Ослеплённые местью

Никто из гномов не был намерен отсиживаться в залах Эребора и ждать, когда же придут за сокровищами люди и эльфы, так страстно жаждущие сего. Поздней ночью скрываемые пеленой непроглядного мрака гномы и полукровки, вооружившись, перебрались на ту сторону, где стояло войско с Железных гор. Вязкий туман медленно спустился с холмов и, преодолев рубеж реки, укрыл колючим, серым покрывалом остывшую за ночь пустошь. Предчувствие страшного не покидало разум, посему многие гномы, что составляли войско Даина, не спали в эту ночь. Тихо ступая по холодной земле, Дарнис неспешно приближалась к Двалину, что четверть часа не сводил глаз с лагеря своего врага. И с каждым мгновением она ощущала, как внутри просыпается страх. Дочь Дэйна всегда уверяла себя, что подобное чувство не ведомо ей, однако такие заверения были чистой ложью. Вся жизнь её была пропитана им, будь то детство, юность иль нынешняя пора. Последние шаги давались ей с особым трудом. Дарнис чувствовала, как налились тяжестью её конечности, как невидимая рука сдавила горло, и глаза возжелали закрыться под гнетом усталости. В тот миг незримый никому клинок полоснул её плоть, оставив невидимую рану. Инстинктивно схватившись за неё, Дарнис попыталась остановить красные потоки, что сочились из-под чёрной кольчуги, тяжким грузом лёгшей на её плечи. Однако крови не было. Удивлённо глядя на оголённую плоть, она ощупала свой шрам, поверх которого легла та самая рана. По-видимому всхлип её услышал Двалин, однако он даже не соизволил повернуться в её сторону, впрочем было это весьма кстати. Дарнис не хотела показывать ему свой страх, и посему расправив рубаху и кольчугу, она выпрямилась и продолжила свой путь. Достигнув гнома, полукровка шумно втянула носом прохладный воздух, в котором чувствовался запах горящих дров и жареного мяса, однако среди всего этого она ощутила и ещё кое-что. Смрад, которым пропитаны были туннели гоблинов и пещеры троллей. ― Надо же, а я думала, что ты ни на шаг не отходишь от Ниэль, ― высматривая в постепенно рассеивающейся темноте нечто, произнёс Двалин. ― Сейчас я ей ни к чему, ― ответила Дарнис. Однако среди этих слов в голове её зрел иной вопрос, который уже долго не давал покоя. Полукровка желала задать его, но медлила, ибо не могла собраться с силами и признать истинность собственных слов. Двалин видел её колебания и посему ещё внимательней уставился на дочь Дэйна, выжидая дальнейших речей. ― Двалин, ― обратилась полукровка к воину, ― скажи, бывало ли тебе когда-нибудь страшно? Гном опешил. Не ожидал он, что дочь Одичалого спросит подобное. Затянув потуже пояс и положив руку на эфес меча, Двалин произнёс: ― Нет. Впрочем чего ещё ожидала полукровка от закалённого не в одном сражении гнома? Дарнис чувствовала дрожь внутри, и ей казалось, будто гадкие щупальца страха всё больше проникают в её сердце. ― Неужто ты боишься? ― Я? ― ледяные капли оседавшего тумана мгновенно отрезвили сознание. ― Разве что совсем немного, ― мгновенно солгала полукровка, заложив руки за спину. Странное чувство мощной волной разлилось внутри Дарнис, и в тот же миг она, словно под наваждением, подняла свой взор к небу. Звёзд уже не было над её головой, только тёмный холст, края которого вскоре грозились окраситься золотисто-алыми тонами восходящего солнца. Как вдруг Дарнис уловила странное движение на верхушке одного из склонов, но ощутив, что полукровка смотрит, громадная тень сникла, будто её и вовсе не было. ― А я смогла бы просто-напросто убраться отсюда... ― после долгой паузы Дарнис невзначай озвучила свои мысли. ― Так почему ты ещё здесь? ― Почему же? ― её же вопрос был обращён к себе самой. И только сейчас поняла полукровка. Всё это было не из-за гномов, не из-за полурослика, Ниэль и даже не из-за любви к Торину. Всё было куда проще. Она осталась здесь только из-за собственного предчувствия. Предчувствия