***
Через некоторое время Лисса поняла, что Ричард настойчиво подталкивает её к выходу. — Куда-то торопишься? — сухо спросила она, повернувшись к нему. — У меня целый стол отчётов, с которыми я должен ознакомиться. К тому же этот прием такой же занудный как и спектакль, — добавил он после паузы. — Что если мы сбежим? Не возражаешь? — Возражаю. Мне еще не удалось поговорить с Джесс, а утром она улетает в Рим, — и сжав руку Ричарда, Лисса направилась к Джесс и Марко, устроившихся на диване. Но на полдороги их перехватил Генри Декстер, владелец радиостанции, на которую Ричард давно положил глаз. — Ричард! Графиня! — воскликнул Генри, склоняясь в поклоне над рукой Лиссы, целуя ей пальцы. — Пожалуйста, не исчезайте так внезапно. Моя дама отлучилась на пару минут, но, уверен, она будет счастлива познакомиться с вами. — Генри взглянул поверх плеча Лиссы и радостно воскликнул: — А вот и она! Ричард Шир, графиня Рассель, прошу любить и жаловать мою очаровательную подругу Анжелу Хилл. Лисса похолодела. Улыбка сошла с её губ, она повернула голову и увидела холеную блондинку, которая внезапно остановилась возле них. — Хилл? — спросил Ричард, с натянутой улыбкой. — Всё в полном порядке, дорогой, — сказала Анжела. «Анжела Шир… Сколько раз я представляла себе эту встречу, — подумала Лисса, окидывая ледяным взглядом женщину, которую ненавидела долгие годы. — Сколько лет прошло, но я бы узнала её при любых обстоятельствах… Немного смахивает на старую ведьму, но одевается с прежним шиком… не смотря на убийственный парфюм». Лисса, все так же улыбаясь, взяла Ричарда под руку, демонстрируя свои права на него. Ричард прокашлялся. — Тебя всё ещё душит кашель, когда видишь меня, дорогой? — проворковала Анжела. «Ах, мерзкая сучка», — со злобой подумала Лисса. — Так вы… знакомы? — запинаясь, спросил Генри, поочерёдно глядя то на напряжённое лицо Анжелы, то на мрачного Ричарда. — Да, мы… встречались. — пробормотал Ричард. — А вот мы не встречались! — с вызовом сказала Лисса и царственно протянула руку, одарив Анжелу ослепительной улыбкой. — Здравствуйте! Анжела проигнорировала её руку и повернулась к Генри. — Милый, тебе не кажется, что здесь страшно скучно? — она дотянулась длинным пальцем до его галстука, — мне бы хотелось подышать свежим воздухом. Разумеется я не имею в виду кого-либо персонально, — добавила она полуобернувшись к Лиссе и изобразив подобие улыбки. «Она и представить себе не может, с кем ей довелось встретиться, — подумала Лисса, вспоминая о всех унижениях, что ей пришлось испытать от Анжелы. — Не смеем задерживать вас, — равнодушно сказал Ричард. — Да, конечно, мы не будем портить ваш вечер, — со сладкой улыбкой подтвердила Лисса. — Люди не молодеют. Так что спешите повеселиться. — Мерзкая сука, — еле слышно пробормотала Анжела. В этот момент откуда-то вынырнула Джесс и схватила Лиссу за руку. — Вот ты где! Рори танцует тарантеллу с Марко и Дженной. Это надо видеть! Она потянула за собой Лиссу и Ричарда, предоставив Анжеле злиться в одиночестве. «Ешь мою пыль! — злорадно подумала Лисса, — к тому же от тебя слишком несёт... духами». И тут же их поглотила аплодирующая толпа, которая окружала танцоров. Позже, сидя в лимузине Ричарда, который пробирался по запруженной транспортом улице, Лисса наблюдала за лицом жениха. Ричард хмурился, погрузившись в изучение вороха бумаг. — Ты не испытываешь сожалений? — неожиданно спросила она. — Не хотел бы всё вернуть назад до того, как мы встретились с тобой? — Мммм? — пробормотал он, не отрываясь от размышлений. — Анжела… — продолжала допытываться Лисса. — Хотел бы ты, чтобы она и сейчас оставалась с тобой? — Лисса, — вздохнул Ричард, наконец отвлекаясь. — Мне некогда обращать внимание на всякие женские штучки. Если бы я хотел быть с Анжелой, то был бы с ней и точка. В то же время, я молюсь о том, чтобы она не провалила мою сделку с Генри. Представляю, что за разговор у них будет в спальне. А ты помолись за успех своего июньского номера. Помни, Макартур спит и видит, что Анжела вернётся, когда ты провалишься с журналом. Я не смогу отстоять тебя, если