«Дорогой, Геллерт Гриндевальд. Мы имеем честь пригласить вас на церемонию бракосочетания Беллатрикс Друэллы Блэк и Рудольфуса Лестрейнджа, которая состоится 16 мая сего года, в родовом поместье Блэков, графство Норфолк. Начало торжества в 19 часов вечера.
С уважением, Блэк»
Знала ли Белла об этом? Мне вообще кажется, что девушка причастна к задержке почты. Всё получилось как нельзя лучше, иначе я бы узнал о свадьбе раньше, чем ей бы хотелось. Она не отлучалась последнее время, разве что домовика подговорила, но Мортимус не пошёл бы на такое, хотя учитывая то, какой Беллатрикс была с ним милой, все может быть. Остаётся вопрос. Стоит ли показываться ей на глаза сегодня или остаться здесь и провести вечер в обществе огневиски, представляя как она себя чувствует в эту самую минуту, целуясь у алтаря с Лестрейнджем. О правильности этих двух возможных решений, я ещё подумаю, а сейчас нужно ответить на письма.***
Проводя оставшиеся часы в библиотеке, я читал то, что Белла не успела поставить обратно на полку. «Как превзойти тёмные искусства». Девушка не дня не расставалась с книгами, словно искренне верила в то, что это практически ей поможет. Но здесь лишь теория. Мастерство нужно оттачивать и учиться, а не читать книги об этом. Я всё ещё не верю в её «книжный» Круциатус, которому по её словам, она училась по учебникам. Я действительно часто жалею, что не обучал Беллу магии, сейчас она была бы намного сильнее, но я поддался искушению, закрыв глаза на неплохие задатки. Как только я закончил с письмами, в которых не было никакой полезной информации, решил принять приглашение Блэка в последний раз. После свадьбы, я больше не появлюсь в Норфолке, во имя уважения к Беллатрикс, но молча прощаться мне совсем не хочется. Ответ отправлять не стал, пусть моё появление станет сюрпризом, а сейчас уже пора облачаться в костюм. С одной стороны разумно надеть что-то более строгое, но Геллерт Гриндевальд не может выглядеть слишком ожидаемо. На мне чёрные брюки, заправленные в высокие кожаные ботинки, белая рубашка, бессменный темно-зеленый жилет и мантия. Простовато, но со вкусом. Стоит секунду помедлить и я уже начинаю думать, что не стоит появляться там. Белле и так нелегко, но в таком случае я не испорчу ей настроение, ведь оно уже испорчено, как бы эгоистично это не звучало. Мы живём уже не в те времена, когда женихов для девушек выбирали родители, но сейчас это происходит в непосредственной близости от меня. Я привязан к Беллатрикс. Больше чем мог подумать. Я трансгрессирую, наплевав на правильность того, что совершаю и оказываюсь у гостеприимно открытых дверей особняка Блэков. Дворецкие вежливо склоняют головы, пропуская меня внутрь. Не домовики, это что-то новенькое. Мантию, как часть образа, я снимать не стал и сразу прошёл в зал, где на меня сразу же налетел Сигнус и эльф с подносом шампанского. — Мистер Гриндевальд, не думал, что вы примите приглашение, — широко улыбаясь проговаривает Блэк, жестом прогоняя домовика. — Не мог же я пропустить такое событие, — наигранно дружелюбно отвечаю я. Здесь не так много гостей, как обычно бывает на приемах. Виолетта Булстроуд, не отрывает от меня тяжёлого взгляда, параллельно рассказывая что-то Альфарду, родному брату Сигнуса. Друэлла крутится вокруг Нарциссы и Андромеды, нервно одергивая то одну, то вторую. Пожалуй, нет в этом зале человека, который бы нервничал больше, чем мать невесты. Среди толпы, я замечаю сначала Сильвия Лестрейнджа, а затем двух его сыновей. Рудольфус, в самом обычном фраке, разбавленном белой бутоньеркой, выглядит забавно. Я уже замечал, что Белла выглядит явно взрослее Лестрейнджа. По крайней мере, строгие платья в пол ей невероятно идут, чего нельзя