From Harrenhal, With Love

      Дни в Харренхолле приходили и уходили.       Иногда по ночам они играли в кайвассу, пока луна не поднималась высоко в небе и руины замка не затихали, а иногда — нет.       Несмотря на то, что гордость и убеждения Арьи никогда не позволяли ей признать, что она была разочарована, когда лорд Тайвин отсылал её после того, как она подала ему обед, она определенно была разочарована.       Партии в кайвассу давно стали для неё поводом проводить время в компании своего лорда — и наоборот. Теоретически они могли легко разговаривать, вообще не играя — не то чтобы Арья возражала против игры, потому что, очевидно, она этого не делала, не противилась этому.       «Мы не можем, лорд Тайвин не может», — подумала Арья глубокой ночью. Когда она закрывала глаза, то слышала его голос в своей голове и видела его улыбку. И всякий раз, когда она это делала, Арья моргала в темноте своей комнаты. Игра предоставила её господину достойный повод разрешить те разговоры, которые никогда не должны были существовать изначально; довольно случайные разговоры о далеких местах с девушкой-служанкой.       Это её разозлило. И всё же Арья понимала его поведение, поэтому не злилась конкретно на него.       Они жили в таком мире, где было совершенно приемлемо, когда лорд уводил её к себе спать ночь за ночью… так думали его охранники, и… что он всё время делал, осудят ли его за то, что он разделил радость от содержательных разговоров?       Чем дольше Арья думала об этом, тем больше злилась — не то, чтобы она могла что-то изменить, но всё это казалось неправильным на многих уровнях.       «Он так же одинок, как и я».       В каждой сыгранной ими игре он позволял себя обмануть, считая, что эти разговоры были естественным следствием совместных матчей. Игра кайвасса была оправданием, чтобы избавиться от одиночества — ни больше, ни меньше.       Арья знала это.       Так поступил и лорд Тайвин. Но ни один из них не сказал об этом ни слова.       Даже не говоря об этом, они давно достигли взаимного соглашения.       И всё же Арье это казалось странным. Отрицание ощущалось как танец вокруг того, что они оба знали, но не смогли понять. Совершенно очевидно, что Арья была не в том положении, чтобы что-либо говорить, но каждый разговор не давал ей заснуть до глубокой ночи. В эти дни она почти не спала больше трех часов.       Однажды Арья заметила, что темные круги под её глазами снова стали более заметными. Она очень давно не играла в свою маленькую игру с осколком стекла, но в этом не было необходимости, потому что она очень хорошо овладела своим умением.       Вместо игры в лица теперь она играла во что-то другое.       Однажды, когда-то во время её первых недель в Харренхолле, Арья сравнила Семь Королевств с гигантской доской, где каждый был просто фигурой, с которой нужно было играть, вспомнила она, Тайвин Ланнистер был тем, кто дергал за ниточки.       Значит ли это, что она тоже стала частью большой игры, которая была ужасно больной и извращенной?       Конечно, нет — она ​​была лишь… чашницей на службе у лорда Тайвина. Чашница самого Тайвина Ланнистера, но тем не менее чашница. Она продолжала думать об этом.       Не то чтобы такие мысли заслуживали внимания: это были глупые мысли, иллюзия счастья и давно минувшие дни. Арья знала это, но всё же эти грезы шептали, обещали мир и безопасность, подаренные самим Тайвином Ланнистером; мечты о принятии и уважении, которые захватили её разум.       Ложь.       Она всегда выбирала свободу превыше всего.       Но пробовала ли она когда-нибудь по-настоящему свободу?       Часы в темных и мрачных лесах рядом с Нимерией, вероятно, были ближе всего к тому, как ощущалась свобода — вдыхать запах влажного утреннего воздуха, ощущать мягкий мох под босыми ногами. После этого она всегда позволяла своему разуму сбиваться с пути к тем местам, к которым она никогда не пойдет — на Север к Стене и дальше — в царство историй старой Нэн. Она никогда не видела Стену собственными глазами и, возможно, никогда не увидит — за исключением своих снов, в которых Нимерия всё ещё была рядом с ней. В последнее время она часто думала о своем лютоволке, когда лежала без сна с закрытыми глазами…       Если она этого не делала, её мысли возвращались к Браавосу.       В последние минуты перед тем, как сон окончательно захлестнул её, Арья вдохнула соленый воздух, обещавший сладкую ложь свободы. В своем воображении она продолжала плыть на галере ночь за ночью к Браавосу, возможно, чтобы никогда не вернуться, пока ветер играл в её волосах. Благодаря ярким описаниям лорда Тайвина, всякий раз, когда она закрывала глаза, Арья видела шумную жизнь города, горящую на её веках, вдыхала запах города: странную смесь рыбы, душистых масел и соленого моря. Это заинтриговало её и лишило сна, пока она слушала воображаемый звук биения воды о камни — звук времени.       Вот так дни и ночь приходили и уходили, и со временем Арья устала от постоянного недосыпа.       Так поступал и лорд Тайвин.       Арья знала, что он спит гораздо меньше, чем любой другой мужчина, но, несмотря на это, начала проявляться усталость под его глазами и по тому, как он говорил. Конечно, изменения были тонкими, едва заметными, и многие не обратили на это внимание — но не Арья: она, которая никогда ничего не упускала.

