Я слежу за тобой.

      Гарри молча кивнул и присоединился к завтраку. Сегодня был день приезда в Форкс Изабеллы Свон и день, когда ему предстоит с ней сблизиться.       — Надеюсь, твой артефакт работает, Поттер? — сухо спросила Агнес.       — Я тоже на это надеюсь, — ответил он, улыбнувшись. Агнес одарила его колючим взглядом, но ничего больше по этому поводу не сказала. Гарри знал, что мисс Джонс его, мягко говоря, недолюбливает. Причина была неизвестна, да и вдаваться в это, если честно, ему не очень-то и хотелось.       — Так, пройдёмся по плану, — подал голос Смит. — Как мы уже знаем, шериф приготовил для дочери пикап и намерен подарить его сегодня же. Как только объект решит испытать машину, ты, Гарри, проедешь мимо, а там уже я и Агнес организуем столкновение. Если всё пройдёт хорошо, надеюсь уже к концу следующей недели мы сможем прищучить гада.       — А куда деваться? Больше-то времени у нас всё равно нет, — фыркнула Агнес, поднимаясь из-за стола.       — Какая ты, Джонс, всё-таки колючка, — добродушно ответил ей Артур, на что та снова фыркнула и направилась к себе. — Милашка. Жениться на ней, что ли?       — Попробуйте, — усмехнулся в ответ Гарри. Он ещё раз проверил подвеску, лично им изготовленную. На самом деле он не был уверен, справится ли артефакт со своей задачей? Гарри создал его чисто интуитивно, в принципе, как и все свои творения. Возможно раньше его выручала поттеровская удача, но на этот раз он не мог надеяться только на неё. Поэтому, спрятав палочку так, чтобы в случае чего её было удобнее вытащить, и сев на уже любимый велосипед, Гарри отправился в сторону дома шерифа. Пока он доедет, Агнес и Артур уже будут ждать на месте.       Дорога заняла целых тридцать минут. Довольно много, хотя, если вспомнить его первый опыт, то это было ещё очень и очень быстро. Гарри улыбнулся, вспомнив свой первый школьный день. Да, он был готов к чему угодно, от обожания до ненависти к новому и чужому лицу, да хоть нашествию пришельцев, но определённо не к тому, что именно здесь, в маленьком магловском американском городке, повстречает своего соулмейта. Стоило только встретиться взглядом с глазами золотого цвета, как в одно мгновение его тусклый мир преобразился. Это настолько удивило, взволновало и, чего врать, обрадовало его, что Гарри не сразу понял, кто оказался его парой. Гарри был не первым и не последним волшебником, чьим соулмейтом являлся кто-то своего же пола, потому этот факт его не сильно удивил, а то, что этот парень оказался вампиром… Что ж, теперь-то он понял смысл нежеланного дара и сказанных когда-то слов самой Смерти.       Гарри всегда считал, что недостоин подобного счастья. И чем старше становился, чем больше по его причине страдало людей, тем больше был уверен в своих мыслях. Он никому об этом не говорил и полагал, что пусть не с родственной душой, но с не менее близким человеком всё же найдёт счастье. Так он думал в то время, но сидя за столиком в магловской школьной столовой, за спиной которого сидел его соулмейт, Поттер не знал, смеяться ему или плакать: его пара была вампиром! Это был не лучший кандидат в партнёры, но сердце всё равно отбивало взволнованный и счастливый ритм. Чтобы уж совсем не зависнуть, он стал расспрашивать о семье Каллен, о которой уже и так знал — читал доклад об обитающих на территории Форкса волшебных существах. Нет, сейчас ему нужно думать о задании. Всё остальное потом.       