Фили
- Ты его у Дис стащил? - медленная улыбка растекалась по лицу Фили, пока он слушал возбужденную болтовню младшего брата. - Обижаешь! - воскликнул Кили, - хотя нет, у Дис я платье все-таки стащил, но только для размера. Я не силен в этих нарядных делах, но они выглядят похоже... - Погоди, - кажется, для Фили ситуация начинала проясняться, - ты прикинул, - тут бровь блондина недоверчиво взлетела вверх, - что раз наша мама и Ирма - обе девчонки, то и вещи их одного размера? - тут Кили, еще не понявший причины недоумения брата, быстро кивнул. - Кили, - осторожно начал гном, - ты считаешь, что ей подойдет платье, пошитое по платью Дис, потому что все девушки носят одинаковую одежду? - и он кивнул уже менее уверенно. - Кили, ты же в курсе, что Ирма выше нашей матери на целую голову? Кили не мог и придумать, что сказать, но к счастью, к ним незаметно подошел Торин, избавив его от ответа. Заметив юных принцев, Дубощит кивнул им и двинулся дальше, раздавая указания. - Я хотел, как лучше, - с видом битой собаки пробормотал Кили, - ну, для него. Для дяди. Я, конечно...не ругайся только! - Фили захлопнул рот, не успев сказать и слова упрека, - я немного приукрасил тогда за столом насчет служанки, и как она в дядю влюблена, но я же просто повеселиться хотел! А то всех собак на меня, как обычно, - тут его упрямое лицо приобрело детское выражение, выказывая обиду, - я же не знал, что он и сам на нее посматривает! Теперь и вовсе глаз не отводит. - Ты думаешь, что танцы - это хорошая идея? - злиться на Кили подолгу не мог никто. Каким бы зловредным шалуном и проказником он ни был в детстве или настоящей занозой в заднице, когда вырос, он был, что называется, общим любимчиком. Даже Двалин за постоянной руганью и подзатыльниками скрывал вечное беспокойство за сорванца. - Ну да! Если что-то между этими двумя действительно клеится, то дело пойдет быстрее, если они не будут это скрывать. Пара танцев на публике скажут за них лучше всяких слов, - тут он поднял палец вверх и сказал с заговорщицким видом, - пусть гномам действительно будет о чем болтать: это всяко лучше, чем если они все навыдумывают. Логика Кили была удивительным образом не лишена смысла. Фили хотел сказать брату об этом, но тот уже ускакал на другой конец зала и говорил с...дядей, конечно. Похоже, того тоже было решено подготовить к происходящему. Оглядывая гигантский каменный зал, который еще не был бальным, а служил лишь входной комнатой для гостей, где выставляли закуски, и из фонтанов било вино, он заметил нечто блестящее. Сверкающее, перебирающее складками хрустящего накрахмаленного платья чудо. У этого волшебного миража были тонкие руки, усыпанные родинками. Ее уши оттягивали тяжелые серьги, хотя он знал, что она предпочитала драгоценным камням природные кристаллы и минералы, потому что верила в их чудодейственные свойства и любила рассовывать по шкафам, подушкам и карманам. На голове ее, украшенной золотыми локонами, сияла тиара тонкой гномьей работы - осколок былых богатых времен, когда залы Эребора полнились такими побрякушками, и у каждой уважающей себя дамы на каждый день было две, а то и три тиары на смену. Cбегая от драконьего пламени, забирали лишь самое нужное, и драгоценности не были первой нуждой. Встретить сегодня такое великолепие тут, в Синих горах, на чудной головке было редкостью, подобной взгляду в прошлое. Гномка подняла взгляд - она почувствовала, как он глядит. Или хуже! Точно знала, что он смотрит. Всегда знала. Лукавая и немного грустная улыбка отразилась на ее лице. Других взглядов от нее он не удостаивался. Гневно сдвинув брови при этой мысли, он резко отвернулся. Ее взгляд мгновенно потерял всякое лукавство и сделался по обыкновению просто грустным. Гномку потянули за локоть, и она, обернувшись, мгновенно преобразилась. На лице расцвела улыбка, и только глаза остались печальными. Держа мужа под локоть, она медленно поклонилась принцессе, принимавшей ранних гостей. Дис ласково чмокнула ее в щеку и приняла сотню комплиментов из уст ее супруга.Кили
- Это не мне! Просто не может быть мне! Оно даже не по размеру... - Ну если здесь не твое имя, то возможно мне стоит заново научиться читать, - ворчал второй женский голос. Кили, услышав бормотание за дверью, куда утром сам отнес сверток с голубым шелком, остановился. После слов брата, он и сам начал сомневаться в том, насколько это хорошая идея. Он ведь не задумывал ничего плохого! Боялся лишь, что смутит ее, если она будет плохо танцевать. Но Фили ничего и не заподозрил, когда он предложил ему потренироваться на служанке в исполнении гномьего вальса, и она - умница! - схватывала на лету. Дело оставалось за малым, за каким-то платьем, но тут он оплошал. Кто мог подумать, что у девчонок за этой грудой слоев, рюшек и оборок отличаются формы? Они ведь все одинаковые! Иной раз и на лицо не отличишь, не то что по размеру ноги или ширине талии. Это высоченные эльфийки, худые и прямые, словно трость проглотили, на нормальных дев не похожи. А люди-то, особенно