сказать о Рудольфусе в костюме, который выглядит так, будто его насильно привели на какой-то праздник, но он предпочёл бы остаться дома. По виду и не скажешь, что он жених. — Беллатрикс будет рада вас видеть, — Сигнус опускает пустой бокал на поднос и учтиво склоняет голову. — Спасибо, что пришли. Беллатрикс будет просто счастлива. Как только Блэк наконец скрывается в облаке гостей, я незаметно выскальзываю за дверь. Мне ещё не приходилось подниматься наверх, но особняк не настолько огромен, по сравнению с Нурменгардом. Так что если повезёт, найду Беллу достаточно быстро, а если нет… Мерлин, даже призвать её не смогу, ведь кулон у меня. Поднимаясь по лестнице, я разглядываю портреты на стене, занавешенные плотной темной тканью. Изображения намеренно скрыты, по видимому личности на них, чересчур шумные и пугать гостей хозяева дома не хотят, но кто не знаком со вспыльчивым нравом Блэков. Я к сожалению, познал его во всей красе. Второй этаж, уже не так грандиозен как первый. Никаких портретов, мраморных изваяний, гостей в конце концов. Во всю длину коридора, простирается гладкий ковёр, на стенах изящные светильники. Готов поклясться, им больше полувека, судя по медным потертостям, а некоторые и вовсе отличаются по цвету. Здесь словно никого нет, ни одной живой души, абсолютная тишина. Я прохожу вглубь коридора, осторожно ступая по бревенчатому полу, все ещё ничего. Последняя надежда на третий этаж, но что если она не одна. Вокруг Беллы должно быть вьются по меньшей мере с десяток слуг, облачающих её в пышное свадебное платье и собирающих беспорядочные кудри, в аккуратную прическу. Я же не могу заявиться туда и попросить всех удалиться. Могу конечно, мне никто слово поперёк не скажет, но так рисковать я не буду. Поднимаясь наверх, по абсолютно идентичному лестничному пролету, вижу уже чистую стену, без портретов и точно такой же коридор. Чем выше, тем проще, что ж. Я сразу чувствую тепло от камина и слышу женский хрипловатый голос. Одна из дверей приоткрыта, но не настолько чтобы я мог видеть говорящего и не настолько чтобы могли видеть меня. Это единственная открытая дверь, других вариантов нет, Белла должна быть здесь. — Я помню тебя совсем малышкой, а сегодня ты уже выходишь замуж, — нервно причитает женщина, а я пристраиваюсь рядом с поворотом, чтобы спрятаться в случае чего. — Это такая честь, Беллатрикс, продолжить чистокровный род. — Честь, — протягивает Белла, с насмешкой в голосе. — Это настоящее проклятье. — Слышал бы это твой отец. — Он уже достаточно слышал, но понять так и не смог, — голос девушки твёрд, как мои намерения, не капли грусти, отчаяния, сожаления. Это не та Белла, которую я успокаивал вчера. — Рудольфус не плох. Не будь ты так предвзята, может что-то бы и вышло. — О, тётя, как ты не понимаешь, — вкрадчиво отвечает Беллатрикс. Тётя. Вальпурга. Эта надменная аристократка, с постоянно сжатыми губами и неестественно прямой спиной. Родная сестра Сигнуса. Не нужно знать родословную Блэков, чтобы понять, что они родственники. Я слышал, у неё большие проблемы со старшим сыном, который растёт настоящим бунтарем, не желающим угождать родителям и прогибаться под их натиском. Вальпурга в ещё большей степени деспотична, чем Сигнус. Можно только догадываться как достаётся её сыновьям и почему Белла так спокойно с ней разговаривает. Я ожидал услышать кого угодно, но точно не её. — Я влюблена в другого, — продолжает Беллатрикс. — Это пройдёт, милая, ты привыкнешь, — спокойно отвечает женщина, совершенно не удивительная словами Беллы. — Нет, — громко обрывает девушка и по звуку, отходит от своей тёти. — Я не хочу ни к чему привыкать. Я хочу жить свободной жизнью, но за меня даже мужа