скорой встречи с давним врагом. Стоя отрешённо от всех, Двалин и Дарнис ещё перекинулись парочкой фраз, но не более. Оставшееся время они стояли в кромешной тишине, ожидая начала. ― Они разгадали наш замысел! ― спустя какое-то время, громыхая мечом о щит, вещал один из гномов, поднимая дремлющих воинов собственным криком. ― Даин, Торин, они уже строятся! В лагере поднялась суматоха, в воздухе чувствовалось напряжение, которое царило в рядах полусобранных гномов. Дарнис, стоя позади Двалина, увидела, как из палатки выскочил Торин, а следом за ним его двоюродный брат, Даин. Обнажив меч, ястребиным взором гном впился в полчища своего противника, что медленно выступали на свои позиции. Они ожидали приказа, чтобы начать. ― Поднимайтесь! Живее! ― взревел подгорный правитель, а вместе с ним и его брат. Взор Торина пылал, и гнев бушевал внутри него. Гномы были уверены в том, что планы их едва ли станут ведомы эльфам и людям, и всё же они узнали. Пока копошились воины, ругаясь и выкрикивая что-то, готовясь к построению, Дарнис с остервенением впилась взором в высокую фигуру, облачённую в серые цвета и выделявшуюся во главе колоны. Это был Трандуил. Лесной владыка, пленённый красотой драгоценных камней и страстно жаждущий их. Время нещадно стремилось вперёд. И войска обеих армий стояли уже готовые к сражению. Их разделяла желтая, широкая полоса пустоши, где порой встречались обгорелые пни. Дарнис стояла в первом ряду, страх одолел её, благо присутствие Двалина, стоявшего по правую руку, немного успокаивало полукровку. Однако так было недолго, сжимая в руке Хранителя, она чувствовала как воспаляется его жажда. И в мгновении, вытесняя ужас и панику из её сердца, меч передал ей свои чувства. Кусок железа, что пробыл у неё не один год, занял все её мысли, и теперь Дарнис не терпелось как можно скорее утолить жажду Хранителя и свою. Казалось, её меч будто ожил, предвкушая бесчисленные жертвы и кровь, что хлынет из их ран, как только сталь соприкоснётся с их плотью. Двалин заметил, как отчаяние, полыхавшее в чертах полукровки, сменилось не ясным ему удовольствием. Но спрашивать почему он был не намерен. Мысли его занимала предстоящая битва, впрочем она не пугала его, ибо Двалин готов был защищать свой дом, как и остальные гномы, даже самые молодые. Ниэль подняла взор к небу и увидела, как лучи восходящего солнца постепенно окрашивали в золотисто-алые тона кромку чёрного неба. Стоя за спинами Балина, Оина и Бифура племянники короля и Ниэль ожидали начала. Воспитанница Элронда хотела было коснуться руки возлюбленного, но вместо этого набрала в лёгкие воздуха и сжала в руках крепко лук. Тяжёлое обмундирование, что нашёл для неё Кили в сокровищнице, значительно тормозило движения, и меч, прикреплённый к поясу, при ходьбе бился плашмя о её ногу, заставляя девушку содрогаться. В сердце её страх пустил свои корни. Дарнис с шумом втянула воздух и на мгновение прикрыла глаза, обнажив меч. Оставались лишь считанные секунды... А потом началось. Голоса гномов, ринувшихся со своих мест, сотрясли землю. И Дарнис, чувствуя их дух, словно под наваждением, кинулась вслед за ними. Они преодолели уже половину пути, как вдруг словно из ниоткуда взору её попался седовласый старик, вознесший свой посох к небу. Случившегося не ожидал никто. Белоснежная вспышка света, что испустил белый камень в посохе мага, мгновенно ослепила всех и остановила несущиеся друг на друга потоки. Резко затормозив, полукровка врезалась в одного из гномов, вырвавшегося вперёд неё, и чуть не рухнула на колени. Инстинктивно Дарнис, как и многие, закрыла рукой глаза, дабы не видеть ослепляющего света. От прежнего шума не осталось и следа. Под небом железным занавесом застыла гробовая тишина. Гномам потребовалось какое-то время, чтобы прийти в себя. Наконец голоса возобновились, ибо тишина пугала. ― Что происходит?! ― сбитая с