Садисткое любопытство

Обычно охотники выделяли кого-то на матчах. Внимание довольно спорное: кто-то рассказывает, с какой страстью убивает несчастного, а кто-то другой восхищается чужой способностью провести опытного убийцу вокруг пальца. Эзоп слушал эти разговоры чисто для того, чтобы лучше узнать способности выживших. Понять, что именно этот смертный готов бегать от тебя хоть весь матч и тянуть время, этот — мастерски разбираться с шифровальными машинами, а этот — отвлечь на себя внимание или вовсе все испортить. Например, выстрелить или кинуть мячик ровно в голову перед самым ударом. Как правило, выживших больше ненавидели. Личные счеты (Лео и Райли?), неприятности на матчах (Эзоп терпеть не мог садовницу за свои испорченные розы), обыкновенный садизм или безумие (Идра, Хастур?) — это все главенствовало над простым «хорош, засранец». Да и тому альтернативой служили «попадись мне уже!» и идущее следом раздражение. Но Эзопу в какой-то момент пришлось первым лично познакомится с каким-то новым выжившим. Он нигде его не увидел, хотя и не особо желал разговаривать с кем-то. Он и не вел беседы. Обычно Когда Эзоп увидел чью-то оголенную спину в начале матча, все стало очевидно. Он не припомнит никого с таким вырезом, но на память никогда не жаловался. Конечно, это была новая кукла. С корсетом. — Вам удобно так бегать? — первое, о чем спрашивает Эзоп. Парень, до этого спокойно работавший с машинкой, закрылся руками от снопа искр, что не спасло от шума, ударившего по ушам. Это явно сбило человека с толку: он отшатнулся и непонимающие уставился на демона перед собой. То, что взгляд был куда дольше, чем обычно положено, Карл тактично промолчал. Выживший все же был дезориентирован. По-хорошему, воспользоваться бы этим, но поймать невнимательного новичка он всегда успеет. Хотя, скорее всего, он просто не ожидал появления охотника. Секунда. Две. — Ты кто? — требовательно и злобно спрашивает парень. Эзоп впадает в осадок. Этот человек вообще в курсе, где он? На всякий случай, стоит удостовериться. — А вы кто? — Я? — парень поднимает бровь и складывает руки на груди. — Я — Эдгер Валден. «А я — нет», — мысленно усмехается Эзоп. Это было немного не то, что нужно. — Это понятно. Имени я дождусь? Он выразился в слух? Да неважно! Бальзамировщик странно на него смотрит. Спрашивать имя у охотника... Мало что давало, на самом деле, если ты не читал газеты, прежде чем попасть сюда. Тогда хоть какой-то шанс есть выцепить случайное имя. Которое забудется. Эзоп, например, запомнил какого-то человека с ассоциацией на фабрику, какие-то юридические дела и пожар, но не запомнил имя. Только потом вспомнил, что это... Уголёк. Кхм, мужчина из коллектива. — Эзоп Карл. — Ты совсем не похож на выжившего, — замечает Эдгар. Эзоп, конечно, согласен с новичком, однако помнит, что и сами выжившие иногда выглядят соответствующе. — Напугал Робби не я, тем не менее. — Какой ещё Робби? — Охотник, — отмахивается Бальзамировщик, — его Аюсо напугал со своим костюмом. На лице Эдгара появляется понимание, хотя охотник ждал вопроса о Ковбое. — Тогда кто ты? Эзоп пожимает плечами, вызывая непонимание новичка. Но отвечает весьма быстро: — Пока что твой друг. Изначально ему был любопытен корсет. А с таким вырезом людям обычно не холодно? Так что... Пока не узнает, должно быть? Бальзамировщик, если честно, все ещё не определился с этим «пока». Эдгар, видно, хочет что-то спросить, все же реплика ещё больше путала, однако чего-то медлит. — Тогда объясни мне, как работать с этой чёртовой машинкой. ... Хорошо, Карл ожидал другого вопроса. Видимо, Валден решил не терять время и выяснить все после матча. Впрочем, так даже легче. Бальзамировщик совсем не был электриком, понимал лишь главные аспекты устройства и подзабыл, как с ним обращаться, но это не должно быть слишком сложно. Муторно, приходится внимательно следить за руками и одновременно за окружением и запоминать все свои действия: Бальзамировщик заранее пожелал удачи. У новичков с этим всегда были проблемы. — Ты, очевидно, не механик. — Я пишу картины, — Эдгар гордо задирает нос. — Ты и сам не выглядишь, как механик. «Правда», — думает Эзоп. Кем он является, не говорит, на что художник лишь хмыкает. — Тогда смотри и запоминай лучше, Эдгар... В тот матч он никого не убил. Оставил художника у ворот. Тот и не заметил, что его оставили и было весьма забавно смотреть, как Валден хмурится на «Ты говоришь об охотнике?». Тем не менее, нельзя так злить кукловода. В следующую встречу Валден уже будет знать о нем, но Эзоп все равно даст фору в несколько секунд и не пожалеет всех остальных.