Decode- Paramore
Jaymes Young- Moondust (EP version)
BLOO- I’m the one
В комнате сильно накурено; под потолок поднимаются клубы сизого дыма от непотушенных сигарет. Белобрысый парень постукивает зажигалкой по подлокотнику кресла и внимательно смотрит на человека перед собой. Он изучает его, оглядывая с ног до головы, усмехается каким-то своим мыслям. — Так вот ты какой, Пак Чимин. — Он выпрямляется и наклоняется вперёд, упираясь локтями в колени. — Ты действительно собираешься забрать себе его долг? И с чего ты решил, что я поверю тебе? Может, ты помчишься к копам и сдашь меня с потрохами? Его драконий взгляд будто пронзает насквозь, но Чимин не боится. Он пришёл сюда с твёрдым намерением — освободить Ким Тэхёна от долга — и не отступит ни при каких условиях. — Ты прекрасно знаешь, что я этого не сделаю. — Да, знаю. А ты, похоже, в курсе, что может последовать за этим. — В курсе. Я, вроде, не тупой. Но мне нужны гарантии, что вы отвяжетесь от Кима и вообще забудете про его существование. Парень удивлённо вскидывает брови и цокает языком в усмешке. — Гарантии? Ого! Мальчик, я не даю никаких гарантий, но я даю тебе своё слово, что как только ты отработаешь его долг — я забуду про вас обоих. Возиться с малолетками мне нахрен не сдалось. От вас и так уже слишком много проблем, но Тэхён будет пока при мне. На всякий случай. Вдруг ты решишь слинять? — Он не должен знать. Обещай мне. — Без проблем. На счёт меня ты можешь не переживать. Но вот Хёнджин. У него совсем крыша поехала. И когда он узнает об этом, то кому-то из вас точно не поздоровится. А может, и обоим. — Он — не твоя проблема. — С тобой приятно иметь дело, Пак Чимин. — Не могу сказать того же. Белобрысый усмехается и кивает в сторону двери. Разговор окончен, да и Чимин не горит желанием больше здесь задерживаться.***
Сегодня финальный матч сезона. Чонгук сидит на трибуне и наблюдает за игрой. Кажется, весь университет пришёл поддержать команду. Довольно странное и болезненное чувство — наблюдать за тем, как твои мечты сбываются у кого-то другого. Ребята отлично играют, кого-то точно пригласят сегодня в одну из лучших футбольных школ страны, но не его. Досада, обида и разочарование в самом себе глубоко пустили свои корни. Чем бы Чонгук себя ни утешался, эти чувства все равно свежи: его мечта ещё совсем недавно была мечтой. А теперь это всего лишь воспоминание. Словно отражение в зеркале. Вроде вот она, только руку протяни, но нет. Ты упираешься в холодную поверхность, и это становится преградой, которую не переступить. Ты можешь только любоваться на отражение и постараться не сойти с ума. Чонгук накидывает капюшон и спускается по лестнице к выходу. Прочь от разбитых надежд, мечтаний и иллюзий — это было слишком больно. Он пришёл сюда проверить: на самом ли деле все внутри него успокоилось, на самом ли деле он уже готов к чему-то новому? Но, только зайдя на стадион, едва ли коснувшись этих стен, все снова стало явью. Он почувствовал, что упустил свой шанс, почувствовал себя брошенным и отвергнутым собственной жизнью. Ему хотелось быть рядом с командой, переживать и волноваться, говорить напутственную речь, зашнуровывать свои любимые бутсы и натягивать капитанскую повязку. Но теперь за него это делает кто-то другой: кого-то другого игроки слушают, кому-то другому будут жать руку при победе, кто-то другой будет счастливым, когда ему вручат приглашение. Сложно, очень сложно оказалось оставить все в прошлом. Каким бы амбициозным он сейчас ни был, каким бы целеустремлённым ни казался, внутри у него пустота и холод. Они его замораживают и обездвиживают. Разум изводит Чонгука, подкидывая ему флешбэки из прошлого: картинки сменяются одна за другой, он практически чувствует запах новых бутс, он ощущает руками новый мягкий газон, и даже на руке он будто ощущает давление от капитанской повязки. Всё это слишком. Слишком больно и слишком тяжело забыть. Футбол был частью его жизни, частью его самого, а теперь он выброшен на