толку, обратилась полукровка к первому попавшемуся ей на пути гному. Но подгорный житель не удостоил её ответом, ибо сам не понимал, что происходит вокруг. Дарнис огляделась по сторонам, но не увидела Двалина, который прежде сопровождал её. Тогда же, заметив облачённого в лучшие доспехи гнома, полукровка двинулась к Торину. Среди ошеломлённых воинов она видела только его, однако пылающий взор подгорного правителя был устремлён на старика. Маневрируя меж гномами, полукровка наконец достигла своей цели, но остановилась в нескольких шагах от неё. Её вопросительный взор был устремлён на Торина, и ощутив это, гном на миг отстранился от мага, но не знал он что ответить Дарнис. ― Что вы творите?! Одумайтесь! ― громогласный голос старика нескончаемым эхом пронёсся по пустоши. ― Вы будто псы, стравленные между собой из-за куска мяса! Вы готовы перегрызть друг другу глотки из-за блеска сокровищ, что сокрыты за стенами Эребора. ― Они наши по праву! ― мгновенно отозвался Торин. ― И мы не отдадим их! ― после слов его гномье войско разразилось одобрительным гулом, точно пчелиный улей. Но Гендальф даже не заметил его слов, он продолжал свою речь, желая известить всех о худшем: ― Забудьте об этом! Сюда идёт другое войско! Войско орков и гоблинов, и их ведут Бледный Орк со своим сыном! Леденящее кровь смятение воцарилось в рядах эльфов, людей и гномов. Все воины с безмерным ужасом глядели в небо, под которым появились сотни летучих мышей. ― Забудьте свои распри хоть на какое-то время! Объединитесь против врага, жаждущего смерти всем вам! Орки... Дарнис встрепенулась после слов старого мага. Теперь она окончательно поняла, почему жгли шрамы: они предрекали её встречу с давним знакомым. Варгатом. Смятение гномов сменил гнев. Они не ожидали такого поворота событий. Пока чахли над планом главы армий, Дарнис сидела на небольшом пятачке, что немножко приподнимался над пустошью. Солнце встало ещё около получаса назад, но алые краски сменились серыми. Свинцовые тучи стягивались над полем сражения. Они давили своей тяжестью на плечи полукровки, но она едва замечала это. Все её мысли были только о Варгате. Боль от его приближения не лгала, она предупреждала. Дарнис не сомневалась, сегодня ей выпадет шанс расквитаться со злейшим врагом. Она и сама не понимала, откуда взялось в ней столько уверенности. Полукровка не могла объяснить этого. ― Как вы там? ― когда спустилась Дарнис с пятачка, она подошла к Ниэль и племянникам короля. Девушка подняла голову, как только услышала знакомый голос, переполненный безмерным спокойствием, и увидела неподалёку полукровку. Чёрная кольчуга поглощала тусклый свет, что пробивался сквозь рваные дыры туч, посему и казалась полуэльфу Дарнис тёмным существом, готовым без страха броситься в пучину боли и смерти. Напуганная грядущим она воспринимала происходящее чересчур близко, считая, что ни по силе своей, ни по прочим умения она не могла сравниться с воинами, что ожидали начала битвы. Отчасти в суждениях её была доля правды. ― Не следовало мне идти сюда, ― тяжело вздохнув, произнесла Ниэль. В глазах её царила тревога. Даже на расстоянии Дарнис чувствовала, как страх сковал сердце молодой девушки. Не в первый раз полукровка убеждалась, что даже эльфам свойственна трусость. И подобное заключение отнюдь не радовало дочь Дэйна, привыкшую видеть в Ниэль только хорошее. Сделав вид, будто не заметила её слов, полукровка покосилась на Фили и Кили. Гномы держались отлично. Они всё также шутили. Братья были убеждены, что смерть не посмеет тронуть их. Став меж ними, Дарнис растянула тонкие губы в странной улыбке. Также как и племянники Торина она была убеждена, что смерть обойдёт её в битве. ― Интересно, долго ли они там будут обсуждать этот план? ― спросил у полукровки и брата Кили, подбоченившись руками. ― Зная Торина, могу с уверенностью заявить, что он постарается как можно