Снова смотреть на такой яркий мир было непривычно и радостно. Настроение Поттера, само по себе взлетело до такой высокой отметки, о которой он, кажется, даже не догадывался. Хотелось петь, чего он не умел, смеяться, кричать, бегать, прыгать, вскочить на метлу и воспарить к облакам на невероятной скорости. Такую эйфорию он не испытывал, кажется, ни разу за свои двадцать четыре года, что становилось даже страшно. Поэтому, на уроке биологии, когда он заметил кто оказался его соседом, Гарри немного смешался, но, чтобы не выдать своего смущения, постарался сделать серьёзное лицо, лишь позже подумав, что вампир наверняка слышал его бешенное сердцебиение. От это стало совсем неловко. Сердце вообще часто предавало Поттера, когда рядом находился Эдвард: когда тот улыбался, смотрел на него с нескрываемой нежностью, или когда говорил что-нибудь своим низким и приятным голосом, от которого по коже Гарри мурашки не просто бегали, а попутно отплясывали степ, совершая при этом немыслимые кульбиты. Было ужасно трудно сдержаться и не поддаться эмоциям. Иногда, забываясь, он всё же искренне отвечал улыбкой и с удовольствием разговаривал с Эдвардом. Но не смотря на всё желание, всю тягу к Эдварду, полностью отдаться этим новым чувствам и отвлечься на свою пару Поттер не мог. И дело было не в запрете его «матери», когда в первый день любопытный вампир чуть не раскрыл их (за что заработал обливиэйт и небольшой конфундус, чтобы и мыслей не возникало о повторных попытках), Гарри и без этого понимал всю ответственность мероприятия, невольным участником которого он стал.       Это было первое сотрудничество британского и американского Отделов тайн. Из всего, что Поттеру позволено было узнать — целью являлась некая опасная тварь, перевёртыш, обладавшая уникальной способностью, стоившей жизни тех несчастных, что попались на его пути. Перевёртыш, подобно вампирам, питался кровью, но лишь той, в которой имелась хоть капля магии. Волшебники были сложной добычей, как и многие магические существа, и, то ли из-за отсутствия у перевёртыша достаточных сил, его жертвами в основном были сквибы, живущие в магловском мире, их потомки, в которых хоть крупица магии, но имелась, а также маленькие маглорождённые волшебники. Основная проблема его поимки заключалась в том, что выпив кровь жертвы, он мгновенно принимал её облик, движения, повадки, живя её жизнью, пока жертва медленно не умирала, и он не находил новую. А вот то, откуда Отделы знают настолько подробные особенности перевёртыша, Гарри уже не сообщалось, но он догадывался, что скорее всего они либо держали и долго изучали эту тварь, либо приложили руку к её созданию. Вопросов было очень много, а ответы он вряд ли когда-нибудь получит.       По своим каналам, сотрудники Отделов всё же смогли выяснить, кто стал очередной жертвой перевёртыша: ею оказалась сквиб во втором поколении Изабелла Свон, внучка известного в американском магическом сообществе зельевара. Но просто так схватить существо и, при помощи тех же зелий и заклятий, узнать о местонахождении настоящей Изабеллы было невозможно: они просто на него не действовали. Что же им оставалось? Создать артефакт! Да такой, который сможет решить эту проблему. Для этого требовались талантливые артефакторы, в числе которых и оказался Гарри Поттер.       Разработка шла из рук вон плохо: время было ограничено и артефакторы, не привыкшие работать в команде, не могли наладить между собой нормальное сотрудничество, к тому же информации, представленной о перевёртыше не хватало, а что-то более Отделы не спешили предоставить. Нужен был личный контакт. Немного обдумав ситуацию, и не желая более терять драгоценное время, было решено отправить перевёртышу приманку: кого-то юного, желательно слабого мага или сквиба с потенциалом, достаточно хрупкого на вид и не представляющего внешней угрозы, но в то же время обладающего навыками защиты от тёмных искусств. К счастью у главы местного Аврората имелась дочь восемнадцати лет, Анна. Она, вчерашняя школьница, несмотря на средний уровень магии, маленький рост и ангельскую внешность, была истинной дочерью своих родителей-авроров — натренированной, ответственной, смелой, уверенной в себе. Отличный кандидат. В короткий срок была придумана легенда, но для осуществления операции такой большой город как Феникс нисколько не