обочину, как бракованный инвентарь. Чонгук срывается с места и бежит. Неважно куда. Если он сможет убежать от собственных разочарований в себе — это будет даже к лучшему. Асфальт меняется на просёлочную дорогу, а дорога на лесную тропу. Легкие горят, ноги гудят, и икры сводит от такой дикой нагрузки. Но Чонгук не останавливается — он бежит, бежит, бежит. Горячие слёзы текут по его щекам; он запинается и падает на колени, упираясь руками в мокрую землю. Легкие буквально готовы выпрыгнуть от переизбытка кислорода. Он кашляет и хватает ртом воздух, вытирая мокрые щёки рукавом. Вот так всегда — Чонгук не может относиться к чему-то с лёгким сердцем. Он всегда погружается с головой. И не важно, что это будет: фильм, книга, новое увлечение, дружба, любовь — он ныряет без оглядки, полностью доверяя своим чувствам, закрывает глаза, расправляет руки в стороны и летит спиной вперёд. Ветер подхватывает его и он понимает, что сделал правильный выбор. Ведь в полёте твоё тело такое невесомое. Сердце трепещет, словно пташка. И ты счастлив. Никогда не было сожалений, никогда он не жалел, что сделал этот шаг. Он никогда не думал, что последует за этим полётом. Что будет там внизу? Что его встретит? Мягкая пуховая постель или пропасть с валунами? Поздно сокрушаться о чём-либо, когда уже летишь. Поздно хвататься руками за выступающие ветки. Поздно искать обратный путь. Его нет. Выбор сделан и в твоём распоряжении лишь то, как ты примешь исход своего падения — закроешь глаза и продолжишь падать, доверяя свою жизнь ветру и судьбе, или откроешь их и посмотришь в глаза своему будущему? Неизвестно, что страшнее: слепое доверие или жестокая правда. И то и другое может тебя уничтожить. Вот и сейчас он понимает, что проиграл. Ему больно, обидно, он чувствует себя настоящим неудачником. А в голове снова появляются картинки. «Ты талантлив. Ты даже не представляешь насколько» Чимин лежит на его кровати и уговаривает принять предложение о стажировке. «Нет ничего страшного в том, чтобы не иметь мечту» Но что делать, если эта боль не отпускает? Как перестать чувствовать себя таким слабым и беспомощным? «Пока ты дышишь, пока ты жив, у тебя есть тысяча и одна возможность изменить свою жизнь. Никогда в себе не сомневайся» Дышать. Дышать. Нужно не забывать дышать. Слёз уже нет. Чонгук сидит, поджав под себя ноги, и смотрит в лесную чащу. Здесь хорошо — тихо, спокойно. Птицы переговариваются между собой; они так красиво поют свои песни, и будто вся боль сейчас улетает далеко вместе с ними. Может, и не стоит так сильно зацикливаться на чём-то, но Чонгук не умеет по-другому. Настолько он открыт для мира, что когда тот бьёт по нему, он не успевает прикрыться просто потому, что искренне не ожидает удара. Наивно. Глупо. Беспечно. Чонгук поднимается, стряхивает со штанов землю и сосновые иголки и шагает в направлении дома. «Боль хочет, чтобы её чувствовали» — так ведь было сказано в книге Джона Грина? Это верно. Только прочувствовав её до конца, выплакав и прокричавшись, Чонгук наконец-то почувствовал успокоение. Или это принятие? Не важно. Ему не больно сейчас.***
Следующая неделя учёбы проходит в напряжении. Конец года, итоговые экзамены и тесты; все нервничают, особенно выпускники. Чонгуку ещё год торчать в университете, если он не примет решение о стажировке. Тогда это будет отличный шанс завершить учёбу дистанционно и наработать определённый опыт в профессии. Чонгук усердно занимается, чтобы не завалить экзамены. У Чимина тоже дела, они видятся слишком мало. Между занятиями если пересекаются в одном корпусе или уже поздно вечером. Чимин готовится к выпуску — этот год у него завершающий. Он весь в себе, напряжён и неразговорчив. Чонгук все понимает и не лезет. Но ему так не хватает прежнего беззаботного Чимина, его подколов и шуточек. Он даже пару раз видел Тэхёна, но тот явно его избегает. При виде парня он сразу идёт в другую сторону или вообще делает вид, что не замечает его. В конце недели проходила