скорее покинуть общество людей и эльфов, ― ухмыльнулась Дарнис, не сводя глаз с палатки, в которой по-видимому и обсуждали план лидеры. Как вдруг в мыслях её вспыхнул образ старого мага. ― Вот уж не думала встретить здесь Гендальфа. Ни коим образом. ― Мне довелось увидеть его ещё в Эсгароте, ― отозвалась Ниэль. Она уже давно хотела рассказать им о случившемся, но как всегда ей не хватало на это времени. ― Он появился так внезапно и словно из ниоткуда, ― достав из кармана странную склянку с какой-то мазью, продолжала Ниэль. ― Трандуил был против того, чтобы я шла с ними, но он заступился, ― девушка искренне восторгалась стариком, к которому у Дарнис изначально возникло недоверие. Ниэль замолкла, только взор её обратился к небу. Серая, непроглядная пелена закрыла собой взошедшее солнце, и холодный ветер хлестнул по лицу полуэльфа. Открыв склянку, Ниэль коснулась пальцами мази и принялась смазывать свой ожёг, не приносящий её прежней боли. Заметив это, Дарнис поспешила осведомиться: ― Откуда это у тебя? Ниэль покосилась на мазь, а затем на свою собеседницу. ― Когда я уже шла вместе с войском Трандуила и Барда, мне довелось встретить удивительного эльфа. Лесной владыка пренебрёг мной. И сказал, чтобы все его подданные не замечали меня, словно я тень. Тогда Гендальф вновь исчез на несколько дней, а мои раны начали гноиться и доставляли мне неимоверные мучения. Я уж думала, что не увижу Одинокую Гору, однако Тауриэль сжалилась надо мной и раздобыла действенное средство, которое спустя два дня облегчило мои муки. Теперь я практически не чувствую той боли, что нанесло мне пламя Смауга. Я благодарна ей. Ниэль не хотела более утруждать себя разговорами. А Дарнис всё ещё высматривала, когда же появится Торин. Как вдруг где-то на юго-востоке раздался оглушительный гром, эхом не раз повторившийся в скалах. Грозовые ветви яркими вспышками осветили пустошь и прекратились также скоро, как и начались. Гномы, люди, эльфы ― все насторожились. Это был знак. В доли секунды окрестности Горы почернели от несметных полчищ врагов. Орки обогнули отрог и черной волной хлынули в долину. Началось... Вой варгов раздирал перепонки, и беспорядочные черные потоки рябили в глазах, сливались в единую черную массу, грозящуюся уничтожить всех. Но это не могло сбить с толку заядлых воинов вроде Двалина или же Торина. Вознеся над головами оружие, они кинулись вперёд, ведя за собой остальных. Но в тот же миг волчьи всадники смяли первые ряды объединённой армии. Но даже видя это, Дарнис бросилась вперёд, чувствуя, что там её выжидает отпрыск, вскормленный тьмой Чёрных Гор. Полукровка давно потеряла из вида племянников короля, Ниэль и прочих гномов, но она и не желала сейчас отыскивать их в гуще сражения. Ей было хорошо одной. Безумство и жажда крови обуяли дочь Одичалого. Вытаращив глаза и безумно вращая по сторонам головой, Дарнис неслась вперёд, то и дело размахивая из стороны в сторону Хранителем, лишая жизни всех тех, кто попадался ей под руку. За столь недолгое время пустошь обагрилась кровью. Реки алой жижи преображали землю, давая ей ужасающее величие. Это было сплошное месиво из мёртвых, умирающих и живых, не спешащих испустить дух на потеху оркам. Дарнис заметила про себя, что по трупам пробираться куда тяжелее, и всё же она шла. Как вдруг удар со стороны выбил полукровку из колеи. Она крутила головой по сторонам, но увидела лишь свалившегося в конвульсиях уродливого орка, сраженного чьей-то стрелой. И тогда Дарнис заметила стоявшую вдалеке Ниэль. В глазах её полыхал животный ужас, по щекам струились слёзы, и всё же она крепко-накрепко держала в руках свой лук. Вдруг что-то черное промелькнуло перед Дарнис и вознесло над ней щербатый меч. Выставив перед собой Хранителя точно щит, полукровка отвела от себя орочьий клинок, возжелавший лишить её жизни. Вывернувшись из под его меча, дочь Дейна принялась