***

      Однажды мебель в главной комнате покоев лорда Тайвина была передвинута. Совсем немного, но достаточно, чтобы Арья заметила это с первого взгляда.       Рядом с маленьким столиком, где она хранила посуду для работы — чистые чашки, вилки, ножи и ложки — и куда она ставила недоеденные блюда и грязные тарелки, прежде чем относила их на кухню, стоял другой стол. Лорд Тайвин использовал его для хранения книг и карт. Тех, которые регулярно использовались во время его военных советов, но достаточно редко в другое время, чтобы их оставлять на основном столе.       Сегодня большинство книг исчезло, но их заменили две книги, которые Арья никогда раньше не видела. Это, возможно, можно легко объяснить, поскольку военные советы стали происходить реже с тех пор, как сир Киван покинул Харренхолл, однако стул рядом с этим столом портил прежнюю идиллию.       Для Арьи это не имело никакого смысла.       Деревянного стула там раньше не было; возле большого стола тоже не было.       Арья была сбита с толку и была рада, что лорд Тайвин вообще не обратил на неё внимания. Она прищурилась, задаваясь вопросом, прежде чем вспомнила, что однажды видела похожий стул в его личной комнате, расположенный в самом конце.       Почему?       Арья не понимала, почему стул сейчас здесь.       На самом деле, возможно, было совершенно бессмысленно, почему стул был там, но Арья ненавидела чувство незнания, непонимания, когда что-то происходило. И поэтому она все время задавалась вопросом.       Когда вчера они вместе играли в кайвассу до глубокой ночи, стула там не было. Она бы заметила. Значит, это означало, что лорд Тайвин сам перенес его туда, потому что она пришла к нему на службу сегодня рано и не заметила кого-либо еще в комнате.       Почему?       Означают ли пропавшие книги, что война окончена?       Такие мысли — или, скорее, желание выдавать желаемое за действительное — полная чушь, и Арья это хорошо знала. Она бы уже слышала об этом: услышала бы пьяные возгласы мужчин во дворе внизу, стала бы свидетелем их безумного веселья. Вот только за всю ночь она ничего не слышала.       Поскольку лорд Тайвин всё ещё склонялся над письмом и вообще не обращал на нее внимания, Арья осмелилась подойти ближе к столу, вытянув шею, чтобы прочитать названия книги. Как только она начала читать, голос ее господина прорвался сквозь тишину.       — Ах да, — сказал лорд Тайвин, оторвавшись от своего письма, как будто вспомнил, что хотел что-то сказать некоторое время назад. — Поскольку большинство моих заветных лордов и знаменосцев разбросаны по всем направлениям, ты в основном служишь только мне.       Несмотря на замешательство, Арья не отрывала от него взгляда.       — Да? — Она сморщила нос, не понимая его слов.       — И если я правильно помню, ты проявила некоторый интерес к моим книгам, не конкретно к этим, но в целом, — объяснил он быстрее, чем обычно.       Это было правдой.       Арья искала в его глазах ложь, но не нашла ничего, даже когда он продолжил:       — Не будет проблем, если ты присядешь здесь, пока тебе нечего делать.       У Арьи отвисла челюсть. Из всех вещей она никогда не ожидала подобного. Она не знала, что сказать, глядя на него широко раскрытыми глазами.       — Милорд… — начала Арья, но голос покинул её.       Лорд Тайвин намеренно посмотрел куда-угодно, кроме лица Арьи, как будто ему было стыдно за свои предыдущие слова.       — Сядь, пока я не одумался, — проворчал он, но в его голосе не хватало строгости, к которой она так привыкла.       — Конечно, милорд. — Арья тяжело сглотнула.       — Хорошо, — сказал он, кивнув. Затем Тайвин снова посмотрел на разложенное перед ним письмо. — Конечно, ты понимаешь, что никто другой не должен увидеть тебя сидящей за столом.       — Я не дура, — Арья фыркнула, скрестив руки на груди.       — Я никогда так не говорил, — сказал он, снова взглянув на неё. Призрак улыбки на мгновение озарил его губы, и это заставило Арью врасплох.       Когда внимание лорда Тайвина снова было сосредоточено на письме, Арья на мгновение взглянула на него, пока недоверие всё ещё затуманивало её глаза. Она задавалась вопросом, было ли что-нибудь из этого реальным, могло ли это быть настоящим.       Книги…       Стул, чтобы сидеть…       Возможность читать в присутствии Тайвина Ланнистера, когда она должна была только подавать ему еду и питье.       «Такое должно быть даже реже, чем его улыбки», — подумала Арья. На самом деле это было неслыханно.       Стул заскрипел, когда она села.       Было так странно сидеть в его присутствии, если отбросить их ночные матчи в кайвассу. Они были чем-то другим; тем, чему не было места в их жизни днем. Некоторое время Арья не решалась взять одну из книг, погруженная в свои беспокойные мысли.       Что, если это ловушка…       Что, если он тебя проверяет?       Бред какой-то!       Арья мысленно закатила глаза. Она знала, что такие мысли смешны. К настоящему времени она была знакома с ловушками лорда Тайвина и легко понимала, когда слышала их или видела их в его глазах. Но сегодня она ничего такого не видела. На самом деле, он не проверял её несколько дней — по крайней мере она ничего такого не заметила.       Наконец, Арья взяла одну книгу — «Историю Вестероса» — и начала читать главу о правлении Безумного короля, потому что это было то, что интересовало её больше всего с тех пор, как он рассказал о работе Десницей короля для Эйриса Таргариена. Возможно, если позже она скажет, что читала об Эйрисе Таргариене, он бы остановился на этой теме во время их игры в кайвассу.       Арья моргнула, удивленная ходом своих мыслей. Сказать ему, что она прочитала, в надежде, что он захочет рассказать ей больше… так можно? Но она не манипулировала, никогда не пыталась это делать — так откуда же вдруг пришли такие мысли…?       В присутствии лорда Тайвина Арья не хотела останавливаться на достигнутом, поэтому снова обратила внимание на книгу. Однако она быстро вскочила со стула и выпрямилась при малейшем звуке из-за двери, притворившись занятой чем-то другим — чашками, грязной посудой, чем угодно. Это было непросто. Положение, в котором стоял её стул для чтения, на самом деле затрудняло представление, что она выполняет свою работу.       Недолго думая, Арья переместила стул между двумя маленькими столиками, чтобы она с легкостью могла дотянуться до посуды в случае появления неожиданного посетителя, а не стоять в комнате с пустыми руками.       — М-м-м? — Лорд Тайвин вздрогнул от шума и посмотрел на неё.       — Легче сделать вид, что я что-то делаю, если стул будет стоять рядом со столом, где я храню вино и чаши, — начала объяснять Арья, указывая на сервировочный столик. — В противном случае я буду просто стоять в комнате с пустыми руками.       Лорд Тайвин молча кивнул, но его глаза сказали то, что не было произнесено вслух: «умница», прежде чем он вернулся к работе. Как всегда, похвала от него заставила Арью улыбнуться.       Снова сев, она взяла книгу и начала читать, понимая, что должна перечитывать каждую строчку как минимум дважды. Арья не могла сосредоточиться, боясь, что не сможет вовремя среагировать, когда кто-то постучит в дверь.       Это вызвало у неё беспокойство и страх в сердце — лорд Тайвин сказал, что этого не должно было случиться, и хотя он не уточнил, какими будут последствия, если это произойдет, Арья всё знала. Она хорошо это знала. Он немедленно прогонит её со службы. Возможно, если повезет, Арья сможет работать на кухне, но он больше никогда с ней не заговорит, никогда больше не будет играть с ней в кайвассу — и Арья не желала жертвовать тем доверием, которое она приобрела с течением времени.       