From Harrenhal, With Love

      Взглядов, которые получала Арья, действительно стало меньше. Впервые за долгое время ей не приходилось плакать во сне. Или она вообще не могла найти покоя, потому что мысли не давали спать всю ночь. Результат был поразительным: ее чувства обострились, как будто пелена поднялась с ее испорченного сном разума. У нее исчезла постоянная головная боль.       По пути в покои лорда Тайвина Арья наблюдала, как через узкую полосу прямо под густыми черными облаками поднимается солнце, висящее в небе, как будто возвещая темные вести. Арья не была известна своими суевериями, но внезапно она с болью осознала, что каждый рассвет вполне может быть для нее последним.

*

      Хотя Арья не опоздала на службу, лорд Тайвин был не один. Сир Киван был с ее лордом, что застало Арью врасплох. Обычно лорд Тайвин предпочитал проводить первые часы дня в одиночестве, чему она быстро научилась. Все это время он читал и отвечал на письма в безмятежном одиночестве, готовясь к тому, что ждало его в течении дня. Это была привычка, с которой Арья была знакома — из ее братьев и сестер она всегда вставала рано, за исключением Джона. Так что часто она бродила по освещенным факелами коридорам Винтерфелла в поисках раннего завтрака или сидела у камина и читала свои любимые книги, когда все остальные еще спали. Даже в присутствии лорда Тайвина воспоминания о Джоне и Винтерфелле наполняли ее нежностью. Стоп.       Арья ругала себя. Думать о них прямо под носом лорда Тайвина было предательством. Поэтому она заставила себя думать о другом, о чем-то гораздо менее приятном — о своем долге виночерпия лорда Тайвина. Несмотря на то, что ее шаги были тщательно взвешены, чтобы не беспокоить их, Арья не могла не почувствовать себя злоумышленником.       Они сидели за большим столом, глубоко погрузившись в беседу. Как долго она не знала, но темные круги под глазами ее господина говорили о часах, а не о минутах. Между ними витало странное снисхождение, которого она никогда раньше не видела в Тайвине Ланнистере. Это было первое, что заметила Арья, помимо темных кругов вокруг глаз. Во-вторых, левая рука лорда Тайвина барабанила по подлокотнику его стула, намекая на его вспыльчивость в лучшем случае. Темные крылья, Темные слова. Темные тучи, мрачные вести.       Арье это не понравилось. Она нервничала, что ей нравилось еще меньше.       Несмотря на попытки заставить свое тело оставаться неподвижным, она ерзала на месте, перенося свой вес с ноги на ногу. — Принеси нам завтрак, хорошо? — рявкнул лорд Тайвин, даже не взглянул на нее. — Да, мой Лорд. — Арья кивнула и ушла в мгновение ока.       Спускаясь по лестнице на кухню, она думала о том, как братья Ланнистеры сидели вместе. Хотя она пока лишь мельком увидела их отношения, что-то в этом показалось ей странным. Общение, которое, как ей казалось, она видела, могло быть гораздо ярче. В конце концов, они были братьями. Она знала это раньше. Без этого знания Арья, возможно, решила бы, что сир Киван всего лишь еще один лорд Ланнистера, которых было много. Это было более чем вероятно. — Два завтрака для лорда Тайвина, — Арья перескакивала с ноги на ногу. — Быстрее. — Два? — Алиса многозначительно приподняла брови. Арья закатила глаза, в то время как другая кухарка с радостью присоединилась к ней. — Интересно, его член сделан из золота? Вокруг Арьи разразился смех. — Быстро, — прошипела Арья, опасаясь, что ее не будет слишком долго. У нее не было времени на такие ​​глупости. — Мне жаль, — Алиса подавила смех. — Но я уверена, что ей нужен золотой член. — А кто бы отказался? — Вторая кухарка пожала плечами. — Золотой член всегда стоит, — хмыкнула Алиса и стоящие рядом фыркнули от смеха.       Арья выхватила тарелки из рук Алисы и ушла. Член лорда Тайвина, будь он из золота или нет, было последним, о чем она хотела думать.       Арья миновала двух стражников у входа в покои лорда Тайвина и поставила тарелки перед своим лордом и его братом, затем наполнила их чашки водой. «Они превратились в камень, как гоблины из сказки Старой Нэн», подумала она, уходя в тень.       Настроение лорда Тайвина тяжело было назвать хорошим — оно было совершенно плохим, а его взгляд в пустоту был угрожающим. — Есть новости из Риверрана? — Мальчишка Старков двинулся дальше на юг, — сир Киван со стоном покачал головой.       