Садисткое любопытство

Особняк был явно не назначен для низких температур. Это Эдгар понял, когда и в самом помещении резко стало холоднее. Нормальной теплой одежды у него не имелось, разве что комплекты с тканью поплотнее, но и они не годились на долгие прогулки. Художник любил любоваться садом, нередко он там и рисовал в свободное время, и там же он периодически мог встретить одного из охотников, с которым, к счастью, у него сложились довольно теплые приятельские отношения. А вид из окна был довольно скуден. Эдгар не мог видеть ни самих растений, ни даже ворот с каменной дорожкой, ведущей к главному входу здания. Примечательно было то, что деревья с кустами занимали довольно обширную площадь, но Эдгар лишь мог довольствоваться ненасыщенным небом. С окна ещё продувало. Так что практически постоянно Валден кутался в плед, если не в два или в три, которые он взял с чердака. До этого момента художник туда даже не заходил. В какие-то дни даже их не особо хватало. Но стоит отдать должное: садистских игр уменьшилось достаточно, и на матчах холод особо сильно не ощущался... как в особняке. Иногда Эдгар думает, что лучше бы попал в игру, а не продолжал сидеть и пытаться отогреться. Валден не болел только чудом, хотя организм обещал вот-вот сдаться. На завтрак, обед и ужин приходилось идти уже без одеял, естественно, но в последнее время парень просто предпочитал что-то брать в комнату, а не задерживаться на кухне и ещё сильнее Это продолжалось не особо долго, хотя игрок так натерпелся, что, казалось, куда больше месяца, однако одиночество его прервал аккуратный стук. Усилившиеся раздражение резко стихло: Эдгар внезапно понял, что так никто из выживших не стучится. — Войдите, — отодвинув пледа в сторону разрешил Эдгар, несмотря на желание послать незваного охотника, однако узнать, что же всё-таки от тварей, что пренебрегают разговорами с не своими куклами, надо. Но когда из двери выглянула серая макушка, а за ней и сам демон, Валден был, честно признать, приятно удивлен. Гость так же аккуратно закрыл дверь. Все тот же неизменный вид: черно-красное одеяние с плащом и маской. Разве что пришел без косы, но охотники обычно с собой ничего и не носят в особняке. Таковы правила. Но для тех, кто любил вчитываться формулировки, имелось дополнительное негласное пояснение: никто в принципе не имел права кого-то трогать, что касалось и самих кукол. — Здравствуй, Эдгар. Я слышал от выживших, что ты сократил посещения на трапезы. Сейчас, при том, кто хотя бы вызвал близкое расположение, художник смог притянуть теплую цветную ткань к себе обратно и укрыться ей. — Не имею желания спускаться. Эдгар не особо хотел жаловаться на то, что вне комнаты некомфортно, да и вообще разговаривать на эту тему, однако Бальзамировщик промолчал. Так казалось в начале — Боюсь, там действительно прохладно для людей. Эта зима выдалась холодной, но я считаю, что это не должно мешать нашим встречам. Охотник проходит по комнате пару шагов. Она не особо большая даже для самого Валдена, что уж говорить о высоком охотнике. Он придвигает к себе стул, садится, ровно смотря всем телом на сидящего на кровати Эдгара, хотя сама мебель все ещё направлена на стол. — Моя комната — не самое подходящее место, — возражает Эдгар, поворачивая голову в сторону Карла. До этого он старался делать вид, что занят размышлениями о незаконченной картине, но уже готов был спорить. — Я бы возразил, — Эзоп легко качает головой. — Неужели ты хочешь идти в зал, ко мне в комнату или на улицу? Эдгар молчит, не особо соглашаясь с предложением. Везде холодно... Разве что у охотника не придется встречать соигроков. Весьма привлекательно, но жертвовать более-менее подходящей температурой Эдгар не мог Карл видит, что парню даже здесь не особо уютно, и не видит смысла его таскать за собой и заставлять лишний раз мёрзнуть. — Поэтому позволь мне добавить ещё один весомый аргумент, — с этими словами и поднятым указательным пальцем охотник у выжившего больше не задерживается. Валден сначала не вполне понимает, чего тот захотел, однако только пожимает плечами. Главное — дверь закрыл. Реплика, на самом деле, многообещающая, так что художник лишний раз глянул на часы. Спустя полдюжины минут дверь открывается уже без стука, а на тумбочке рядом оказывается горячая кружка с идущим от нее паром. Запах лимона заполняет всю комнату, Эдгар видит насыщенный оттенок напитка. — Меня не поймут правильно, если я начну везде ходить с чаем. Уголки губ приподнимаются. Эдгар знал, что демон не заботится о своей репутации.