Тревога, что её могут застать сидящей без дела, уменьшилась на следующий день, а также на третий день, пока Арья не углубилась в «Историю Вестероса», в то время, как её господин писал письмо за письмом.       Тайвин Ланнистер, похоже, тоже чувствовал себя совершенно непринужденно, когда она читала в его присутствии, хотя Арья время от времени чувствовала его взгляд, наблюдающий за ней краем глаза.       Он наблюдал за ней, и она смотрела на него в ответ — так или иначе они всегда смотрели друг на друга, и когда их взгляды пересекались, выражение его лица сменялось удивлением, а напряженная поза немного расслаблялась.       Живот Арьи так странно трепетал.       Она не понимала, что это за чувство и что оно значило. Арья пыталась не обращать на это внимания, но оно продолжалось, только усиливаясь день за днем, и сопровождало её до поздней ночи.       Может быть, такие странные чувства были естественным следствием того доверия, которое он ей оказал, позволив читать? Потому что это все еще поражало ее больше всего. Лорд Тайвин достаточно доверял ей, чтобы предположить, что она будет прилежно себя вести и обращать внимание на окружающую обстановку; поверил, что она встанет, как только объявят о посетителе. Это осознание было поразительным, хотя и расстроило Арью до глубины души.       С течением времени то, во что верила Арья, менялось. У неё были, или, скорее, есть свои принципы:       Не привлекай внимания.       Не теряй бдительности.       Она неоднократно терпела неудачи в обоих случаях, а в последнее время почти ежедневно.       Однажды Арья была так разгневана, что бросила нож об стену, когда поняла, что не смогла жить согласно своим принципам…       Однако теперь она не была ни капельки рассерженной, а просто сбитой с толку; даже не удивилась, что ненависть, которая когда-то так ярко горела в её сознании, больше не горела. Она была погашена и стерта, когда намек на улыбку Тайвина Ланнистера стал самым теплым в жизни Арьи.

***

      Вчерашний матч в Кайвассу затянулся до поздней ночи.       После полуночи победа всё ещё не была близка, поэтому лорд Тайвин предложил оставить игру в покое. Мудрое решение, но, тем не менее, Арья была уставшей и измученной, когда вернулась к нему на службу.       Судя по затуманенным глазам, лорд Тайвин чувствовал себя не намного лучше. Он молча кивнув, увидев её, привычно стоя во главе стола.       Арья сразу заметила, что доску кайвассы отодвинули в сторону. Теперь она лежала на краю стола. К этому моменту Арья поняла, что ожидается прибытие посетителя.       Подойдя ближе, чтобы убрать пустые миски со вчерашней ночи, она поняла, что одну из её фигурок случайно переместили. Арья сузила глаза, вспоминая расклад своих фигур, когда уходила, когда лорд Тайвин обогнул стол и подошел к ней. Арья ничего не сказала, но подняла руку, чтобы вернуть фигуру на место. Лорд Тайвин протянул руку и перехватил её руку, обхватив пальцами её запястье.       — Позже, — сказал он безразличным голосом. — Был объявлен посетитель.       Арья застыла, и на этот раз не от холода, который витал в комнате. Она вздрогнула, чувствуя, как рука её господина обжигала её кожу, пока фигура не выпала из, казалось бы, безжизненных пальцев Арьи на доску. Её сердце колотилось. Раньше он не касался её — никогда, ни в коем случае.       Прежде чем она подняла глаза, Арья остановила взгляд на его руке, бледной и увитой венами.       — Извините, милорд. Я только хотела…       — Приготовь этот стол. Две чаши. Вино. — Он оборвал её.       Арья так и сделала, когда он отпустил её руку. Её пальцы дрожали вокруг чашек, а разум кружился — почему он внезапно прикоснулся к ней?       Он мог просто сказать…       В дверь постучали трижды — код, что прибыл кто-то важный. Не прошло и секунды, как дверь распахнулась и с громким стуком ударилась о стену.       Собравшись с духом, Арья не особо обратила на это внимание, к тому времени уже привыкшая обслуживать самых разных гостей.