Затем снова воцарилась тишина, напряженная и неудобная, нарушаемая только уродливыми звуками жевания. Для Арьи это было так, как если бы они не хотели, чтобы даже эти пять минут были испорчены ужасами войны — молчаливое соглашение, заключенное давным-давно. — Сколько? — спросил наконец лорд Тайвин. — Двести мертвых, — объяснил сир Киван, отодвигая тарелку. — Еще много раненых.       Все еще жуя, лорд Тайвин отодвинул стул и встал. Он начал расхаживать по комнате, как зверь в клетке, его шаги сегодня говорили о неуверенности, пока мелодия щелканья сапог не затерялась в ударах дождя и грохочущего грома. Погода соответствовала настроению внутри, мрачная и темная, полная сюрпризов. Арье это не понравилось. — Убери стол, девочка, и поторопись, — сказал ей сир Киван, как будто его брата не могли беспокоить такие мелочи в его нынешнем состоянии. Она сделала, как ей сказали.       Их отношения были самой странной вещью, которую Арья когда-либо видела. Кроме уважения и одностороннего восхищения, между ними не было ничего другого: ни тепла, ни ласки, ни улыбок, ни шуток. Да, это было время войны, но, тем не менее, это ее раздражало. К их поведению Арья не привыкла: оно было холодным и профессиональным, и она задавалась вопросом, всегда ли так было.       Перемещая грязную посуду по комнате, она думала о своих братьях и сестрах, особенно о Джоне. Они были нежны друг с другом, игривы и вечно дразнили друг друга. Конечно, они ссорились, но после нескольких часов обиды они снова становились лучшими друзьями.       Убедившись, что никто не обращает на нее внимания, она глубоко вздохнула и закрыла глаза, вспоминая Джона: безопасность, когда его руки обнимали ее тело, биение его сердца на ее груди. В каждом объятии говорилось о тепле, в каждой улыбке — о доброте. Арье пришлось бороться со слезами, наполнявшими ее глаза.       Затем она подумала о своих родителях. Отношения Арьи с ними тоже характеризовались любовью. Возможно, если бы она не видела, как ее мать взаимодействует со своими братьями и сестрами, Арья подумала бы, что отношения должны стать холодными и далекими во взрослой жизни. Это было не так. В том, как мать обнимала младшего брата, было столько тепла, сколько нежности, когда она говорила о своей сестре Лизе.       Хождение лорда Тайвина заставляло Арью нервничать, но она чувствовала, что даже самые теплые воспоминания не могли угаснуть. Трясущимися руками она перенесла грязные чашки и посуду на маленький поднос, желая, чтобы этот день поскорее закончился.       Стук в дверь объявил о новом посетителе, и Арья вздрогнула от внезапного звука. Это были двое мужчин в тяжелых доспехах, чьи багровые плащи были запачканы кровью и грязью. Именно тогда Арья осознала, что что-то было не так. Она поставила на стол еще две чашки и по приказу своего господина наполнила их водой.       В комнату хлынуло еще больше гостей, и Арье удалось узнать только половину из них. Сир Аддам Марбранд был одним из них. Он был одним из главных рыцарей лорда Тайвина и поэтому часто появлялся в его присутствии. Она также опознала сира Хариса Свифта, некомпетентого дурака, которым он был. Как ей не засмеяться? С трудом подавив хихиканье, она повернулась, чтобы скрыть лицо. Сир Харис постоянно присутствовал в Харренхоле, и его поведение было печально известно среди слуг. Повара всегда старались плюнуть в его еду, как недавно узнала Арья. Когда она спускалась в огромную кухню, чтобы взять еды для своего господина, ее уши всегда были открыты. Таким образом, она подслушивала много сплетен и худшие тайны.       Лорд Лео из Дома Леффорд и лорд Льюис Лидден были последними людьми, которых Арья сумела назвать. Она никогда не любила изучать титулы и не могла с уверенностью сказать, кто перед ней: рыцарь или лорд, и мечтала о времени, когда Септа Мордейн преподавала ей уроки. Санса определенно знала их всех. Не то, чтобы их имена и титулы имели большое значение для Арьи. В конце концов, все они были одинаковыми: чудовища Ланнистеров — чудовища лорда Тайвина. Сколько у него монстров?       Арья давно сбилась со счета.       