Настоящее время.
Сон. Безмятежный сон. Казалось бы, что может быть лучше? Ведь когда ты спишь, все мирские заботы остаются там, позади, во вчерашнем вечере, когда любящая мама, погладив по голове и поцеловав в макушку, аккуратно укрывает тёплым одеялом, что моментально согревает озябшее тело, и желает сладких снов. Ведь когда ты спишь, тебя навещают поистине волшебные сновидения. Во сне ты можешь всё: достать до неба и сорвать с него мерцающую полярную звезду, встретить седовласого волшебника и мудрую фею, стать принцессой, которую стережёт огнедышащий дракон, и даже управлять временем, вновь встречая всех, кого в мире жестокой реальности ты навсегда потерял… Да… Порой сны бывают действительно прекрасными и долгожданными, но только не в её случае. Нет… Она тоже перемещается во сне в несуществующую вселенную, где все её родные безумно счастливы, полны светлых надежд и стремлений, уверенно смотрящие в, как тогда казалось, безоблачное будущее. Но эти сны не приносят облегчение, они только сильнее бороздят почти зажившие раны, заставляя их вновь кровоточить, а их «счастливую» обладательницу снова и снова прокручивать в голове то, что она предпочла бы забыть… Это был вторник. Она помнит всё в мельчайших подробностях, словно разделившая её жизнь на «до» и «после» ужасная катастрофа произошла только вчера. Темно. Уставшими за долгий рабочий день глазами темноволосый мужчина следит за дорогой, уверенно держа руки на руле, изредка перебрасываясь парой фраз с сидящей рядом женщиной. Новая чёрная Ауди быстро пересекает лес, несясь вперёд по дороге. В окнах машины мелькают деревья, уже окутанные свежим дыханием приближающейся ночи. Скучная картина… На задних сидениях сидят ещё двое пассажиров. Девушки. Одна ещё совсем юная. Она крепко спит, положив голову на плечо своей соседки. Волнистые каштановые волосы водопадом спадают на часть лица, руки и шею, а парочка особенно непослушных прядей задевают щёки сидящей справа девушки. Но та не отстраняется, слишком погружённая в чтение какой-то информации по телефону, она даже не обращает внимания на такие неудобства, лишь крепче притягивая к себе подростка. Как же хорошо! Вот так просто ехать со своей семьёй домой после заключения таких удачных контрактов. Теперь Карл Бёрнелл — полноправный владелец сети ресторанов и нескольких кафе в Лэствилле, а это означает только одно: он полностью превзошёл все ожидания своего отца. А ведь тот пророчил мужчине самый что ни на есть настоящий крах, уверяя, что ему ни за что не найти себя в этом бизнесе, а его семью ждёт провал и разорение. Как же он тогда ошибся! Сейчас семья Бёрнелл является одной из самых влиятельных в городе. Она входит в число приближённых к мэру, главному шерифу и прочей местной «верхушке», владея теперь практически всеми крупнейшими ресторанами. Да, последний год был особенно плодотворен. И куда ни глянь — везде повод для радости. Жена Карла Маргарет стабильно получает заказы на новые дизайны, младшая дочка Мили не перестаёт удивлять своими наградами в конном спорте, а старшая доченька буквально три дня назад закончила университет. Теперь она самый настоящий художник- реставратор, который за пару дней до этого ещё и сдал последние экзамены в институте бизнеса и экономики, заочно получив второе высшее образование! А ведь ей всего двадцать один! Старшая Бёрнелл — гордость отца и всей семьи. Она любимая дочь и надёжная сестра, пример для подражания и объект постоянной зависти. Что ж… От природы скромная и добрая девушка к этому уже привыкла, стойко принимая порой слишком жестокую действительность. Да… Эту семью ждало блестящее будущее, однако одна страшная ночь изменила всё, перечеркнув все надежды и поставив жирный крест на семейном счастье. Яркий свет, прорезавший ночную лесную дорогу навсегда запечатлелся в памяти молодой девушки. Удар, отчаянно выворачиваемый руль, педаль тормоза, вдавливаемая