Золото не падает шёлком - оно бьёт больнее

      Щёлкнул замок в двери. Её тело вздрогнуло и напряглось. Он возвращался.       Почти вовремя.       Дверь противно заскрипела и открылась.       Он не заметил её, пока пинком не захлопнул дверь и нетвёрдой походкой не дошёл до середины комнаты, распространяя запах табака.       — Привет, Эрик…       Он ошалело заморгал глазами, едва не выронив от неожиданности банку с пивом.       «Это что за сука сидит здесь с пушкой?» — он протер глаза и уставился на неё, пытаясь узнать это ярко раскрашенное лицо. Ничего девка, но кто она? Или он привёл её к себе вчера вечером? Видно стал сдавать. Обычно он не забывал таких аппетитных кошечек.       — Малышка, — он откинул падавшие ему на глаза волосы, — а тебе никто не говорил, — произнес он заплетающимся языком, — что целиться — это фи! Невежливо? — он фыркнул, весьма довольный своим остроумием.       Анна обратила внимание, что ширинка на его джинсах была наполовину расстёгнута, на подмышках вылинявшей футболки белёсые пятна от дезодоранта и пота. Свинья… Она продолжала держать револьвер перед собой, глядя на него холодными глазами.       — Слушай, — сказал Эрик, потягивая пиво из банки. — Если не удалось сделать тебе ребёнка, можно попытаться снова… Только знаешь… убери к чертям пушку… девки с пушками действуют мне на нервы.       Он подался вперёд, чтобы получше рассмотреть шлюху с лохматыми волосами.       — Не двигайся! Оставайся на своём месте, гнусная тварь! — приказала Анна, резко и спокойно, не смотря на то, что сердце её бухало как барабан.       Прищурившись, Эрик снова присмотрелся к ней. Что-то знакомое… Этот голос…       — Ах, ядрёна мать! Так это ты? — он в изумлении уставился на неё. — Кенди, какого чёрта ты вырядилась как на Хэллоуин? Или ты думаешь, что сможешь откупиться от меня? О нет, малышка, — насмешливо произнёс он, — ты малость опоздала… У тебя был шанс, но ты наплевала на него. Сейчас я могу получить от журнала деньжат больше, чем ты сможешь заработать. Так что отложи свою дерьмовую пушку и перестань играть со мной.       — Это не игра, Эрик. Это вопрос моей жизни. И ты её больше не сможешь испортить. Ты уже пытался сделать это, но я убежала. Я думала, что отделалась от тебя. На сей раз я намерена удостовериться, что действительно это произошло. Ты получил от меня гораздо больше, чем заслуживаешь. И не получишь больше ни пенса.       — Красиво говоришь! — Он засмеялся и его стеклянные от алкоголя глаза на мгновение прояснились.Однако он остался на своём месте. — Кенди, дорогуша, что скажет эта большая шишка — твой жених, когда из журнала узнает о твоем настоящем дебюте? — Он со смаком рыгнул, наслаждаясь своими словами. — Как ему понравился рождественский подарок?       — Он его не видел и никогда не увидит, — она старалась сохранить спокойствие, несмотря на поднимающийся гнев, который мог взорваться в ней, словно ручная граната. Глядя на Эрика — пьяного, взвинченного, кривляющегося, она испытывала всё возрастающее отвращение. Когда-то давно ей уже приходилось сносить придирки и оскорбления пьяного отца. Тогда она не смогла отстоять перед ним свою любовь к Рою, проявив полную беспомощность. Однако теперь она была совершенно другим человеком, ничего не осталось от той беззащитной девочки, которой пришлось бежать из городка. Сейчас она была сильной, уверенной в себе и успешной. И уж никак не беспомощной.       — Эрик, ты не боишься, что зашёл слишком далеко?       Он снова отхлебнул пива и рассмеялся ей в лицо.       — Не надо блефовать! У тебя кишка тонка.       — Не скажи! — Анна встала, направив револьвер ему в грудь. Она тяжело дышала, её душила ярость. — Мне было шестнадцать, когда ты сделал меня шлюхой. Я тогда была глупой девчонкой, а ты уже был аморальным чудовищем. Ты использовал меня и в хвост и в гриву, как и других. Ты причинил мне боль, насильно втянул в грязные дела… Неужто ты думаешь, что и сейчас имеешь власть надо мной? Ты глубоко ошибаешься! Чёрта с два, мерзкая скотина!       — Не сходи с ума, девочка! Тебе ведь самой это нравилось! Ты с удовольствием трахалась перед камерой! Если бы ты продолжала слушаться своего папочку, дела сложились бы по иному. Кенди, ты не должна была убегать от меня! Не должна была покидать меня. Если бы мы держались друг друга, мы смогли бы достичь…       Теперь пришёл черед Анны рассмеяться. Это был громкий истерический смех, от которого револьвер затрясся в руке.       — Если бы я осталась с тобой, я бы никогда не выбралась из этого дерьма! Ты только посмотри на себя! Ты омерзителен! Ты воплощение ничтожества и порока! — Она уже не говорила, а выкрикивала слова. Гнев застилал ей глаза. — Ты всегда кормился за счёт других! Ты никогда не стоял на собственных ногах! Хочешь я признаюсь тебе насчёт той работы в Осло? Это я нашла её для тебя! Я надеялась, что ты уйдёшь с моей дороги, и дала тебе шанс. Но у тебя не хватило ума воспользоваться им, как и многими другими возможностями. Ты ни на йоту не изменился! Этот мир станет гораздо чище без тебя!       Кровь отхлынула от его лица. Он привалился к закрытой двери.       — Анна, девочка, ты подумай… Это ведь получается… хладнокровное убийство… Тут не киносъемка, второй раз не переснимешь… Вспомни, что если ты пришьёшь меня, остаток жизни проведёшь не в Белом, а совсем в другом доме…       Одна рука его сжимала банку с пивом, другая шарила сзади в поисках дверной ручки.       — Мы можем договориться… Я ведь пока ещё не отправил эти фото… Подумай…       — Заткнись, падаль! — однако его жалостливые мольбы раздирали Анне душу. Написанный на лице Эрика страх и дрожь в его голосе приводили её в смятение.       «Наберись мужества и убей эту скотину… Чего ты медлишь? Ты умеешь стрелять из револьвера. Ты видела десятки раз, как он стрелял из него в стену.       Нажать на курок.       Ведь другого случая не будет, ты снова попадешь от него в зависимость. Анна подумала о том, как прореагирует Джон, когда узнает правду. «Нельзя допустить, чтобы эта история ударила по Джону. Он никак не заслуживает этого.»       — Как ни прискорбно… Прощай, Эрик!       — О Боже, Кенди! Умоляю, опомнись!       Он вдруг заскулил, и на его незастёгнутых джинсах стало расплываться мокрое пятно.       «Трус и скотина! Мочиться мне в бассейн! Мочиться себе в штаны! Кончай с ним!»       — Пожалуйста, не надо! — взмолился он.       Лежащий на спусковом крючке палец Анны дрожал.       «Стреляй! — приказала она себе. — Кончай с этим подонком и сматывайся отсюда!»       Он снова тянет её за собой. Анна уже видела в грязи с ног до головы. Как низко он заставит её пасть?       — Ты не стоишь этого, мразь, — процедила она сквозь зубы и со стоном опустила револьвер. Внезапно ей стало жарко в лохматом парике. — О тебя не стоит пачкать руки, Эрик. Ты уже фактически мертвец во всех смыслах. Тогда, когда я считала, что убила тебя, я несколько лет оглядывалась на каждого полицейского. — Она покачала головой, внезапно почувствовав усталость и опустошённость. — Ты вынудил меня сделать множество вещей, о которых я сожалею… Довольно с меня… Никто, даже ты, не заставит меня так низко пасть. Ты не заставишь меня убить тебя. Иди в журнал, в газеты, делай своё грязное дело. Мне наплевать… А теперь прочь с пути!       Но стоило Анне сделать лишь один шаг к двери, как Эрик загородил ей дорогу. Его страх мгновенно улетучился.       — Никуда ты не уйдёшь, шлюха! Тем более с моей пушкой.       — Тогда зови полицейских. — Анна нетерпеливо махнула револьвером. — Отойди!       Однако Эрик, хоть и был основательно пьян, но взбешённый тем, что проявил перед Анной трусость, бросился на неё и быстрым движением выхватил револьвер.       — Кому теперь ползать на брюхе? — засмеялся он, приставив дуло ей между глаз. — Ты будешь далеко не такой красивой с пулей во лбу, а, Кенди? Ах, простите, теперь вы Анна!       Анна почувствовала, как её охватила внезапная слабость. Однако мозг её продолжал работать чётко и ясно.       Этого не должно было случиться!       — Эрик, не сходи с ума. Ты не выйдешь отсюда. Джон знает, где я сейчас, — соврала она, стараясь, чтобы голос её звучал спокойно и уверенно. — Тебя четвертуют, если ты решишься убить меня.       — Ну что ж, стану знаменитым. Это стоит того… Пожалуй, я так и сделаю.       Она увидела как безумно сверкнули его глаза, а палец потянулся к спусковому крючку. О, Боже, а ведь он действительно собирается это сделать.       В ней одновременно сработали страх, инстинкт, ярость — и она не раздумывая бросилась вперёд.       — Сука! — закричал Эрик.       Она схватила его за запястье, быстро отвела руку в сторону и со всей силой ударила коленом в мокрый от мочи пах. Эрик взвыл от боли. На какое-то мгновение он почти выпустил револьвер, и Анна обеими руками схватилась за оружие. Они оба упали и оказались на полу возле шаткого стола.       Это была борьба за жизнь. Перед Анной всплыло лицо Джона, когда Эрик наотмашь ударил её по лицу. Она ощутила боль и медный вкус крови во рту, но продолжала отчаянно цепляться за руку, в которой находился револьвер. Если не вырвать оружие, Эрик убьет её.       Эрик оказался сверху, придавив её своим телом к полу и упершись локтями ей в рёбра. Он приставил дуло к лицу Анны и засмеялся.       — Пока, Кенди!       Каким-то непостижимым резким движением руки Анна отвела дуло в сторону. И тут же грянул выстрел.       Пуля прострелила ему голову. Кровь, мозги, горячие и скользкие брызнули у него из затылка и потекли на неё.       «Прямо как спагетти», — подумала она, теряя сознание.

***

      Анна доползла до ванной, и, держась за ручку, сумела подняться. Превозмогая подступавшую тошноту, она лихорадочно стала смывать липкие капли с лица и парика.       «Скорее из этого проклятого места, — Анна подавила рыдания, которые душили её, сдирая с себя кожаные перчатки. — Никакие духи не освежат эту руку.»       Раздвинув вешалки в стенном шкафу в спальне, Анна увидела поношенный плащ цвета хаки. Дрожа всем телом, она сунула руки в рукава и затянула пояс поверх своей, пахнувшей смертью, одежды. Осторожно, стараясь не смотреть на Эрика, она пробралась к своей сумке.       Анна никого не встретила, когда выходила из квартиры. Опустив голову, она спустилась с лестницы, вышла на улицу и растворилась в толпе.