подходил. По счастливой случайности мать Изабеллы Свон, Рене, от которой скрывался факт пропажи дочери, решила поехать со своим вторым мужем в его спорттур, а дочь отправить к отцу в Форкс. Это городок оказался идеальным местом — окруженный лесом, малонаселённый…       В общем, когда уже все приготовления были завершены, легенда досконально продумана и даже приобретён дом на окраине, в тренировочном бою Анна случайно попала под скрещенные заклятия, в результате которых её тело полностью покрылось рыбьей чешуёй. Эта проблема поддавалась лечению, но время играло против них, поэтому срочно требовалась замена. Вот тогда-то они и обратили внимание на Гарри Поттера, который, оказывается, и выглядел юно, и обладал опытом борьбы с тёмными тварями и волшебниками. К тому же, артефактор, а значит добыть нужные данные и проводить эксперименты ему будет проще.       Гарри вновь усмехнулся и постарался собрать мысли в кучу и сосредоточится на том, из-за чего собственно он здесь оказался.       Он уже подъезжал к улице, на которой жил шериф Свон, когда ему навстречу выехал старый красный пикап с темноволосой девушкой за рулём. Как вовремя! И в момент, когда пикап проезжал рядом с Поттером, его колесо лопнуло и, потеряв управление, машина резко свернула с дороги прямо на парня. Лишь благодаря навыкам он успел быстро соскочить с несчастного велосипеда, тут же попавшего под колёса красного чудовища, и отпрыгнуть в сторону. Машина же, проехав ещё метра-полтора, остановилась.       — Боже мой! Ты в порядке?! — в спешке, спотыкаясь, к нему подскочила девушка. Гарри внимательно посмотрел на неё и не мог поверить, что это на самом деле могло быть какое-то существо. Уж больно человеческие эмоции были на взволнованных лице и глазах. Могло ли получиться так, что невыразимцы ошиблись?       — Да, спасибо, я в порядке, — растерянно улыбнулся Гарри и протянул руку, принимая помощь подняться. Кулон, висевший на его груди, моментально среагировал на прикосновение, мгновенно став обжигающе ледяным. Перевёртыш!       Как только их руки вновь разъединились, раздражающий холод артефакта стал утихать, понемногу нагреваясь. Тем временем «девушка» обернулась к своему транспорту и виновато произнесла:       — Прости! Я… я правда не понимаю как так вышло. Эта машина досталась мне только сегодня. Я была уверена, что она в полной исправности.       Гарри, остановив свой взгляд на пострадавшем велосипеде, только и смог ответить, что всё в порядке. Он не мог поверить, что перед ним действительно находилось неизвестное ему ранее существо и, чего врать, он растерялся. Да, он уже знал, с кем встретиться, но, как оказалось, не был готов. Возможно ли, что его артефакт врёт? Перед ним действительно находится тот, кто погубил столько невинных жизней? Как этот перевёртыш так хорошо вжился в роль?       Он встряхнул головой, пытаясь прийти уже в себя и вернуться к тому, для чего он здесь. — Ты уверен, что тебе не нужно в больницу? — неправильно поняла его действия девушка и с волнением прикоснулась к его плечу. Кулон вновь активизировался, отчего Гарри невольно вздрогнул, но успел заметить в глазах напротив мимолётную перемену, от которого у него мурашки пошли по спине — голод. Неужели крови несчастной жертвы перевёртышу уже мало? И жива ли сейчас Изабелла Свон?       — Ну… вроде, нет, — неуверенно ответил он.       — Так не пойдёт, — тихо сказала она, доставая мобильник и набирая номер. — Папа, у меня лопнуло колесо и я сбила человека. Нет, он жив. Говорит, что в порядке. Отъехала недалеко. Хорошо, жду.       Положив трубку, она вновь одарила его виноватым взглядом.       — Прости ещё раз, пожалуйста.       — Да, ничего страшного, — улыбнулся Поттер, взъерошив и без того непослушные вихры. Играл и притворялся он плохо, но старался держаться непринуждённо и доброжелательно, чему способствовала превосходная актерская игра перевёртыша, из-за чего Гарри на какое-то мгновение вообще забыл, что имеет дело с опасным созданием, целью которого в данный момент должен стать он сам.       — Не говори ерунды! Сейчас подъедет мой отец и отвезёт нас в больницу, — строго проговорила девушка, чем напомнила ему Гермиону.       Гарри на эти слова только неловко улыбнулся, а потом протянул ей руку, мысленно настраиваясь проигнорировать ожидаемый ледяной «душ» от своего артефакта. Ох, он уже жалел, что наделил его именно такой функцией. Мог же сделать лёгкое нагревание, так нет же.       — Я Джеймс Томпсон, — представился он.       Девушка, улыбнувшись в ответ, пожала его ладонь.       — Изабелла Свон.       — А ты, случайно, не та новенькая, о которой все говорят?       Девушка ненадолго зависла, с удивлением смотря на Гарри. А потом смущенно посмеялась и ответила:       — Видимо, та.       — Что ж, это хорошо. Надеюсь, благодаря тебе внимание школьников с моей персоны хоть немного перейдёт на тебя.       — О, я, почему-то не удивлена, что ты тоже новенький. У тебя странный акцент. Ты англичанин?       Ответить Гарри не успел, поскольку именно в этот момент рядом с ними припарковалась машина шерифа.       — Белс! — выскочил из машины взволнованный родитель и подбежал к дочери, быстро осматривая её на возможные повреждения. Но, не обнаружив оных, перевёл взгляд на Гарри. — И мистер Томпсон? Это вы пострадавший?       И тут начался допрос и быстрый осмотр места происшествия. Вскоре, убедившись, что оба подростка в норме, шериф всё же усадил их в свой транспорт и повёз в больницу. По дороге Гарри и Изабелла, которая попросила не называть её полным именем, разговорились и, в какой-то степени, даже сдружились. И, если бы не постоянная мысль о том, что перед ним опасное существо, то Гарри в самом деле смог бы найти здесь ещё одного хорошего друга. Интерес со стороны «Беллы» тоже был весьма очевидным.       По просьбе шерифа, Гарри позвонил «родителям» и посвятил в суть происходящего. Любящее семейство незамедлительно (как по мнению Гарри, так слишком уж быстро) примчались в госпиталь. Естественно, никаких травм у него обнаружено не было. В общем, в конце всей этой суеты две семьи расстались почти друзьями, и Томпсоны даже были приглашены тем же вечером на ужин, который они, конечно же, не могли не посетить. Тогда же Белла, которой уже к утру обещали заменить пострадавшее колесо, предложила лично заехать за Джеймсом утром, и никакие отговорки с его стороны её не убедили. _______       Поттер стоял у крыльца дома в ожидании Свон. Ему ужасно хотелось спать. Вчера, вернувшись домой, он сначала перенастроил кулон, чтобы тот не доставлял ему настолько сильный дискомфорт, а потом занялся изучением и сравнением волос Изабеллы, предоставленного Джонсом, и волос перевёртыша, каким-то образом подобранного уже Агнес. К сожалению, полученный результат подтвердил досье и совершенно не радовал Гарри: существо копировало жертву полностью, вплоть до ДНК. Задача осложнялась, хоть и не сказать, что изначально была лёгкой, но всё же не была невыполнима. Его кулон реагировал на прикосновение? Реагировал. А значит энергетические и магические потоки у перевёртыша оставались неизменными. Рассудив таким образом, он приступил к изготовлению небольшого браслета-накопителя, что заняло больше времени, а потому поспать ему удалось не более двух часов. Гарри чувствовал себя абсолютно разбито. Поскорее бы уже всё закончилось.       На самом деле, за всю прошлую ночь ему ни раз приходила в голову мысль, что перевёртыш для поддержания формы и сил нуждался в крови постоянно, а значит настоящая Изабелла Свон должна находится неподалёку. Но как он смог привезти с собой девушку так, что даже посвящённые в дело опытные авроры и невыразимцы не смогли обнаружить её нахождения? Всё это ужасно раздражало.       