Ирма
- Торин прислал ворона, - говорил Балин гостье. - Большая часть перебита, - она быстро кивнула, - но остались еще несколько, и сколько именно - совсем не ясно. Как и то, зачем они рыщут близ замка, - гном смиренным жестом запустил руку в бороду, беспокойно разглаживая белые космы. - Им стоило бы меньше бездумно рубить и допросить хотя бы одного, - женский голос звучал недовольно. - Не торопи события и не сомневайся в нем, Дис, - ответил Балин, - они говорят только на черном наречии. И думаю, Торин понял это, когда ни один из орков не раскололся под его напором. - Следует послать еще гонца, - принцесса приложила кулак к подбородку, задумавшись, - если их осталось лишь несколько, большую часть гномов стоит вернуть домой и не рисковать. - Фили вряд ли... - Мой сын поступит так, как я велю, - в голосе женщины зазвучала сталь, - Он не король, - и уже тише добавила, - пока еще нет. Голоса становились тише с тем, как они удалялись. Дева хотела двинуться за ними из своего укрытия, но тень позади нее мешала. Гном явно хотел застать ее врасплох, подойдя ближе, но Ирма еще за версту почуяла его шкодливую улыбку и тихую поступь, а потому не шелохнулась, когда из-за спины раздался голос: - То, что моя мать на все лады ругает дядю Торина, - он загнул один палец, - а ты скользнула сюда, едва она зашла, - Кили загнул второй, - и я не заметил, чтобы лед между вами с дядей таял словно под горячими лучами Красной луны, - в ход пошел третий палец, и гном вышел из тени на свет, сияя ухмылкой, - связано ли это? - Только если то, что твоего брата призвали, а тебя оставили в тылу, - его улыбка мгновенно угасла, - связано с тем, что ты маменькин сынок, за которым нужен глаз да глаз, - на этих словах она шутливо прикрыла один за другим. А Кили совсем растерял все веселье, отворачиваясь. - О, нет, Кили, это не может всерьез тебя задевать! «О, Ирма, ну конечно, может! Ты ведь за тем это и сказала», - внутренний советник, отвечающий за циничные насмешки, согласно кивнул. Кили свирепо мотнул головой в сторону. «Обиделся. Молодец, Ирма!» - Дис считает, что я еще слишком молод, но у нас с Фили всего пять лет разницы! Это чертовски нечестно, - за последним предложением он вальяжно, раскинув руки, развалился на бархатной софе, с которой Ирме было страшно даже страшно стоять рядом. Ее тонкие кованые ножки, инкрустированные рубинами, были будто готовы проломиться в любую секунду. Но когда бы Кили это волновало? - Не думаю, что дело в возрасте, Кили... - Думаешь, я плохой воин? - гном вскочил, встревоженный, но затем осел, запустив пятерню в волосы, - ну да, я не так дерзок в мечном бою как дядя и на кинжалах уступаю Фили, но я лучше всех стреляю. У отца тоже глаз был острый как у ястреба - все так говорят! Тут гном немного по-детски поджал губы и нахмурился, уставившись в пол. - Да разве же это правильно? Чтобы молодой, здоровый гном отсиживался, пока другие... - Кили, - ее взгляд тоже стал хмурым, - у тебя еще будет время для битв, не спеши в бой. - Ирма, - в той же манере повторил наглец, - тебе не дано этого понять! Этого внутреннего запала и тяги к оружию, это не про кровь и золото, а про желание сражаться, защищать, быть мужчиной... Ее брови недоверчиво взметнулись на последнем слове. Она медленно развернулась к выходу, и он лениво встав, последовал за ней. - Полагаешь, женщинам не дано испытывать тяги к силе и славе? - Ну, конечно же, нет! Дева чуть оскалилась, но скрыла гримасу, опустив голову. Ей было что ему сказать, но она сжала челюсти и продолжила идти к выходу из библиотеки, выслушивая мысли молодого гнома о воительницах. - ...это просто не в женской натуре. Вот я не знаю ни одной девы, что смогла бы удержать хороший меч, не то что сражаться с ним наперевес. - Но разве тебе не приходилось видеть великих воинов эльдар? Среди них много женщин! - Возможно...возможно, их мужчины столь неотличимы от женщин, что я и не заметил подмены, - смеялся юный принц. - Во всяком случае, воины или нет, эльфийские женщины не сравнятся с гномками, - продолжал вещать Кили, когда они подошли к концу длинного библиотечного зала. Распахнув перед Ирмой дверь - тем же широким жестом, каким он ранее развалился на диване - гном пошел следом, размышляя вслух о достоинствах гномьих женщин и ужасах, которые он слышал об эльфийках. - Они едят траву, - с вытаращенными глазами лицо его выглядело комично, - клянусь! Не смейся, это же кошмарно. Хотя понятно тогда, почему они похожи на... - тут он добавил что-то на кхуздуле, улыбаясь сам себе. Они шли вдоль рядов книг, и Ирма обратила внимание на странную походку парня. Что-то похожее она видела еще в ночь торжества, хотя Кили старался тогда без повода не двигаться, лишь сопровождая матушку по бальному залу. - Кили? - ...