По следам

      Ненавижу грозу. Вспышки молний вызывают лишь панику и желание «спрятать голову в песок», закутаться в одеяло, пытаться думать о хорошем. Но одеяла нет. Когда я смотрела фильмы, видела как внимательные родители успокаивали свое чадо в такую погоду, сидели рядом, нежно гладили по голове и спине, шептали ласковые слова и целовали в лоб. Всегда плакала на этих моментах. А потом получала по хлесткой пощечине.       Не реви. Бесишь своим нытьем. Что такое забота? Ну же, расскажите мне. Поведайте же о ласках и родительском тепле несчастному созданию.       Холодно. Мокро. А когда становится больно, уже не обращаешь внимание на ледяную кожу. Но боль эта там, где-то на уровне груди, подобно морской воде точит окаменевшее сердце. Оно окаменело, чтобы защититься, стало медленно превращаться в жалящую крапиву.       — Не мешай мне, когда я работаю! — толчок в плечо. Слишком сильный, чтобы ребенок устоял на ногах. Дверной косяк — единственный друг, принимающий в свои болезненные объятия.       Когда-нибудь это закончится, и в мое окно заглянет солнце. Смотрю с подоконника на площадку, где соседский мальчишка лупит палкой кусты. Раздражает, себе по башке надавай. Замечает мой взгляд, морда противная такая, жирная, кривит губы в усмешке и показывает средний палец. Засранец. Выбегаю из дома, а после сходу налетая на него с своими маленькими кулачками. А вечером это чудо-юдо, повелитель кустов приходит с мамочкой, тычет в меня пальцем, весь несчастный такой. Знал бы ты, друг, что такое несчастье. Женщина передо мной опускает свой сердитый взгляд на меня, хмыкает что-то, извиняется и затаскивает меня в дом.       — Ты смотри что! Кулаками махать научилась, поганка эдакая, — опускаю взгляд в пол, сланцем ковыряю скользкую плитку.       — Ты меня вообще слушаешь?! — чувствую как тянут за волосы и поднимают лицо. Только не плачь. — Одни проблемы от тебя, марш отсюда, скоро придет дядя по работе.       Хмыкаю. Мне всего восемь, а я уже знаю, что за дяди к тебе ходят и по какой работе. Мне не стоило этого знать. Не стоило слышать. Не стоило рождаться. Беру потрепанного жизнью плюшевого мишку и выхожу из дома. Небо затянуто тучами, мама никогда не беспокоится о погоде. Сарай под окном встречает меня своей сыростью и плесенью. У меня нет своей комнаты, сплю в кресле рядом с кроватью мамы, но сейчас мне нет места там.       — Ты сегодня рано, — из-за окна над сараем слышится речь. Голос ее счастливый: как же, кошелек пришел.       Сажусь на лестнице в погреб. Остается считать. Считать секунды, минуты, часы. Просто считать до тех пор, пока не скажут «можно», как какой-то уличной блохастой шавке, мокнущей под дождем. Тело слишком слабое для такой погоды, болезнь всегда быстро находит меня, а за ней следуют брезгливо брошенные слова: «Пошла вон, не разноси по дому заразу». Маленького человека сломать очень легко, он хрупок как хрусталь, а восстановить разбившееся стекло очень трудно. Проще заменить. Можно ли поменять ребенка? Можно променять на деньги и развлечения.       — Папашка твой нашелся, — мои глаза возгораются надеждой свалить отсюда, — хоть деньги присылать на тебя будет, достала уже.       Мимолетная надежда быстро гаснет, блеск в глазах меркнет, превращая их в безжизненное стекло. Годы идут, сарай уже не кажется таким пугающим, разве что в грозу. Сегодня заступилась за кошку, попавшую в лапы мерзких детей. Не могла пройти мимо жалобного визга и тошнотворного смеха. Опять подралась, тут уже и полицией запахло. Вечером будет страшно. Поджилки трясутся, брожу по окрестности, добираясь до безлюдного парка. В груди щемит от боли, достаю из кармана канцелярский нож и закатываю рукава голубой блузки. Раз, два, три. Стекающие капли крови по руке и жгучая приятная боль позволяет забыть о том, что творится на душе. Давно ли начала покрывать тело царапками? Очень. Вся левая рука, начиная от плеча: где-то старых, уже заживших и превратившихся в шрамы, где-то новых, как сейчас. Глушу моральную боль, переношу на свое тело. Может, тогда она наконец заметит? Посочувствует и поймет меня. Хах.       