Singin in the Rain

- Дамочка, признаюсь, вам удалось произвести на меня впечатление. – Локи Кознодей жарко полыхнул красными костерками глаз и интимно наклонился вперед над маленьким круглым столиком у парижской кафешки с видом на Эйфелеву башню. – Кто бы мог подумать: за пару дней до выхода супруга из тюрьмы умереть с членом его лучшего друга во рту, а потом принять смерть вторично, от собственной руки, лишь бы помочь ему одолеть злодея, вашего покорного слуги, то есть. Я не шучу, вы меня полностью очаровали. Это ваше «Я посвящаю эту смерть Тени», то, как вы пронзили собственное сердце, ради того, чтобы заодно добраться острием до моего, поразило мне сердце даже не столько буквально, сколько фигурально выражаясь. Лора фыркнула, не удостаивая мистера Мирра хотя бы взгляда, направленного на не замечающих их в упор туристов, преимущественно японских, сделала маленький глоточек ароматного турецкого кофе из крошечной белоснежной чашечки, и вкусно закурила от спичек следующий «Житан» с коротким фильтром, проигнорировав галантно высеченную Локи из пальцев искорку. Золотое горячее солнышко старинной монеты, подаренной ей мужем и вернувшее к некоему подобию жизни, погасло, когда Тень все-таки забрал ее назад, как она попросила. И это было так хорошо… Это было, как когда измучаешься без постоянно кем-нибудь обрываемого сна, погружаешься в покой тишины и темноты, блаженную прохладу с мягким теплом пополам. А потом откуда ни возьмись тьме настал конец, так ярко осветили ее яростно-морковные лохмы этого рыжего гада. Лора ощущала себя во сне, который снится не ей, хотела спать себе спокойно дальше и никогда больше не просыпаться, без интереса наблюдая смену всевозможных романтичных видов кругом, столь же отстраненно слушая, стараясь не слышать ни единого обращенного к ней слова. Вкус кофе и сигарет было приятно всецело ощущать снова, это правда. Но все это было новым грандиозным обманом. Лора отчетливо понимала это, однако ничего не могла с собой поделать, поддаваясь ему все сильнее. Она прикончила рыжего засранца так же верно, как убила самое себя. Она была счастливо умиротворена в наступившем для нее покое, разве что такого родного негромкого всхрапывания мужа рядышком ей не хватало, но желать этого было все равно, как пожелать ему смерти. Еще одной. Оранжевая вспышка подняла ее на ноги. Любимые вкусы против воли разожгли дальнейший аппетит. Что-то возвращалось к ней и она вся все стремительней возвращалась откуда-то. Ничем иным кроме мести ее мужу, а заодно и ей, это быть не могло. Но дивный сладкий запах пышно цветущих деревьев, но нежное прикосновение легкого свежего ветерка к способной вновь ощущать его коже, но то, что ее симпатии добивается бог, причем один из самых знаменитых, что не может не польстить чьему угодно самолюбию! С ней что-то происходило, медленно, но как никогда верно. - Мадам, вы позволите пригласить вас всего на один танец? – приподнялся Локи из-за столика, склоняясь в поклоне, какие вышли из моды век назад, не перестав из-за того быть верхом изысканности, возможной в мужчинах. Не выпрямляясь, рыжий бог-засранец полыхал на нее пламенем глаз исподлобья и уже протянул руку, не дожидаясь ответа. Бессмертный хит Джина Келли заиграл из невидимых динамиков одновременно, словно по заказу для такой любительницы старых кинолент, как она. – Пользуясь случаем, хочу нижайше попросить у вас прощения за то, что обозвал вас сукой, в чем я искренне раскаиваюсь, не сомневайтесь. Это все от чудовищной боли, причиненной мне вашим экспромтом, от неожиданности, непредсказуемой внезапности случившегося, и только. Лора? Су-у-ка-а-а! Кофе был прекрасен, в том числе, тем, насколько был горячим. Казалось, шипение раздалось не изо рта мистер Мирра, а от его пышущих диким огнем угольков-глаз, куда Лора резко плеснула напитком богов, выражаясь метафорически. Не теряя ни драгоценной доли секунды, она оказалась на ногах и рванулась прочь, куда – не имело значения, но на ее запястье уже сомкнулись капканом жгущие огнем крепкие, как сталь, пальцы. Она закричала, отчаянно-громко, зная, что никто во всем свете ее не услышит и помощи ждать не откуда. - Я здесь, моя хорошая.