*
Как бы Арья ни старалась, её разум не успокоился. Пока она металась из стороны в сторону на своей кровати, её разум был наводнен воспоминаниями о матчах, которые она делила со своим лордом. Оттуда мысли начали жить своей собственной жизнью. Арья была склонна слишком много обдумывать даже самые мелкие вещи всю свою жизнь. Так что, возможно, ей стоит удивиться, что она не может уснуть. Не то чтобы она была в шоке на самом деле. В конце концов, кто мог сказать, что он видел улыбку Тайвина Ланнистера? То есть заставил его улыбнуться. Не то чтобы она когда-либо рассказывала кому-нибудь о той ночи, о его улыбке, и даже если бы она это сделала, никто бы не поверил такой чепухе. Тайвин Ланнистер никогда не улыбался. Арье надоел её шатающийся ум и она снова села в постели. Если она не может заснуть, то может пойти и найти Джендри. В конце концов, она обещала ему вчера вернуться позже. Не то чтобы Арья не была уставшей, на самом деле она была полностью без сил, её глаза устали и горели, но адреналин, бегущий по телу, был слишком силен. Поднимаясь, Арья чувствовала себя призраком, лишенным всякой силы, и стало ещё хуже, когда она вышла на улицу, и солнце неумолимо падало на нее. Несмотря на то, что время близилось к полудню, было уже необычайно жарко. Это в сочетании с проливным дождем в предыдущие дни сделало воздух слишком влажным, что ей не понравилось. Арье казалось, что она с похмелья и вот-вот потеряет сознание. Не то чтобы она когда-либо страдала от похмелья и знала, каково это на самом деле, но она слышала. От разговоров о том, как выглядел день после ночи, проведенной в пьяном виде, невозможно было уклониться — ни в Винтерфелле, ни в Харренхолле. К большому разочарованию лорда Тайвина, некоторые люди Ланнистеров пили день и ночь. Арья не нашла Джендри. Его не было ни в кузнице, ни в благоустроенном дворе, ни на кухне. Так что, возможно, ей следовало просто оставить всё как есть. Она этого не сделала, на этот раз не желая возвращаться в свою комнатку. Арья бесцельно бродила по пыльным подворотням Харренхолла, пока её взгляд не остановился на Якене Х’гаре, которого она не видела довольно долгое время. Он сидел на куче бревен, прислонившись спиной к стене из черного кирпича, затачивая меч. То, как солнце отражалось в полированной стали, ослепило Арью, так что она подняла руку перед лицом, чтобы прикрыть глаза, наблюдая. Её рот приоткрылся, а затем она выругалась, достаточно громко, чтобы мужчины поблизости посмотрели на неё. Доспехи, которые он носил, безошибочно напоминали доспехи Ланнистеров, как и меч. Гнев закрутился в её кишках, и Арья подбежала и остановилась прямо перед ним. — Где ты был? — Она зашипела, ненавидя, насколько высоким и звонким казался её голос. — В патруле, — сказал Якен Х’гар, голос которого ничего не выдал. Он даже не смотрел на Арью, что она находила невероятно грубым. — Теперь ты один из них! — сплюнула Арья, пиная острие меча, которое было вдавлено в пыльную землю. — Ведёшь себя… Прямо как девочка, — Якен Х’гар, наконец, поднял глаза, позволяя взгляду скользить по её лицу. Его улыбка была мягкой, но он улыбался! Иной ему в дышло, почему он ей улыбался? Это ещё больше разожгло её гнев. Его заявление было неправдой… Это просто неправда. — Я не одна из них! — Арья набросилась на него, сжав руки в кулаки, и впилась в него взглядом. — Я не пойду на войну за моего заклятого врага! — Мужчина изменился. Девочка тоже. В конце концов, все люди так или иначе должны служить. — Он склонил голову, хитро улыбаясь. Арье хотелось сбросить улыбку с его лица. — Девочка никому не служит! — сплюнула она, скрестив руки на груди, в основном для того, чтобы они не дрожали. — Именно так, девочка, — кивнул Якен Х’гар. Его голос был спокойным и мягким, что нервировало Арью. — Но если это правда, девочка не знает. Арья почувствовала, как её лицо исказилось. — Замолчи! — крикнула она, даже не пытаясь заглушить голос. Взяв свой меч, Якен Х’гар поднялся. Он был намного выше её, но не вторгался в её личное пространство, возвышаясь над ней. Как всегда, он держался на вежливой дистанции. — Как девочка хочет, — сказал он, снова кивая. — Но девочка знает, что молчание не менее оправдывает слова мужчины. Мужчина понимает и принимает то, как он изменился. Девочка потеряна. — Ты… — слова застряли в горле Арьи. Она посмотрела на него, затем топнула ногами так, что пыль закружилась и улетела прочь. Она была сбита с толку, затем взбесилась до такой степени, что у неё слезились глаза. Вернувшись в свою комнату, Арья залилась слезами. Зачем он это сказал? Она служила чашницей, потому что у неё не было другого выхода, и это была её единственная возможность остаться в живых. Он знал об этом… хорошо знал. Однако ей показалось, что Якен Х’гар имел в виду не это. Мысли Арьи то и дело возвращались к партии в кайвассу, к маленьким играм, в которые она играла в тени. Как он узнал? А может он вообще ничего не знал? Возможно, он только догадывался, а её реакция рассказала ему обо всем остальном? Это было правдой — как бы она ни была уставшей, она не обращала внимания на то, как шла, как всегда в присутствии лорда Тайвина: даже не удосужилась