Взгляд полный гнева. Руки трясутся. Только захлопнулась дверь за спинами представителей опеки, как она подлетает ко мне, огревая щеку своей ладонью так, что голова дергается.       — Да что же ты творишь, не знаешь, какие у нас проблемы?! — крик оглушает меня. Не слушаю, в глазах звезды пляшут. — Через слова вообще не понимаешь, будем по-другому.       Куда-то уходит. Прижимаю ладонь к щеке. Горит. Жду ее возвращения как приговора суда, и она не заставляет томиться ожиданием. Приходит с доской от того сарая. Я дергаюсь назад, глаза бешеные, слез уже не держу, храбрости не хватает больше.       — Нет, мама! — срываюсь на крик, но ей плевать.       — Пожалуйста, нет, — один.       — Мама, хватит. Только не досками, — два, три.       Опять считаю. Но не время, а количество ударов по своему телу. Физическая боль не столь страшна, но вот сердце разрывается. Бедра, ноги, плечи, спина. Уже не замечаю, куда получаю удары. Больше всего я боялась эту чертову доску. Удары ее больны, каждый раз думаю о том, когда она уже проломит мне кости. Больная сука, зачем ты рожала? Хватит. Ненавижу гром. Он заглушает мои крики, из-за него никто не придет на помощь. Это все гром. Никто не слышит моей агонии. Кто-то хватает мою израненную руку, тянет в свою сторону, от летящей прямо в лицо доски. Сейчас замечаю на ней гвоздь. Хороший выбор, мама. И меня будто окунают в ледяную воду, отрезвляют, а после вырывают на поверхность. Глубокий вдох, а вокруг лишь мрак. Лишь свет от монитора освещает помещение. Резко дергаюсь, почувствовав чью-то руку у моего лба, чуть ли не вскрикиваю, отстраняясь. Пытаюсь понять, что произошло, осознание долго не берет мой мозг, зато тянущиеся ко мне руки вижу.       — Нет! — закрываю лицо. Сейчас понимаю по тому, насколько оно мокрое, что ревела без устали.       Кровать скрипит под чьим-то напором, руки обвивают мое бьющееся в истерике тело.       — Я здесь. Все хорошо, — не сразу узнаю голос. Не сразу понимаю, что все это было кошмаром. Дурной сон с приветом из детства.       Джейк прижимает меня к себе, укачивает как ребенка в своих руках, что-то шепчет. А мне снова хочется расплакаться. Ну зачем ты такой нежный со мной? Я ведь привыкну, потом не отвертишься. Целует меня в лоб, убирая волосы. Надо же, я всегда хотела, чтобы меня так успокоили. Смотрю на часы — всего пять утра.       — Ты работал? Похоже, я говорила во сне, прости, что отвлекла, — Джейк сильнее сжимает меня и качает головой.       — Все нормально, — но по его тону не похоже на то.       Не знаю, что я там орала во сне, но мужчина долгое время не отходил от меня. Спать я уже не собиралась и мы пришли к одному выводу — сделать кофе. Как я докатилась до такой жизни? Втянутая в уголовщину, сижу встречаю рассвет на пожарной лестнице с мужчиной моей мечты, совсем без прикрас. Сидим на сырой решетке, пьем горячий напиток и ни о чем не говорим: зачем нарушать идиллию? Прикуриваю сигарету, выпуская изо рта клубы серого дыма с тонким запахом арбуза. Джейк на этот счет ничего не говорит и за это я ему благодарна. Каждый мог сказать «бросай, тебе рожать еще», а принять такой, какой я была не могли. А может он просто понимает, что в табаке мое успокоение. Эти сутки оказались просто сумасшедшими.       Глоток кофе после тяжка едкого дыма. Кошу взгляд на мужчину: сидит, смотрит в даль, прижав край бокала к губам, горбится в спине. Я подтягиваю колени к груди, так теплее.       — Как ты? — Джейк переводит свой взгляд на меня, отставляя бокал.       — Пойдет, — выдыхаю вместе с дымом, повернув голову в противоположную сторону.       Со стороны, вообще-то, довольно романтично выглядим. Особенно если бы не мой вид с последствиями недавней истерики. Возвращаемся внутрь, я падаю на диван, Джейк — за компьютер. Мое внимание привлекает его разблокированный телефон.       — Джейк? Может, нужно им рассказать? — говорю, потупив взгляд в собственные колени, сминая пальцами ног обивку дивана. Джейк крутится на стуле, оказавшись напротив меня, согласно кивает и дает свой телефон, своим мне пользоваться нельзя. На самом деле, сейчас начнется настоящее шоу, потому что я уже открыла общий чат, где все снова пытаются вызвать меня, подобно дьяволу.

