только думаешь? Как ты мог пойти с Крамом в лес? Пообещай мне, что ни с кем никуда больше ночью не пойдешь. В школе находится кто-то очень опасный. Ясно, что это он помешал Краучу увидеться с Дамблдором, и, может быть, он прятался где-то рядом. Тебя могли убить. Твое имя не случайно оказалось в Кубке огня. И если кто-то собирается тебе навредить, то времени у него осталось совсем мало. Держись вместе с Роном и Гермионой, не выходи поздно из гриффиндорской башни и готовься к третьему испытанию. Потренируйся заклятием оглушать и разоружать противника. Вообще выучи побольше всяких заклинаний. Краучу ты ничем не поможешь. Без нужды не высовывайся и будь осторожен. Следующим письмом непременно пообещай мне вести себя хорошо.»
Наконец он решил, что лучше донести свою мысль уже не получится (по крайней мере, в этом письме уже не было ни резких фраз, ни проклятий, адресованных Краму), и привязал пергамент к лапке совы.