в самый пол, противный скрип шин о дорожное покрытие, дерево, кювет, машина переворачивается в воздухе… Вой сирен… Дальше всё было словно в тумане. Почти бессознательную девушку с трудом удалось вытащить из перевёрнутой машины. Вывернутые в неправильном направлении руки, согнутая под неистественным углом нога, безумная боль, странный звон в ушах, плохо фокусируемый взгляд. И вот её уже погружают на носилки. И вдруг мимолетно брошенный в сторону разбитой машины взгляд ненароком цепляется за спасателя, на чьих руках лежит хрупкое маленькое тело раненого подростка. Они почти отошли от машины, почти спасены. Девочка будет жить. Её спасут! И вдруг… Взрыв. Груда металлолома вспыхивает, а бушующее пламя поглощает всё в радиусе двух или трёх метров. Это конец. Сердце старшей Бёрнелл обливается кровью. Теперь её родным не помочь. Она осталась одна, а они погибли, окутанные яростными языками огня. Эта ночь стала роковой. Решающей в жизни молодой девушки. Теперь она преследует её в кошмарах, мешая спокойно спать, лишая безмятежного сна, заставляя вновь и вновь окунаться в водоворот боли, ужаса и отчаяния. Как же она не хочет ложиться в постель!.. Ей и в реальности хватает проблем и трудностей. Да ещё и во сне ей не найти успокоения. Но всё же кошмары лучше, чем счастливые сны. Ведь даже неистовое пламя причиняет меньше боли, чем осознание того, что она в жизни больше никогда не увидит мучающих её по ночам счастливых улыбок близких. Как же ей плохо! После реабилитации, которая затянулась на несколько месяцев, на хрупкие плечи дождём посыпались проблемы с работой, отцовским бизнесом. Слабые и расшатанные нервы не выдерживали такой сумасшедшей нагрузки… Реальность медленно, но верно загоняла некогда счастливую и жизнерадостную девушку в могилу, захлопываясь капканом. И она изменилась... Закрылась в себе, стала холодной и сдержанной, своеобразным роботом, что просто выполняет возложенную на него работу, скрывая настоящие эмоции за маской отчуждённости и безразличия. Но всё же даже в этой суматохе нашёлся лучик согревающего душу тепла. Дедушка — последняя опора, единственная поддержка, не дающая окончательно свихнуться и сказать миру «пока-пока». Альберт Бёрнелл не оставлял внучку, помогая во всём, начиная с кропотливой работы с документацией и заканчивая моральной поддержкой. Он стал возглавлять компанию от лица девушки. Конечно, пришлось сузить количество ресторанов, так как дорогостоящее лечение практически вырванной из острых когтей смерти Бёрнелл и достойные похороны, а также оплата за десятки сорванных заказов обошлись последним членам семьи далеко не дёшево. Но они старались как могли, лишь бы сохранить всё то, что так долго и старательно строили Карл и Маргарет Бёрнелл… Родители, любимая младшая сестрёнка… Их нет уже целых три года. Она скучает, даже спустя десятки лет она будет с комом в горле вспоминать мамины песни перед сном, походы с сестрой и их совместные уроки по пению и верховой езде, а ещё вкуснейшие обеды с папой после тяжёлой рабочей недели. Прошлое. Теперь они там, где-то далеко, в бесконечных просторах времени. «Надеюсь, что они в Раю», — часто думала про себя девушка. Её долго мучал один единственный вопрос, не дающий порой покоя даже ночью: почему такая счастливая семья разрушилась в самом своём рассвете, почему огонь не позволил вырвать из смертоносных лап хотя бы малышку Мили, у которой впереди было прекрасное и светлое будущее? Этот вопрос сперва заставлял девушку кричать по ночам в подушку, до боли сжимать и тянуть в отчаянии волосы, рыдать, не жалея слёз… Но постепенно она привыкла… Нет, боль от огромной потери никуда не ушла, а злость и непонимание продолжали занимать насиженное и пригретое местечко в её душе, оставляя на сердце зияющие кровоточащие раны. Просто молодой бизнесвумен пришлось научится жить с этой болью и хранить её глубоко внутри, запечатав на тысячи замков и скрыв от посторонних глаз. Она должна быть сильной, такой, какой её так хотел видеть отец! И она была сильной. Все эти три года без устали изучала семейное дело, внимая указаниям и наставлениям дедушки. Альберт Бёрнелл… Он был единственным, перед кем она могла показать свою слабость и быть просто маленькой девочкой, что отчаянно жаждала любви и заботы. Что бы она делала без дедушки? На этот вопрос ей уже никто не ответит. Да ей и неинтересно. Главное, чтобы он просто был рядом, наполняя своим пониманием и помощью её существование…***