и когда я взглянул внимательнее, это оказался мужчина! А я ему подмигнул минуту назад - страшно, конечно... - Кили? - Мм-м? - он вскинул голову в ее направлении. - Что с твоей походкой? - Ничего. - И ты просто так двигаешься, как выброшенный на землю дельфин? - Как кто? - гном удивленно вытаращил глаза. - Как дельфин. - Никогда не встречал! Они похожи на пони? - То есть твоя нога тебя не беспокоит? - Нет, отчего бы...А-ай! Ну ты чего! - он потер ушибленное место, гневно воззрившись на нее, пока дева открыто забавлялась. - Ну и кто тебя так? - Дядя Торин, - буркнул он, - перед балом он был очень расстроен все утро, уж не знаю от чего, и мы тренировались. Пришлось дать ему себя отлупить. Не то чтобы я не пытался отбиваться... Ирма удивленно посмотрела на него, но промолчала. Они шли дальше, и через несколько книжных полок на них налетел спешащий гном, которого привлек больной вопль Кили. Последний тут же рассыпался в извинениях, которым не смог противиться даже старый, бородатый архивариус (на Ирму он даже не взглянул, точно она была пустым местом! Нет, они совершенно очевидно обижены на мир и женщин) - гном растаял и ласково попросил принца более не вызывать таких тревог. Под косые взгляды других гномов, которые ничуть не смутили Кили, он проводил ее до самых дверей читальни и попрощался, отвесив скромный поклон. Ей показалось, что ее щеки заалели. Этот простой, вежливый жест был для него совершенной нормой, но для нее выражал столько уважения и дружбы. Дева вернулась в свою комнатку, медленно села на кровать и взялась за полы платья. Совсем другое впечатление она получила тогда, на балу в честь Дня Дурина, когда король пригласил ее на танец. Дважды. Какой настырный! Его поклоны были резкими, порывными, просто данью традиции, не более. Она чувствовала физически, как ему было неудобно, но понимала : в нем, самоуверенном и считающем, что корона заставит любую пасть ниц перед ним, не было привычки выказывать кому-то свое уважение. В нем не было непосредственности Кили. О нет, кланялся не он, а ему. Сняв с себя наряд, девушка сбросила обувь и расплела короткую косу. Мысли того вечера, когда он пытался уловить ее взгляд в танце, слишком крепко сжимал ее руку и откровенно пугал ее той честью, какой решил ее удостоить, вообще пригласив на гномий вальс, перескочили к проишествию недавних дней. Рассказ Кили о странных тренировках с королем обратили ее думы в другое русло. Уж она знала, отчего он был так зол тем утром... Неловкость, сковывающая уста обида и легкий укол вины закружились в ее голове своим собственным танцем, вызывая в ней неясные чувства. Она шагнула под струи горячей воды и закрыла глаза. Он вовсе не был влюблен в нее. Она ему отказывала: в проявлении уважения, в симпатии, а еще, кажется, в том, что принесла в первую их встречу лишь графин воды, а не целый таз. Он ведь решил, что это было специально? Ох, как язвительно он глядел на нее тогда! Дева чуть улыбнулась. Ладони, все в мыльной пене, скользили вдоль женского тела, омывая и вычищая осадок сегодняшней встречи. И это колебание его авторитета раз за разом убеждало его, что ему нужно найти способ победить ее иначе. И он додумался одарить ее своей симпатией! Дева не бралась судить, сколь искренне это было, и хотя горящие глаза, тяжелое дыхание и сжатые пальцы говорили за него, ей было бы проще думать, будь это жестокой шуткой. С неприязнью к человеку жить легче, чем с чувством вины за его неоправданные надежды. Длинные пальцы как скребки раздирали кожу голову, отчаянно надеясь скорее смыть и с них тяжесть этого дня. При всем этом Ирма пыталась даже не вспоминать подшучивания Кили, выговор Дис или даже то, что он был королем. Просто вереница осложняющих обстоятельств. Ей не льстило быть втянутой в эту паутину, однако, признаться стоило: сам факт его объяснения в чувствах тешил ее самолюбие. И тем не менее, не исчезали ни ее воспоминания о его характере, ни ее нежелание знакомиться с жизнью Эред Луина в качестве любовницы короля. Как низко это звучало! Не само наличие между ними отношений, нет. И даже не то, что они были бы неофициальны и неодобряемы - с этим она тоже жила бы отлично. Бояться