Капитанская дочка

      Когда город уже давно скрылся из вида, а впереди не было видно ничего, кроме редких кустарников, пришлось остановиться, чтобы вспомнить дорогу, пройденную лишь раз. Мозг почти не помнит прошлой ночи, но ноги безошибочно повторяют путь, ведя к цели. Единственное, что заставляет сомневаться — отсутствие дежурных постов, которые должны были встретиться уже дважды, но там, где вчера стояли отряды, сегодня никого нет. Излишняя тишина так же не внушает уверенности, но после нескольких метров, Люмин примечает площадку с голой землей. Выжженная трава, рыхлая почва и куча разбросанных следов по кругу напоминают о бойне. Как вчера пришлось кружиться с мечом, отбиваясь от быстро прибывающих Фатуи, а после уступить одному единственному противнику, оказавшись под прицелом его льда.       До нашей встречи остаются минуты, скалы, в которых скрывается их временная база, стоят в нескольких метрах от меня, но по-прежнему не видно никого. Даже так, я двигаюсь осторожно, огибая соседние валуны и оценивая свое положение, занимаю лучшую точку наблюдения.       Я шла сюда с четким планом, который, по сути, не имел в себе здравого смысла, но просто взять, и войти внутрь было бы полнейшим безумием, а меня ещё не покинуло желание остаться в живых.       Поэтому, если я не могу войти, им придется самим выйти ко мне. Согревающий бутыль многофункционален, если у пользователя присутствует фантазия. Одного хватит, чтобы произвести небольшой взрыв, но придется понадеяться, что тем хватит мозгов проверить причину шума, потому что ни на что кроме громкого звука, детская шалость не способна, а тратить больше одного пузырька будет роскошью. Закинув стеклянную пробирку поближе к входу, раздается моментальный хлопок, а удачный бросок, усиливает звук, разнося его эхом вглубь шахт. Скорость реакции Фатуи немного удивляет, выходят сразу трое и высматривают источник шума. Припадая спиной к скале, жду, пока покажутся остальные, но, похоже, это всё.       Бесшумно двигаясь, достаю меч, крепко обхватывая рукоять, и заряжаю его стихией. Ему требуется больше, чем одноручному. По телу проходит тревожная волна, но быстро растворяется, оставляя после себя легкость. Фатуи только успевают обернуться, как по ним проходится режущий гребень, сбивающий с ног. Замах выходит дольше и тяжелее, но сила удара радует. Пока двое пытаются подняться на ноги, я уже успеваю разобраться с одним. Металл оставляет после себя существенные раны, а вода убавляет у врагов выносливость, утомляя их.       Шум драки привлекает очередных прислужников, но снова входит всего лишь двое, что приводит к выводу об их малочисленности. Они собирались уходить, здесь почти никого не осталось. Ни ночью, ни сейчас, разобраться с обычными солдатами не проблема. С двуручным же мечом бой проходит даже быстрее.       Очередное тело падает вниз к моим ногам, и я оглядываю остальных, так же лежащих на земле. От их вида отвлекает размеренный звук шагов, звучащий из темных коридоров. Прежде чем выйти на свет, человек останавливается, но мне кажется, я догадалась о его личности, поэтому не двигаюсь с места, вглядываясь в тень. — Я говорил тебе убраться отсюда. — с недовольством и явной скукой, он делает пару ленивых шагов вперед, наконец, показывая себя. Одежду после праздника он не менял и похоже с того же момента не спал, судя по утомленному взгляду, подчеркнутому чернотой под глазами. — Ты не в состоянии понять смысла слов? Не прошло суток, как ты лезешь вновь. — Слова «Капитана» Фавониус для меня не значат ничего. — звание вылетает настолько жалко и грязно, точно отражая моё отношение, но он только раздраженно закатывает глаз. — Но перед встречей с Синьорой, я с большим желанием сниму с тебя все обязательства. Кэйа еле покачивает головой, но берется за меч. — Сейчас я не смогу тебя отпустить так же легко, как в тот раз. — Сейчас я не смогу уступить, как в тот раз. — теперь и в моих руках вновь появляется оружие, удивляя соперника.       В этом раунде первая атакую я, пользуясь преимуществом, наношу удар, оттесняя противника. Слышу, как у него срывается с языка тихий вопрос насчет моего оружия, но продолжаю наседать. Он как всегда мастерски уклоняется и наступает, хотя на этот раз этого недостаточно. Теперь каждый выпад с его стороны попадает в лопасть лезвия, не доходя до меня. Однако я сильно устаю, стараясь успевать за его движениями и уже спустя какое-то время, мы оба утираемся от капель пота, спадающих на глаза. Теперь глядя на Кэйю прямо перед собой, не остается сомнений, что из нас двоих здесь останется он. В мрачном взгляде гуляет нечто неясное, меня пугает мысль, что это может быть страх, потому что его тело трогает дрожь. Хотя это можно объяснить водой, не оставившей на нем сухого места.       Решимость парня становилась уязвимой. Он терял чувство настоящего, смешивая его с прошлым. Кадры с Люмин будто переключались, а её место занимал брат. Дилюк. Когда только в её руках появился двуручный меч, возникло одно удивление, но теперь вглядываясь в её глаза, в которых столько злости и разочарования память настойчиво подкидывала воспоминания с того дня. Дилюк смотрел так же, так же нападал и так же ненавидел своего брата, как сейчас делает то же Люмин. Желание откинуть лезвие навязчиво прокручивается в голове. Хочется отвернуться или зажмурить открытый глаз, чтобы не видеть этого взгляда напротив. Кэйа борется, борется с собой и со своей напарницей, но не в состоянии продолжать дальше.       Сжав зубы, злость придает силу бить дальше. Чувствую оскал на своих губах, и рассчитываю, что смогу сравнять нашу боль, компенсировав внутреннюю физической, и заношу меч над собой.       Кэйа неловко оступается. Последние секунды он делает множество промашек, поэтому падение неудивительно. Оружие вылетает из его рук, грудь бешено вздымается, сам он загнанно смотрит на меня, стоящую прямо над ним. Я тоже тяжело дышу и замираю, глядя сверху вниз. — Ты не выстоишь. — сухо утверждает он. Меня это смешит, ведь я, наконец, добралась до Предвестницы и почти покончила с ним. — И ты снова ошибся. — лезвие обволакивает толща воды, мне нельзя более тянуть, иначе не смогу закончить бой. — Похоже… — так тихо шепчет он, что я не сразу понимаю сказанное.       Заглушая сомнения рыком, руки опускают лезвие, и я отвожу взгляд. Не оборачиваюсь и перед тем, как зайти внутрь шахты, но сжимаю рукоять настолько яро, что чувствую ногти, врезающиеся в ладонь.       Иду. Иду до тех пор, пока не нахожу ту, кого виню во всем, что случилось за этот месяц. Смотрю через пустой зал и вижу её надменное выражение лица. — Мой Кэйа не остановил тебя? — смеется? Она не ставила его жизнь ни во что. — Столько злости в этих глазках. — ей хватает ума подняться с места, прежде чем я успеваю добраться до неё. — Зачем злиться, если сама с ним разобралась? — Твоя смерть принесет мне куда больше радости. Зал наполняется жутким смехом, пока она дефилирует к центру. — Ты такого высокого мнения о себе. Раз уж дошла до меня, так и быть, подарю тебе снисхождение Предвестницы и встану с тобой в бой. Но недолго.