выставка работ выпускников факультета искусств. Работа Юнги и Тэхена тоже там была. Это был холст огромных размеров с фотографиями и рисунками. На фото были они все: вот Чонгук на футбольном поле, а вот они сидят на ковре в доме Юнги в окружении фотографий; Юнги с кружкой в руке улыбается и о чём-то беседует с Джином. Это красивая работа. Красивая, но безумно одинокая — никто её не презентует. Она висит с краю от всех и некому даже рассказать о ней. Никто из них теперь уже не общается, а прошло совсем немного времени, если подумать. Чонгук стоит напротив неё и разглядывает каждое фото. Он будто снова возвращается в каждый из этих дней, чувствует снова эти эмоции, даже ощущает присутствие всех своих друзей рядом. Интересно, как там Юнги? Все так изменилось; кажется, будто и они все поменялись за эти месяцы. Но хотелось бы, чтобы не было всех этих трудностей, чтобы они снова общались и снова доверяли друг другу. Чонгук оглядывается: вокруг много людей. Они с интересом рассматривают экспонаты, обсуждают, периодически одобрительно кивая. Пару человек подходят к холсту и с интересом рассматривают работу. Чонгук делает пару шагов назад, оставляя воспоминания на обозрение другим, выходит через стеклянные двери на улицу и морщится от мелких капель дождя.***
Маленький мальчик лет 5 стоит в коридоре огромного дома, привалившись спиной к двери. Он лениво смотрит по сторонам и ковыряет кожу вокруг ногтей. Пальцы уже сильно болят, но эта дурацкая привычка все никак не отпускает его. Слева вдруг слышатся шаги, из-за угла выходит мужчина, он держит в руках книги и какие-то бумаги. — Хёнджин? Ты что тут делаешь? — Пап, а я тебя искал как раз. — Да? И зачем это интересно? — Мужчина подходит к мальчику и лохматит его кудрявые волосы. — Чимин заставляет меня делать то, что ты запретил. Это не правильно, поэтому я решил сказать тебе. Мужчина хмурится и открывает дверь в кабинет. На ковре сидит другой мальчик, постарше, перед ним коробка, а в руках он держит фотографии. Слёзы градинами текут по его щекам, он поднимает глаза на отца и судорожно всхлипывает. — Это моя мама? — Мальчик протягивает фото отцу и его огромные глаза полны слез. — Я же тебе не разрешал заходить сюда. — Мужчина выхватывает фотографии из рук мальчика и кидает их в коробку. Подняв парнишку за воротник, он вышвыривает его в коридор и захлопывает за ним дверь; тот вжимается в стену и притягивает колени к себе, все ещё размазывая слёзы по щекам. — Я же говорил, что ты чужак. Ты не из нашей семьи. Твоя мама умерла. — Хёнджин пинает ногу мальчика и уходит прочь, оставляя его одного. Чимин дёргается всем телом и просыпается. Он лежит в своей постели в полнейшей темноте. На небе даже не видно луны, тучи закрыли её практически полностью. Он ощущает на спине прикосновение тёплых рук; они обнимают его, и он затылком чувствует чужое дыхание. — Плохой сон? — хриплый сонный голос Чонгука возвращает Чимина в реальность и отгоняет остатки сна. — Скорее — непрошеные воспоминания. Обними меня покрепче. — Чимин сильнее прижимается спиной к его груди и закрывает глаза. Он чувствует, как тот теснее обвивает его своими руками и снова забывается. На этот раз ему ничего не снится; он спит спокойно и не просыпается до самого утра.***
Чонгук сидит на полу в окружении учебников и конспектов. Завтра у него последний экзамен, а сегодня последний шанс к нему хоть как-то подготовиться. Не то чтобы он плохо знал предмет, но было стойкое ощущение пустоты в голове, будто он вообще ничего не учил и даже на занятия не ходил. Каждый раз перед ответственным днём этот мандраж; Чимин разминает затёкшие плечи парня, и тот благодарно стонет. — Не отвлекайся, Гуки. — Ты меня отвлекаешь своими потрясающими руками. — Хорошо, тогда больше не буду. — Он резко убирает руки и Чонгук недовольно пыхтит, а Чимин только улыбается. Он проходится вдоль книжных полок, рассматривая корешки книг. Читает названия, периодически доставая и пролистывая. На одной задерживается