Не волнуйтесь. Она у меня.

      Дэн       Я же говорил, что он подозрительный?       Джесси       Это как понимать?       Слышу, как Джейк давится новым кофе и переводит взгляд на меня. Я смотрю за его плечо и вижу открытый чат. Ой, так он следит. Не получился сюрприз. Джейк быстро отходит от кашля.       — Обязательно было писать так? Делаешь из меня преступника, — складывает руки на груди.       — А кто со спины на людей кидается? — возмущенно отвечаю ему, а тот машет рукой, разворачиваясь обратно. Вот же. Возвращаюсь к чату.

Ладно, если серьезно, то это Эмили

      Дэн       А я Бред Питт

Дэн, ты максимум его тапок

      Лили       Эмили?       Я громко выдыхаю через нос и включаю камеру, ловя недовольный взгляд хакера. Да кто тебя фоткать собирается, дорогой? Включаю фронталку — херовая была идея, там такое чучело. Ладно, делаю фото ног, а Джейк уже вовсю постукивает пальцами по столу. Отправляю фотку.       Дэн       Красивые ножки, Джейк       Взрываюсь хохотом, сгибаясь по полам. Смотрю на мужчину: боже, его тоже трясет от смеха.

Да нет. У меня явно не такие.

      — Эй, зачем? Так неинтересно.       — Разве? — Джейк откидывается к спинке стула.

новые сообщения

      Джесси       Эмили, ты серьезно с ним?

Как видите Моему телефону пришел каюк, поэтому мне писать бесполезно

      Джесси       И как тебе твой хакер? ;)       Вот и пришла беда, потому что я нутром чую, как этот самый хакер косится на меня, а мне остается только горевать по отсутствию ЛС.

