***
Только когда окончательно сгустилась ночь, Арья осмелилась ускользнуть в темноту. На этот раз не было дождя и не дул ледяной ветер, но, несмотря на это, холод проникал в её кости. В небе над ней сверкали звезды, нашептывая молчаливое обещание лучшей жизни. Возможно, ей удастся добраться до гавани и отплыть в Браавос, как она делала во сне. «Бред», подумала Арья. Немного денег, которые у неё ещё оставались… Их не хватило бы на проезд в Браавос, учитывая, что она даже не знает доберется до гавани или нет. Опасности таились повсюду, не только в Харренхолле. Хотя ночь была спокойной, а улицы почти опустели, она никогда не теряла бдительности, пока шла по пыльным тропинкам. Тихая, как тень. Несмотря на темноту, Арья знала, куда идти и каких мест избегать, так как давно научилась ориентироваться в руинах. Больше всего она избегала костров, где после службы собирались пьяные солдаты, хвастаясь рассказами о шлюхах и тому подобное. Они не были для неё угрозой, потому что их аппетиты уже были удовлетворены, но, тем не менее, она устала от них всех. Это были Ланнистеры, львы, закутанные в алые плащи… Краем глаза она заметила движущуюся тень. Спокойная, как стоячая вода. Арья беззвучно скрылась за деревом, сузив глаза, чтобы наблюдать, ведь её глаза давно привыкли к темноте. Послышался женский голос, который успокоил её. — Я всегда мечтала трахаться под звездами, — хихикала явно пьяная женщина. Арья закатила глаза. Голос принадлежал Майре, одной из служанок, с солдатом Ланнистеров под рукой. «Ещё один дурачок, с которым Майра начала отношения неделю назад», подумала Арья. Не то чтобы это было её делом. — Как романтично, — ответил мужчина, столь же пьяный. — Очень. — Майра снова захихикала, на этот раз по-другому. Они не представляли для неё угрозы. Арья позволила своему сердцу замедлиться и наблюдала, как они исчезают в меньшем дворе, прежде чем выскользнула из своего укрытия. По сравнению с прошлым разом, когда Арья пыталась бежать, теперь она была намного спокойнее, повзрослевшей и фактически не обращающей внимания на зверства, происходящие вокруг неё. Она помнила, как вначале её беспокоили бесконечные крики тех, кого пытает Варго Хоут, и крошечные волоски на её шее встали дыбом. Она по-прежнему ненавидела Варго Хоута и всё, что он делал, всем сердцем, но крики стали постоянным явлением в её жизни до такой степени, что она их почти не замечала. Арья пошла налево, затем направо, затем снова налево, выбирая противоположное направление тому, которое она выбрала в последний раз. Это не было ни безопаснее, ни проще, поскольку все внешние стены регулярно патрулировались, но она обнаружила, что по стене легче подняться. Это значило быстрее… и всё, что имело значение, — это скорость, потому что она слишком хорошо помнила, как сир Амори Лорх снял её со стены. Глубоко вздохнув, она положила руки на пыльные кирпичи и посмотрела в небо… Арья не медлила и не стала снова сентиментальной, её инстинкты выживания ворвались в неё, когда она почувствовала холодный камень на кончиках своих пальцев. Но было слишком поздно. Она услышала шум и секунду спустя почувствовала на своем плече две сильные руки, которые повалили её на землю. Ужас охватил Арью, она шипела и плевалась, ругалась, пыталась ударить ногой и убежать, но ничего не добилась, поскольку хватка на её теле была железной. — Укуси меня комар, это же маленькая шлюха лорда Тайвина… — Засмеялся мужчина, довольно удивленно глядя на Арью. Её дыхание застыло в легких. Он был одним из солдат, регулярно охранявших дверь лорда Тайвина. Не тот, к которому она когда-то обращалась напрямую, но все же: он был достаточно знаком с ней, чтобы узнать её с первого