дольше остальных; Чимин смотрит какое-то время на название, а потом не спеша берет её в руки, листает страницы, прочитывая строчки. — Эта книга хорошая? — Он смотрит на Чонгука, разворачивая книгу обложкой к парню. — Ну… Её не поймёт тот, кто никогда никого не терял. Если ты знаешь, что такое — потерять близкого человека — то ты непременно поймёшь автора. Она о том, как пережить потерю, как открыться миру, как снова обрести доверие. Почему ты остановился именно на ней? — Нравится название. «Мне тебя обещали» — такая короткая фраза, но в ней столько мыслей и чувств. — Дело ведь не во фразе, Чим. Фраза довольно обычная. Это ты наполняешь её своими мыслями и чувствами. Ты вкладываешь в неё то, что ощущаешь сейчас, и поэтому она становится такой значимой для тебя. Просто твои мысли не имели облика, а сейчас взгляд зацепился за эти строчки, и ты понял, что давно искал их. Чимин смотрит на парня и молчит. Как же он прав сейчас. Все его мысли находились в хаотичном беспорядке; они летали в его голове, и он не мог уцепиться хотя бы за одну из них. «Мне тебя обещали» — так легко и просто. От неё веет бесконечностью и определённостью. Эти двое определённо должны быть вместе, что бы ни произошло. Какие бы преграды ни становились у них на пути. Сама судьба обещала ему Чонгука. Жаль только, что Чимин не смог выстроить свою жизнь достойной его. Как бы он его ни любил, но он чувствует, что тот достоин лучшего, большего. Чимин как испорченный товар, а Чонгук как самый драгоценный камень. Он смотрит, как тот склонился над учебниками, как сводит брови, напряжённо вчитываясь в строчки, как постукивает ручкой по коленке. И всё это обычные вещи, которые мы не замечаем, когда не влюблены. Но когда ты сходишь с ума буквально от любого его движения, от каждого взгляда, от каждого слова и полуулыбки, ты понимаешь, что пропал. И в любой другой момент, Чимин бы сиял от счастья, но сейчас он понимает, что это все не принесёт ему ничего, кроме боли. И как ни странно, но он готов к ней. Ведь это он, его Чони, он готов вынести эту боль ради него. Чимин так глубоко уходит в свои мысли, что не сразу слышит, как Чонгук зовёт его. — Чимми? Всё в порядке? — Да. Да, детка. Я просто задумался. Можно я возьму её? — Конечно. — Он кивает и снова возвращается к своим конспектам. «Успокой свой разум, Чимин. У тебя есть как минимум этот момент». Это то, что приносит ему облегчение в последнее время.***
Чимин глушит байк и снимает шлем. Вокруг тишина и слишком темно для этого времени суток. Один единственный фонарь тускло освещает улицу. Чимин закуривает, щёлкая зажигалкой. Карман куртки будто прожигает его насквозь, он хочет уже поскорее избавиться от этой дряни и валить отсюда. Брюнет оглядывается, слыша вой сирен, но патрульная машина едет слишком далеко и потом сворачивает в другую сторону. Волосы на затылке неприятно шевелятся, и он делает глубокую затяжку, чтобы угомонить свои накалённые нервы. Слева от него показалось какое-то движение и негромкое шарканье ног по асфальту. Парнишка невысокого роста, натянул капюшон так, что не видно лица. Руки в карманах куртки сжаты в кулаки, он нервно оглядывается по сторонам, пока идёт до байкера. — Ты от РМа? — А ты кто такой? — Чимин оглядывает парня с ног до головы, оценивая и размышляя: не похож он на копа, скорее на торчка, и, причём, бывалого. Парень испуганно стягивает капюшон и озирается своими огромными глазами; они глубоко впали, лицо невероятно худое и бледное. Черт возьми, да у него ломка. — Я Джерри. РМ сказал, что ты привезёшь мне посылку. — Да. Сначала деньги. — Чимин засовывает руку в карман, нащупывая небольшой свёрток. Глаза парня тут же замечают это движение, и он не сводит заворожённого взгляда. — Эй! Я сказал: сначала деньги. — Да, конечно. — Он шарит по карманам, достаёт несколько мятых купюр и протягивает их Чимину; тот их быстро пересчитывает и кидает ему свёрток. Парень ловит его с поразительной ловкостью и уносится в темноту. — Чёртовы торчки. — Парень заводит байк и желает поскорее убраться отсюда. Ещё немного и всё это закончится. Ещё немного.***