Места вокруг большого стола были уже заняты, но все больше людей хлынуло внутрь, пока просторная комната в Башне Кингспайр не заполнилась людьми, имеющими право голоса в делах, перевернувших мир. Арья предпочла бы убежать с их пути, и, как только она это сделала, она отступила в тень. Драконы!       Драконов огонь может немедленно положить этому конец.       Арья осмелилась безнадежно надеяться. Каждый кирпич в Харренхолле говорил о гневе и разрушительном драконьем огне, все остальное — ее воображение. Багровые плащи ярко пылали, а лица превращались в уродливые гримасы.       Затем она подумала о Сирио. Тихая, как тень.       Нож в ее ботинке, казалось, пульсировал у лодыжки. Свирепая, как росомаха.       Тишина была густой и напряженной, прерывалась только монотонными щелчками ботинок лорда Тайвина по полу, пока он вдруг не остановился. Он сделал пару шагов к столу, но не сел. — Так? — Взгляд лорда Тайвина блуждал по столу, взвешивая и измеряя.       Арья увидела, что сир Харис вздрогнул, словно от удара. Почему?       «Неужели сплетни привлекли внимание Ланнистера?», подумала Арья. Возможно.       Было ли лорду Тайвину до этого дело? Ответ был отрицательным. — Это правда о братьях Роберта. Станнис и Ренли Баратеоны ополчились против нас, — сказал сир Киван. — Оба объявляют себя королями.       «Больше королей, чем у Харренхолла», подумала Арья. В подвалах были тысячи крыс, маленькие, толстые и уродливые, и каждый из них ощущал себя полноправным правителем замка. Ей пришлось сдержать фырканье, как только она подумала о Роберте Баратеоне.       Все взгляды были прикованы к лорду Тайвину. Напряжение в комнате было ощутимым. Значит, слухи верны.       Тайвин Ланнистер правил Семью Королевствами во всем, кроме имени. Никогда еще это не было для Арьи яснее, чем в этот самый момент.       Сир Киван напрямую обратился к своему брату. — Это правда. Армия Джейме все еще рассеяна, — сообщил он им, на его лице заметно отразилось беспокойство. — И Робб Старк использует в своих интересах уверенность в собственных силах и стратегическую мобильность своей армии, направляясь на юг — и побеждает.       Каждый раз, когда Арья слышала, что Робб побеждает армии Ланнистеров, ее сердце наполнялось гордостью, и она боролась с желанием позволить улыбке сиять. Арья позволила своим глазам блуждать от сира Хариса к сиру Кивану. Она посмотрела на двух рыцарей в их окровавленных плащах. На этот раз не было лжи и намека на предательство, и лорд Тайвин прекрасно это понимал. Он стоял во главе стола, схватившись руками за край стола, пока его костяшки не заблестели. — Мальчик менее зеленый, чем я ожидал. — Вздох, веки закрываются на несколько долгих секунд. Она никогда раньше не видела подобного у своего господина. — Это катастрофа. Может, нам стоит просить мира? — спросил сир Киван. Лорд Тайвин уставился на своего брата, как будто тот шутил. — Мне сказали, что у нас все еще есть его сестры, — заявил сир Харис. Его щеки были красными и блестящими, а капельки пота стекали по вискам. У Арьи перехватило дыхание.       «Нет, нет», хотела она им крикнуть. «По крайней мере, в Королевской Гавани небезопасно». — Первым делом нужно выкупить сира Джейме, — сир Лео покачал головой. — Перемирия не будет. Мы не можем позволить себе выглядеть слабыми, — твердо сказал сир Аддам, хлопнув кулаком по столу. — Мы должны немедленно напасть на них.       В мгновение ока весь разговор стал горячим: возбужденный шепот и вздох шока достигли ушей Арьи, за которыми последовали обрывки разговора и гневные крики. Она слушала все это, но ее глаза были прикованы к Тайвину Ланнистеру. Она изучала его, очарованная отсутствием тонкости его эмоций. Он даже не потрудился скрыть свою ярость.       Воздух был теплым и душным, спелым от запаха пота и напряжения. Для Арьи было загадкой, как рыцари и лорды, казалось, были полностью слепыми, даже не подозревая о накаленной напряженности в лорде Тайвине — холодный взгляд смерти, завеса тишины, но большую часть времени он крепко сжимал руки в кулаки. Никто не заметил, никто, кроме нее.       Арья дала ему минуту, пока не исчезнут последние остатки терпения. — Во-первых, мы должны вернуться в Кастерли-Рок, чтобы поднять… — предложил сир Лео.       