наносить свой черед ударов. Орк рухнул, когда Дарнис перерезала его сухожилия. Долго не думая, мощным ударом она отделила его голову от тела. Кровь хлынула, окропив её руки, и тогда-то полукровка ощутила, как запел Хранитель, обретя прежний глас. Время, казалось, неслось вперёд с немыслимой скоростью. Все, кто находился на поле сражения, обезумели, одурманенные запахом крови и обилием смерти. Ветер усилился, тогда-то полукровка ощутила на себе чей-то взгляд. Под этим взором все её шрамы запылали как один. И эта боль заставила Дарнис оскалиться. Выискивая в беснующейся толпе знакомую морду, полукровка замерла. Она увидела того, кто искалечил ей жизнь. Пожирая одним взглядом её плоть, орк, рыча и проклиная всех, бросился на полукровку. Всё происходило так быстро, что дочь Дейна едва поспевала за происходящим. Варгат кинулся на неё и чуть не сшиб с ног, благо она успела увернуться, но удар его меча рассек на двое гнома, что ненароком оказался за спиной Дарнис. Однако полукровка даже и не заметила последнего вздоха, сорвавшегося с его уст, до того, как гном распался на две половины, обнажив внутренности. ― Надо же, ещё жива, ― прохрипел орк, распарывая брюхо попавшегося на его пути старика. ― Не думал, что увижу тебя в таком-то месте. Неужто ты более не прибегала к моей помощи? ― Мне не нужна твоя сила! Я могу обойтись и без неё, ― прорычала полукровка и, перепрыгнув через павшего воина, кинулась на орочью тварь. Дарнис в безумстве своём наносила удар за ударом, но Варгат с легкостью отражал каждый её выпад, для него это не составляло особого труда. Уродливая морда то и дело скалилась, рождая тем самым в полукровке изничтожающий гнев. Вокруг полыхали крики, боль и предсмертная агония. Ветер разносил по пустоши запах крови, и когда вдыхал его Варгат, Дарнис видела, как сужались зрачки его глаз. ― Не будь так уверенна в этом. Уродливое существо кинулось на полукровку, размахивая искривлённым мечом, когда-то вкусившим её плоть. Вокруг кипела битва, но меж Варгатом и Дарнис полыхало не менее ожесточенное сражение. Не единожды он обрушивал на неё смертельные удары, но все разы полукровка успешно отражала их. Движения орка были быстрыми, он думал лишь только как атаковать, но даже не задумывался о собственной защите. В очередной раз уклонившись от ложного выпада, полукровка вонзила Хранителя в его ногу. И тот час орк запнулся, рухнув на колени. Она не сводила с него глаз. Шаг вперёд и Дарнис ближе к Варгату. На шаг ближе к его смерти. Полукровка была вся в предвкушении. Как вдруг какой-то сгорбленный, с облезающей шкурой гоблин, стоя на небольшом пятачке, пустил стрелу. Он целился в своего противника, гнома, но он пал раньше, чем его достигла стрела. Рассекая воздух ржавым наконечником, она стремительно неслась вперёд, желая поразить новую цель. Ещё мгновение и... Дарнис дёрнулась, ощущая, как острый наконечник раздирает плоть. Боль мгновенно разлилась по телу, заставив полукровку выпустить Хранителя из рук. Мгновенно освободившейся рукой она зажала рану, и ощутила, как сквозь кольчугу и пальцы просачивается тёплая кровь. Она с недоверием покосилась на окровавленную руку и пошатнулась. Тотчас на морде Варгата вспыхнула едкая, самодовольная ухмылка, и орк, собравшись с силами, поднялся с колен и подобрал свой меч. В считанные секунды он преодолел расстояние, что разделяло их, не говоря ни слова, пнул ногой Хранителя, и что было сил огрел кулаком по лицу полукровку. В голове Дарнис всё потемнело, противный звон застыл в её ушах, и кровь мгновенно хлынула из её носа. Дочь Дэйна едва ли заметила, как рухнула на землю подле ног орка, схватившись за нос. И едва ли она понимала, что жизнь её вот-вот оборвётся. В тот миг пред её взором где-то вдалеке мелькнула статная фигура эльфа. Дарнис не сомневалась, то был Трандуил. Клинки, что поразили не одного врага, казалось, были продолжением