выбрали. — Беллатрикс, — мягко отвечает Вальпурга, пытаясь успокоить племянницу. — Это многовековая традиция Блэкой, я тоже через это прошла и посмотри, что вышло. — Ты несчастна, вот что вышло. Это явно не то, что Вальпурга ожидала услышать. Белла обладает способностью, говорить в лоб, без преукрас, ей всеравно на то, что почувствует человек, если она знает, что в будущем этот человек ей не пригодится. Так было с Андромедой, Виндой, со мной. Беллатрикс не скрывает искреннее отношение, если не собирается успешно манипулировать этим человеком. Только в моем случае, все слишком запутано. Белла умело плетет кружево, сбивая с толку. Мне казалось, что она была настоящей эти несколько недель, но это лишь очередная маска. Ничто и никогда не было для меня настолько непонятным и запутанным. — С тобой невозможно спокойно разговаривать, приди в себя, — голос становится ближе ко мне, Вальпурга прямо у двери. — Сигнус скоро поднимется к тебе. Я успеваю зайти за угол прежде чем, женщина выходит из комнаты. Она мучительно долго, шурша длинной юбкой, идет к лестнице, а меня пробирает до мурашек от того, насколько сильно мне хочется выйти из своего укрытия и увидеть Беллу. Больше потому что пути назад нет, я здесь, значит просто открою дверь и зайду в комнату, но я до сих пор не знаю, что хочу сказать. По всей видимости, Вальпурга уже спустилась, я перестал слышать стук каблуков. Нельзя больше тянуть, до начала осталось минут десять. Хочу ли я призвать Беллатрикс к благоразумию, чтобы она осталась со мной или просто попрощаться и отпустить? И то и другое, ведь я знаю, что никакие уговоры не сработают, она может целыми днями убиваться из-за этого, но все же произнесет чёртово «Да» и поставит жирную точку в нашей истории. Слишком много мыслей. Я останавливаюсь перед дверью и немедля не секунды, открываю её. Белла стоит спиной ко мне и даже не дёргается, думая, что это отец или тётя, ровно до того момента, пока наши взгляды не встречаются в зеркале. Ей так не идут собранные волосы. Хочется распустить, чтобы они водопадом струились по спине, путались в руках, но так верно отражали личность их хозяйки. Моя Белла. В пышном белоснежном платье, с букетом в руках и потухшими от боли глазами. Она вздрагивает, когда я запираю дверь заклинанием. Будто у неё есть причины бояться меня. — Ты знала о приглашении? — я подхожу ближе к Беллатрикс. Она опускает букет на трельяж и вскидывает голову, чтобы посмотреть на меня. — Я не думала, что ты его примешь, — даже её голос изменился, а глаза больше не блестят как раньше. — И тебе не хватило сил сказать, вместо того, чтобы писать письмо? — Как и тебе. Она хочет услышать от меня тоже самое, но я не могу даже в мыслях подумать об этом. Я дорожу Беллой. Стремлюсь защитить от всего, что может навредить. Боюсь потерять. Но любовь ли это? Легче найти смысл жизни, чем познать то, чего никогда не было в этой самой жизни. — Я не знаю, что такое любовь, золотце, — сдаюсь я. — Не называй меня так, прошу. Если бы я мог. — Ты всегда будешь моим золотцем, Белла, — говорю полушепотом, будто боюсь, что нас услышат. — А это всегда будет принадлежать тебе, — я застегиваю кулон на ее шее и останавливаю руку на хрупком плече. Беллатрикс не в состоянии говорить сейчас, а я не в состоянии молчать. За это время, она оставила весомый отпечаток на моей жизни, стала частью моей души и я больше чем уверен, Белла чувствует тоже самое. Если бы она не упиралась, не говорила, что должна выполнить долг перед семьёй, мы бы смотрели друг другу в глаза где-то в Нурменгарде, а не в маленькой комнатке особняка Блэков. Я начинаю вести себя, как школьник, встретивший первую любовь. Уже не скрываю того, что гложет меня, не отрицаю, что Белла