Лорд Тайвин намеренно медленно моргнул, затем посмотрел на свои руки и снова поднял взгляд. Минута была слишком длинной.       Она видела эту последовательность раньше — в тот день, когда он кричал на нее, чтобы она убиралась после ее убийственного взгляда. Арья попыталась прижаться к стене. — У них мой сын! — крикнул лорд Тайвин, и в мгновение ока в комнате воцарилась мертвая тишина. Его голос был подобен ледяному мечу, рассекающему густой воздух, как ветры холодной ярости. — Убирайтесь, все вы.       Арья предположила, что его не шокировала его злость. Лица мужчин говорили ей об обратном, хотя они знали, что лучше не жаловаться. Не решаясь сделать еще один глоток из своих чашек, они встали и направились к двери, стараясь не смотреть лорду Тайвину в глаза. Кастерли Рок.       Арья знала, что Скала была домом лорда Тайвина. Дом. Винтерфелл.       Думал ли он о Кастерли Рок так же нежно, как она о Винтерфелле?       Будучи в тени она осмелилась взглянуть на его лицо. Ее рот открылся прежде, чем она смогла передумать. Никогда прежде Арья не видела истощение лорда Тайвина более отчетливо, чем под бушующей яростью.       С пустыми глазами он повернулся и подошел к окну, наблюдая, как мужчины тренируются во дворе, как он любил. Ей хотелось, чтобы призрак Харрена сбил его с ног.       Война должна была продлиться несколько недель, легкая победа с небольшими потерями, за которой следовало бы славное празднование. Выпивка была здесь столь же популярна, как и на Севере. Вероятно, это было повсюду. Это была ложь.       Потерь было слишком много, бои тяжелые. И война затянулась.       Дом стал палатками, полем битвы. Неумолимое солнце и проливной дождь. Домом стал Харренхолл.       Теперь, когда Арья подумала об этом, то поняла, что никогда раньше не слышала, чтобы кто-нибудь говорил о доме в этом жалком месте: ни слуги, ни солдаты, ни она сама. Все они хранили в своих сердцах воспоминания о доме, как будто одно слово могло развеять последние останки, чтобы когда-либо вернуться домой.       Она шаркала по столу, расчищая его так быстро, как только могла, когда последние рыцари вышли из комнаты с ошарашенными лицами. Она не хотела находиться в присутствии лорда Тайвина дольше, чем это действительно необходимо, а сегодня меньше, чем когда-либо.       Устав от наблюдения за тренировками солдат, он вернулся к шагу между столом и окном. Стук, стук, стук.       Сам звук вызвал дрожь по спине Арьи, напомнив ей о том, как Варго Хоат любил пытать заключенных. Она изо всех сил старалась держаться подальше от своего господина, выполняя свой долг. Сколько монстров у лорда Тайвина?       И пока Арья думала обо всех монстрах, которых она уже знала, то задавалась вопросом, резал ли он когда-нибудь свои собственные руки? Она была потрясена внезапным ходом своих мыслей. Почему?       Она знала. Она чертовски хорошо знала ответ. И все же она была этим недовольна. Почему?       Наполненная гордостью и идеологией, Арья задавалась вопросом, когда именно он начал собирать своих монстров. Не было смысла искать ответ на ее первоначальный вопрос, а тем более на последний. Тем не менее, Арья это сделала. Она вздрогнула от внезапного голоса лорда Тайвина: — Идиоты. Все они. Некомпетентные дураки, — вдруг начал он злиться.       Фраза «идиоты» была настолько близка к ругательству, насколько это было возможно для Тайвина Ланнистера. Он не был другом грубого языка и плохо переносил его, когда кто-нибудь использовал ругательства в его присутствии, всегда выбирая собственные слова осторожно и умеренно. Он подошел к столу и сразу же допил вино, самостоятельно налив себе еще. — Положи конец этому, — рявкнул он Арье.       Она раздраженно сузила глаза. В конце концов, она всего лишь выполняла свой долг. — Прошу прощения, милорд, — пробормотала Арья, раздраженная дрожью в пальцах.       Она оставила все на месте и обогнула стол, чтобы направиться к двери, и только тогда осознала свою серьезную ошибку, обойдя стол не с той стороны, когда он преградил ей путь своей протянутой рукой. — Я не разрешал тебе уйти, — сказал лорд Тайвин.       Арья застыла, замерла как вкопанная. Наконец настал день, когда ее убийственный взгляд вспомнился тогда, когда нрав ее господина был хуже, чем когда-либо.