потерять свои привилегии, быть здесь кем-то лишь с ним и никем без него - вот что она слышит, и вот чего страшится при одной мысли об их возможном союзе. О нет, ее гордость была бы ранена смертельной язвой, и ни один бриллиант или даже сам Камень Короля не залечил бы этого ранения. Дева вдруг вскинула подбородок. По лицу расползались струйки воды. Пена медленно стекала с бедер по ногам - на гранитный пол. Опустив руки на вымощеную камнем стену, она медленно наклонилась и соприкоснулась лбом с холодной поверхностью. Ирма поймала себя на мысли, что уже пару часов не находит себе покоя, перемалывая в мыслях подробности их встреч и даже последствия их воображаемых отношений и ее страдания после их окончания. Голова чуть откинулась и с силой ударилась об стену в попытке вытряхнуть из нее эти бесполезные размышления. После удара, призванного выбить дурь из ее головы, горячего душа, синяка на виске и полчаса спустя дева укрылась одеялом. Мысли о короле отступили на второй план, давая другой, не менее важной, новости наконец коснуться ее. Орки. Вот почему король и несколько лучших воинов с ним бок о бок отправились в путь. Гласно это окрестили праздничной охотой. Но она знала, что их полки полны, амбары теснятся, а заготовленная дичь не находит себе места на полном столе. И тем не менее в ночь праздника она была на кухне с теми, кто в срочном порядке на собирал провизию для раннего внезапного выезда. «Так пожелал король», - ответила ей Иззи, прекратив все расспросы встревоженных служанок. Кили, сам того не ведая, смог отвлечь ее от тягостных дум на некоторое время. Но ей предстоит еще обдумать это. Перевернувшись на другой бок, дева медленно погружалась в сон под тихое сопение Зены, в сон, где ее ждал белый пони. Подобно орлам Манвэ он раскинул крылья и нес ее, но не по земле, а по воздуху, как древние птицы. Облака были бестелесны вблизи, воздух был такой влажный, что его можно было испить, и горизонт медленно расплывался с тем, как все глубже и глубже служанка проваливалась в сновидение.Торин
Король удивленно воззрился на девицу. Она стояла на вершине лестницы, что на колесах передвигалась вдоль рядов книжных полок. Взгляд лизнул ее щиколотки, чуть виднеющиеся икры, несколько слоев юбок светлого платья и тонкую талию, далее разглядывались только темные пряди, но Торин знал, кого он встретил. Хотелось провериться у Балина на предмет сотрясений головы или проблем со зрением, но вот же он - Балин! - стоял тут рядом и вел перепись древних манусриптов времен Дурина Второго, пока девичья фигурка водила пальчиком по корешкам фолиантов и выискивала ему нужные тома. Балин кивал и соглашался с ней. «Значит, не померещилась». Невольно заглядевшись, гном стоял неподвижно, пока Балин не заприметил его и, ринувшись навстречу, не обнял крепко за плечи. К сожалению, мелодия низкого женского тембра, диктовавшего наименования рукописей, тоже прекратилась. Когда она, все еще стоя несколькими метрами выше его, короля, не спустилась вниз на поклон, он понял, что она и не спустится. Балин сновал кругом, задавая вопросы, не касающиеся дела напрямую (сколько «дичи» они смогли поймать в лесах; здоров ли он и остальные гномы; никто ли не пострадал) и Торин отвечал ему, не помня собственных ответов. Гном говорящим взглядом вперился в служанку, дабы заставить покраснеть или постыдиться своего упрямства. Дурак! Он ведь пообещал себе никаких более связей и разговоров с девками из прислуги. С одной конкретной девкой из прислуги. Тут она слабо повернулась в его сторону, и он наклонил голову влево, как бы спрашивая: «Долго вы еще будете там переминаться с ноги на ногу?» Ответом ему был не менее говорящий взгляд сверху, который с этой маленькой ухмылкой на женском лице будто шептал: «Пока вы не изволите убраться... - ее голова так же, как его, качнулась влево, - Ваше Высочество». Балин привлек его внимание, спрашивая, наконец, прямо: как прошла «охота», на которую Торин с гномами ездили после праздника. Последнее их сообщение гласило, что неубитых осталось не более пяти орков. Теперь советник короля явно хотел знать больше, но для этого беседе следовало бы быть без свидетелей. Поняв безмолвный призыв покинуть их, дева спустилась, одарила короля глубоким поклоном и прошелестев юбками, вышла. - Ну так что, Торин? - Мы оставили их. - Оставили? - советник издал не то напуганный, не то возмущенный возглас. Где-то вдалеке хлопнула дверь, и Торин понял, что его ждет долгий разговор.