***
— Теперь эта сучка в моих руках, — торжествующе произнесла Анжела, глядя на меняющиеся цифры на панели лифта. — Единственным предметом из королевского ассортимента для неё станет красный ковёр, по которому она выйдет, чтобы стать в очередь безработных. Она удовлетворённо потрясла папкой с документами. Ричард увидит их сегодня попозже. Она может представить себе его реакцию. Он всегда приходил в ярость, когда его пытались одурачить. Это выводило его из себя не в меньшей степени, чем потеря денег. Её обращение к частным детективам и в библиотеку, где были записаны все истории знатных семейств дало результаты, которые превзошли все ожидания. Как только Лисса Паркер увидит, что хранится в папке, этой сучке придется есть ворон, а не фазанов с куропатками. «Графиня…» — Анжела откинула голову назад и презрительно рассмеялась, когда дверцы лифта распахнулись на нужном этаже. Наконец-то, после многомесячных бесплотных попыток вспомнить, где она впервые встретилась с этой нахальной интриганкой, Анжеле это удалось. Ну конечно же! Рассель, Мирей Рассель и её бесстыжая дочь, которая пришла просить за мать в краденом платье! Сколько же наглости нужно иметь, чтобы выдавать себя за знатную особу! Это же анекдот! «Ну ладно, — подумала Анжела, входя в отделанную мрамором приёмную, — хорошо смеётся тот, кто смеётся последним». Запах духов Анжелы ворвался за три секунды до самого её появления в офисе Лиссы. От этого запаха головная боль у Лиссы стала совершенно невыносимой. — Разве мы договаривались о встрече? — холодно спросила Лисса, поднимая глаза от июньского номера, который она якобы читала. — Вам следует встречаться только с безымянными самозванцами, — ровным голосом ответила Анжела, закрывая дверь и быстрым шагом подходя к столу. Она опустилась на стул и с самодовольной улыбкой откинулась назад. — Мы обе прошли немалый путь со времён известного вам универмага. Но, может и не такой уж большой, как мы это хотим внушить другим? — она подняла бровь, ожидая реакции. Однако лицо Лиссы осталось бесстрастным. — Я думаю, сколько времени вам потребуется, чтобы всё вспомнить. «Не надо позволять ей учуять запах крови», — предостерегла себя Лисса, стараясь не обращать внимания на боль в висках. Дождь бил в окно, словно кто-то стучал по стеклу пальцами. — Вы в тот день нажили себе опасного врага, но были слишком заняты собой, чтобы это осознать. — Опасного врага? Ты, конечно, думаешь, что победила! — Анжела резко встала со стула и бросила папку на заваленный бумагами стол. — Твои детские игры в мстителей окончены, безмозглая сучка! Как и весь этот фарс! Ты поиграла с моей жизнью и с жизнью Ричарда! Ему будет небезразлично узнать, что ты специально развела нас и пробралась сюда на работу из-за того, что была уволена лживая и неспособная швея, которая к тому же оказалась воровкой. Не сомневаюсь, что и ты такая же подлая и бездарная! Напускное спокойствие Лиссы словно ветром сдуло. В бешенстве она выбежала из-за стола, схватила Анжелу за руку и с силой дернула её. — Вон отсюда, паршивая сука! Перед Лиссой возник образ матери — униженной, оскорблённой, оплёванной в тот вечер, который никогда не изгладится из памяти. — Моя мать — честнейшая, порядочнейшая, трудолюбивейшая женщина, которая когда-либо работала в фирме, а ты вышвырнула её как никому не нужную тряпку! Ты можешь что угодно говорить обо мне, но если ты скажешь ещё хоть одно слово о моей матери, то тебе не поздоровиться! Анжела вырвалась и подскочила к столу. Трясущимися руками она открыла папку и вынула оттуда большой конверт. Лисса побледнела, как воск, увидев французскую печать на документах. Собственно говоря, она знала, какие имена могут стоять в графе, где должны были быть названы её родители. Мирей Бертран, урождённая Ловетт, швея и Жак Бертран, старший конюх…» — Читай и заливайся слезами, моя милая! Это должно сбить фальшивую корону с твоей головы! Когда я покажу всё это Ричарду и репортёрам, все узнают, что ты жалкая обманщица! Ты никакая не дочь Рассель, ты даже не Бертран! Ты просто незаконнорожденное ничтожество! Лисса готова была швырнуть бумаги в лицо Анжелы, но что-то удержало её. Она вгляделась в графу о родителях. Жиро? Лисса перечитала документ. Жак Бертран вообще там не упоминался. Здесь была какая-то ошибка. Её отцом был назван Пьер Жиро. Землевладелец. Землевладелец. Пьер