Золото не падает шёлком - оно бьёт больнее

      Автомобиль Миры Гудмен пробрался сквозь толпу репортёров, собравшихся возле, огораживающего территорию курорта, забора. После предъявления документов, его пропустили. Репортёры были в ярости.       Мира нашла Джесс возле главного бассейна. Тёплый воздух доносил запах ананасов. Джесс окружали высокие пальмы, словно часовые, заменившие погибших телохранителей.       Мира позавидовала одежде Джесс. Ей было жарко и душно в дорожном наряде, но она не хотела тратить время на переодевание. Мира приехала на курорт прямо из полицейского участка с новостями.       — Мы надеемся, что Дину Эверетту не удастся избежать экстрадиции и его передадут в наш штат. Ему будет предъявлено обвинение в двух убийствах, в трёх попытках нападения с целью убийства. Он также обвиняется во взломе с проникновением, удержание в заложниках, нанесение телесных повреждений средней тяжести, предумышленном применении холодного и огнестрельного оружия.       Мира отложила бумаги и посмотрела на Джесс.       — Здесь преследование человека не является таким серьёзным преступлением, как в Калифорнии. Но даже если его признают невменяемым, ему всё равно придется распрощаться со свободой навсегда.       Слушая Миру, Джесс наблюдала за тем как Анна и Джон играли на ровном зелёном газоне в бадминтон.       — Похоже, что Роланд Макдоналд останется теперь только в сети забегаловок, — заметила Джесс и вздохнула. — А своё настоящее имя он сказал? Хотя это не имеет особого значения.       — Уильям Фаррелл. Возраст — 23 года. Первый конфликт с законом произошел в пятнадцать лет. Когда мы узнали его настоящее имя и навели справки, выяснилось, почему о нём ничего не было слышно в промежутке между двумя убийствами: в это время он был в тюрьме.       — Как вы и полагали, — сказала Джесс. Она подняла стакан сока, но пить не стала.       — Он отбывал пятилетнее наказание за порчу имущества, был выпущен досрочно за хорошее поведение, а затем нарушил условия досрочного освобождения и исчез. Именно тогда и начались преследования и убийства.       Повисла неловкая пауза.       — Как жалко Ридера, — тихо сказала Джесс. — У него жена и трое детишек. Он о них только и говорил… Всё мечтал когда-нибудь привести сюда жену. Вот она, судьба. Мой ребёнок не смог появиться на свет, а чей-то муж и отец погиб, пытаясь спасти мне и ему жизнь. — Джесс отвернулась и стала смотреть вдаль. К её глазам поступили слёзы.       Мира положила ей руку на плечо.       — Он был отличный человек. Но знал об опасностях, которые присутствуют в его работе. В таком деле рискуешь ежедневно, — она перешла на деловой профессиональный тон. — Тело Ридера будет отправлено домой сегодня вечером. Я надеюсь покончить со всеми бумажными делами и вернуться в Нью-Йорк к его похоронам. Дин Эверетт, Ник Ридер… — она устало потёрла виски. — Не могу поверить, что их нет, — призналась она. — С ума можно сойти! — Мира подняла голову, вздохнула и внимательно посмотрела на Джесс. — Ну а вы как себя чувствуете?       — Держусь изо всех сил… Как вам нравится моя новая внешность? — Джесс дотронулась до повязки, закрывающей левую сторону лица и изобразила подобие улыбки.       — Пластический хирург сказал, что следов не останется. Спасибо, что у убийцы был хорошо заточен нож. Не знаю, правда, понравится ли представителям косметической фирмы то, что съемки придется отложить…       — Джесс! — Мира смотрела на неё серьёзно и даже требовательно. — Как вы на самом деле себя чувствуете?       — Время излечит любую травму… Я рада, что осталась жива, — она поставила стакан на маленький столик. — Вы знаете, Мира, ваши наставления спасли мне жизнь. Я буду благодарна вам до конца своих дней.       — Моя заслуга в этом не велика. Просто вы сами были умницей, не потеряли голову.       — Всякий раз, когда отчаяние, казалось возьмёт верх надо мной, я напоминала себе то, что вы говорили.       Мира что-то черкнула на обороте своей визитной карточки.       — Джесс, вот номер телефона организации помощи пострадавшим. Возможно, вы захотите связаться с ними, когда вернётесь домой. Люди, сами прошедшие через испытание, легче находят общий язык.       — Видимо, мне суждено жить долго, — сказала Джесс, — я веду свой род от скандинавов… И я уже знаю как защитить себя.