его рук. Лесной владыка все с той же холодностью и отрешенностью изничтожал врагов. Однако среди сей напускной уверенности Дарнис заметила на дне его взгляда тревогу. Не за себя, за сына. Всё в той же серой массе мелькнул великан, его бледная кожа была испещрена шрамами, а вместо руки в тусклом свете дня блеснула какая-то железяка. Тогда невдомёк было Дарнис, что чудовище - это Бледный Орк, выискивающий средь сего месива подгорного короля. Однако Азог не внушал ей страха, дочь Дейна питала ужас к тому, что с каждым шагом становился к ней ближе. Она ощутила зловоние его пасти, что клубком извивающихся змей душило лёгкие. Взор его ликовал при одном только виде Дарнис. Вот она! Поверженная и униженная, лежащая на земле у его ног и умоляющая о спасении. Ужас, хлынувший нескончаемым потоком, сводил с ума полукровку, ввергая её в беспросветные пучины отчаяния. Всё сливалось в одно: боль, слёзы, солоноватый вкус крови во рту, горечь унижения и обиды. Среди всего шума полукровка слышала шаги орка. Они отдавали ужасающим эхом в её голове. Дарнис хотела подняться, однако оперевшись на локоть, рухнула вниз, задев древком стрелы скользкую землю. В ту же секунду вопль боли вклинился в канву шума, не первый час царившего на поле боя и не спешившего утихать, и заставил зажмуриться полукровку. В тот миг ей показалось, будто она очутилась в тихом краю, далеком от полыхавшей войны. Но то был мираж. Глубоко вздохнув, Дарнис широко распахнула глаза, и первое, что она увидела, заворожило. Это был не Варгат и даже не прочие воины, из последних сил цепляющиеся за свои жизни. Это было небо. Серое и полное слез оно скрывало от Валар разверзшийся хаос, оплакивая погибших. ― Смотри на меня, ― на ровне с воем варга раздался скрипучий голос орка, с каждым шагом приближавшегося к полукровке. Он жаждал видеть в её взоре мольбу и ужас, но дочь Дейна словно и не видела орка. ― Я сказал: смотри на меня! ― Варгат пнул что было сил полукровку. ― Я же говорил, что именно так ты и закончишь. Я никогда не лгал тебе. Корчась и вопя от боли, едва сдерживая жгучие слезы нестерпимой обиды Дарнис ползла. Впиваясь что есть мочи пальцами в землю, она старалась оказаться как можно дальше от Варгата. Да, она выглядела жалко, но Дарнис было плевать. Она не готова была мириться с подобным исходом собственной жизни. Она не хотела умирать первой. Силы покидали её тело, Дарнис отчетливо понимала это. Отчаяние охватило ее с головой, посему и вовсе сникла дочь Дейна, прижимаясь к земле. С каждым шагом Варгат приближал её смерть, но вдруг полукровка дёрнулась. Она ощутила, как содрогнулась земля. А затем средь бесчинств какофонии звуков прогремел рев разъярённого зверя. Он был ужасен! Вдали Дарнис увидела расплывающуюся фигуру огромного медведя. Он подминал под себя врагов, размазживал их головы и рвал на куски их тела. Тогда-то Дарнис и вспомнила о Беорне, некогда помогшего ей и её спутникам. Медведь с особой жестокость расправлялся с орками и гоблинами, припоминая им всем обиды, нанесенные ими в прошлом. Беорн не видел её и лишь по воле случая бросился в сторону полукровки. И спустя какие-то мгновения медведь очутился подле орка. Тот час он поднялся во весь рост и махнул громадной, когтистой лапой, сбив с ног Варгата. Но зверь не унимался. Расправившись с орочьей мразью, медведь бросился в другую сторону, туда, где Бледный орк со своим сыном желал расправиться с королевской семьёй. Чей-то ужасающий крик повис в воздухе. Дарнис неуклюже перевернулась со спины на живот и попыталась встать. И в тот миг взор полукровки впился в спину медведя. Животное, расчищая себе путь в гущу сражения, громадной лапой навалилось на ноги Варгата, ломая кости. Торжество, которым не так давно переполнен был орк, теперь горело ярким пламенем в Дарнис. Полукровка, страшась упустить подобный шанс, подобрала лежащего на земле Хранителя. Боль