Капитанская дочка

      Жаркий ветер гулял по забытым уголкам Ли Юэ, разнося тихий шелест по безмолвным землям. Огибая одиноко стоящую статую Архонта, слабые потоки воздуха опускались к её подножью, касаясь бездыханного тела девушки, на котором не наблюдалось ни малейшего улучшения. Боги не спешили или же не собирались вовсе оказывать участие в судьбе путешественницы, но она была не тем человеком, которого волновало их решение.       В нескольких метрах от божества, на обрушенных ступенях, сидел юноша. Скрученный, опустивший лицо в ладони, и уставившийся невидящим взглядом в пол. Ему не приходилось мучиться в догадках, не приходилось прокручивать свои решения в голове по кругу, стараясь понять их правильность, но пришлось впасть в бездну. Темную, холодную и одинокую, которая постоянно напоминала о себе, но никогда не могла затянуть в себя полностью.       План был разработан задолго до появления Люмин. Кэйа точно знал, что действуя самостоятельно, доберется до украденного Сердца и, сыграв нужную роль, вернется домой, не подпустив ни единого рыцаря к Предвестникам. Изобретательный подход к миссии всегда предвещал успех, но исключение должно было произойти.       Уже при первой встрече стоило рассмотреть другие варианты, а при второй — продумать новую тактику. При посадке на корабль рассказать о планах, а не продолжать отыгрывать спектакль, предназначенный для Фатуи. Люмин так долго не замечала очевидного, что Кэйа так и решил разобраться со всем за её спиной, не создавая лишних рисков для напарницы.       Идеальный план начал покрываться трещинами с момента высадки, или точнее сказать, с момента прыжка в воду капитана, желавшего поскорее оказаться на берегу, а распался на куски всего-то сутки назад, после бурного празднования церемонии. Плясавшая под звуки лиры, смеявшаяся над каждой шуткой парня, ныне безжизненно лежит на земле.       Искренне веселясь в компании девушки, придуриваясь без всякого повода, ныне лишенный чувств застыл на месте.       Мондштадт давно ждал возвращения своих рыцарей, Джинн не забывала лишний раз переспросить о доставленных новостях, порой посещая винокурню Дилюка, который демонстрировал меньшую обеспокоенность. Хотя спустя месяц отсутствия и ему стали приходить сомнения на ум.       Капитан Ордо Фавониус с истерзанной Люмин на руках проходит сквозь главные ворота города. Идет по улицам, игнорируя сбегающихся горожан, которым хватает одного взгляда, чтобы ощутить тошноту и отвернуться, надеясь забыть увиденное. Перешагивает порог церкви и не проходит пары минут, как прибегает Магистр с застывшим на лице ужасом. Джинн просит младшую сестру выйти, удерживая эмоции под шатким контролем, ей совершенно не хочется, чтобы Барбара смотрела на это и та послушно выходит, видя состояние сестры.       Какое-то время требуется для распространения слухов, и входная дверь вновь раскрывается, быстрыми шагами Дилюк пересекает зал и присоединяется к малому кругу, кидая испепеляющий взгляд на Капитана, до сих пор не выпускающего Люмин из железной хватки. Может так, а может одна из вариаций подобного сюжета ждет впереди, в котором только одно останется неизменным.

***

      Прежде Люмин не думала о смерти на задании, хотя бы потому, что этого нельзя предвидеть, так зачем тогда на это тратить размышления. А когда ей сказали работать вместе с Кэйей, так она… она решила вообще ни о чем не думать, тихо молясь самой не прикончить напарника. Молилась, конечно же, она недолго, к этому парню запросто привыкаешь, несмотря на не сложившееся знакомство. Жить под одной крышей, работать. Порой незаметно подглядывая, как тот занимается будничными делами, Люмин смягчалась, понимая, что нравится его общество. С незаметностью она поторопилась, когда после очередного раза наблюдений, Кэйа не сдержался и пустил пару шуток, явно довольный заинтересованностью со стороны девушки.       Капитан интриговал, его вечно горящий взгляд, неизвестно что скрывающий, и погубил меня… …Но по коже гулял ветер, на лицо лезли выбившиеся из хвоста волосы, а в закрытые веки било яркое солнце. Звуки так резко возникли в ушах, что даже не знаю, принесли они радость после могильной тишины или раздражение. Когда пересохшие глаза наткнулись на голубое полотно, пришлось вновь сощуриться от обжигающего света, но оказалось лучше корчиться от боли, чем лежать без чувств.       Привыкнув к вернувшимся ощущениям, глаза, наконец, смогли терпеть дневное солнце и оглядеться вокруг. Вставать не спешила, поэтому продолжала лежать, ворочая головой, пока не обернулась к статуе позади меня. И знали бы Архонты, какое болезненное осознание вспыхнуло в голове. Говорят, пазл сошелся? Что ж, тогда я сложила куски разбитого Аждахи… То, что я лежу здесь, жива и теперь невредима. Кэйа. Он тоже жив. И никогда не предавал Орден.       Путешественница встает со жгучим грузом в груди и дает себе пару минут на восстановление. Затем делает шаг за шагом, неторопливо проходя статую, и замирает при виде сидящей фигуры. Юноша, по-прежнему, не меняя положения, нависает над землей, абсолютно не замечая окружающего. Не слышит и приближающихся шагов, которые замирают напротив него. Он бы не ощутил и касания, если бы Люмин не опустилась перед ним и не постаралась отвести ладони от его лица, чтобы получить хоть какую-либо реакцию, и даже сейчас глядя на лицо путешественницы в такой близи, он не видит. Тихий шепот стыдливо зовет капитана, не зная, как стоит говорить в таком случае, поэтому произносит какую-то глупость. — Кажется, мы перевыполнили план…? — с неуверенной улыбкой, она смотрит на парня, надеясь, что он облегчит эту гнетущую паузу.       Внимание медленно начинает оттаивать, взгляд проясняться, но он не может поверить, что не угробил жизнь Люмин и вот, она сидит перед ним. Его ладони сжимают девичьи руки, проверяя на реальность, и даже ощущают ответное тепло.       Словно вынырнув из-под воды, Кэйа шумно выдыхает и крепко притягивает напарницу к себе, утыкаясь в перепутанные волосы. Мгновение замирает, но облегчает каждому внутренние муки. — Кэйа. — Да, Люмин? — с закрытыми от облегчения веками, пальцы не спеша перебирают мягкие пряди. — Поехали домой?