Устала я тобой болеть

      Какое-то время Кира сидела в нерешительности, слегка закусив нижнюю губу. Мятые листы инструкции с равной силой манили её и отталкивали одновременно. Ей было жизненно необходимо знать, что привело Андрея в постель к Пушкарёвой. В то же время подобная перспектива пугала своей неотвратимостью. Не зря же говорят: «меньше знаешь, крепче спишь!».       Глубоко вздохнув, она забегала глазами по строчкам, выхватывая отдельные фразы:       «Мой дорогой друг и президент… Первую часть плана по укрощению нашего монстра ты уже выполнил…       … в каком-то смысле ты даже герой, потому что спать с такой женщиной, как Пушкарёва, нормальный мужчина может только под наркозом.       … но, расслабляться рано!       Поскольку меня не будет рядом… я подготовил таблицу… твои действия на завтрак, обед, ужин и… ночь! Ночь с Пушкарёвой — это самое трудное, но ты уж постарайся…       Здесь у тебя открытки, игрушки, шоколадки и куча всякой дряни…       Писать открытку было сложно, как никогда… женщины не любят повторений. А писать про то, что ты жаждешь… ну… поцелуев с «Мисс железные зубы» я не могу…». — Господи! — листок выпал из слегка подрагивающих пальцев Киры, — до чего всё это мерзко!       Она не могла понять, как можно так жестоко, с каким-то особым цинизмом, глумиться над человеком.       То, что инструкцию писал Роман, а воплощал Андрей, попросту не укладывалось в голове.       А Катя…       Что чувствовала она — любовница, преданная своим совратителем? Замухрышка, побывавшая в сказке и безжалостно вырванная из неё?       Некое подобие жалости шевельнулось в душе Киры. Невольно мелькнула мысль: «не хотела бы я оказаться на её месте!».       Невнятно хмыкнув про себя, она вернулась к листам с инструкцией.       «А ведь моё положение немногим лучше, — пришлось ей признать, — меня так же предал любимый человек! В очередной раз предал! Тем более, незадолго до свадьбы! И какая теперь, к чёрту, разница, чем он руководствовался! Сути это не меняет!».       Внутри как будто что-то оборвалось. Волны негативных эмоций захлестнули её, и Кира, едва сдерживая их, судорожно всхлипнула и зажмурилась.       Единственное, что в данный момент хоть как-то утешало — уверенность в том, что о связи её жениха с Пушкарёвой больше никто не узнает. Не будет ни намёков в прессе, ни злорадно любопытных взглядов, ни перешёптываний за спиной.       Внезапно, на несколько долгих секунд, воспалённое воображение Киры нарисовало жуткую сцену у лифтов. — Катя! Покажите-ка мне ваш мусор! — Кира Юрьевна! Это не самая лучшая идея, Вам не понравится. — Тем более! Я хочу увидеть содержимое пакета! — Ну, если Вы так настаиваете…       Краешек Катиных губ дёрнулся в подобии улыбки, но лицо оставалось непроницаемо для чужих взглядов. Она, насколько было можно, развела ручки пакета в стороны, явив присутствующим его содержимое.       Кира бессмысленно смотрела на мягкие игрушки и ничего не понимала. — А ты поглубже копни! — посоветовала Виктория, и выхватила выглядывавшую из-под зайца цветную почтовую карточку. — Не лезь не в своё дело! — прошипела Машка, отбирая открытку.       Та упала рисунком на пол.       Проворнее всех оказалась Шурочка. — А кто такой «Твой А»? — не удержалась она от вопроса, протягивая Кате адресованное той послание.       Неприятный холодок необъяснимого страха пробежал по спине Киры. Она заметила, с каким жадным любопытством уставился на подругу женсовет. Как Катя открыла рот, но так и не промолвила ни слова. Как, изловчившись, Виктория выхватила злополучную открытку из рук Кривенцовой.       «Не смей!» — захотелось ей крикнуть, но она опоздала.       «Я не могу дождаться, когда вновь увижу тебя. Я вспоминаю нашу ночь, лучшую ночь в моей жизни… — прервав чтение, Клочкова потрясённо уставилась на неё. — Кира! Это же почерк Андрея… — Катя?! — на лице Танечки Пончевой был написан благоговейный ужас пополам с восхищением. — Я же тебя говорила, что они — любовники! — не унималась Виктория, — а ты мне не верила!       В эту секунду Кире захотелось буквально провалиться сквозь землю или, на худой конец, упасть в обморок. Но, ничего подобного с ней не случилось. — Что ж! Вы добились своего! Теперь расхлёбывайте! А мне пора! — с этими словами Пушкарёва сунула ей в руки бумажный пакет и запрыгнула в закрывающий двери лифт.       Нарисованная воображением сцена была настолько яркой и реалистичной, что напугала Киру до оцепенения.       Её упрямство, стремление выяснить отношения на публике могло привести к катастрофическим последствием.       Ей так и слышались ехидные смешки моделей, их громкий шепот: «видимо, дела у Воропаевой хуже некуда, если даже Пушкарёвой удалось затащить Жданова в свою постель!».       Стук каблучков, становящийся с каждым разом всё громче и громче, заставил Киру очнуться. Она подхватилась с кресла и начала быстрыми отработанными движениями наводить порядок на столе.       В считанные секунды все мягкие игрушки были сложены в пакет и спрятаны в шкаф. Открытки перетянуты обычной канцелярской резинкой и, вместе с инструкцией, убраны в сумочку. Подальше от не в меру любопытных глаз.       Осталось стереть следы слёз, припудрить носик и вернуться на совет директоров.