притвориться. Её разумом управлял гнев и только он. Это сделало её небрежной… снова. Однако вопрос остался. Семь адов, как он узнал? Он не мог знать об игре, не мог знать, что ненависть, которую она когда-то испытывала к Тайвину Ланнистеру, медленно улетучивалась в её костях, ничего не мог знать об этих странных отношениях. Он ни в коем случае не мог знать, что её мечты и фантазии больше не состояли из малиновых плащей, ярко горящих от драконьего огня. Только… Если только его способность расшифровывать даже самые незначительные эмоции на чьем-то лице не превзошла даже собственную лорда Тайвина. В это было трудно поверить. Арья злилась из-за разговора. На самом деле, теперь она была разгневана ещё больше, чем раньше. Гнев был полностью направлен на неё и её глупость. Почему было так сложно оставаться равнодушной? Твой отец… Твоя мать; твоя сестра… Несправедливость подана на золотой тарелке… Она так сильно хотела вернуться в Винтерфелл ещё раз, хотела повернуть время вспять, прежде чем покойный король Роберт нанесет на Север свой забытый визит. Арья вздохнула, задумавшись. Если Якен Х’гар теперь служил Ланнистерам… Её рот открылся, а разум снова закружился. Может быть, это тоже возможность? Для неё, для её друзей, тех, кто попал в когти Льва? Может… она сможет убедить его помочь им? Может, они смогут убежать? В конце концов, Якен Х’гар всё ещё был должен ей… Арья вздрогнула, вспомнив, как сир Амори Лорх сорвал её со стены. Может быть… Арья осмелилась безнадежно надеяться. В таких мыслях она снова обретала душевный покой, а гнев медленно рассеивался из её костей, пока не пришло время уходить — или Арья, скорее, решила уйти, потому что лорд Тайвин не был точен, когда именно она должна вернуться к нему на службу. Она не хотела опаздывать.*
Доска для кайвассы стояла на столе, когда Арья вошла в покои своего лорда. Ей потребовалось немало усилий, чтобы не дать проявиться своему возбуждению, когда она это заметила, но затем снова услышала в уме слова Якена Х’гара: «Девочка изменилась». Не то чтобы её господин обратил на неё внимание. Он сидел на другом конце стола, склонившись над грудой писем, даже не потрудившись оторвать взгляд от свитка, который читал. И пока этот разговор продолжал играть в её голове, Арья почувствовала, как её внутренности скручиваются. «Почему он игнорирует меня после вчерашней ночи?», подумала она. «Или он игнорирует меня именно из-за этого?». Учитывая всё, что она узнала о Тайвине Ланнистере в прошлом, это, скорее, было причиной его поведения. Не то чтобы ей это нравилось больше. Но так ли это на самом деле? Арья осмелилась ещё раз взглянуть поближе. Нет. Истинная причина была гораздо более тривиальной, решила Арья. Он устал, как и она, и ей стало интересно, спал ли он вообще. Темные круги под его глазами сказали ей, что, скорее всего, это не так. «Не то чтобы это мое дело», напомнила себе Арья. Не то, чтобы это её волновало. Когда посетитель был объявлен преднамеренным стуком, Арья поспешно вышла из тени и принялась перемещаться к столу, ставя на него чаши везде, где могла найти свободное место, которое не было занято ни картой, ни свитками, ни доской кайвассы. В тот день не было никого из важных гостей. Беседы были скучными и Арья была не единственной, кто так думал. В перерывах между посетителями лорд Тайвин застонал — но ему позволили расслабиться только на минуту, пока стук снова не объявил о новом посетителе. Они просто продолжали литься — низшие лорды и рыцари, о которых никто никогда раньше не слышал. По крайней мере, у Арьи никогда не было мысли об их существовании. Бессмысленные разговоры о налогах, пошлинах и о том, какую лошадь разводить, безмерно раздражали Арью, давая ей слишком много времени для размышлений. Всякий раз, когда её взгляд падал на доску кайвассы, её мысли возвращались ко вчерашней ночи, пока он не упал на руки лорда Тайвина. Даже служение им не останавливало её мыслей. Хотя у неё создалось впечатление, что её господин старался говорить как можно короче, они, казалось, тянулись бесконечно. Не раз её глаза закрывались в тени, переполненные усталостью. Дверь снова закрылась. — Это был последний гость на сегодня, — заметил лорд Тайвин, впервые за несколько часов взглянув на неё. Арья сузила глаза, глядя на своего господина. Вопрос на её губах был невысказанным. Она рассчитывала, что ей сразу же разрешат уйти, ведь на улице уже стемнело. Откинувшись на спинку стула, лорд Тайвин вздохнул и встал. Его взгляд остался прикован к Арье, стоявшей в конце стола. Она знала, что лучше не вздрагивать, и его небольшой похвальный кивок указывал на это. Затем он посмотрел на доску кайвассы, прежде чем снова взглянуть на неё. Она выдержала его взгляд. — Как ты, наверное, понимаешь, поражение меня не устраивает, — сказал он, не дрогнув в глазах. — Я хочу отомстить. Внезапно Арья очнулась, её сердце бешено колотилось в груди. На этот раз реакция её тела была вызвана не чистой паникой, когда он обратился к ней, а простым возбуждением, и даже не было никакого дискомфорта, когда она положила руки на стул перед собой. — Как пожелаете, милорд, — сказала Арья с улыбкой, склонив голову.