От этих невесёлых мыслей его отвлёк громкий клаксон. Подняв глаза, Гарри увидел уже знакомый пикап.       — Доброе утро, Джеймс! — поприветствовала его девушка.       — Доброе, — ответил он как можно бодрее, занимая соседнее сидение.       — Всё-таки британский акцент такой странный, — немного подумав, сказала она.       — Британский странный?! — деланно возмутился Поттер. — Это ваш зубодробительный американский английский странный!       — Это и прозвучало странно: «Этот ваш странный зубодробительный американский английский».       — Этот ваш странный зубодробительный американский английский, — повторил Гарри, изобразив американский акцент, отчего насмешил Беллу, которая еле завела своего монстра.       Так, отшучиваясь, они вскоре добрались до территории школы. _________       Гарри почему-то был очень раздражён, отчего собранный за весь день магический «слепок» перевёртыша не хотел извлекаться должным образом и контактировать с экспериментальными макетами будущих артефактов. Всё не то.       — Чтоб тебя! — выплюнул он, когда последняя заготовка не возымела предполагаемого эффекта.       — Что не в духе? Парень бросил? — прозвучало сзади.       Поттер резко повернулся на голос. В дверном проёме с недоброй ухмылкой на лице стояла Агнес.       — Я просил не входить сюда, мисс Джонс.       Пропустив его слова мимо ушей, женщина прошла глубже.       — Пришёл приказ, чтобы ты выслал в Отдел часть своих разработок для ускорения дела.       Она выжидающе посмотрела на него. Гарри смотрел в ответ. Он знал, что отдать свои наработки будет самым правильным решением: сейчас он не справлялся. Но всё равно ощущал это неприятное чувство какой-то детской обиды, бьющей по артефакторской гордости.       Тяжело вздохнув, он всё же развернулся к рабочему столу, взял свой браслет, данные наблюдений, и передал ей. Но к его немалому удивлению, забрав артефакт, женщина не ушла.       — Мисс Джонс, вы хотели что-то ещё? — он и так был не в духе, чтобы вступать ещё и в какой-нибудь неприятный, а тот всяко будет таким, разговор.       — Ты так и не рассказал, что произошло в школе.       — Всё прошло прекрасно.       Они, казалось, очень долго сверлили друг-друга взглядом, пока Агнес не усмехнулась, чуть отступая назад.       — Ну-ну, — сказала она. — Надеюсь, ты не прибежишь мне плакаться о своём разбитом сердечке?       Гарри недоумённо уставился на неё.       — С чего бы?       — Хочешь совет?       Гарри с недоверием взглянул на неё:       — Пожалуй, обойдусь.       — Но я всё же скажу, — со странной улыбкой произнесла она.       — Я не понимаю, зачем вам это?       — Ты мне не нравишься.       Гарри на это лишь фыркнул: ничего нового он только что не узнал, но кивнул, принимая её слова и предлагая продолжить.       — Дело не в тебе, нет. Меня просто ужасно бесила твоя мать.       — Моя мать? Вы были знакомы? — он весь подобрался и навострил уши. Ведь как много ему говорили об отце, столь же мало он знал о матери, и сейчас приготовился ловить любую информацию, будь она даже нелестной.       — Учились на одном факультете, жили в одной комнате, но… Знаешь, в первый же день в Хогвартсе я встретила своего соулмейта. Это был твой отец. И твоя мать, между прочим, знала об этом: я, будучи обрадованной такой удачей, в тот же день поделилась своей радостью с новыми соседками. Конечно же я думала, что и Джеймс будет рад этому, но нет, я ошиблась. Он с самого начала даже не думал смотреть в мою сторону, всё своё внимание уделяя Лили. Казалось бы, как такое возможно? Не может же быть, чтобы только один из нас ощущал эту связь? Но нет, как потом оказалось, он тоже чувствовал. Твоя же мать, став чуть старше, стала поощрять его интерес к себе, — Агнес замолчала, а взгляд её будто смотрел куда-то в прошлое и не обращал внимание на удивлённого парня. Но это продлилось недолго. Чуть встряхнув голову, она жёстко посмотрела на Гарри и спросила:       — Знаешь что они мне сказали на пятом курсе?       