Никогда не пытайтесь выиграть силой то, что можно выиграть обманным путем.
Никколо Макиавелли, Принц
Я не разрешал уйти. Эти слова звенели в ушах Арьи. Сердце бешено колотилось, и она покачала головой, как отруганный ребенок. Холодный пот выступил на ладонях. Дыши. Паника сделала ее неподвижной, и в любом случае идти было некуда. Дыши! Опустив глаза, взгляд Арьи метнулся в сторону двери. Она хотела уйти — ей бы пришлось выбраться из-под носа лорда Тайвина, из Харренхолла, но его рука и слова держали ее в заложниках. Страх режет глубже мечей. Впервые слова Сирио оставили ее. Они не помогли ей успокоиться. ДЫШИ! Это тоже не помогло. Арья почувствовала знакомый лихорадочный румянец на своем лице и попыталась вытеснить усиливающуюся панику из своего разума, желая, чтобы это был просто иррациональный страх, который сделал ее беспомощной. Арья пожелала и все же она знала, что это ложь. Известно, что львы не были нежными созданиями, и ничто в репутации лорда Тайвина не было иррациональным. Его репутация была тщательно построена на протяжении десятилетий. И кто ты, сказал гордый господин, что я должен так низко кланяться? Только кошка другой шерсти, это все, что я знаю. Наступившая тишина, какой бы ужасной и невыносимой она не была, обвила Арью за горло, словно цепь. Ее действительно пугала неуверенность, полное отсутствие ощутимой угрозы. Она могла выдержать удар по лицу или словесную вспышку, которой ждала несколько дней назад. Но ничего не произошло. Что, если бы он понял ее ложь? Что, если бы он все знал? Прошла минута. В золотом или красном пальто у льва все еще есть когти, А мои длинные и острые, милорд, такие же длинные и острые, как и ваши. Арья почувствовала, как ее пульс стучит в горле, уверенная, что он достаточно громкий, чтобы ее господин мог услышать. И так он говорил, и так он говорил, владыка Кастамера, Но теперь дожди льются над его залом, и там никого не слышно. Да, теперь дожди плачут над его залом, и никто не слышит. Смерть красного льва. Кастамера уничтожили по приказу лорда Тайвина. Пальцы Арьи барабанили по ее бедрам, и внезапно лорд Тайвин остановил свою руку совершенно неподвижно. Это поразило ее. Неподвижность его левой руки обычно указывала на то, что он не был слишком зол. Но он был зол — не так ли? Возможно, это затишье перед настоящей бурей… Он был Ланнистером, гордым львом с когтями и клыками. Он был закаленным воином, олицетворением хитрости и силы, недоступной пониманию Арьи. А она была волком в львином логове, загнанным в угол, как испуганный олененок, золотым львом. Тишина затянулась, и внезапно лорд Тайвин убрал руку. Арья не осмелилась пошевелиться, даже не моргала. Она подождет, пока он не нарушит молчание.*
— Итак, — начал лорд Тайвин. Арья задумчиво сдвинула брови. Когда его рука исчезла, а ее глаза все еще были опущены, она не могла уловить его настроение. Наблюдение за его эмоциями стало для нее критически важным, и теперь, когда его отняли, Арья чувствовала себя более потерянной, чем раньше. Страх режет глубже мечей. Арья встала на ноги, расправив плечи, как ее учил Сирио. Она подняла глаза. — Это заняло у тебя достаточно много времени, девочка. Арья снова приняла сутулую позу, зная, что из-за этого она выглядела маленькой и слабой. Напротив, лорд Тайвин стоял напряженно, как тетива. Это говорило об уверенности, делающей его силу ощутимой, и тем более о разнице в ранге и статусе между ними. Арья чувствовала себя обнаженной и ей не было за чем спрятаться под его тяжелым взглядом. — Что ты думаешь об этом? — Вопрос возник из ниоткуда. Думает о чем? Арья сузила глаза и несколько раз закашлялась, прежде чем смогла заговорить: — Простите меня, милорд? Уловка. Трюк. Глупый кашель по крайней мере купил Арье время. Она изо всех сил пыталась расшифровать то, что видела на его лице, но паника ошеломила чувства, и она почувствовала себя слепой. — Вопрос был достаточно ясным. — Лорд Тайвин скрестил руки. — Твои мысли о предполагаемом безумии моих заветных лордов и знаменосцев? — сказал он, и когда не получил немедленного ответа от Арьи, ответил сам. — Вернуться в Кастерли-Рок, когда мой сын в волчьих клыках. Даже думать об этом — безумие. Безумие и глупость. Слова прозвучали резко, но гнев больше не проскальзывал в голосе лорда Тайвина, дав Арье шанс наконец успокоиться. Краем глаза она осмелилась еще раз взглянуть на его лицо. Она не неверно