И вот начались очередные рабочие будни. Утро понедельника. Противная трель будильника разрезала тишину комнаты. Светает. А первые лучи восходящего солнца уже вовсю скользят по девичьему лицу. Длинные, роскошные локоны цвета молочного шоколада раскинулись по подушке, красиво обрамляя изящные плечи. Даже сонная она была безумно красива. Мамины малиновые губы и прекрасные насыщенные карие глаза, поражающие своей глубиной. Папин прямой нос и белоснежная кожа. Да… Прошлое модели оставило свои отпечатки. Стакан воды натощак. Обязательная зарядка. И вот она уже в душе подставляет упругое, стройное тело под тёплые струи воды. Капли стекают по шее, плечам, объёмной груди, скользят по плоскому животу, наполняя брюнетку энергией и бодростью. Удобнее закутавшись в махровое полотенце, девушка выходит из ванной и спускается на кухню. Вкусный и сытный завтрак (уроки отца не прошли зря). И вот она уже сидит за столом, накалывая на вилку очередной кусочек овощного омлета, подперев голову рукой. «А это только начало рабочей недели, бессонная ночь опять не прошла для тебя даром, крепись, Бёрнелл, сейчас не время раскисать, тебе ещё ехать на важную встречу к братьям Смитам», — сама себя мысленно убеждала девушка. Из раздумий её вырвал звонок телефона. «Сандра», — пронеслось в заполненной тяжёлыми мыслями голове. — Привет, страна, я тебя там часом не разбудила? — даже не видя лица собеседницы, девушка чувствовала, что та улыбается. Сандра, а вернее Александра, была одной из тех немногих подруг, что ставит дружбу почти на один уровень с собственной семьёй. Кроме того она всегда готова была выслушать, могла без лишних вопросов сорваться посреди ночи, если того потребуют обстоятельства. — Эй, Лайя, ты куда там пропала. Солнце, ты меня слышишь? — голос Сандры приобрёл беспокойные нотки. «Лайя». Собственное имя непривычно обожгло слух. Утром, днём и вечером она является мисс Бёрнелл, единственной наследницей многомиллионного состояния, одной из самых желанных партий Лэствилла, а в свободное время хорошо оплачиваемым реставратором. И только для безумно узкого круга людей она Лайя, некогда милая, добрая, отзывчивая и надёжная. Некогда... А сейчас? — Всё в порядке, я слушаю — Фух, а то я уже начала волноваться. Ты что там делаешь? — Да вот, кофе пью. А ты чего так рано на ногах? — Работа, — коротко бросила Сандра, — это у тебя ещё полтора часа в запасе, а меня ждёт служба, — из трубки послышался звук закрывающейся двери. –Я почему-то думала, что у тебя выходной, — как-то рассеянно пробормотала Бёрнелл. — Нет. Ты опять всё перепутала. Не сегодня, а завтра. И не у меня, а у нас! Ну же, душка, ты же мне обещала, что наконец-то сходишь со мной развеяться! А я ж всё помню и… — Сан, прости, но боюсь, что кипа бумаг сама себя не разберёт, да и потом… У меня совсем нет подходящего настроения, я только буду своим скучным видом портить тебе всё веселье. Лучше, если хочешь, мы можем завтра встретиться у меня за чашкой кофе, ну или чего-нибудь и покрепче… — тут же перебила Лайя тираду подруги. — Нет и ещё раз нет! Ты совсем у меня от рук там отбилась. Два месяца! Два месяца, твою ж священную редиску, ты безвылазно торчишь дома! Лайя Бёрнелл, я на грани того, чтобы выехать прямо сейчас за тобой на рабочей машине с сиреной! Ты мне уже два месяца обещаешь, а что в