Поттер не был уверен, что хотел это слышать, но всё же спросил: «Что же?»       — Родственная душа — это просто человек с которым у тебя тесная духовная связь, взаимное понимание и доверие, но он не обязан становиться твоей парой: пару выбирает сердце, а между соулмейтами достаточно и платонической любви, и что их, Лили и Джеймса, сердца выбрали друг друга, — она вновь замолчала. Молчал и Гарри. Ему нечего было ответить.       Узнай он об этом хотя бы с месяц назад, безоговорочно бы принял сторону родителей, потому что понимал их действия. Да, отец поступил жестоко по отношению к своему соулмейту, возможно в какой-то степени в этом же можно обвинить и мать, но ведь действительно, сердцу не прикажешь. Любовь — великая сила, которую сам Гарри всегда жаждал больше всего на свете, даже не надеясь получить. И вот его родители, один из которых ещё в одиннадцатилетнем возрасте обрёл пару, бросили вызов магической связи ради истинной любви. Не достойно ли это уважения? Определённо достойно! Но сейчас он знал, каково это обрести родственную душу, какие эмоции его переполняли, какое счастье он испытывал. Гарри всегда хотел быть любимым и нужным, и сейчас, после откровения мисс Джонс, его чувства смешались. Безусловно, он уже сочувствовал женщине, но испытал страх оказаться на её месте.       — И всё же, я не понимаю вашей цели. Для чего вы мне это рассказали?       — Ну как же? — фальшиво удивилась она. Выражение её лица приняло прежний высокомерный вид, будто и не было тех мгновений её слабости. — Ты, кажется, забыл, что мы — волшебники, и наблюдаем за каждым шагом нашей цели. И мне посчастливилось быть свидетелем крайне интересной сцены, как твой дружок чуть ли не пожирал новенькую взглядом.       Агнес знала куда бить. Действительно, сегодня перед уроком биологии произошёл странный инцидент. Гарри бы даже мог забыть о нём через какое-то время, но сейчас его сердце почему-то ёкнуло.       Сегодня, только подойдя к кабинету вместе с Беллой, Поттер вспомнил, что делил парту с Эдвардом. То, что перевёртыш почувствует вампиров, никто не сомневался, как и то, что сами вампиры будут ощущать в существе лишь человеческую кровь, кровь настоящей Изабеллы Свон. Но как именно они отреагируют друг на друга, Гарри не знал и отчего-то сильно волновался, и даже опасался. Он не мог этого объяснить, но всё его нутро просто кричало, что что-то обязательно произойдёт и это ему не понравится. Оттого он не мог нормально улыбнуться вампиру и убедить того пересесть. Гарри чувствовал, что вампир не должен находиться близко к перевёртышу, но, как назло, Эдвард стал упираться. А когда тот бросил любопытный взгляд на Беллу, внутри Гарри всё неприятно сжалось. Нет, в тот момент он точно не ревновал! К тому же, Каллен не выглядел заинтересованным в девушке, но Поттер чувствовал, что ближе их подпускать друг к другу не стоило.       — Почему ты такой упрямый?! — не выдержал тогда Гарри.       — А почему ты такой настойчивый?       Гарри злился. Почему Каллен просто не мог послушать его? К чему это ненужное упорство? Не мог же он подойти и просто сказать: «Эй, Эдвард, ты, конечно, извини, но мне нужно, чтобы ты пересел, потому что я опасаюсь твоей реакции на перевёртыша и наоборот. А ещё мне нужно заполнить артефакт его аурой и, как минимум, ещё часа два я не должен отходить от него больше, чем на пять метров, так что без лишних вопросов свали по-быстрому!» Вместо этого он выпалил:       — Для тебя же будет лучше, если уйдёшь.       Вампир на это только хмыкнул и спросил: «Это что, угроза?»       