истолковала голос своего господина: ярость полностью уступила место истощению; острое беспокойство превратилось в глубокую тревогу. Он выглядит старше, чем обычно. Лорд Тайвин покачал головой. — Мы достаточно долго недооценивали мальчика Старка. — Вопрос, который он задал, казался забытым, заглушенным его монологом. — У него хороший ум для войны, а его люди поклоняются ему. Это было очень похоже на Робба. Глаза Арьи засветились прежде, чем она смогла это скрыть, и когда на мгновение ее глаза встретились с глазами лорда Тайвина на расстоянии, она сразу же отвела взгляд. Открытая признательность врагам лорда Тайвина была опасна, а наглый взгляд считался дурным тоном. Он знал это так же хорошо, как и она, и приподнял бровь. Лорд Тайвин скрестил ноги, сложив руки на коленях. Он наблюдал за Арьей, словно обдумывая, что делать дальше. — Сядь и налей себе чашку воды. — Слова были похожи на пощечину. Нет! Он не мог иметь это в виду. Арья прижала руки к своему телу, чтобы они не дрожали. Его челюсть сжалась, прежде чем он заговорил: — Отказываться от предложения лорда — это дурной тон. Сядь. Вниз. Голос Тайвина Ланнистера был создан, чтобы отдавать команды, и Арья узнала слова именно такими, какими они были. Во-первых, это никогда не было просьбой. Тот, кто хотел, чтобы ему повиновались, должен был уметь командовать — это было так просто. Она попыталась проглотить ком в горле, прежде чем села на стул рядом с ним. Беспокойство в ее груди наростало. — Так лучше. После этого он какое-то время ничего не говорил, и Арье было бы удивительно, если бы он что-то сказал. Он просто наблюдал за ней. Думал, постукивая пальцами по столу, и, несмотря на все беспокойство, Арья смотрела на него в ответ. — Кажется, ты нервничаешь. — Я… я… — Ее голос почти покинул ее. — Я не должна сидеть здесь. — Возможно, тебе и вправду не следует, — размышлял лорд Тайвин, наклоняя голову и глядя на пламя в очаге, а не на нее. — И все же я тебе приказал. Конечно, ты задаешься вопросом, почему? Интересно? Арья не была уверена. — Да. — Ответ на твой вопрос довольно прост. По крайней мере, ты, кажется, искренне заинтересованна в том, что я говорю, — сухо сказал он, потирая подбородок. — И умеешь читать. Хотя в его голосе не было того холода, с которым она была так знакома, Арья застыла. — Я… — Я говорил тебе, что не потерплю еще одной лжи, когда мы обсуждали Девичий Пруд, помнишь? — Он оборвал ее. Арья откинулась на спинку стула, затем кротко кивнула. Он узнал ее ложь еще до того, как она успела произнести ее вслух. Затем у нее перехватило дыхание — Арья осознала серьезность его заявления. Знание того, что она умеет читать, также означало, что лорд Тайвин знал, что она читала его письма всякий раз, когда думала, что он не видит. Как еще он должен был догадаться? Она спрятала руки под столом, чтобы он не мог видеть предательскую дрожь. — Не считай меня дураком, — Лорд Тайвин изучал ее взглядом, который мог разрезать сталь пополам, затем налил себе еще одну чашу вина. — Я знаю, что ты умеешь читать. Острая штучка, а? Он не спрашивал и Арья не восприняла это как вопрос. За это она была благодарна, потому что невозможно скрыть панику в ее голосе, ее кожа, покрытая холодным потом, говорила о многом. — По-видимому, — лорд Тайвин поднес чашу к губам и выпил. — Кто научил тебя читать? Для Арьи не было спасения, не было подходящей лжи, чтобы отрицать ее способность читать, но все же гордость и память заставляли ее колебаться. Сама мысль об отце в присутствии Тайвина Ланнистера казалась предательством — дому и собственным убеждениям. Однажды она слышала, как отец сказал, что он скорее доверит ребенка яме с гадюками, чем лорду Кастерли-Рока. — Мой отец, — тихо ответила Арья, наблюдая, как ее пальцы дрожат под столом. — Твой отец, — лорд Тайвин отпил вина, наблюдая за ней через край чаши. — Он еще жив? — Нет, милорд. — Арья покачала головой. Слова отца не оставили ее. В любом другом случае она бы фыркнула от этой иронии. Вот она, сидящая за одним столом с Лордом Кастерли-Рок в образе служанки низкого происхождения, вела самые странные разговоры. Арья не была под опекой, что, по крайней мере, гарантировало бы ей определенную безопасность, но, тем не менее, их судьбы были странным образом связаны. Со двора внизу она слышала звон мечей, зная, что это солдаты, готовящиеся к битве с Роббом. От этого ей стало плохо. — За