Садисткое любопытство

Художник хмурится от боли в грудине. — Эдгар, — его зовут. Он, естественно, не выйдет. — Эдгар... Эдгар хочет послать его. Все равно никто не услышит: всех сокомандников жестоко убили прямо у него на глазах. Но сдерживается, как минимум из-за того, что и его сразу найдут. У него всё еще трясутся руки от осознания, что он остался один против этого демона. Убей кто-нибудь другой этих троих, Эдгара бы так не трясло. Хотя другие убийцы не стеснялись кромсать людей заживо. Да, вероятно, в этом тоже была проблема. — Где ты, Эдгар? Эдгар отчетливо слышит шаги. Ровные. Совсем не тихие, как обычно. Играется с последней жертвой, даря надежду на то, что она может сбежать. Валден и не уверен, что справится. Он никогда не поверит в то, что с выжившими разобрались так жестоко, чтобы покрасоваться. Это даже не гордость в нем говорит. Валдену, так-то, к черту это не сдалось. К черту... С демоном-то в противниках. Его просто хотят сломать. Эдгар дергается от резкого режущего звука. Он что, вонзил косу в лезвие шкафчика? Как славно, что парень не настолько глуп прятаться в них рядом с охотником. Знающим, что жертва где-то поблизости. Хотя Бальзамировщик знает, что Эдгар не прячется в шкафчиках. Запугивает... Куда сильнее? Снова произносит его имя. Мелодично тянет. Таким темпом он скоро возненавидит его. Не демона. Его-то давно еще. У Эдгара ничего нет. С таким тремором ему бы ничего и не помогло. Одновременно с этим он не сможет пробежать и пары метров, настолько не держат его ноги. Можно ползти, как вариант. Только гордость вопит. Но... Эдгар настолько не хочет видеть его? Рано или поздно ему надоест. Он когтистой рукой схватит художника за хрупкую шею и счастьем будет ему смерть от остановившегося сердца. Но Эдгар знает, что не умрет так просто. Даже если и допускать, то ему достанется в следующий раз хуже. Сердце не остановится, а сломаться позвонку охотники не даст. Куда хуже? Сапоги, которые он видит, черные и красные от крови. И на каблуках с острым носом. Через мгновение они поворачиваются к нему. Валден умудряется уклониться от болезненного пинка и заостренного конца косы. Парень не смотрит в чужие глаза. Он знает, что они почти полностью черные, лишь с красной точкой по середине. Эдгар насмотрелся. Но Эзоп каждый раз заставляет его смотреть на себя. Что-то не так, Эдгар? Что с твоими картинами? Эдгар в принципе больше не рисует, наверное. Смотрит на старые портреты Карла с желтыми розами. Переводит взгляд на красные бутоны роз. На кожаную маску, которая в какой-то миг перестает быть простой вещью. Вообще, он врал, так как все же брался за холст и кисточки, однако это... Как-то отличалось. — Эдгар! Эдгар не знает, откуда у него берутся силы, хотя был полностью уверен, что их нет. Он удивляется тому, что все ещё способен уклонятся от острого лезвия, едва не падая и почти сбиваясь с ног, но Бальзамировщик совсем не был спешен. В какой-то момент ему даже удается стукнуть садиста доской по голове и вырвать пару секунд. «Спрятаться», — мелькнули мысли, но Эдгар их отмахивает. Бальзамировщику нужно больше времени, чтобы упустить Валдена из виду. Например, если бы его сбил транспорт... Увы, его здесь нет. Оттягивать неизбежное... бессмысленно. Эдгар никогда не бежал от вещей, которые тебя в любом случае настигнут, но сейчас он все же надеялся выбраться. Художника прошибает от ладони на своем плече. Поймал. Парень чувствует резкую боль: когти вонзились в несчастное плечо так глубоко, что захотелось громко взвыть. Ноги подкосились в очередной раз, но Эдгар не стал висеть, его услужливо подхватили другой рукой. Точно такой же когтистой лапой, на самом деле. С ней, лежащей на его боку, последний выживший почувствовал себя окончательно пойманным. Всего в какое-то мгновение он мог остаться без целых ребер и, вполне возможно, органов. Кажется, кость повреждена... Эд стряхивает выступившие слезы с ресниц, хватаясь за удерживающие руки. Самые худшие объятия в его жизни, хотя сейчас не над этим стоило задумываться. «Рано или поздно это должно было произойти», — думает Валден. Ему бы не получилось бежать и прятаться от Карла, знающего все его тактики. Демон тяжело дышит, жертва в его когтях — учащенно. Она надеется на шок. Что она умрет быстрее и появится в особняке через десяток минут — У тебя есть десять секунд, Эдгар. Он падает, когда руки отпускают его. Не сразу понимает, что ему вообще сказали, но улавливает, что надо вставать на ноги и снова бежать. И он так будет играться с ним?! Ловить и отпускать, пока Эдгар не упадет от истощения и не найдет сил подняться?! Встать трудно. Ноги-то целые, но художник понимает, что рукой лучше совсем не шевелить. Даже не касается ее осторожно лишний раз и лишь аккуратно придерживает, и то опасаясь. Он помнит чье-то сообщение о том, что с дверью почти было готово. Эдгар помнит код и понимает, что если пойдет искать люк, то всё затянется. Одновременно с этим Эзоп второго шанса не даст, но можно успеть открыть ворота, даже на подходе Бальзамировщика. Прятаться бессмысленно. Он либо успевает, либо его убивает Карл. Валден едва не мажет по кнопкам, но заставляет себя глубоко вдохнуть. Не особо помогает даже с пониманием того, что положение художника могло быть хуже. Например, он привлечь внимание охотника минутой позже. Тогда бы все и решилось. Вообще, художник думал, что все решилось в другой момент, однако стоит прямо здесь. У панели ввода. Но Эзоп стоял где-то в далеке. Внимательно смотрел на него, не шевелясь. Эдгар поспешно протиснется сквозь щель, когда обернется с протяжным механическим звуком.