самоликвидация на ментальном уровне

Его дочь так похожа на погибшую Диану, что смотреть на девочку едва ли не физически больно. У неё такие же насыщенного голубого оттенка глаза, такие же золотистые кудри, мягкими волнами падающие на плечи, и даже улыбка такая же — точь-в-точь как у любимой женщины Рика, жизнь которой оборвалась многие годы назад. — Па-а-апочка, — шепчет Бэт, одетая лишь в майку и неприлично короткие шортики, а затем садится совсем рядом, едва ли не вплотную к нему. Подпирает лицо ладонью, смотрит на Рика со смесью умиротворения и восхищения: — Тебе так идёт эта водолазка. Хочешь, я тебя сфотографирую? Однажды Санчез стал свидетелем того, как она мастурбировала на его фото. Мужчина готов поставить все свои деньги на то, что чертовка оставила дверь открытой специально — и её план сработал: при одном виде обнажённой девушки, которая, прикусив губу и раздвинув ноги, удовлетворяла себя, у него встал, как у спермотоксикозного подростка. Его девочке вот-вот исполнится семнадцать, и она уже два года не оставляет попыток соблазнить своего отца. Рик упорно держится, когда Бэтти ходит по дому в одежде, больше напоминающей бельё, когда она выходит из душа в одном полотенце, не доходящем даже до середины бедра, когда она так откровенно флиртует с ним, явно давая понять, что любит отца отнюдь не как родственника или друга… …Но когда по его языку растекается сладкий наркотический яд, медленно распространяющийся по венам, Санчез наконец отбрасывает в сторону здравый смысл, выпуская из черноты души свои самые грязные желания. Он нависает над улыбающейся Бэтти и распускает тёмную ленту на её волосах, позволяя светлым прядям свободно рассыпаться по столу, на котором лежит девочка. Не позволяя себе даже задуматься над тем, что творит, наклоняет голову, прикасается губами к губам дочери — та с готовностью, пусть и не слишком умело, отвечает на поцелуй, притягивает мужчину ближе, обнимая его за шею. — Папа, — голос Бэт звучит непривычно хрипло, и Рик запускает руку под под её нежно-голубое платье, проводит пальцами между бёдер: девочка разгорячена настолько, что ткань белья мокрая насквозь. А ведь он ещё даже не перешёл к самому сладкому… Маленькая дьяволица с ангельской внешностью, мать её. Он задирает дочери платье, без лишних церемоний стягивает с неё белые кружевные трусики, чувствуя, как нарастает его собственное возбуждение. Маленькая сучка явно возлагала на этот вечер отнюдь не двусмысленные надежды — в зоне бикини нет ни намёка на волосы, и кожа внизу живота настолько мягкая и приятная на ощупь, что Рик немного меняет план действий. — Папочка! — Бэт всхлипывает, обхватывает голову отца коленями, запуская пальцы в его седые волосы, а Рик продолжает ласкать её языком, стремясь довести дочь до пика удовольствия. Блондинки хватает буквально пары минут, и она тяжело дышит, полностью растворяясь в неожиданно приятных ощущениях. — Ну что, Бэтти, — хрипло выдыхает Санчез, поднимаясь с колен и опираясь ладонями на стол по бокам от тела дочери. — Порадуешь папочку, малышка? Она смотрит на него с предвкушением и быстро-быстро кивает головой. Презервативов под рукой у Рика, конечно же, нет. Остаётся лишь надеяться на собственную удачу, начиная новую игру в русскую рулетку. Он аккуратно входит в неё, а затем резко толкается вперёд — Бэт тихо вскрикивает и замирает, прижимаясь горячим лбом к его плечу. Её руки слегка подрагивают. Ну естественно, блять, она была девственницей. Да и хуй с ним. Дав совсем немного времени девочке на то, чтобы привыкнуть к ощущениям, Рик начинает двигаться. Это просто охуенно — она такая горячая, узкая и податливая, а всё происходящее настолько неправильное и рискованное... Крышу сносит от одной лишь мысли, что он трахается с собственной дочерью. — Папочка, кончи внутрь, — шепчет Бэтти, глядя на него чуть затуманенным от возбуждения взглядом. — Я пью таблетки. Он шлёт вселенную нахуй и слушается дочь.

***

Прошло почти восемнадцать лет с той ночи, и Бэтти похожа на Диану уже не так сильно, но улыбка у них всё ещё одинаковая. — Папочка, знакомься, это моя дочь. Сам-Сам, это Рик, Рик Санчез… Мужчина замирает, чувствуя, как сердце пропускает удар. На него смотрит его собственная молодая копия с огненно-рыжими волосами — смотрит с лёгкой насмешкой, приподняв уголки пухлых губ в ехидной усмешке. — Приятно познакомиться, дедушка Рик. Саммер семнадцать. Тупица-Джерри, как ни странно, правда верит в то, что эта девочка — его дочь.