Чонгук сбегает по ступеням, и улыбка не сходит с его лица. Наконец-то! Экзамен сдан, и он теперь переходит на последний курс обучения. У него впереди целое лето, и это невероятное ощущение свободы наполняет его лёгкие. Он вдыхает поглубже свежий весенний воздух и смеётся. Удивительно, как мало нужно для счастья. Парень замечает вдалеке Чимина: такой красивый в своей кожаной куртке, джинсах неизменно чёрного цвета, а теперь ещё и с тёмными волосами. Такой мрачный для остальных и такой светлый и любимый для Чонгука. Он машет ему и получает в ответ кивок. Чимин разговаривает с незнакомым ему парнем, они чем-то обмениваются и он идёт по направлению к Чонгуку. — Привет, детка. — Он буквально врезается в парня поцелуем, снося его всем телом. Чонгук отшатывается назад, но чувствует, как рука крепко удерживает его от падения. — Так, твоя мордашка слишком довольная. Значит, ты сдал экзамен. — Да. — Чонгук смеётся и снова целует его. Он такой напористый от переполняющих его эмоций, проталкивает язык в чужой рот, и Чимин мгновенно реагирует — резко выдыхает, но позволяет подчинить себя; это бывает слишком редко, и Чонгук чувствует себя сейчас королём этого чёртового мира. — Мы должны отпраздновать завершение этого года, как считаешь? — Чимин тычется носом в его щёку и тяжело дышит. — Приглашаешь меня на свидание? — Да. У нас по сути и не было настоящего свидания. Так что да, приглашаю. — Вау! Я польщён. И куда ты меня поведёшь? Чимин загадочно улыбается и берет парня за руку. — Доверься мне.***
— Здесь красиво. — Чонгук оглядывает помещение и от удивления даже роняет челюсть. Небольшое кафе на берегу реки скрыто в тени деревьев. Белые занавески на окнах без стёкол колышутся от лёгкого ветерка, на столах белые скатерти, в вазочках цветы. Всё так мило, красиво и уютно. Чонгук вертится без остановки, чем очень смешит Чимина. — У тебя сейчас голова открутится. — Я никогда не бывал в таком месте. Здесь потрясающе красиво, Чим! Откуда ты узнал об этом кафе? — Я подрабатывал здесь, когда учился в школе. Хотел быть независимым от отца. — Ничего себе. Вот это класс. Класс! — Чонгук заворожённо рассматривает потолок, по которому тянется живой плющ. А Чимин заворожён сейчас только им. — Ты уже несколько раз так сказал. — Они ужинают, пока солнце медленно подплывает к горизонту, окрашивая небо и всё вокруг в тёплые тона. Разговор двоих прерывает звонок колокольчика, который доносится откуда-то с улицы. — Что это? — Чонгук пытается разглядеть в окно, но ничего не замечает. — Наше свидание. — Чимин встаёт и протягивает руку Чонгуку, приглашая его пойти с ним. — Готов? — Но я думал, мы уже на свидании? — Глаза Чонгука заметно округляются, но он всё же протягивает свою ладонь парню и идёт следом. — Уникальность этого кафе не в его красоте, хотя оно действительно одно из самых красивых в нашем городе. У них есть кое-что особенное, — Чимин приводит парня к берегу реки и загадочно улыбается, — собственный причал. Чонгук смотрит туда, куда указывает рукой Чимин, и видит небольшие лодочки, пришвартованные у берега. Он их даже не заметил сразу. — И нам можно покататься? — Конечно. — Чимин кладёт руку на шею парня и притягивает его к себе. Он слегка касается губами уголков его губ, нежно целует и проводит ладонью по груди. — Пойдём, а то опоздаем. — Опоздаем? Куда? — Чимин не перестаёт его удивлять; только кажется, что он его разгадал, как тот открывается с новой самой неожиданной стороны. Они залазят в лодку и медленно отплывают от причала. Судно плавно покачивается и уносит их всё дальше от берега. Волны отражают закатные лучи, переливаясь и бросая блики на лица. Чонгук не сводит глаз с Чимина, как загипнотизированный шарит по его лицу, не в силах отвлечься на что-либо другое. Хотя вокруг них сияла такая красота, единственное, что увлекало сейчас — человек, сидящий напротив. Чонгук обводит