Огнём и Кровью

… — А ты вообще можешь идти чуток быстрее иль лапы не работают? Царевич так уже полдня на взводе. Всё хмурится да волколака подгоняет за собою, сам чуть ли на бег не срывается. А Олег просто не может шагать быстрее, ибо иначе спадут с него одежды дорогие окончательно, а стоять перед Сергеем в таком виде было бы жутко неудобно и извращённо. Вот и приходилось Волкову еле поспешать за неугомонным юношей, спотыкаясь о длинные полы царского облачения. — И где мара твоя вообще? — пробурчал мужчина. — Куда пропала-то хоть, ведаешь? — Если б я ведал, дорогой мой Олег, — Сергей раздражённо вдохнул свежий лесной воздух. — То мы бы Юльку даже искать по всему Лесу не отправились. — Она тебе даже ничего не сообщила, что куда-то в глубь убегает? Рыжевласый вдруг резко развернулся и волколак встретился своим носом с его лбом. Мягко говоря, было неожиданно: Царевич спрятался за свисающими патлами, чтоб тот не видел его румянец, а Олег тут же отпрянул. Неловко вышло… Сергей откашлялся в кулак и принял вновь недовольный вид: — Нет, Олег, меня после того, как руки свои в твоей кровушке искупал, в сон повело. Так и думал, что Юля тоже спать около дерева приляжет, да нет, пошла в глубь Леса, дурная. От упоминания крови бок Волкова противно заныл. Надо бы и должное отдать: справились те прекрасно, раз нежить сейчас на ногах не только стоит, но и за неугомонным Царевичем чуть ли не бегает. Олег молчаливо поправил сползшую с плеча накидку и с каким-то смехотворным удивлением подметил, что Сергей, хоть и прячет взор свой за копной рыжих волос, так и норовит краешком глаза подглянуть на какой-нибудь оголившийся участок волколачьего тела. Чудной… Нет, неверно. Не чудной он, а сумасшедший. И подруга у него, по всей видимости, такая же — сумасшедшая. Так ведь оба и сошлись и на одной беде: один с головой не дружит да и вторая, если чутьё волколака не подводит, — тоже отбитая. — Давно вы хоть с нею знакомы? — лениво спросил Волков, ибо молчать с Сергеем было ещё страшнее, нежели говорить: может, он и западню свою у себя в уме возводит, пока Олег пытается слова подобрать? — С детства раннего, лет так с шести, если память мне не отшибло, — пожал плечами Царевич. — А на что тебе знанье это? — Да как-то ну… — замялся Волков. Что ответить ему вообще на это? Ведь спросил он не подумав. — Коль ты спрашиваешь это просто так, так ты глуп, я ошибся, что утром тебя ещё мозговитым обозвал, — хмыкнул Сергей и тут же прищурился: — А коль ты против меня что-то помышляешь… Так у тебя ничего выведать устно и не получится, найди другой способ. Очи Волкова сразу же округлились. — Нет, и думать не смей о том, что я что-то против тебя задумал! — Олег замотал головой из стороны в сторону. Царевич явно опережал волколака в быстроте мыслей, так поди сейчас себе что-то и надумает про то, что Волков грохнуть его в Лесу собирается, и сам всё в точности до наоборот и подстроит. Не надо пока таких разборок на головушку Волкова. Царевич неоднозначно хмыкнул себе под нос и зашагал чуть быстрее. С этим малым то и дело нужно держаться настороже, кто вообще знает, какие там у него тараканы в рыжей микине? Может, он любит собственно-ручно всякие Суды над людьми вершить иль рука его к жестокости уже привыкла? Слова Сергея о том, почему бы в случае неповиновения не пустить шкуру волколачью на шубы дорогие, слегка настораживали Волкова. Да что уж греха там таить! Всё в Царевиче указывало на уже состоявшегося безумца, что не в ладах с головою своей. Как вообще его на престол допустят? По лику же его чётко писано, что он угробит весь Люд да ещё и земли до Околицы в придачу! — Ты вообще на престол когда всходишь? — Олег перепрыгнул через камень. — Как Царь кони двинет, так и придётся мне на царствование венчаться, — Сергей пожал плечами. — Тебе-то что? — Ну, поговаривают у нас, что Царевич-Сергей с нечистью