тягучей волной разливалась в плече, однако дочь Дейна старалась не замечать её, хоть слёзы и застилали глаза. Странна, безумная улыбка вспыхнула на измученном лице полукровки. Осторожно ступая, чувствуя, как подкашиваются ноги, Дарнис приближалась к Варгату. ― Лжешь, ― прохрипела она, нависнув над беснующимся орком, брызжущим слюной и гневом. ― Не мой... Твой... Твой исход был предрешен изначально. ― Ты так уверена в этом? ― он засмеялся ей в лицо. ― Мне необязательно быть живым, чтобы забрать твою жизнь. Знай это, полукровка... Варгат хотел было сказать что-то ещё, желая одурманить словами дочь Дэйна, но только он открыл рот, как Хранитель, рассекши воздух, впился в его шею. Меч вкусил его плоть и ту жижу, что звалась орочьей кровью. Голова Варгата покатилась вниз с пригорка, а затем остановилась, стукнувшись о бездыханное тело молодого воина. ― Ты не убьешь меня. Не сможешь. Ведь больше никогда я не обращусь к силе, коей ты отравил мою жизнь. Оторвав взор от изуродованного тела, полукровка взглянула ввысь. Свинцовые тучи, гонимые ветром, подтягивались к кромке неба, очищая его. В отличие от Ниэль, смерть злейшего врага в душе и сердце дочери Одичалого оставила удовлетворение и ликование. То, к чему стремилась она, исполнилось! Казалось, будто всё это происходит под водой: движение вокруг вдруг замедлилось, а затем и вовсе остановилось. Пред взором ее застыла пустошь, орошенная кровью, вдали Дарнис видела рыжую макушку эльфийки, что в день побега стерегла темницу, а продать, натянув тетиву, остановился Леголас. После недолгого молчания, боль вновь напомнила о себе, но в сей раз куда сильнее, чем прежде. Схватившись за рану, Дарнис невольно ощутила, как подкашиваются ее ноги, а сознание помрачается. И в тот же миг она камнем рухнула вниз, погружаясь в непроглядную пучину мрака, боли и холода. Казалось, лишь только спустя века сквозь безмолвие начали прорываться прочие звуки, те, что изредка раздавались на пустоши. Крики, вой варгов и звон стали почти прекратились, лишь иногда они тихим звуком застывали в воздухе. Небо просветлело, вечер близился. Осторожно поднявшись, Дарнис схватилась здоровой рукой за голову, пытаясь унять боль. Но в тот же миг точно ножом боль пронзила другую руку. Тяжело дыша и глядя на трясущуюся от дрожи стрелу, Дарнис, сломав половину древка, попыталась вытащить её из своего тела, однако это получилось далеко не с первого раза. Морщась от боли, полукровка зажала рану и поднялась с места. Пустошь была усеяна мёртвыми, однако это не внушало ужас дочери Дэйна. Радость и безмятежность поселились в её душе, сегодня совершилось то, чего ожидала она не один год. Но было бы всё так просто. В своей радости, не должна была забывать Дарнис, что война без потерь невозможна. Спокойно ступая, полукровка шла вперёд, приближаясь к лагерю гномов. Однако на половине пути она замерла, точно поражённая громом, ибо у себя под ногами увидела до боли знакомую вещь. Лук. "Ниэль", ― мгновенно имя полуэльфа прогремело в её голове. Словно ужаленная сотней ос, шатаясь, полукровка принялась оглядываться вокруг, пытаясь отыскать девушку. Она прошла не один раз вдоль и поперёк сей участок, но так и не нашла Ниэль. Ужасные мысли мгновенно наводнили её голову. Она знала, что с такой подготовкой воспитанница Элронда едва ли могла выжить в подобном сражении, да и она сама признавала это. Метаясь от одной груды мертвых к другой, Дарнис споткнулась и тот час упала на мокрую от крови землю. Плечо заныло ещё сильнее, тем самым сводя с ума дочь Дэйна. Стоя на коленях среди безжизненных тел, она подняла голову. И тогда, за одним из мёртвых мужей она узрела тонкую кисть, перепачканную грязью и кровью. Она поднялась так быстро, как позволяли ей силы, терпя боль и изнывающую муку от одних только мыслей о грядущем, Дарнис приблизилась к безжизненному телу и за ним узрела ту, кого искала...