что его убили? — Голос ее лорда вырвал Арью из ее мыслей. ВЫ! Ваши монстры! Арья этого не сказала. Каждую ложь, которую она придумала, легко было бы расшифровать. Глубоко вздохнув, она осмелилась сделать то, чего не осмелились все лорды и знаменосцы Тайвина Ланнистера: посмотрела ему прямо в глаза, когда говорила: — Верность убила его. — Верность, — задумчиво произнес лорд Тайвин. — Верность рано отправила многих в могилу, отправила и еще отправит. Вас, в первую очередь, северян. Оскорбления никогда не нравились Арье. Она наклонила голову, глядя на него, прежде чем проглотить начальный гнев полным ртом воды. — Вы требуете верности от своих лордов, не так ли? Лорды и знаменосцы должны быть верны вашему дому, делу и войне. Дом Рейн был искоренен за свою нелояльность. — На самом деле это так. — Лорд Тайвин проигнорировал, что, возможно, ее вопрос неуместен. — Мне кажется, твой отец научил тебя не только чтению. При мысли обо всем остальном, чему он ее научил, лицо Арьи загорелось, прежде чем она смогла спрятать свои эмоции. — Это действительно так. — Он обучал Арью всю ее жизнь, даже когда ей никогда не приходило в голову, что это был урок. — Кем он был? — А… Каменщиком. — Это было лучшее, что она смогла придумать. Лорд Тайвин на секунду посмотрел на нее, словно желая еще раз спросить об отце, но затем, очевидно, отказался от этого. Он поднялся со своего места, все еще держа золотую чашу в руке. Оттуда он пошел к разбитому окну и его ботинки громко стучали по полу. Казалось, что он вообще хотел избежать вопроса об ее отце. Он подозревает? Арья смотрела, как он стоит там, скрестив руки за спиной, как иногда делал, ловя себя на мысли, что он думает. Что-то в его поведении было странным, как будто сюжет развернулся не так, как он ожидал. Но это не имело никакого смысла. Каким мог быть первоначальный план? Нет никакого плана, нет больше плана! Арья ругала себя. Зачем ему тратить время на размышления о служанке? — У каждого ребенка есть любимая книга. Какой была твоя? Вопрос был неожиданным. Несмотря на то, что она была сбита с толку, ей не пришлось дважды думать над ответом. — «Покорение драконов». Ее губы изогнулись в улыбке. Она вспомнила обложку книги, кожаную, красную, как пламя дракона, жирную от ее пальцев и полностью прочитанную. Арья даже вспомнила ее запах, звук захлопывающихся страниц. — «Покорение драконов», — повторил лорд Тайвин, все еще глядя в окно. — Довольно тяжелый фолиант, но интересный. Так ты знаешь, что случилось с этим замком? — Драконы, милорд, — искра возбуждения в ее голосе была слышна даже ее собственным ушам. — Драконы случились! Эйгон. Висенья. Рейнис. Ответ заставил лорда Тайвина обернуться, глядя на нее издали. — Верно. Случились драконы. — Он кивнул, и в его глазах она увидела искорку. Арья была удивлена, когда впервые услышала в его голосе что-то похожее на неподдельный интерес. — Жалко, правда. Когда-то здесь было сто сорок пять залов, замок действительно подходил для королей. И что с этим стало? Бесполезная куча обломков. — Да, возможно, куча обломков, но не совсем бесполезная? Он по-прежнему хорошо подходит для размещения и кормления целой армии в течении нескольких недель. — Она сморщила нос, понимая, что вся нервозность исчезла. Арья действительно была шокирована своим ответом. — Эйгон ехал на Балерионе, но он был не один, — она подумала о Таргариенах, оседлавших своих драконов. — Это были Эйгон и его сестры. Рейнис ехала на Мераксесе, а Висенья на Вхагаре. — Действительно. Миллион человек мог бы двинуться к стенам Харренхолла, и миллион человек был бы отброшен… — В его взгляде была тень доброты. — Эйгон и его сестры изменили правила, — взволнованно прервала его Арья. — Похоже, сестры Эйгона — твои героини, — его голос был мягким. Это правда. Арья была удивлена тем, что лорд Тайвин пропустил мимо ушей дерзость, когда она его прервала. Но еще более удивительным было то, насколько ей нравился разговор об истории Харренхолла. Это ей нравилось гораздо больше, чем грубые разговоры о мужчинах, членах и шлюхах, которые она обычно слышала повсюду. Он мой враг. А я его. Арья встала, когда он подошел к своей личной комнате и исчез внутри нее, не зная, что делать. Она услышала звук шагов, за которым последовал шелест бумаги, но ни единого слова, поэтому просто осталась на месте. Если бы лорд Тайвин чего-нибудь захотел, то уже бы сказал, в этом