итоге?! Всё! Мадам, вы чересчур обнаглели. Чтобы завтра была как штык. Я сброшу тебе адрес, и даже не пробуй спорить! Кофе она попьёт! Я тебе попью! И чтобы была завтра как огурчик! Вы меня поняли? — разгневанная Сандра буквально рвала и метала, жалея о том, что не может настучать по голове своей ханже-подружке прямо сейчас. — Хорошо, — спокойно ответила на это Лайя после небольшой паузы. — Я буду, отправляй адрес. — Ну вот! А то не могу, не могу. Ой, мой босс, так ладно, давай сворачиваться. Целую, солнце. И не хандри мне там! — Сандра наспех попрощалась и отключила телефон. «Легко сказать, не хандри», — горько усмехнулась девушка. Кажется, что ещё вчера она была едва ли не самым счастливым человеком. Да, три года назад Лайя была безумно жизнерадостной. В каждом шелесте листьев, пение птиц и даже лае собак ей слышался гимн в честь самой жизни. Беззаботная улыбка не покидала её прекрасное лицо, а в ясных глазах бушевал целый океан самых разных эмоций, начиная от безудержной радости и заканчивая тихим счастьем. Сейчас же за столом сидела разбитая внутри, но холодная снаружи девушка. Нет, она не стала проклинать всё вокруг, а старалась оставаться такой же вежливой и отзывчивой. Просто теперь всё это было скорее автоматическим, а не шло, как раньше, из чистого сердца. Только пара людей ещё могла видеть её искреннюю улыбку. И прямо сейчас она не смогла вновь отказать одной из них… И вот завтра всё же наступило, приветствуя девушку теплом ясного летнего солнца. День прошёл очень быстро, электрической молнией промелькнув перед глазами, оставляя за собой ворох новых дел и забот. «Опять цифры расходятся! Да что же я делаю не так?!» — недоумевала Лайя вновь и вновь проверяя отчёты, скользя взглядом по бумагам. «Мисс Бёрнелл, ваш кофе», — молодая эффектная блондинка вошла в кабинет, аккуратно ставя поднос с ароматным кофе на соседнем столе. «Благодарю». Короткий кивок, пара глотков. И вот она уже снова погружена в работу. Старинные часы размеренно тикают, не смея отвлекать свою хозяйку от такой «интересной» работы. На самом деле, Лайя бы предпочла провести свой рабочий день дома, полностью погружённая в творчество, спасая новый шедевр искусства. Но её вторая работа по прошествию последних лет превратилась скорее в хобби, пусть и приносящее порой немалую прибыль, но занимающее очень много времени. К тому же, её начальник Винсент, через которого она обычно получает заказы, уже как несколько месяцев не выходит на связь. А это означает только одно: он в активном поиске чего-то поистине грандиозного. Что ж, такое можно и подождать. Звук пришедшего уведомления на какое-то время отвлёк слишком вовлечённую в работу девушку. «Грин Хилс 29». Хм… Что бы это могло значить?.. К чему ей этот адрес? «Я тебя жду, солнце, смотри, не опоздай». Чёрт! Сандра! Она совсем забыла про встречу. Если она опоздает, то эта румынская бестия живьём закопает её в землю и лично памятник поставит. «Так, сейчас 18.15, мы собираемся к восьми. Фух, кажется моя жизнь спасена, я успею, мне всего-то нужно долететь за пару минут на другой конец города, подготовить одежду, накраситься и уложить волосы, чтобы не выглядеть дохлым бобром, а ещё потом отыскать это кафе… Всего-то… Да, Лайя Бёрнелл, вы опять знатно вляпались и разгребать всё это только вам», — злилась сама на себя брюнетка, наспех перелаживая на место важные документы и прощаясь с персоналом. Минута, десять, двадцать. И вот она уже открывает двери своей двухэтажной квартиры, попутно сбрасывая с ног каблуки. Проходит ещё сорок минут– и стоящую в гостиной девушку не узнать. Строгий белый костюм сменила чёрная кожаная юбка вместе с укороченным топом и лёгким, несколько объёмным пиджаком сверху. А на стройных ножках уже красуются черные туфли на высоком каблуке. «Последний штрих», — проговаривает Лайя, нанося на губы достаточно яркую и насыщенную помаду винного