***

      — Да, да, да, да! — хотя Лисса держала телефон на расстоянии вытянутой руки, тирада Ричарда отдавалась эхом в её ушах.       За окном Анна и Джон позировали перед камерой, идя под руку по узенькому подвесному мостику через ручей. Сзади костюмерша взбивала шлейф свадебного платья Анны — облако атласа и кружев. Перила мостика были украшены голубыми лентами и гирляндами белых и красных роз — и всё это на фоне мини-водопада.       — Направьте свой взгляд чуть левее, сенатор, — услышала Лисса голос Антонио, после чего её внимание переключилось на раскаты голоса Ричарда.       — Я намерена так или иначе спасти этот проклятый номер, — наконец вклинилась она, приблизив телефон. — Ривз и Коллинз делают всё так как мы договорились. Я ещё не решила что делать с Джесс и Марко, — дай мне время подумать. Пока я не получу гранки, я не знаю, какие группы снимков нам придётся исключить. Ричард, пошли в задницу своего председателя! Если у тебя не хватает мужества, я сделаю это сама! И пусть водят за нос кого-нибудь другого! А ты скажи в отделе распространения, чтобы расширили склад для приёма тиража, потому что это будет самый сенсационный, самый читаемый номер за всё существование журнала!       Лисса отключилась и достала сигарету. Она посмотрела на заваленный стол своего временного офиса. Её взгляд остановился на заголовке в газете, которую оставила Мира Гудмен.       Убит мужчина из западного Голливуда.       Заметка занимала всего три абзаца на предпоследней странице газеты, но она привлекла внимание Лиссы. Как и имя жертвы: Эрик Ганн.       «Интересно, знает ли об этом Анна? — подумала Лисса. И тут же ответила сама себе: — конечно знает».       Она бросила газету в мусорную корзину и сев за стол вспомнила как видела Эрика Ганна, который наклонился над Анной возле её бассейна. При этом воспоминании по позвоночнику пробежал холодок.       «Ладно, мисс Ривз, я не буду спрашивать куда ты исчезла, и ты не будеш мне врать. Но я уверена, что новый год у тебя начался бурно».       Лисса взглянула на Анну и Джона. Они ворковали перед камерой Антонио под радугой, которая висела над водопадом и казались совершенно беззаботными.       Она не станет предполагать о том, знает ли Джон что-то об Эрике. Она не хочет думать об этом.       Это была не её забота.       А вот журнал — да. Лисса выдвинула ящик письменного стола и достало оттуда лист бумаги и отточенные карандаши. На первом листе она написала: Новые статьи для июньского номера:       1. Что делать, когда жизнь рушится, а жених сводит тебя с ума?       Ответ пришёл сам. «Позвонить маме».

***

      — Mon Dieu*, Лисса! Я не перестаю думать о том ужасном человеке, который принёс вам столько бед! Если бы я не услышала твой голос, я бы не поверила, что с тобой всё в порядке, после такого кошмара. А как сейчас? Скажи мне, когда ты приедешь?       — Завтра, ма…       Мирей уловила колебания в голосе Лиссы и мгновенно спросила:       — Всё в порядке, дорогая?       — Да, да, всё хорошо… Просто я хотела услышать твой голос.       — Что-то с Ричардом?       — Конечно же нет! Я только что разговаривала с ним. Он передаёт тебе привет.       — Гм...       — Я очень скоро увижу тебя. Не надо беспокоиться, ма...       — Да, деточка?       — А Пит Ламберт закончил окраску террасы?       — Да, ещё до отъезда. С тех пор мы его не видели.       «До отъезда?»       — Ты знаешь, я не дождусь, когда увижу террасу, — медленно произнесла Лисса. — А ты в курсе, куда Пит уехал? — она попыталась спросить это как можно более безразличным тоном.       — С каких пор это тебя интересуют приезды и отъезды мистера Ламберта? — не без лукавства спросила Мирей.       Лисса почувствовала, что краснеет, а тем временем мать продолжала:       — Он сказал, что сделает всё, что должен был сделать с усадьбой Джонсонов. А перед отъездом он принес мне замечательный торт и подарил красивую шёлковую шаль. Лисса, ты бы видела её! А Долли он преподнёс очаровательную брошь. Да, а я говорила тебе, что он оставил тебе пакет под деревом?       Лисса подавила в себе подступающую волну радости. Интересно, что мог оставить Пит Ламберт для неё? Ящик гвоздей или шпатель с монограммой?       Лисса сдержала улыбку и будничным тоном сказала:       — Как мило, мама... А сейчас мне надо как-то спасать июньский номер...       — Скоро увидимся.       «Как-нибудь... Без Джесс и Марко... С минимальным количеством снимков Анны и Джона. С подружкой невесты, подстреленной маньяком. Это вызовет огромный интерес».       Лисса что-то чертила и писала на листке, машинально трогая браслет с бриллиантами. подаренный ей Ричардом на Рождество. И грызла ластик на конце карандаша.       Наконец она стала писать фамилии гостей. Список рос, пока число фамилий не достигло пятидесяти.