не будет хотя бы несколько удачных номеров. Лисса подавила тяжёлый вздох, внезапно почувствовав себя опустошённой и сломленной. — Да, я знаю, — сказала она упавшим голосом. — Поверь мне, Ричард, что я работаю над этим. Ей захотелось, чтобы Ричард отбросил эти проклятые бумаги и нежно обнял её. Она вспомнила как заботливо Марко опекал Джесс. Он всё время старался быть рядом с ней, держал за руку, заглядывал в глаза, как будто в зале не было других женщин. И хотя Лиссе были не по душе его явно диктаторские замашки, ей хотелось, чтобы Ричард однажды перестал безоглядно верить в её независимость и проявил к ней заботу и внимание, как было на заре их отношений. Когда они добрались до места, из тёмной бездны неба стали падать пушистые снежинки. — Я затоплю камин, — сказал Ричард, когда они вышли из лифта и оказались в отделанном мрамором фойе. Свари кофе, хорошо? Мне предстоит долгая ночь. Сбросив на диван коротенькую соболью шубку, Лисса направилась на кухню, когда заметила сообщение голосовой почты. Она включила его и потянулась за кофемолкой. «Мисс Паркер, — услышала она голос Долли, — не смогла до вас дозвониться. Не беспокойтесь, мы уезжаем на «скорой». Ваша мама чувствует себя неважно. Мистер Ламберт уже сажает её в машину. Но я хочу, чтобы вы были в курсе, если захотите приехать. Вы не волнуйтесь, я уверена, что всё будет хорошо». Сообщение закончилось, а в дверях появился Ричард. Страх за мать овладел Лиссой. Она бросилась мимо него за шубой. — Ричард, ты поедешь со мной? — спросила она, сдерживая дрожь в голосе и пытаясь попасть в рукава шубы. Он изменился в лице. — Лисса, ты же знаешь, как я ненавижу больницы… И потом, мне нужно прочитать всё это. — Мне необходимо, чтобы ты был рядом, — взмолилась она. — Ричард, я боюсь! — Кто боится? Ты? — сказал он шутливым тоном и, приблизившись, поцеловал в щёку. — Этого не может быть! Ничто не может напугать мою неукротимую Лиссу. И потом Долли сказала, что нет причин для беспокойства. Похоже, что всё под контролем. А кто такой Ламберт? — Плотник, который ремонтирует террасу, — рассеянно ответила Лисса, накидывая шубу на плечи и быстрым шагом направляясь к двери. — Ты точно не приедешь? — ещё раз спросила она. — Давай сделаем так. — Ричард достал свой телефон. — Я поймаю водителя, пока он не отогнал машину в гараж. Я разберусь с бумагами, свяжусь с тобой утром, и затем смогу присоединиться к тебе. «И это всё, что ты можешь сделать?» — подумала Лисса, глядя на него и чувствуя, что закипает. Ричард сделал вид, что не видит её гнева. Он быстро заговорил в телефон, отдавая приказания шофёру. — Сейчас настоящий кризис, — сказал он, давая отбой. — Я позвоню тебе. Обещаю. Лисса сжала губы и хлопнула дверью. «Чурбан! — в сердцах подумала она, пересекая вестибюль. — Боже, хоть бы не было ничего серьёзного! И почему Долли не перезвонила и не сказала поконкретнее?» — Она набрала номер, Долли, но он был отключён. В это время суток понадобится около пятидесяти минут, чтобы добраться до больницы. Пятьдесят минут неизвестности…***
Телефонный звонок запоздал. Когда Ричард наконец позвонил, Лисса уже ходила по больнице, пытаясь узнать где находится Мирей Рассель и на телефонный звонок не ответила. Наконец, она узнала, что её мать уже отправили домой, назначив нужные предписания. На телефоне было множество неотвеченных вызовов от Ричарда, но Лиссе меньше всего сейчас хотелось с ним разговаривать. Она злилась из-за того, что он отказался сопровождать её в больницу. Ей надоели его отговорки. Возможно он действительно ненавидел больницы и болезни, но если он любит её, то мог бы поддержать, когда она в этом нуждается. А она сейчас нуждалась в поддержке. Если что-нибудь с мамой случится, она не знает, что ей делать. Добравшись до дома, Лисса взбежала по лестнице и очутившись в комнате Мирей, увидела, что Долли сидит в кресле-качалке, а на кровати спит её мать. Сердце её сжалось. Мама казалась такой маленькой, хрупкой, мертвенно-бледной и — старой. «Она выглядит лет на десять старше», — с горечью подумала Лисса. — Что произошло? — громким шёпотом спросила