И, если честно, в тот момент Эдвард почему-то оказался так близко от него, что Гарри, кажется, даже ощущал приятное покалывание во всём теле, отчего захотелось плюнуть на всё и просто прижаться к своей паре… И именно это время выбрала Белла, чтобы подойти и побыть миротворцем. А то, что случилось после… Вот Гарри видит, как Эдвард взглянул на подошедшую девушку, как стали раздуваться его ноздри, глубоко вдыхая воздух, как зрачок стал расширяться, а золотые глаза темнеть. Гарри знал, что это всё могло значить — жажда. Неужели вампир-«вегетарианец» так отреагировал на кровь Свон? Гарри не знал, нападёт Каллен или нет, но всё же его мышцы напряглись в ожидании. Как назло, волшебной палочки с собой не было, а парень знал, что даже с ней у него был бы небольшой шанс справиться с голодным вампиром. И Гарри ничего лучшего не пришло в голову как прикрыть перевёртыша собой. Он не знал, на что рассчитывал, действуя таким идиотским способом, но, кажется, это подействовало, поскольку взгляд Эдварда с Беллы, наконец, перешёл на него и, не долго думая, тот просто выскочил из класса. Поттер после всего этого выдохнул с облегчением и даже что-то ляпнул, отговариваясь, но всё же зародившееся в тот момент неприятное волнение не отпускало его вплоть до этого момента.       Он бросил мрачный взгляд на довольное лицо мисс Джонс и спросил:       — Вам от этого что?       — Мне-то? Дай-ка подумать, — она потёрла подбородок, делая вид, что и правда задумалась над чем-то. — Хочу насладиться восторжествовавшей справедливостью! Не в ущерб нашему делу, конечно.       — Говорите ясней! — разозлился Гарри, которому эти игры уже порядком осточертели.       — По твоим счастливым глазам сразу стало понятно, что ты либо влюбился, либо, что вероятнее, обрёл пару. Вряд ли это кто-то из маглов, значит — вампир. Из вампиров у нас имеются лишь Каллены, а без пары только один — тот, который в первый же день ухитрился проследить за тобой. Артур лишь чудом смог наложить на него конфундус! Но, сейчас не об этом... Видишь ли, Гарри, я когда-то подробно занималась изучением вампиров, их особенностями и методами борьбы… Так вот, как и мы, маги, любые волшебные существа, и вампиры в том числе, не могут найти истинную пару среди маглов, их парой становятся либо сквибы, либо маги, либо те же волшебные существа. И вампирам тут повезло вдвойне, ведь, если ты не знал, помимо родственной души они могут встретить ещё особенного человека, так называемого «певца крови». Об этом, к сожалению, информации не так много, но из того, что мне удалось узнать, могу с уверенностью сказать, что, во-первых, в их число уже маглы могут попасть, и, во-вторых, вампира как магнитом тянет к своему певцу, и связь душ не всегда оказывается сильнее этого притяжения. Улавливаешь? — на последних словах она выразительно поиграла бровями, явно получая удовольствия от полученной реакции.       Её слова достигли цели: Поттер стоял, как громом поражённый. Он так давно хотел любить и быть любимым, хотел семью. Он не считал себя достойным, ведь стольких дорогих людей уже успел потерять, а обретение пары подарило ему надежду пусть на нестандартное, но счастливое будущее. А сомнение в том, действительно ли он достоин всего этого, никогда его не покидали, и теперь Поттер не знал как реагировать на слова Агнес. Верить в то, что возникший во взгляде Эдварда голод был страстью или чем-то большим не хотелось, но уверенность в этом, с каждым произнесённым словом женщины, пропадала всё больше.       Гарри потребовалось чуть меньше минуты, чтобы взять себя в руки и убедить в том, что пока он лично не увидит подтверждение словам мисс Джонс — верить ей не будет. Он окинул довольную женщину сухим взглядом и спросил:       — Это всё, что вы хотели?       — Всё, — коротко ответила она, после чего, негромко хмыкнув, наконец-то вышла из комнаты.       — Верно, — тихо произнёс Гарри, повернувшись к столу и приступив к изготовлению нового накопителя. — Нельзя верить на слово. Сначала нужно убедиться. Да и время неподходящее. Нужно работать.       И пусть он так говорил, но червячок сомнения вкупе с собственной неуверенностью медленно делали своё дело.