Жиро… Но ведь… Но ведь он и был графом де Рассель! Что?! «Мама... Почему ты никогда не говорила об этом? Все эти годы ты молча смотрела на мой маскарад, а правда заключалась в том, что граф де Рассель — мой отец! Если я и не графиня в полном смысле этого слова, то где-то очень близко к тому!» Миллион вопросов пронесся у Лиссы в голове, но она смогла лишь воскликнуть: — Merci*, мисс Хилл! — Широко улыбнувшись, она прижала бумаги к груди. — Если бы ты не поленилась навести справки, ты бы узнала, что Пьер Жиро — это имя графа де Рассель, моего отца. Быть незаконнорожденной в наши дни не считается позором. Позорно быть такой набитой дурой, в чём ты сейчас собственноручно расписалась… А теперь ты сама выметешься отсюда или мне позвать охрану? Анжела смотрела на неё, выпучив глаза, и было такое впечатление, что она сошла с ума. В дверь просунулась голова Линды. — Совещание начнётся в пять часов, мисс Паркер… Может быть, подать кофе? — К чёрту кофе! Вина на стол! Большую бутыль! У нас сегодня праздник! — она положила бумаги в ящик письменного стола, заперла его и сунула ключ в карман. Не обращая внимания на Анжелу, которая остолбенело застыла в центре комнаты, Лисса взяла июньский номер журнала, испытав прилив глубочайшего удовлетворения. Она сделала номер. Она вытащила его! И одержала внушительную победу над Анжелой! Лисса с гордостью рассматривала журнал, с обложки которого смотрела похожая на принцессу, Анна Ривз, внутри было описание её свадьбы. На первой полосе крупными буквами давался анонс: Свадебные советы пятидесяти знаменитостей! Чтобы компенсировать потерю Джесс и Марко для журнала, Лисса обратилась к голливудским кинозвёздам, высказать свои соображения об идеальной свадьбе, что они и сделали, передав журналу никогда ранее не опубликовавшиеся фотографии свадебных торжеств и своего времяпрепровождения в период медового месяца. Разворот журнала украшали блистательно сделанные гавайские снимки Анны и Джона, подружек невесты и её самой с Ричардом. Следы Джесс и Марко были тщательно заретушированы. Мысли пятидесяти знаменитостей, драма, разыгравшаяся на Мауи, — всё вместе сыграло свою роль, и тираж журнала подскочил до астрономических высот. Удивительно, что головная боль у Лиссы внезапно прошла. Анжела мешкала с уходом — было такое впечатление, что она искала пули для оружия, которое оказалось незаряженным. Лисса направилась к двери. — Ты знаешь, дорогая, — сказала она, взявшись за дверную ручку, — я уже давно хотела тебе сказать одну вещь. Макияж в состоянии хоть как-то облагородить твою внешность, но никакие парижские духи не облагораживают кусок дерьма. Она вышла раньше, чем Анжела сумела найти хоть какой-нибудь ответ. Стоя в дверях, Линда сурово сказала: — Если у вас нет другого дела, мисс Хилл… Анжела схватила бесполезную папку, вылетела из офиса и пронеслась по вестибюлю, не взглянув ни на кого из своих бывших сотрудников. Кое-кто из присутствующих при этой сцене уверял, что было слышно, как у неё скрипели зубы.Часть 28
13 сентября 2021 г., 19:32
«Мне не надо было соглашаться на встречу», — сказала себе Джесс, когда Марго заказала креветок со специями. Джесс взглянула на другие столики, где люди были погружены в оживлённые беседы и не подозревали о том, что творилось у них. А может у них свои мелодрамы. Может вся жизнь состоит из них.
Джесс посмотрела на незнакомку с платиновыми волосами, сидящую напротив, и испытала тоску, неприязнь и ненависть. Какой толк от этой встречи? Марко погиб, а что касается её отношений с Марго, так они оборвались давно, ещё до того, как она улучила сестру в предательстве.
Это были похороны того, что умерло уже давно.
— По крайней мере ты не носишь траур. Отдаю тебе должное, — словно прочтя её мысли, сказала Марго, вновь обращаясь к Джесс, после ухода официанта. — Но тебе, Джесс, пора и повзрослеть. Ты не можешь заставить себя даже взглянуть на меня.
— Я удивляюсь, что у тебя хватает совести смотреть на себя в зеркало.
Марго вздернула подбородок.
— Не стоит во всём винить только меня. Здесь замешаны оба, и вообще… Лично я считаю, что оказала тебе услугу. Я дала тебе возможность увидеть, что представляет собой Марко на самом деле и как он отличается от выдуманного тобой идеального возлюбленного.
Джесс сняла с колен салфетку и стала подниматься из-за стола. Щёки её пылали.