не просто девушка для утех или мимолетное влечение. Она всегда была чем-то большим. — Ты обрекаешь свою жизнь на преждевременный конец, — протягиваю я, поглаживая её по щеке. — Я ничего не могу сделать, — Белла поднимает голову, она кажется готова заплакать, но изо всех сил сдерживается. — Я могу, — решительно говорю я, искренне веря в свои слова. Белла качает головой и медленно опускает её мне на ладонь. Она всегда любила так делать, а я обожал её улыбку и прикрытые глаза. Больше всего на свете, я не хочу услышать стук в дверь, в спешке аппарировать обратно в зал и потерять её. Мы могли бы видеться, но я никогда не смог бы смириться с её статусом и второстепенной ролью в жизни Беллатрикс. — Ты навсегда останешься в моем сердце, но я прошу, забудь меня, — хрипло проговаривает Белла, сглатывая ком в горле. — Ты просишь о невозможном, — с грустной улыбкой отвечаю я. В какой-то момент, я перестал скрывать от Беллатрикс то, что чувствую, а главное, научился признаваться в этом самому себе. Мне уже без разницы, что подумает Белла. Я знаю, насколько для неё важно это слышать и знаю, насколько ей больно в эти минуты. Мне хотелось, что-то сказать, когда в дверь громко постучали и я взглянув в её глаза ещё раз, снимаю заклятие с двери, попутно трансгрессируя на первый этаж. От яркого света начинает слепить глаза. Я появился как раз вовремя. Гости только начали рассаживаться, значит у меня есть возможность смешаться с толпой. Как только я подумал, что никто не заметил моего появления, Виолетта игриво помахала мне рукой и я был вынужден опуститься на скамью рядом с ней, чтобы не вызвать подозрения. Женщина нарочно приблизилась ко мне, обдавая пряным запахом каких-то специй. В такие моменты, я рефлекторно вспоминаю, как приятно пахнет Белла, как прекрасен цветочный аромат нарциссов. — Беллатрикс на редкость хороша сегодня, — весело говорит Булстроуд, на что я лишь усмехаюсь, делая вид, что не видел её только что. — Рудольфусу несказанно повезло. — Это точно, — многозначительно протягиваю я и галантно склоняю голову, приветствуя несводящую с меня глаз Друэллу. Рудольфус медленно поднимается на алтарь и шепчет что-то священнику, после оборачивается, встречаясь взглядом с сидящим впереди Рабастаном. Я не сразу заметил, что все гости — родственники, преимущественно Блэков. Я предполагал, что такое событие, как свадьба старшей дочери, будет грандиознее любого вечернего мероприятия, но Блэки очевидно другого мнение. Судя по детскому мальчишескому и уже знакомому женскому голосу, сзади меня сидит Вальпурга и Сириус, бесконечно фыркающий на просьбы матери держать спину ровно. Я сам в детстве был отъявленным хулиганом и не о какой спине речи разумеется не шло. Меня упорно учили приходить домой вовремя и не караулить зевак во дворах, нарываясь на неприятности. Однажды, я чуть не утонул в озере, рядом с предупреждением «Schwimmen ist verboten». Маленький Геллерт был слишком любопытен, настолько, что к шестнадцати годам его исключили из Дурмстранга за изучение темной магии. С детства было понятно, каким я в итоге вырасту. Священник устремляет взгляд вперед и перестаёт перебирать бумаги. Слышатся громкие возгласы, которые мгновенно стихают, Рудольфус замирает, а Виолетта толкает меня в плечо. Начинается. Ради приличия, я слегка поворачиваю голову, но не достаточно чтобы видеть Беллу. Я просто не хочу её видеть, но придётся. Облако белого платья, проплывает мимо меня, под руку с Сигнусом. Длинная кружевная фата, не позволяет получше разглядеть маску, которую она надела на этот раз, но я и так знаю — надменность, холодность и спокойствие. Лестрейндж так и светится от счастья, когда Блэк хлопает его по плечу, передавая дочь. Довольный