она у Долли, которая отложила вязание и вскочила. — Воспаление лёгких, — отрапортовала няня. — После обеда она почувствовала, что ей трудно дышать. — Разве её не могли оставить в больнице? — Лисса подошла к изголовью, поправила одеяло и вгляделась в бледное лицо матери. — Из больницы вышвыривают через пятнадцать минут после операции, — дала волю раздражению Долли. Она погладила Лиссу по плечу. — Да не беспокойтесь, мисс Паркер. Они уже дали ей антибиотики и теперь я продолжу их ей колоть. С вашего разрешения через час на смену мне придёт сиделка, чтобы при вашей маме кто-нибудь находился круглосуточно. — Да, Долли, очень хорошо… А сейчас ты можешь отправляться спать. Уже третий час. Я останусь тут до прихода сиделки. Лисса придвинула качалку поближе, чтобы можно было прикоснуться к матери. Она чувствовала усталость и страх. Инсульт сильно подкосил здоровье матери. Как она сейчас справится с воспалением лёгких? — У меня хватит сил на нас двоих, мама, — тихо прошептала она. — Я помогу тебе. Около трёх часов ночи появилась сиделка. Лисса дала ей указания и поцеловав мать, удалилась в свою комнату, встретившую её абсолютной тишиной. Лисса разделась и залезла в ванну, надеясь, что теплая, ароматно пахнущая вода вернет ей силы и душевное равновесие, иначе ей не удастся уснуть. И только когда она спустилась вниз на кухню, чтобы перекусить, она вспомнила про Ричарда. Она налила в стакан молока, выпила его залпом и достала из кармана халата телефон. Включив его, Лисса набрала номер Ричарда. После четвёртого гудка он взял трубку. — Давно пора, — огрызнулся он. Лисса поняла, что он не спал и раздражён. — У мамы дела обстоят неплохо. — Я знаю. Долли уже всё рассказала. Я же говорил тебе, что все будет в порядке. А сейчас мне нужно, чтобы ты приехала немедленно, я должен тебя проинструктировать. Судя по отчётам, у тебя, дорогая, большие проблемы. — В половине четвёртого утра? Ричард, ты с ума сошёл? — Нет, но сойти с ума можешь сойти ты, когда я расскажу тебе как обстоят дела. — Как? — Лисса опустилась в кресло и нервно провела ладонью по ещё влажным волосам. Сегодня у неё не было больше сил, чтобы что-то делать, но она должна была знать, откуда ей грозит опасность. — Ты не просмотрела отчеты? Или ты весь день занималась приготовлениями к премьере Рори? — Давай сразу к сути, Ричард. — перебила его Лисса. — В чём дело? — Дело в том, что твой июньский номер может провалиться. О да, снимки будут шикарными. А вот с текстами полный провал. — О чём ты, чёрт побери, говоришь? На моём столе четыре статьи, которые ждут одобрения и три другие появятся на следующей неделе. О каком провале можно говорить? — Автор статьи про первые месяцы после свадьбы имеет контракт на издание книги и даёт задний ход. Дальше. Рассуждения о фасонах одежды для новобрачных, которые скрывают изъяны фигуры. Снимается. Линда обнаружила, что в журнале «Жених и невеста» идет такая же статья в майском номере и того же модельера. И если этого мало, то главный художественный редактор исчез бесследно. Есть и ещё кое-что. Мне продолжить? Проклятье! Лиссе хотелось положить голову на стол и зарыдать. Но вместо этого она сама стала кричать в трубку. — Ричард, у моей матери воспаление лёгких! Она только что вернулась из больницы! Тебе не кажется, что ты мог бы как-то помочь или хотя бы посочувствовать мне в этой ситуации? Я даже соображаю сейчас плохо… Я ещё точно не знаю в котором часу я приеду завтра и приеду ли вообще. Его голос был холоден. — Лисса, я искренне сожалею по поводу того, что случилось с твоей матерью. Но ты отлично знаешь, что она в хороших руках. Ты сейчас ведёшь себя как неврастеничка. — Неврастеничка? С каких пор заботу и сочувствие относят к неврастении? — Твоей матери не станет легче оттого, что ты крутишься возле неё, пока твой журнал идёт ко дну. Скажу тебе одну вещь об Анжеле — её ничего не могло отвлечь от дела. Чёрт возьми, она однажды сломала ногу, когда каталась на лыжах, так она устроила настоящий офис в больнице, брала там интервью, руководила съёмками. Может быть она и была сукой, но выполнять свою работу она умела. — Какой же ты чурбан! Как ты можешь попрекать меня Анжелой в такой момент? — Лиссу трясло, она всё больше теряла контроль над собой. Она уже не говорила, а выкрикивала в трубку. — Я утром позвоню Линде и во всём разберусь. И тебе не надо будет ломать свою драгоценную голову из-за твоего сверхдрагоценного журнала! А сейчас я намерена хоть немного поспать.