взглядом его лицо, задерживаясь на глазах и полуулыбке. Ему недостаточно просто смотреть, ему нужно чувствовать его всеми органами чувств; ему хочется дотронуться и ощутить мягкость его кожи; хочется поцеловать и почувствовать карамельный вкус его губ; хочется обнять его и вдохнуть волшебную смесь сладкой ваты и сигаретного дыма. Сколько бы времени они ни проводили вместе, Чонгуку всегда будет мало. Чимин слишком хорош для этого мира, слишком глубок и слишком красив. В нём всё слишком, но в то же время всё невероятно сочетается друг с другом, и к тому же в нём столько невероятной силы и смелости вынести это. Чонгук завидует сам себе сейчас. Этот момент потрясающий: атмосфера умиротворения, царящая вокруг них, светлячки, которые просыпаются ото сна и летают вдоль берега, закатное солнце, которое уже скрылось за деревьями, оставив после себя последние лучики света, вода плещется, разбиваясь о борта лодки, с берега доносятся приглушённые голоса и смех людей в кафе. Чонгук вздрагивает, когда прямо над их головами раздаются хлопки, и тысячи звёзд будто падают с неба. Они рассыпаются вокруг них, долетая до самой воды, освещая собой все вокруг. Фейерверки взрываются друг за другом, вызывая у него детский восторг. Он поднимает глаза к небу, а Чимин снова тонет в этом космосе. В темных глазах Чонгука отражаются огоньки, и это буквально целая вселенная, в которой сейчас летит Пак. Все тело становится невесомым, время останавливается, и он готов поклясться, что не видел в своей жизни ничего красивее. — Чим, это самое лучшее свидание в моей жизни. — В глазах Чонгука блестят слёзы невероятного счастья. Он каждой клеточкой своего тела чувствует, что влюбляется в Чимина с новой силой. Его буквально сносит волной, швыряет о берег, и внутри все разрывается от нахлынувших эмоций. — Я счастлив, когда счастлив ты, Чон Чонгук. Чимин протягивает руку и смахивает слезу с его щеки. Как бы он хотел никогда не видеть их. Если только от счастья. Вот такие, кристально чистые, в которых отражаются огни всего мира. Которые случаются так спонтанно, в моменты всепоглощающего счастья и радости, когда ты максимально открыт для мира, когда ты максимально открыт для своих эмоций. Чонгук притягивает его к себе и мягко целует. Он закрывает глаза и голову кружит от эмоций, от любви, от ощущений и от волнения. Он будто впервые чувствует жизнь вокруг себя, так остро сейчас ощущает все это. Непрекращающийся каскад фейерверков над головой и потрясающий парень рядом с ним делают этот момент волшебным, и вряд ли когда-то он сможет об этом забыть. Этот момент из тех, которые остаются в памяти помимо нашей воли. Сейчас ты счастлив, твои мысли легки и воздушны, ты поддаёшься моменту, который буквально управляет тобой. И всё идеально. Ты будто главный герой романтического фильма, и эта картинка завораживает и окрыляет. Она дарит ощущение любви и тепла, и чувство, словно это всё никогда не закончится. Эти два сердца, которым пообещала друг другу сама судьба, так горячо полюбили и так яростно готовы сражаться за свои чувства. Боль одного — это всегда боль другого. Счастье одного — есть счастье другого. Они рядом, и готовы разделить между собой всё то, что уготовила им жизнь. Чимин протягивает руку и касается пальцами щеки Чонгука. — Я чувствую тебя, Чони. — И я чувствую тебя, Чим. Эти слова стали для них своего рода заклинанием в особо чувственные моменты, когда они оба не могут справиться с нахлынувшими эмоциями. Фраза «я люблю тебя» не так ярко передаёт им ощущения друг друга. Она для других случаев, когда хочешь сказать сердцем. Сейчас же в них говорит душа. Фейерверки затихают, и люди в кафе шумно аплодируют. Лодка покачивается на воде, неся их обратно к берегу. Чимин ловко управляется с вёслами, швартуя судно. — Я и не думал, что ты такой романтик, Чимин. — Чонгук всё ещё находится под огромным впечатлением от вечера. Улыбка не сходит с его лица, а сердце бешено колотится. — Я не романтик. Просто, наверное, слишком