Рудольфус, откидывает фату с лица невесты и невзначай проводит рукой по щеке. Мне отчего то захотелось встать и запустить в него Ступефаем, но я и так вижу, Белла сама едва сдерживается, чтобы этого не сделать. — Дорогие жених и невеста, родители и гости, — начинает священник. — Мы собрались здесь, чтобы стать свидетелями вступления в брак Рудольфуса Лестрейнджа и Беллатрикс Блэк. Его голос действует как снотворное, я даже на мгновение забыл где нахожусь. Всего на секунду. Стоит ей произнести «Да», я исчезну из этого дома и её жизни. — Если есть противники этого брака, скажите сейчас или замолчите навсегда, — мужчина перелистывает страницу и замолкает в ожидании. На этих словах, Беллатрикс пронзительно посмотрела на меня. Как будто до этого, она не знала какую речь произносят священники на церемониях, а сейчас наступил момент прозрения. Белла сама отказывалась от моих предложений, а сейчас с надеждой прожигает взглядом. Дыхание обрывается, а в голове крутится лишь одна мысль. Правильно это или нет, не важно. Священник уже начинает говорить, когда я встаю с места и выхожу в центр зала. Гости замирают в оцепенении, а Белла пользуется этим и выхватывает руку из хватки Лестрейнджа, спускаясь с алтаря прямо ко мне. Всё было так просто. Это не стоило её слез и моих переживаний, пути назад нет, я уже держу Беллатрикс за руку, готовый трансгрессировать. Белла находит мои губы и нежно целует, нарочно давая понять, насколько все далеко зашло. Трансгрессировать перехотелось, я хочу встретиться с Сигнусом лицом к лицу и судя потому, как быстро он направляется к нам, у меня это получится. — Беллатрикс! — агрессивно кричит Блэк. — Вернись немедленно. Это какое-то дешёвое шоу, на потеху гостям. Или мы в розовом романе Хизер Оделин, где что-то вдруг изменится после его слов. Потому как Белла отшатнулась в сторону, я понимаю насколько, Сигнус далеко зашёл и как сильно я пытаюсь удержаться, чтобы не выхватить палочку. — Думаешь, твои слова что-то значат для неё? — я сжимаю запястье девушки, держа её на расстоянии от отца. — Кто ты такой, чтобы говорить за неё? — Я — Геллерт Гриндевальд. И я сотру тебя с лица земли, если она проронит хотя бы одну слезу. Сигнус задохнулся от возмущения. Я нарочно бью по его гордости. Белла абсолютно такая же, чем то она к несчастью, похожа на отца. Просто аппарировать и закончить это, мне мешает желание сказать Блэку в лицо все, что я о нем думаю. Это выше моих сил. — Благослови нас или клянусь, ты больше не увидишь дочь, — не с того не с сего говорю я, все ещё трепетно держа Беллу за руку. Я действительно говорю за неё, но кто ещё может знать, что Беллатрикс хочет сказать прямо сейчас. Она в шоке, но я нет. — Черта с два! — ухмыляется мужчина. — Ты выйдешь за Рудольфуса, Беллатрикс. — Хватит! — девушка громко разрывает молчание и встаёт прямо передо мной, ближе к Блэку, она знает, что ей ничего не угрожает пока я рядом. — Я не игрушка, отец. Я не буду удовлетворять твои желание из-за проклятого договора! Ты всё всегда решал за меня, но теперь ты больше не будешь частью моей жизни. Я перехватываю руку Сигнуса и отвожу Беллу за спину. Как бы девушка не чувствовала себя в безопасности, она испугалась резкого движения, но на этот раз Блэк собирался её ударить. Ему абсолютно плевать на спектакль который он устроил и на присутствие гостей тоже. Краем глаза я замечаю одобрительно кивающую Друэллу и все становится ясно. Она меньше всех хотела бы такую судьбу для дочери, но не могла перечить мужу и сейчас, женщина негласно благословила наш союз, доверяя мне Беллу. Мне больше ничего не нужно. Я просто поворачиваюсь лицом к Беллатрикс и мы растворяемся в воздухе, под градом ругательств Сигнуса.