И не вздумай говорить мне, что твоя дражайшая Анжела могла обходиться тремя часами в сутки! — Четырьмя… — Жопа! — взвизгнула Лисса и выключив телефон, с грохотом бросила его на стол. Из темноты донёсся шорох и она услышала мужской голос. — Это, должно быть, адресовано ему. Лисса вскрикнула, метнулась к столу и схватила испачканный маслом нож. — Я сдаюсь, — сказал Пит Ламберт, выходя из темноты и жмурясь от света. Лисса сообразила, что дверь, которая выходила на застеклённую террасу была открыта настежь, но разве можно было ожидать, что там кто-то находится? Тем более этот несносный плотник. — А вы — вторая жопа! — выпалила она, не замечая того, что размахивает ножом. — Какого чёрта вы здесь околачиваетесь ночью? Как вы сюда попали? И сколько времени вы подслушиваете? — Достаточно для того, чтобы понять, что вы связались с большим прохвостом. Я полагал, что вы умнее, — сказал он, взяв со стола печенье и макнув его в арахисовое масло. — Прошу вас, отведайте, — с сарказмом предложила Лисса. Глаза Пита задержались на чёрных прядях волос, спадающих на лоб, затем скользнули в декольте халата. Её кожа ещё блестела после ванны. Взгляд отметил выпуклости груди, изгиб бёдер и длину ног, которые заканчивались изящными ступнями с аккуратным педикюром. Медленно он оглядел ее ещё раз. — С удовольствием отведаю. Лисса перевела дыхание. Её сердце едва успело войти в нормальный ритм после испуга от неожиданного появления плотника, а сейчас оно снова подпрыгнуло. Похоже Пит чувствовал себя здесь совершенно свободно. Казалось, что он запросто может расположиться перед камином со стаканом бренди и собакой у ног. Лисса с невольным восхищением смотрела на игру его бицепсов под рубашкой. Пробежавшая между ними искра заставила Лиссу почувствовать собственную уязвимость, поскольку она стояла перед ним босой и в халате, наброшенном на голое тело. У неё появилось неодолимое желание поплотнее завернуться в халат. — Недурно, — прокомментировал он, доедая печенье, и глядя на её губы. — Честное слово, совсем недурно. — Старый семейный рецепт, — сказала она, затягивая потуже пояс. — А теперь не будете ли вы столь добры объяснить мне, почему вы бродите по моей террасе в четыре часа утра? — С Мирей всё в порядке? Няня при ней? — Вы всегда отвечаете вопросом на вопрос? — Вас это раздражает? — Барышников танцует? Ах простите, вы вероятно не имеете представления кто это такой. — Нет. — Пит неожиданно подался вперёд, — это вы простите меня. — Он легко коснулся пальцем уголка её рта. — Масло, — пояснил он, увидев, как она вспыхнула. — Графиня, я никогда не причислял вас к снобам, — он покачал головой. — Очаровательная, властная, решительная, своенравная женщина. Но не сноб. Даже я, работяга, знаю кто такой этот Барышников, — это знаменитый тенор, верно? Это было сыграно отлично, последние слова он произнёс с серьёзным непроницаемым видом. Неожиданно для себя Лисса рассмеялась. — Вы невозможны! Она уперлась ладонями в бёдра и с трудом убрала улыбку. — Мистер Ламберт, я никак не могу понять, что вы собой представляете. Правда это меня нисколько не касается, — поспешно добавила она. Её все ещё била мелкая дрожь — очевидно после разговора с Ричардом, убежала она себя, а совсем не от того, что она оказалась наедине с Питом Ламбертом. Тем не менее она взяла сосуд с маслом и зашла за кухонный стол, якобы для того, чтобы поставить его в шкаф. Теперь их разделяла солидная преграда. — Вы до сих пор не объяснили, что вы здесь делаете, — напомнила Лисса. К её досаде Пит Ламберт пошёл за ней. — Идите сюда, я покажу вам. — Он поманил её в затемнённую террасу. — Сядьте здесь. — Он показал на туго набитую подушку в центре, подошёл к стене и щёлкнул выключателем. Мягкий