Ну, на вид хорош На вкус не пробовала

      Дэн       Ахаххахаах       Джесси       Что-о???       А чего он ржет? Поднимаю голову и вижу, что Джейк сидит, закрыв лицо руками.       — Я что-то не то сказала? — Джейк кивает головой. Да что не так то? Это вы извращенцы, а не я. Выхожу из чата.       Дэн       Пошла пробовать походу       ахаха       Короткая шутка-минутка вдохнула в нас нормальной жизни. Но меня терзают собственные мысли. Нужно было рассказать Джейку о своих догадках насчет Майкла Хэнсона, но в голове сплошная каша: мысли не сходятся в одно предложение, не знаю, с чего начать, путаюсь в собственных убеждениях. Беру со стола свой ноутбук и осматриваю его. Немного сколов по краям, но это ничего. Как и сказал хакер, жить будет. Джейк встает из-за стола, хрустит шеей и подсаживается ко мне.       — Я наконец взломал архив полиции, — он тянет какой-то провод и передает его мне, кивая на ноутбук. Я молча вставляю провод в порт, но ничего не происходит. Непонимающе смотрю на Джейка.       — Именно. В нем ничего нет.       — Это как? — выдергиваю шнур, Джейк перехватывает его и вертит в пальцах.       — Логично предположить, что они все удалили, когда засекли попытку взлома.       — Слушай, Джейк, у меня... — забываю, что хотела сказать, потому что мужчина поддевает мои ноги и закидывает их себе на колени, отчего я моментально краснею и возмущенно выдыхаю, а он кивает, вынуждая продолжить. — Кхм. У меня есть пара предположений, но они не самые хорошие, — касается обнаженной кожи своей горячей ладонью, отчего по телу пробегает дрожь, — мне кажется, у Майкла Хэнсона связи с полицией, иначе я не могу это объяснить.       Замолкаю. Почему-то именно сейчас сосредотачиваюсь на нежных касаниях чужих рук. Это выбивает из меня мысли. Вздыхаю, подбирая слова.       — Он слишком быстро нашел меня. Мог ли Майкл через знакомых пробить меня по паспорту? — смотрю на его лицо, о чем-то думает.       — Эта мысль имеет место быть, — соглашается тот со мной.       — Но еще больше меня волнует вот что: могут ли у Хэнсона быть связи куда крупнее полиции? Разве у органов есть возможность контролировать телефоны? Я боюсь, правда боюсь, что они могут выйти на тебя, — он сжимает кожу на ляжке, отпускает, нежно гладя. — Джейк, блин, что ты делаешь?       Он поднимает на меня взгляд, а я уже красная как помидор. Джейк лишь пожимает плечами, прекращая любые действия. Похож на кота, которого ткнули мордой в косяк. Начинаю переживать и думать, что могла ошибиться в нем.       — Что тебе снилось? — неожиданно спрашивает меня.       Непонимающе смотрю на него, вспоминая свой сон. Лицо у меня сейчас, наверно, как после съеденного лимона — настолько эти воспоминания неприятны.       — Детство, — отмахиваюсь я, но такой ответ его не устроил.       — Эмили, — зовет меня. Понимаю, что он переживает, но мне так трудно делиться с кем-то своей болью. — Кажется, я знаю о тебе все, но в тоже время ничего.       — Ты хочешь, чтобы я поведала тебе свою жизнь, когда сам скрываешь самое важное.       — О чем ты? — не строй из себя дурака. Хмурюсь и недовольно смотрю на него.       — Почему тебя ищут власти? — этот вопрос всегда меня мучал.       — Потому что я преступник? — он улыбается, но мне совсем несмешно и, видя это, Джейк вздыхает. — Я взломал кое-что очень секретное и узнал то, чего не следовало. Не пойми неправильно, я не рассказываю не от того, что не доверяю тебе, а от того, что это подвергнет тебя еще большей опасности. Я не хочу потерять тебя.       — Почему ты просто не отдашь им это? — я вырываю свои ноги из плена.       — Потому что это в моей голове, — Джейк отстраненно улыбается.       Он хочет меня защитить, но делает это по-своему. И его методы мне не особо нравятся, но разве дано мне право голоса? Нет. Так было всегда.       — Теперь мне интересно, что ты знаешь обо мне? — в том, что он пробил меня по всем базам и так было понятно. Но вот что он из этого получил еще неизвестно.       — Только в общих чертах. Имя, возраст, место рождения, — он начал перечислять то, что и так можно найти в общем доступе в какой-нибудь соцсети. — Знаю, что осталась без родителей, была два года в детском доме, учишься на врача.       — Получается, ты не знаешь ничего, — заканчиваю я.       Поэтому он и просит рассказать. Уверена, он бы мог узнать абсолютно все, но, видимо, хотел, чтобы я ему доверилась и рассказала сама. Не скажу, что мне это неприятно. Джейк знает о личных границах и не хочет их нарушать. Я принимаю самую защищенную позу, обнимаю свои ноги руками, прижимая их к груди и кладу голову на колени.       — Моя мать — шлюха, — вот так, с козырей. Джейк переводит на меня взгляд.       — Она нагуляла меня от клиента. Мое рождение стало для этой женщины лишь ненужным балластом. Конечно, я лишала ее времени на «работу». Своего отца я видела пару тройку раз, так, заглядывал иногда. И то не ко мне, — усмехаюсь над ходом своих мыслей. — Мы жили в тесной комнате с одной кроватью. Когда приходили клиенты, меня выгоняли в сарай на улице. Я могла просидеть там всю ночь, под дождем из протекающей крыши, под пронизывающем ветром, пока она, радуясь жизни, ублажала мужчин. Дома меня ждало только насилие и унижение. Не знаю, что было у нее в голове, но ненавидела она меня всем сердцем, отчего постоянно срывалась.       — В каком смысле? — Джейк переставляет мой ноутбук на стол.       — Била меня всем, что под руку попадется, — усмехаюсь я, вытягивая левую руку, рассматривая свои пальцы, — чаще всего досками от того сарая. Била, не жалея, таскала за волосы, давала пощечины, а если я плакала, то она зверела. Последний раз она избила меня так, что я потеряла сознание, а очнулась... знаешь где?       Перевожу взгляд на Джейка, а он изучает меня, молчит. Переваривает информацию.       — В моем любимом сарае. Меня разрывало на части от такой жизни, я неистово резала себя, чтобы заглушить боль на сердце. А потом кто-то стуканул на мать, приехала опека, и здравствуй, приют. А там косые взгляды, одиночество, унижение и все в этом духе. Через два года за мной приходит мужчина, мой дедушка по отцу, как оказалось. Не знаю, как он меня нашел, но забрал меня к себе. В моей жизни началась белая полоса. Дед давал мне все, — задираю рукава толстовки, являя глазам Джейка татуировки, — на первые карманные сразу пошла перекрывать ими шрамы.       Джейк подсаживается ближе, касается пальцами предплечья и рассматривает узоры черной краски, под которыми действительно можно разглядеть следы прошлого. Я видела, как он напряжен. Улыбаюсь, потому что самое сложное позади.       — Дед оказался крутым, важной шишкой, прокурором, да еще и бизнесом владел. В общем-то, все наследство ушло мне. А потом папаня объявился. Я просто швырнула ему под ноги четверть своих денег, лишь бы он больше не появлялся.       — Умница, — выдыхает Джейк. — И как?       — Не появлялся. Потом я поняла, чего дед его на дух не переносил, — от этих мыслей снова улыбаюсь, но сразу угасаю. Как он теперь будет относится ко мне? Не хочу лишь жалости, но мужчина и не пытается меня утешать.       — Знаешь, говорят, дети наследуют от матери все плохое.       — Не думаю.       Я опускаю ноги, смотрю в монитор, а после ухмыляюсь, пересаживаясь на колени Джейка, и, если бы не диван, обхватила бы его торс ногами. Он хмурится, но все равно обвивает мою талию левой рукой. Прижимаюсь к нему, касаюсь губами его щеки, далее переходя на губы в легком поцелуе. Уже второй. Игриво прохожу языком по его нижней губе, а после, несильно кусая, отстраняюсь. А он смотрит так, будто готов сжечь меня. Хочу спросить, в чем дело, а он качает головой и сжимает меня в объятиях.       — За кого ты меня принимаешь? А главное себя?       — За дочь проститутки? — смеюсь ему в плечо.       — Ты — не она. Не думай об этом.       Как мне не думать об этом, когда подо мной само очарование? В голове эхом отдаются слова Джейка: «всему свое время».       — Джейк? — он вздрагивает от моего дыхание у самого уха, поднимаю голову. — Как много ты читал в нашей переписке с Джесси?       Он ненадолго задумывается.       — Немного, только если замечал странности. А что?       Что значит «А что?». Тебя вообще убить за это можно. Джейк ходит окольными путями, уходя от темы.       — Хм, а когда мы обсуждали моих бывших? — я принимаю его методику.       — Нет. Да и мне не хотелось бы этого знать.       Я вскакиваю с его колен. Ох ты ж, блять, он не знает!       — Понятно, — отвечаю ему, нарезая круги по комнате, замечаю, как он тянется к своему телефону. — И не вздумай читать!       Мужчина переводит на меня взгляд, однако все равно заходит в чат. Я злюсь и подхожу к нему, но замечаю, что он листает общий чат без каких-либо хакерских причуд. Мы все решили сидеть в своих домах, поэтому пока что я не беспокоилась. Пока Джесси не заметила, что Джейк в сети.       Джейк?       Эмили рядом?       Я сразу же присаживаюсь рядом, заглядывая в телефон.