влюблён. Хочу дать тебе как можно больше эмоций. Я схожу с ума, когда вижу, что ты счастлив. — Чимин берёт его за руку, помогая выйти на берег, и они идут в сторону парковки. — Твои эмоции потрясающе чистые и настоящие. Такое сложно сыграть или подделать. Они невинны и по-детски непорочны. Сохрани это в себе, Чонгук-и. — Мои эмоции такие только с тобой. Моё тело и моя душа словно оживают, когда ты рядом, и я по-настоящему чувствую этот мир. Я действительно чувствую, что живу. Я ведь так сильно люблю тебя, Чимин. Чимин останавливается и замирает, глядя на него. Его слух будоражит три простых слова; простых, но таких важных. И слышать это от него — невероятное счастье. Чонгук произносит это таким будничным тоном, будто это самая естественная вещь на свете. — И я люблю тебя, Чони. Очень сильно люблю. Его шёпот оглушает; Чонгук счастлив. Счастлив видеть его глаза, которые смотрят только на него; счастлив слышать слова, которые он говорит только ему. Чувствовать себя особенным для него — буквальное лучшее, что только может быть. Чонгук протягивает к нему руки и обвивает ими его шею. — Помнишь, я как-то сказал тебе, что в тебе нет ничего хорошего, что ты горький как твои сигареты? Это было первым впечатлением, и оно было обманчивым. Ты нежный и романтичный, заботливый и добрый, ты любящий и что не менее важно — ты тоже позволяешь любить себя. Надеюсь, только со мной ты такой, мне бы действительно хотелось в это верить. Этот день был потрясающим благодаря тебе, Чимин. — Он был потрясающим, потому что мы были вместе. Мне достаточно быть рядом с тобой, чтобы быть счастливым. И этот день войдёт в коллекцию моих любимых дней. — Ого, у тебя целая коллекция, — Чонгук проводит носом по его щеке и закрывает глаза. — И какие ещё дни есть в твоей коллекции? — Все, что я провёл с тобой, детка. — Чимин тает от его прикосновений, словно мороженое на летнем солнце. Его простреливает током каждый раз, когда он чувствует его пальцы на своей коже. — Давай поедем, а то здесь много лишних глаз. — Чонгук тянет Чимина за руку, смущённо прикрывая глаза. — Ты такой милый, когда смущаешься. Сразу хочется напомнить тебе, что ты вытворяешь по ночам. — Чимин, как лис хитро прищуривает глаза, и щеки Чонгука розовеют ещё больше. — Заткнись. Иначе будешь спать в одиночестве. — Он захлопывает за собой дверь авто под громкий хохот. Чимин выруливает на дорогу и везёт их по ночному городу. Огни призывно мигают, обдавая их своим сиянием. Чонгук открывает окно и высовывает голову, подставляя своё лицо встречному потоку ветра. Тёплый воздух, уже совсем летний, обволакивает и окутывает своей таинственностью. Чонгук закрывает глаза и улыбается. Телефон в кармане Чимина вибрирует, на экране высвечивается имя офицера Чона. Сердце тут же заходится в бешеном ритме. Чимин бросает взгляд на Чонгука и подносит телефон к уху. — Алло. Я слушаю. — Сердце уже колотится где-то в горле. Чимин делает глубокий вдох, успокаивая свои нервы и дрожь в руках. Не нужно, чтобы Чонгук заметил его волнение. «Здравствуй, Чимин. Ты должен срочно подъехать в участок» — Хорошо. Буду через полчаса. «Один» — Я понял. — Он вешает трубку и сильнее сжимает руль. Чонгук вопросительно смотрит на парня, ожидая, что тот сам что-то скажет. — Я отвезу тебя домой. Возникли дела. Я заеду сразу же, как освобожусь, хорошо? — Всё нормально? Ты выглядишь взволнованным. — Я хотел провести этот вечер с тобой, но приходится уехать, поэтому я расстроен. — Ты же приедешь? Я подожду тебя. — Конечно, детка. Я же обещал. Чимин берёт его руку и целует ладонь. Он чувствует, как верёвка на его шее затягивается всё сильнее, не давая сделать полноценный вдох. Что бы ни было, он готов ко всему, кроме одного: он всё ещё не готов сделать больно любимому человеку. К этому невозможно подготовиться. Чимин высаживает Чонгука около дома, оставляя долгий поцелуй на его губах. Он смотрит вслед удаляющейся фигуре и молит только о том, чтобы увидеть его хотя бы ещё один раз.