— Я не намерена выслушивать всё это. Не пытайся оправдать то, что ты сделала. Этому нет оправдания и нет никакой логики. Ты и раньше не была по-настоящему сестрой мне, но вся эта история — это нечто непостижимое даже для тебя самой, — она покачала головой, сдерживая подступающие рыдания. — В твоих венах течёт та же кровь, что и в моих, и по крайней мере для меня это кое-что значит.
Марго вскочила и загородила Джесс дорогу.
— Посиди и посмотри на меня хоть раз в жизни. Ты такой ребёнок! И всегда им была. Вечно бежала в спальню к маме пугаясь историй историй о привидениях… Стучала на старшую сестру?
— Уйди с дороги! — выкрикнула Джесс.
— После того как закончим разговор. Садись… Давай разберёмся.
Джесс глубоко вздохнула. Ей много чего хотелось сказать. За эти месяцы у нее немало накопилось.
Она тяжело опустилась на стул. Подошёл официант с заказанными блюдами. Сидящие неподалёку посетители, перестали есть и стали оглядываться на них. Джесс занялась едой, выжидая, когда внимание соседей переключится, а сама она остынет.
Официант наполнил фужеры водой и удалился. Марго набросилась на креветки.
Джесс игнорировала направленный на неё взгляд.
— Ты как всегда намерена рассказать всё матери?
— Какой в этом смысл? От этого больно будет только ей, а тебе это без разницы, — и хладнокровно добавила: — Вот отец может утратить иллюзии в отношении своей блистательной девочки… Я думаю, тебя именно это волнует, не так ли?
Удар достиг цели. Марго мгновенно вспыхнула. Она раскрыла серебряный портсигар, вытянула длинную сигарету и быстро прикурила.
— Ну да, тебе этого очень хочется. Расстроить отца… Создать трещину в наших отношениях, она прищурилась. — Ты всегда ревновала его ко мне. Так смешно было наблюдать, как ты носишься по двору, карабкаешься на деревья, словом делаешь всё, чтобы привлечь его внимание. Как будто его интересовали спортивные подвиги.
— Заткнись, чёрт тебя подери! — Джесс наклонилась вперёд и уцепилась за скатерть с такой силой, что у неё побелели суставы. — Речь не об отце. Мы больше не дети. То, что ты сделала, это вполне продуманный акт предательства. И на встречу с тобой я согласилась только для того, чтобы узнать, зачем ты это сделала.
Марго тряхнула головой, отбрасывая волосы на плечи.
— Мне очень жаль разочаровывать тебя. Но у меня не было никаких мотивов. Был мужчина, была я. Вот и всё. Кстати, пока ты не потрясла ребёнком перед его носом, он считал себя свободным. Ваше официальное обучение не в счёт. Ты как следует не знала Марко, вот в чём дело. Он был человеком страстным, любящим жизнь.
— Он был лжец и обманщик.
— Может быть, ты утомляла его. Не всем же быть такими пуританами. Европейские мужчины несколько отличаются от здешних. Они не привязываются к одному яблочному пирогу. Им нужно попробовать всё, что есть на десерт.
Джесс смотрела на сидящую напротив высокомерную женщину с холодными глазами — и к голу подступило отвращение. Было трудно поверить в то, что пятнадцать лет назад они спали в одной комнате, сидели за одним столом и вместе встречали Рождество.
— В тот вечер, когда Марко впервые увидел тебя, — медленно проговорила Джесс, он назвал тебя ледяной королевой, — её губы сложились в горестную улыбку. — Но вот в чём дело, — Джесс резко положила вилку. — Если в твои замыслы входило устроить соревнование, то мы обе проиграли. Мы потеряли Марко. И ещё потеряли шанс стать друзьями. — Джесс сложила салфетку и бросила её на стол, давая понять, что разговор закончен. Она почувствовала себя опустошённой. — Но хочу напомнить, Марго, одну вещь.
Официант пока ещё не принёс счёт, однако Джесс не стала дожидаться. Она бросила купюру и откинулась на стуле.
— У тебя был кратковременный и бессмысленный флирт с ним, — сказала она со спокойным презрением. — Как бы ты это ни называла, но дело обстоит именно так, — Джесс набрала в лёгкие воздуха. — Тебе удалось разрушить нашу жизнь, заодно погубить и Марко. Я хочу, чтобы ты всегда помнила это. И со мной навсегда останется моё достоинство. Что бы ты не делала, как бы низко ты не падала, это ты у меня не отнимешь.
Джесс вышла на улицу и окунулась в шум города. Солнечные лучи были яркими и тёплыми. Джесс не стала брать такси. Она перекинула сумку через плечо, надела солнечные очки и пошла в потоке людей, ни разу не оглянувшись назад.
Примечания:
* merci — спасибо (фр.)