связан, — пришлось переходить на шёпот, ибо тема для разговора не для ушей многих. — Слух пошёл, что перемены какие-нибудь он вводить собирается. — И верно поговаривают, Олег, — Сергей убрал с лица упавшую рыжую прядь. — А что за перемены такие? — А ты так ведать хочешь? — рыжевласый с наигранной наивностью распахнул глаза шире. В такие моменты, понял про себя Волков, хочется отойти на двадцать шагов в сторону, подальше, а то Сергею до ножен тянуться недалеко. То, что он безумец, закреплялось в разуме волколака всё сильнее и сильнее, вызывая огромную бурю волнения и опасения внутри. А внешне приходилось оставаться непоколебимым, чтоб тот ещё не принялся страхом питаться. — Чудненько, — цокнул языком Царевич, рассматривая, как путаясь в царских одеждах и пытаясь отойти на приличное от того расстояние, спотыкался Волков. — Лучше давай поговорим о том, как ты будешь своё чудо-спасение отрабатывать. Олег насторожился ещё больше: — Искренне признаюсь, мне уже страшно. Чего ты там вообще надумал…? На бледном лице Сергея проступила еле заметная ухмылка, до самых краёв полная притворством и какой-то… не то загадочностью, не то даже пошлостью. Волков на мгновение зажмурился, отгоняя самые противные догадки насчёт своей будущей «службы». Да нет же, не может ведь сам Царевич дать тому такие грязные поручения! Коль надо будет с обороной помочь, так Олег идеален в этом, а коль… — Скажем так, что ты должен мне до конца Яры прослужить. — Голос рыжевласого прозвучал недобро. А, знаете, с неким коварством и каким-то неизвестным Олегу внутренним ликованием. Да так, готов был поклясться Волков, только злодеи и ликуют! — И с какими это условиями ты собираешься меня на службу принять? Сергей аж в задумчивости остановил свой шаг и поступил взор на рядом стоявшее дерево. Древо это отличалось от остальных, что были в лесу: многолетняя кора обуглилась и пошла вдоль мощного ствола крупными трещинами. Могучие корни выпирали из земли, создавая некие препятствия для ног невнимательного путника, что так и наровит споткнуться на ровном месте. Почему же обуглилось лишь одно дерево в округе, а остальные стоят ровно и кора у них уже покрылась мелкими трещинами просто от времени? — А условия, дорогой мой Олег, — пока Волков разглядывал кору древа, куда буквально мгновение назад был уставлен взор серо-голубых очей, Сергей подошёл сзади к нему и положил свою руку на плечо. Многочисленные перстни не самым приятным образом сжали под собой кожу мужчины, отчего волколак еле слышно рыкнул. Рыжевласый наклонился к самому уху Олега и мерзко так произнёс: — А условия просты. Что я тебе прикажу, так ты и исполнишь. Внимаешь? Всё исполнишь. Всё! А коль ерепениться вздумаешь — бит будешь. Лично устрою тебе такую западню, обещаю. Я свои слова держу, и, в отличие от некоторых, я детей Люда за Околицу не утаскиваю. Ах, да, как же можно забыть, что мара и этот юноша неспроста рыскали по Лесу всему, а в поисках волколака. Внутри Олега всё вскипело от гнева и досады: надо же ему было так влепиться во всю эту историю! Теперь обречён он прислуживать рыжевласому до Яры… — И чтож ты мне поручать будешь? — Волков пробурчал, пытаясь вырвать своё плечо из цепкой хватки юноши. Но из-за перстней боль в этой части тела только усилилась, а рука ещё сильнее сжала кожу, отчего волколак аж слегка нагнулся. Мужчина раздражённо вздохнул: унизительно, что какой-то дохляк царских кровей сейчас просто напросто подчиняет всю волю нежити, а у того силёнок на драку нет из-за раны. — А вот об этом мы поговорим чуть позже, хорошо, Олег? — мерзко расхохотался Сергей и свободной рукой выудил из-за пазухи амулет свой. От одного вида оберега этого Волкову тошно стало: только сейчас приходило понимание, что амулет не просто на клык похож, а сделан из него. Скорее всего, ещё и из самого настоящего волколачьего… Царевич продолжал: — Не пугайся, не