взгляда. — Конечно, — засмеялся другой солдат, качая головой. Арья попыталась вырваться из их хватки, хлеб и сыр выскользнули из её одежды и упали на пол. — Собираешься бежать, маленькая пизда? — Солдат крепче сжал её руки. — Как ты думаешь, он нас наградит? Золотом и серебром? — Арья плюнула ему прямо в лицо. Это принесло удар, нанесенный ей другим мужчиной, но этого было недостаточно, чтобы пролить кровь. — Или продвижением по службе? — Или, может быть, оба варианта? Они засмеялись, и от волнения Арье стало плохо. Она не была той ценой, которую можно было обменять на золото и серебро, и не желала, чтобы её обменяли на определенные выгоды. Она снова плюнула в них, но солдаты просто рассмеялись, показав свои кривые зубы, когда они потащили её обратно в основные части Харренхолла. В отличие от сира Амори Лорха, они не были пьяными, поэтому она не могла этим воспользоваться. — Старый лев, кажется, ценит свою ночную компаньонку, — сказал один солдат. — Таких молодых девчонок сейчас непросто заполучить. — Откуда ты знаешь? — Второй солдат озадаченно посмотрел на него. — Только вчера подслушал разговор в публичном доме… — буркнул первый солдат, равнодушно пожимая плечами. — Но… Мелкие девчонки — не мой типаж. Мне нравится хватать бабу за задницу, пока она скачет на мне, и мять в руках большие сиськи. — Звучит неплохо, — облизнувшись согласился другой. После этого между ними воцарилась тишина, которая была нарушена только постоянным шипением Арьи. — Замолчи. Она этого не сделала. — Семь адов, заткнись нахуй, — прохрипели солдаты. — Иди, вздрочни, — выплюнула она, что принесло ещё один удар, на этот раз сильнее. Это её тоже не остановило. К тому времени они прибыли во двор Харренхолла, но даже там они не ослабили хватку на теле Арьи. Независимо от того, как сильно она пинала, сколько не боролась в их руках, она ничего не добилась. Арья шипела и рычала, а они тащили её в покои лорда Тайвина, по лестнице, по которой она так часто поднималась в прошлом. Горячие слезы текли по лицу Арьи, а её ноги начали дрожать, даже если она не шла…***
Когда Арью силой втолкнули в его комнаты, между руками лорда Тайвина был зажат кубок. — Милорд, эта девушка пыталась сбежать, — сказал солдат, бросив её на пол прямо перед ногами Тайвина Ланнистера. Арья не осмелилась поднять взгляд, дрожа, как лист на ветру. Её пульс стучал в горле, и она была уверена, что он был достаточно громким, чтобы лорд мог его услышать. — Ваши усилия будут вознаграждены, — снисходительно сказал лорд Тайвин. — Можете идти. Арья почувствовала, как солдаты уходят, а затем раздался шум закрывающейся двери. И именно тогда в её голове заиграли «Дожди в Кастамере», чья мелодия была слабой, но слова кристально чистыми. Хоть алый лев, хоть лев златой, — Важней длина когтей. Не верю я, что коготь твой Острее и прочней. Лорд Тайвин бросил чашу, что была у него в руке, о стену, и её теплое содержимое разлилось по волосам и лицу Арьи, когда он закричал: — Встань! Его голос пронзил её до костей. У неё не было другого выбора, кроме как подняться на ноги, опустив глаза. Вино текло по её щекам, смешиваясь со слезами, которые ей не удавалось скрыть, как бы она не пыталась. Так он сказал, так он сказал, Из Кастамере лорд. С тех пор лишь дождь в пустынный зал По лорду слёзы льёт. Так же, как красный лев умер от руки Тайвина Ланнистера, она собиралась умереть. Возможно, не буквально, но он бы точно вернул её в Королевскую Гавань. Он знал. Он чертовски хорошо знал её прошлое, её наследие! И он определенно собирался действовать в соответствии с этим. — Посмотри на меня! Арья обиженно фыркнула, но сделала, как ей сказали, очень медленно оторвав глаза от пола. На долю