Да.

      Секунду       Входящий звонок от Джесси. Мы переглядываемся, а я киваю хакеру. Он принимает. Экран транслирует нам чужую комнату, на стене играют солнечные зайчики от заката за окном. Чего не скажешь о хижине Джейка: темно, как в подвале. На экране промелькнул Томас. Джесси идет к окну.       — Эта машина стоит тут с самого утра, — камера фокусируется на серебристом пикапе, а я прикрываю рот рукой, тут же узнав его. Джейк смотрит на меня, спрашивая без слов, в чем дело.       — Джесси... Никуда не выходите. Это машина Майкла...       Телефон в руках задрожал, Джесси отходит от окна и опускает жалюзи, включает фронталку и мы видим ее обеспокоенное лицо.       — Может, мне позвонить в полицию? — спрашивает Джесси, кидая взгляд на Томаса. Джейк отрицательно качает головой, показывая на меня.       — Нет, нельзя. Я напишу в общем чате, подождите.       Связь завершается. Да, нужно написать всем о моих домыслах.

Мне кажется, у Майкла связи с полицией, а то и больше

Лили сейчас online

      Лили       Это вполне логично       Джесси       Если это так, то становится понятно, почему полиция хватается за Фила

Да

Клео сейчас online

      Дэн       Чудила не так прост, оказывается       Клео       Если у него такие связи, то мы заведомо в проигрыше       Поэтому полиции и плевать на то, что мы нашли в доме       Когда мой мозг начинает активно работать, я начинаю грызть ногти.       — Я попробую найти жертв действий полиции Дасквуда, — выдыхает он, вставая с дивана.       — Дедушка бы уже знал, что делать, — смотрю в потолок, вспоминая лицо деда.       — Мне жаль, — произносит мужчина, а я вздрагиваю от его слов, поднимая непонимающий взгляд. Джейк смотрит на меня и, кажется, теперь тоже не понимает.       — О чем ты? Он не умер, — и тут меня осенило. — У меня есть дедушка.       — Я понял, — Джейк садиться за компьютер.       — Нет, не понял, Джейк, у меня есть дедушка-прокурор в штатах!       Теперь, уловив мою мысль, Джейк внимательно посмотрел на меня. Как я не подумала об этом раньше? Дед может задействовать свои связи — уверена, там плавает рыба покрупнее Алана!       — Как зовут твоего деда? — голос вырывает меня из мыслей.       — Рон Стивенс.       Я готова плясать от счастья, хотя радоваться рано. Он бы мог помочь нам с делом Ханны, но вот за Джейка я не могу ручаться. Брюнет стал искать информацию о моем родственнике — неприятное зрелище. Прямо-таки скелеты из шкафа достает. Я беру телефон Джейка и захожу в чат с Джесси.       — Джейк, я хочу позвонить Джесси, — он кивает, — и выйти на перекур.       Теперь он поворачивается ко мне, а я так и вижу у него на лбу изображение весов.       — Я видела за углом магазин и...       — Я понял тебя. Будь осторожна, если что-то случится напиши кому-то в чат, я увижу сообщение.       Киваю и направляюсь к выходу. На улице прохладно, но от бывалой грозы не осталось и следа. Пока иду, звоню Джесси, та незамедлительно отвечает.

— Джесси, он еще там?

      — Да, но он не выходит из машины.

— Ну и хорошо. Пореже подходите к окну.

      — Эмили, почему ты не сказала, что приехала?

— Я обещала Джейку, что об этом не узнают. А потом меня выследил Майкл и выселил сразу из двух отелей, не оставив выбора. Телефоном пользоваться мне нельзя, поэтому все так.

      — Ты куда-то идешь?

— Да, решила покурить и дойти до магазина.

      Вспомнив свою начальную цель, достаю сигарету и зажигалку.       — Уж не за вином ли? Романтический ужин, все дела

— Ой нет, Джесси, я пьяная уже успела накосячить. К тому же, похоже, у нас проблемы.

      — О чем ты?

— Помнишь тот разговор, ты спрашивала, что между нами?

      — Конечно.

— Я была уверена, что Джейк читал его.

      С того конца провода слышится возмущенный вздох.

— Но это не так. Он ничего не знает и тем сложнее.

      — Оу. Подожди, я уйду в другую комнату.       А я тем временем уже дошла до магазина.       — Ты имеешь ввиду он не знает, что, вероятнее всего, будет твоим первым?       Слышу как она хихикает в трубку, а я сразу пресекаю это своим шиком.

— Да, это. Мне было бы проще, если бы он знал.

      — Так скажи!

— Это не так просто, я боюсь спугнуть его.

      Обхожу полки и кидаю в корзину самые нужные для себя товары. Зубную щетку, гель для душа, шампунь и в таком духе.       — Не переживай на этот счет, лучше подумай о том, что прямо сейчас он может прослушивать разговор.       О Боже, точно! Быстро прощаюсь с Джесси. Сердце колотит, надеюсь, сказанное не окажется реальностью. Расплатившись за покупки быстро возвращаюсь в квартиру: дверь открыта. Разуваюсь и проскальзываю внутрь. Вроде ничего странного, Джейк по-прежнему за компьютером, ни намека на то, что он косячил. Потому что косячная тут я. Пакет с покупками засовываю в пакет, в котором принесла ноутбук. Почему-то сразу подумала про Россию. Ставлю чайник и открываю коробку печенья. Не вино — так хоть сладости.