тот я тиран, чтоб заставлять тебя вещи ужасные вершить, но ерепениться тебе я не позволю. Внезапный хруст старых веток со стороны заставил Сергея ослабить хватку, отчего Волков умудрился всё же вырваться из цепких пальцев юноши. Хорошо было бы ещё и шею тому свернуть, да вот, амулет-то его малоизвестнен своими способностями, может, и конец тогда Волкову придёт? А рыжевласый всё с опаской по сторонам озирался. Дурной он! Как волколака крутить, так он на первом месте, а как от дуновения ветра ветвь хрустнула, так он и бледнее мела становится! Но хруст усиливался. И даже Волков, который успел мысленно насмехнуться над чудаковатым Царевичем, уже сам был настороже. Явно кто-то приближался, явно кто-то не из зверей… Стук сердца людского слышался отчётливо. Его ж ни с чьим иным не спутаешь! Человек чьё сердце билось в груди, явно задыхался, будто от долгого бега. Сергей медленно потянулся рукой к ножнам, ощупывая рукоятку клинка, прежде чем достать его. От напряжения на шее того проступила вена, а сам Царевич закусил губу сильно, чуток и кровь бы пошла. Беглец, которого засекли юноша и волколак, приближался всё ближе и ближе. От него несло кровью и… Волколак застыл. Травами целебными. — А мара эта твоя, — Олег обратился к Царевичу. — Врачевательством не занимается ли? Царевич приподнял левую бровь и кивнул: — Так и есть. Она ж тебе бок лечила. — Тогда встречай, подруга нашлась твоя окаянная. — Волков хмыкнул. И прав оказался: из-за дерева вышла незнакомая ему дева, но как только явилась она взору ихнему, так настороженность на лице Сергея сразу же сменилась облегчением. Волосы у неё растрепаны, торчат будто солома в стороны разные. На лице — мелкие кровоточащие царапинки. Весь сарафан и накидка поверх него изодраны чуть ли не в клочья. — Юлька! — рыжевласый бросился от волколака к деве с распростёртыми объятиями. Но та лишь дико шуганулась от него и округлёнными очами уставилась на стоящего поотдаль Волкова. Взор был тяжёлым, ощущался будто тебя камнем придавили. В боку Олега вновь противно заныло, от чего мужчине пришлось сжать зубы и слегка наклониться вперёд. — Юль, всё хорошо?.. — залепетал Сергей, тревожно оглядывая мару с ног до головы. Да так и не скажешь, что эти двое приятели. Одна растрёпанная, в оборванных одеждах стоит, а второй во всё дорогое одет. Вместо ответа Юля жестом приказала отойти Царевичу чуть дальше. Рыжевласый с опаской в очах сделал шаг в сторону. И когда он так успевает быстро меняться в характере? То упёртый и не согнёшь, то одному движению женской руки подчиняется. Дева расправила плечи и подошла ближе к волколаку. Оглядела того с ног до головы. — Болит? — губа Юли дрогнула, пока она взирала на Олега. — Глубоко стрела, видимо, вошла? Волков лишь мрачно кивнул. От её слов рана заныла ещё больше и не было б никого в округе, так бы Олег и заскулил. — Юля, ну раз уж ты тут, то мы, пожалуй, теперь на поиски девчонки направимся? — Сергею надоело лицезреть эту малословность между нечистью. — Как раз у нас есть волколак и… — А чего искать-то её, Серёж? — Юля мрачно рассмеялась. — Я её нашла уже. — Как она? — сердце Волкова застучало сильнее. Он же совсем забегался по Лесу, а девчонку одну в кустах сидеть около Озера оставил! Юля резко развернулась к мужчине: — А ты сам ответишь? Взор рыжевласого, что стоял за спиной Юли, заметался от Олега к маре. Что-то начал нашепчивать себе под нос, пару раз хрустнул костяшками. Его напряжение можно за версту было учуять, и от этого тревога волколачья возросла ещё больше: не уж то… — Она… мертва… ? — осмелился нарушить молчание Сергей. Его прокусанная до самой крови губа мелко дрожала. Юля молча кивнула. — Её кто-то убил? — Да, — пожала плечами Юля. — Но кто? — с уст волколака слетели этот вопрос, отчего тут же понятие неизбежности возросло до невобразимого. Юля лишь удосужила его своим тяжёлым взором. — Ты.