она не сомневалась. Хотя ей было любопытно, что он делает, Арья не осмелилась заглянуть внутрь. Шпионство считалось дурным тоном — не то чтобы раньше это ее останавливало. Когда лорд Тайвин вернулся в главную комнату с книгой в руке, Арья стояла где-то между столом и стеной. В тишине, которая на этот раз не была неудобной, она зажмурилась, чтобы понять, что это за книга. Воспользовавшись ее отвлеченным вниманием, лорд Тайвин шагнул в пустое пространство между ними. Никогда раньше Арья не осознавала, насколько он выше, нависая над ней, возможно, изначально даже не собираясь этого делать. Но потом, никогда раньше они не стояли так, и ее личное пространство основательно было нарушено. Во-первых, они не должны были так стоять, господин и слуга, и она была бы дурой, если бы ее не заподозрили. Взгляд Арьи упал на рукоять кинжала, сделанного из лучшего золота, а затем на синюю кожу книги. Оттуда ее взгляд блуждал по золотым узорам камзола до его лица, и чтобы это сделать ей пришлось вытянуть шею. Рассудок подсказал Арье бежать, но она не убежала, даже не отступила. Она стояла на месте под его вопросительным взглядом, наполовину любопытствуя, что будет дальше, наполовину напуганная по той же причине. Его присутствие текло по ее венам: быть так близко к монстру, которым он был, достаточно близко, чтобы вдохнуть запах кожи, достаточно близко, чтобы почувствовать запах его пропитанного вином дыхания. — Возможно… — Сказал лорд Тайвин, затем сделал паузу, как будто пересматривал свой выбор слов, и Арья подумала, не играет ли ее воображение с ней злую шутку, когда она увидела золотые точки в его глазах. Она осмелилась взглянуть поближе, чего никогда раньше не делала. На миг она заметила, как безмолвный вызов задержался во взгляде ее господина. — Сир Грегор не совсем известен своей любовью к книгам. Нет, только не он. Сир Грегор был известен своей кровожадностью. — Если бы они были написаны кровью, возможно, так и было бы, — выпалила Арья прежде, чем смогла передумать. — Это тебя волнует? — Лорд Тайвин приподнял бровь, глядя на нее. Это было время войны, она это знала. Возможно, он ожидал, что Арья отступит — она была почти уверена в этом, судя по тому, как он ее рассматривал. — Милорд, это… — Арья подумала перефразировать фразу, которая лежала у нее на языке, но отказалась от этой идеи. Что бы она не делала, она, возможно, рано или поздно пожалеет об этом, но это ее никогда не останавливало. Арья заставила руки не дрожать и не позволила взгляду оторваться от лица своего лорда. — Убивать простых людей и крестьян… мне кажется неправильным. — Война редко определяет, кто прав. Она определяет, кто останется. В свете огня она мельком увидела его измученное в боях лицо. Сейчас шрамы были более заметными, чем она когда-либо видела. Возможно, тревога на его лице была воображением, а может, и нет. Арья не могла сказать наверняка. Предложение повторилось в уме Арьи. Она не знала его точного возраста, но догадалась, что ему должно быть около шестидесяти лет, возраст, которого часто достигают только Мейстеры, особенно в неспокойные времена. — Вы остались, милорд, — сказала Арья, глядя прямо на него. Ее ответ, как и она сама, застал лорда Тайвина врасплох. — Действительно. Хотя многие желали мне ранней могилы, я все еще живу, ведя войну, которую спровоцировал идиотизм моего внука, вызванный необдуманными решениями, о которых большинство даже не догадывались. — Его голос затих, и Ланнистер передал ей книгу. — Я не могу оживить твое детство книгой «Покорение драконов». Мое детство закончилось в тот день, когда голова отца ударилась о землю. — Мое детство закончилось в тот день, когда умер мой отец, — сказала ему Арья и сразу поправилась. — Простите, я не должна перебивать. — Да, да, не должна, — махнул рукой лорд Тайвин. Его голос был твердым, но не злым. — И все же мне кажется, что время от времени тебе это нравится. Кожа казалась мягкой на ее дрожащих пальцах, и Арья провела по золотому углублению названия, глядя на книгу, затем снова на него. — Спасибо, милорд, — сказала она, открыто улыбаясь ему. «Это правда», поняла Арья. Она имела в виду именно это, от всего сердца благодарна за подарок. Лорд Тайвин склонил голову. — Твои услуги незаменимы в ближайшие часы. Знаешь, где мне взять свечи? Да. Арья снова почувствовала на своем лице улыбку. Прижав книгу к груди, она направилась к двери и ушла.