серебристый свет отразился в покрытых лаком стенах и кристально-чистых панелях и осветил заснеженные, ажурные деревья сада и леса. Запах лакированного дерева и свежей краски смешался с запахом горящих в камине поленьях, которого ещё не было, когда Лисса приезжала в прошлый раз. Сейчас терраса превратилась в застекленную полукругом гостиную, из которой можно было любоваться красотами усадьбы. Это был рай, дополненный постоянно меняющимися картинами природы. Сверкали белоснежные деревья, купол неба был виден на расстоянии вытянутой руки, за стеклом кружились и мерцали снежинки. И ещё музыки. Потому что одновременно с включением света включилась звуковая система и помещение наполнилось чарующим голосом Хосе Каррераса. — Я закончил проводку как раз перед тем, как ехать в больницу. Когда мы вернулись, я вернулся сюда, и здесь же уснул. — Пит отметил, что под влиянием увиденного выражение тревоги и напряженности сошло с лица Лиссы. — Это концерт трех теноров — Паваротти, Каррераса и Доминго. Через минуту вы услышите Барышникова, — добавил они хитро улыбнулся. — Вы и впрямь невозможны. — Однако на сей раз это было сказано совсем иным тоном. — Я вынуждена признать, что вы неплохо справились с задачей. Лисса понимала, что поскупилась на похвалу, но ничего не могла с собой поделать. На самом деле это было достойно восхищения. Это было что-то сказочное. — Неплохо, мистер Ламберт, — бодро сказала она, пытаясь скрыть смущение. Пит подошёл и помог ей подняться. — Мне кажется, я готова остаться здесь навсегда, — вздохнула она. — А что, жизнь настолько плоха? — Ну, конечно же нет. — Лисса попыталась напустить на себя суровость. — Просто меня беспокоит состояние здоровья матери, а мне нужно через несколько дней уезжать, неважно обстоят дела с журналом, а мой жених ведёт себя как ско… простите, не обращайте внимания, — Лисса закусила губу. Какого чёрта она всё это рассказывает Питу Ламберту? — Я знаю что вам нужно. Лисса нахмурилась. Ну ясно, что он посоветует. Найти хахаля. Мужчины всегда думают, что он может залечить раны. Прежде чем она успела что-либо сообразить, Пит положил одну руку ей на талию, а другой взял её правую руку. Раздались звуки зажигательной русской мелодии «Очи чёрные», и Пит повёл Лиссу в вальсе. — Вам нужно танцевать, Лисса Паркер! Не думайте ни о чём, просто двигайтесь. Танцевать — значит выпустить душу на волю! Легче станет сердцу, пройдет боль. — Я не нуждаюсь в утешениях, мистер Ламберт! Я крепкая и могу самостоятельно справиться со своими проблемами. — Да, крепкая, — пробормотал он, покачав головой. Лисса ощущала силу его рук, когда они закружились по гладкому полу. — Крепкая как застывшее мороженое. Лисса вздрогнула. Еще ни один мужчина не замечал её уязвимости. Все полагали, что она сделана из железа. Застывшее мороженое? О, да, сегодня мистер Ламберт попал точно в цель. В глубине души она чувствовала себя слабой и сделанной далеко не из железа. Она сделала попытку освободиться из его объятий, но он удержал её. — Что вам не по душе, графиня? Что не нравится? — Поздно… Нужно проверить кое-что наверху. — После окончания песни. Когда музыка замерла, Пит отпустил её. Лиссе показалось, что она потеряла опору, когда перестала ощущать прикосновение его рук и тепло его тела. Ей не удалось разгадать выражение его глаз. — Вы были… очень любезны, — она произнесла это как учительница в школе. Почему она с трудом находит слова? — Спасибо, что вы отвезли мать в больницу. — Не за что. Мне очень нравится Мирей. Она совершенно необыкновенная женщина… А вам обязательно надо поспать… Я завтра заскочу. Если вы не уедете в город. — Ни в коем случае. Он окинул взглядом почти совсем отделанную террасу. — Еще один слой краски — и я больше не буду мозолить вам глаза. Он надел кожаную куртку, валявшуюся в углу, вышел через дверь террасы и не оглядываясь зашагал под ветром и снегом. Лисса наблюдала за ним, пока он не скрылся среди деревьев. Несмотря на сегодняшние события она чувствовала себя удивительно расслабленной. Она твёрдо решила не думать сегодня ни о Ричарде, ни о проблемах с журналом.