секунды она увидела гнев на лице своего лорда, смешанный со слишком многими другими эмоциями, чтобы понять — а затем её видение потемнело от силы, с которой он ударил её по лицу. Арья попятилась, задыхаясь от шока. Прежде чем она даже успела оправиться от первого удара, он ударил её по другой стороне лица, даже сильнее, чем раньше. Семеро, да она чуть не упала на пол. Боль заставила её дрожать, разрывая сердце и разум, как ничто другое. — Хочешь сбежать ещё раз?! — крикнул лорд Тайвин в тот момент, когда она собрала своих сил достаточно, чтобы посмотреть на него. — Тогда я положу конец твоей жизни. Я положу конец жизни всех, кто тебе дорог и ещё жив. Арья отшатнулась от силы его голоса, слова ударили сильнее, чем любой удар. Она почти не слышала крика Тайвина Ланнистера, никогда раньше не видела, чтобы он применял физическое насилие к кому-либо, и её сердце замерло от внезапного осознания этого. Она первый раз увидела, как его самообладание пошатнулось, увидела, как он набросился на кого-то. Тот, кто овладел умением сохранять смертельное спокойствие, как никто другой. Она поднесла руку к лицу, затем посмотрела на свой окровавленный палец, в то время как он ошеломленно посмотрел на свою руку. Этот жест, вероятно, был красноречивым, но Арья не могла понять его значения в своем опустошенном состоянии. Эмоционально она была на самом краю с того момента, как Бейлиш вошел в покои её лорда. Арья смотрела, смотрела и смотрела, открыв рот. — Ты понимаешь меня? — снова закричал он, хлопнув ладонью по столу. Фигурки кайвассы полетели по доске, по всему столу, а некоторые оказались на полу, что на самом деле выглядело очень символично. — Да, — кратко прошептала она, заметив, как сжалась её грудь. Лорд Тайвин бросил на неё долгий угрожающий взгляд, от которого она вздрогнула. Арья не хотела показывать такой очевидный страх, но не могла удержаться от него. Ей хотелось съежиться, спрятаться, бежать, убежать от него, свернувшись клубком, где её никто никогда не найдет. Она не осмеливалась задерживаться на таких утешительных мыслях, зная, что для неё нет утешения, нет укрытия. — Да, милорд, — сказала она снова, на этот раз правильно. — Хорошо, — сказал он, кивнув, затем указал на стол. — Сядь. — Я… — Арья осталась прикованной к земле. — Сядь! Немедленно… — рявкнул он, затем прервался, его голос дрожал. Опустив голову, Арья направилась к стулу, на котором всегда сидела, ненавидя то, как ноги почти не подчинялись приказам разума. Она не хотела сидеть за этим столом, совсем не хотела быть в присутствии лорда Тайвина, напуганная до смерти. Её пальцы барабанили по бедрам, достаточно громко, чтобы их можно было услышать сквозь биение сердца в ушах. Он вернулся к столу с золотым графином в руке, которого она никогда раньше не видела. «Возможно, это было оставлено для самых важных гостей», подумала она, «а точнее, для него самого». Он наполнил две чаши, и она наблюдала, как в них льется прозрачная жидкость. Затем поставил чашу прямо перед Арьей, прежде чем сел. — Пей, — взгляд лорда Тайвина упал на неё. Арья не осмелилась ослушаться, поднося чашу к губам дрожащими руками. Она сделала глоток, останавливаясь, чтобы исказить отвращение. Жидкость имела неприятный привкус и жгла горло, когда она проглотила её. — Я сказал выпей, — увещевал он. Она сделала это, зажмурившись, проглотила ещё. Казалось, что весь её рот и внутренности загорелись, когда странное тепло начало проникать глубоко в кишки. Лорд Тайвин наполнил её чашу до краев снова. На этот раз ему не нужно было говорить, что делать. Она выпила, не выплевывая обратно в стакан, как ей хотелось. Одна чаша, потом другая, с третьей чаши слезы перестали капать. Арья