такие мелкие как Ирма, в самый раз под гномьи платья. Вздохнув, он заметил, что шум за дверью прекратился, и теперь было слышно только шуршание юбок. Недолго думая, он постучал и, не дожидаясь ответа, вошел. Там, у зеркала без оправы, стояла людская девушка в истинно гномьем наряде с вышивкой на груди и стеганой пышной юбкой. Выглядела она неплохо, но придирчиво оглядывая ее, он обратил внимание, что лиф платья - он пробыл у портных всего пару часов, но уже и не такие слова знал (а хотел бы не знать) - был немного туг ей, а шлейф юбки коротковат, но в целом, даже лучше, чем он полагал! Усмехнувшись этой мысли, он рассуждал, какой же он дерзкий и воистину гениальный гном, пока не услышал... - Эй! Чтобы войти, нужно дождаться приглашения, болван! И прежде, чем успел вымолвить хоть слово, он огреб по голове то ли подушкой, то ли мешком и был выкинут за дверь. Через минуту, когда он, красный, только приготовился постучать вновь, из дверного проема показалась голова и быстро проговорила: - Кили, ты мне его по ошибке принес или в шутку? И Ауле ради, отвечай честно. Он так опешил от того, что она приняла его за шута, что его лицо вытянулось. Брови служанки нетерпеливо дернулись вверх, ожидая его слов. - Какие еще шутки! - вспылил гном, - я тут пришел тебя сопроводить на бал между прочим, - обиженно пробурчал Кили. Дверь открылась шире, и из нее вылился водопад голубого шелка. Придерживая юбки, Ирма подошла к нему и порывисто обняла. Ну наконец-то кто-то оценил его усилия! На лице гнома расплылась улыбка. - Скажи, - отодвинувшись от него, с подозрением спросила дева, - а корсет специально должен быть таким узким? - Э-э, ну... - Кили на мгновение замялся и тут же уверенно бросил, - Ну, разумеется!Дис
Гномка с интересом оглядывала наряды дам. Ее взгляд с самого прихода привлекла юная дева в дорогом наряде. Ее имя Дис запамятовала, но гораздо известнее было имя ее супруга, с которым она шла под руку. Это не был ее первый выход, но сегодня она была особенно хороша. Хотя, хороша ли? Нет. Не просто хороша, гномка была невероятно прелестна. Скромна, улыбчива, молода и красива - идеальная жена для такого важного гнома как Орит. Конечно, сейчас он был в шелках, гладил едва седеющую бороду дланью в перстнях и принимал поклоны, но Дис помнит его как несносного проказника, с которым соревновалась, играя в плюй-камни, когда приезжала с дедом и братьями в Железные холмы, откуда он сам, Орит, был родом. Желая их - разоренных, едва выживших гномов проклятого Эребора - поддержать словом и делом, и даже чеканной монетой, он перебрался сам, а позже - перевез и жену сюда, в Синие горы вместе со всем своим богатством. Еще в годы правления Траина он приехал сюда, и Дис помнит, как был счастлив его видеть ее отец, помнит и то, как он помогал строить заново брошенные шахты, залы, котельни и новые дома, не брезгуя тяжелой работой. Его жена усохла здесь в одночасье. Она скончалась тихо и мирно, и Дис плохо помнила о ней что-либо дурное. По правде говоря, она вообще о ней ничего не помнила. Хотя у гномов не было принято жениться снова, у Орита были своего рода привилегии здесь, защищавшие его от всеобщего осуждения. Его почитали, уважали, и он не был глуп, чтобы растрачивать такое доверие. Но пожалев незнакомку и женившись вновь на красивой и бедной сироте, он рискнул. И был вознагражден за свою доброту и честность. Гномы все также любили его, молодая жена не отступала ни на шаг, а он медленно старел в довольстве и благодати в заново отстроенном доме. Вынырнув из воспоминаний, Дис моргнула, вновь остановив свой взор на молодой жене в розовом шуршащем платье. Как было ее имя? У нее уже и вылетело из головы. На секунду Дис подумалось, что также она рассуждала и о первой жене Орита - тихой, спокойной, вечно уставшей и быстро ушедшей. Безымянной. Повторит ли ее судьбу молодая, но уже совсем неприметная в тени мужа красавица? Словно ища ответ на этот вопрос, она обвела Малую залу взглядом и обнаружила, что некоторые провожают ее взглядом восхищенным, трепетным и... Ее сын, ее собственный сын смотрел на нее. «Леа». Да, вот теперь ей припомнилось ее имя! Он не отрывал от нее взгляд ни на секунду за время ее шествия в бальную комнату. Он смотрел и с обидой, и с восхищением, и с бесконечной грустью. Смотрел, не отрываясь, даже когда ему подали бокал с вином. Смотрел словно целую вечность, а Дис, не отрываясь, с ужасом смотрела на него. Отвернулся принц, лишь когда младший брат положил ладонь ему на плечо, представляя еще одну гостью в платье из голубого шелка, и она наконец смогла выдохнуть. И как часто он так смотрит на нее? Как давно? Нет, вовсе не секундное восхищение промелькнуло в его взгляде, ей были знакомы эти океаны грусти и томления в глазах сына, и нет сомнения, что это происходит давно. Но что гораздо важнее : кто кроме нее это заметил? Если ее сын, ее наследник, преследует замужнюю гномку... И вдруг Дис словно громом разразило. Быть может, никакая это не односторонняя любовь. Быть может, все гораздо хуже.