заметила, что лорд Тайвин вообще не пил. Он также не сказал ни слова, пока она не успокоилась. — Итак… — начал он, играя фигурой, взятой с доски кайвассы. Тон был мягким, почти снисходительным. — Почему всё это случилось? К большому удивлению Арьи, его ярость утихла. Или, может быть, это было затишье перед бурей, прежде чем он поднимет на неё взгляд, полный убийства, зная её маленькую тайну… Но что она должна ответить? Думаю, вы знаете, кто я? Едва. Возможно, он ничего не знал, ведь даже не намекнул на это. Арья смотрела на пальцы своего господина вместо того, чтобы отвечать ему. Они принадлежали ученому, и, тем не менее, она знала, что он легко может положить конец её жизни с их помощью, как он угрожал сделать — так, как она мечтала поступить с ним, убив его своим ножом. Её собственные руки снова опустились на колени. Хотя она больше не плакала, её пальцы дрожали, а зрение начинало тускнеть по краям, странные крапинки проявлялись в её поле зрения. Арья моргнула, но пятнышки остались. Комок в горле был каменным, тяжелым и давящим. Она боялась, очень боялась. Слезы высохли на её разгоряченной коже, а соленый привкус на губах исчез. — Итак? — проговорил он, нахмурив брови. Арья почувствовала, как легкие сжались в груди. — Я думаю… — начала она, удивленная тем, как звучал голос. Он дрожал и фразы были несколько невнятными. — Понятия не имею… — Совершенно очевидно, что ты пьяная. — Лорд Тайвин вздохнул. — Я что? — спросила Арья, на секунду закрывая глаза. Это была плохая идея, потому что её разум закружился, а пальцы покалывали. Раньше она ни разу не была пьяна, ни разу в жизни не теряла самообладания из-за алкоголя. И вот, видимо, она впервые напилась в обществе своего господина… — Ч-что со мной? — пробормотала Арья. — Язык… — Лорд Тайвин неодобрительно покачал головой. Слово ворвалось в трепещущую тьму мыслей Арьи. — Извините… — Она вздохнула, чувствуя, как глаза медленно закрываются. Время сдвинулось. Каким-то образом преобразилось. Её зрение затуманилось, и хотя Арья попыталась сосредоточить взгляд на лице лорда Тайвина, она поняла, что потерпела неудачу. И всё больше и больше проваливалась, дезориентировалась…***
Тайвин вздохнул над идиотизмом своих решений и их последствиями. Следствием его необдуманных действий стало опустошенное состояние девушки прямо перед его носом, за его рабочим столом. Семеро, что он думал, когда предложил девушке выпить спиртного, девушке, которая всегда отказывается даже прикасаться к вину, которая, вероятно, ничего не ела весь день? Собственно, ничего. Буквально ничего. Тайвин вообще ни о чем не подумал, когда его охранники бросили её в его комнаты, заявив, что они поймали её на внешней стене на западе в попытке убежать. Его разум оборвался. Никаких оправданий, никаких отговорок — всё было так просто. На долю секунды он забылся в непреодолимой ярости. Ударил её так сильно, что по губам текла кровь, кричал так, как никогда раньше, и даже когда он немного собрался, его разум отказывался работать должным образом. Не то чтобы он чувствовал себя виноватым за всё, что сделал. Следствием его действий оказалась пьяная чашница за его столом, положившая голову на руки и довольно мирно храпящая. Она внезапно стала такой маленькой, такой уязвимой, какой никогда не была раньше. Тайвин пил, как будто это решило бы проблему. Да, он мог позвать своих охранников, чтобы они вернули её туда, где она ночевала, но он не доверял им настолько, чтобы знать наверняка, что солдаты не сделают что-либо ещё с девушкой её возраста в этом замке; он мог разбудить её и сказать, чтобы она сама нашла путь, и последствия, скорее всего, были бы такими же. Тайвин не хотел этого, не хотел ничего из этого, понял он — и это сильно ударило по нему. Да, да, она заслужила физическое наказание за свои необдуманные действия, и он не стал бы извиняться за это — если бы его действия не были подкреплены очень личными мотивами. Они были мелочны, совершенно неуместны — явное проявление слабости и совершенно не подходящее для него самого поведение. Единственным положительным фактом было то, что девочка не увидела бы этого таким, как есть, если бы она вообще что-нибудь вспомнила, когда проснулась. Тайвин провел большую часть вечера в своей личной комнате в кресле у камина, размышляя о текущих делах. День был довольно богат событиями, поэтому он позволил себе моменты безделья из-за усталости и измученности, пока его покой не был потревожен стуком в дверь. Девушка предстала перед ним. Размытые тени от свечей и огня рассыпались по её лицу, во сне она окончательно расслабилась. Его гнев полностью рассеялся, и Тайвин почувствовал себя более измученным, чем раньше. Но его собственная усталость вряд ли решила вопрос о спящей девушке… Ни в коем случае нельзя было видеть её такой, спящей за столом своего господина. Несмотря на то, что маловероятно, что сегодня вечером его снова побеспокоят, оставался небольшой шанс, и Тайвин не хотел им пользоваться. У него оставался ровно один вариант… Вздохнув, Тайвин встал со стула и подошел к девушке (Семь адов, как её вообще звали?), чтобы поднять её на руки и вынести из главной комнаты в другое место. Он понял, что она ничего не весит, гораздо меньше, чем он думал раньше. В бреду она пробормотала что-то, чего Тайвин не мог понять, затем положила одну руку ему на плечо и прижалась головой к его ключице. Будь она проклята. Тайвин выругался от неожиданного прикосновения, слишком похожего на мягкость, даже если она спала. В пекло девушку. Прошли десятилетия с тех пор, когда он в последний раз носил кого-нибудь, с той разницей, что тогда в его кишках не оседало тепло. Было бы так легко воспользоваться ситуацией, её бредовым состоянием… Он ахнул, ужаснувшись своей мысли и почувствовал отвращение к ней. Такие мысли могли быть мыслями его отца, и больше всего Тириона, могли исходить от всех тех, кого Тайвин видел ниже себя по характеру, кто не имел силы воли сдерживать себя и поддавался таким глупым потребностям. И всё же он был там, вдыхая запах волос девушки, наслаждаясь теплом её тела, когда нес в свою комнату, закрыв глаза от внезапного раздражения. Глубоко вздохнув, он опустил её в кресло у камина, чтобы та могла выспаться в пьяном состоянии, хорошо зная, что сегодня ночью он вообще не уснет. Он не доверял ей достаточно, чтобы так ослабить свою бдительность — мысль, которая сама по себе, возможно, была издевательской иронией, учитывая тот факт, что она спала в его личной комнате. Какое-то время Тайвин был доволен, наблюдая за огнем в кресле рядом с ней, а девушка всё ещё что-то бормотала. Он старался уделять ей как можно меньше внимания, даже не смотрел на неё уголком глаза, в то время как усталость начала просачиваться в его кости. В последние дни он совсем не спал, гораздо меньше, чем обычно, и поэтому усталость стала постоянной. Он понял, что ему холодно, и, скорее всего, девушке тоже. Тайвин встал, внезапно чувствуя себя невероятно усталым. Не раздумывая, он достал шерстяное одеяло, чтобы прикрыть спящую девушку. Она издала шум: зевнула, засопела, после ещё больше свернулась калачиком в кресле, но не открыла глаза, чему Тайвин был рад. Последнее, что он сделал перед тем, как удалиться в свои спальные комнаты — просмотрел свитки и письма на своем столе в поисках их содержания. Было бы неразумно позволить письмам, написанным Дому Фрей, открыто лежать повсюду…