оттенка, одновременно с этим поправляя распущенные волосы. «Я даже не опаздаю». И вот она опять за рулём. Черная мазда петляет по малознакомым улицам города, стараясь отыскать нужный адрес. «Кажется, здесь». И вот девушка выходит из авто и поднимается по лестнице в небольшой бар на самой окраине Лэствилла. Стук каблуков. Открытые двери. И вот она уже внутри. Приглушённый свет и энергичная музыка моментально расслабляют, а ведь Лайя ещё даже не пила. «Всё-таки Сандра права, мне действительно пора взять небольшой перерыв», — успело пронестись в голове у Лайи, прежде, чем она разглядела за одним из столиков подругу. — Солнце, ты прямо как часы, — счастливая Сандра обняла подругу и тут же с грацией кошки приземлилась на своё место. — Я тоже рада тебя видеть. Ну, рассказывай, мы ведь почти месяц не виделись. После долгого, но что уж скрывать, увлекательного разговора и третьего бокала спиртного, Сандра готова была буквально к чертям разнести весь танцпол. — Ну идём уже! — громко уговаривала неугомонная румынка Лайю, практически силком тащя ту в сторону танцующих. — Тебе просто необходимо отвлечься, детка. Вон там справа. Видишь, какой красавчик? А, главное, ещё один. Ну же, зажги, солнце. Я же помню, как ты танцуешь. А вообще, тебе давно бы пора в отпуск. — Хорошо, Алекс, я пойду танцевать, но перестань сватать мне каждого встречного парня, — в холодных глазах зажглись первые искры веселья. Оглушительная музыка. Шум. Смех молодых людей. Коктейли и прочие напитки, буквально льющиеся рекой. Да. Сейчас Лайя готова была расцеловались Сандру за то, что та всё же заставила её выбраться из заколдованного круга «работа — дом — работа». Ведь последние три года Лайя совсем забыла о том, что такое отдых. А слово «отпуск» запрещалось произносить даже в мыслях. Сейчас же девушка была решительно настроена на то, чтобы оставить на недельки три все дела на дедушку, а самой отправиться через пару дней с Александрой к ней на родину, в солнечную Румынию, последний раз в которой Бёрнелл была лет восемь назад. «В этот раз нас ждёт замок Бран и несколько крепостей на границе с Болгарией», — перечисляла Сандра свои любимые места, которые намеревалась вновь посетить с подругой. — Решено. Но только мы обязательно остановимся на обратном пути в Бухаресте, — одобрила Лайя идею и варианты Сандры. «Такой тур через Карпаты меня более чем устроит». И вдруг в сумочке завибрировал телефон. «Винсент? Что ему нужно в такое время?» Лайя не без недоумения подняла телефон. — Доброе утро, наша пчёлка, проснись и пой, ведь я нашёл настоящее восьмое чудо света, — почти пропел слегка визгливым голосом босс Лайи. — Доброе, мистер Винсент, вот только сейчас почти полночь. И, да, о чём, собственно, речь? — Оу, как всегда, сама серьёзность. Ну, что ж, мисс Бёрнелл, у меня действительно изумительные новости. Я нашёл уникальную серию старинных картин, которые требуют скорейшей реставрации. Правда, есть одна загвоздка, говорят, что их хозяин несколько специфичен, да и мне самому, если честно, его желания и требования показались несколько нецелесообразными, но вы ведь должны понимать, что у богатых и влиятельных людей свои прихоти и причуды… В общем, он согласен на реставрацию картин только в своём доме, объясняя это тем, что картины для него слишком ценные. Короче, он полностью отказался от пересылки картин и… — Винсент, послушайте, мне правда очень жаль, но я на смогу заняться реставрацией в таком случае. Через несколько дней я на неопределенный срок покидаю страну и… Боюсь, что эту серию придётся реставрировать кому-то другому. Попросите Юстина или Марго, а может даже и Натали, я уверенна, что для них не составит труда прибыть в нужную страну и заняться работой и… — Нет, мисс Бёрнелл, вы совершенно ничего не поняли. Серия исключительна, полагаю, что другой такой мы просто никогда, я повторюсь, НИКОГДА, не встретим. — Что же в ней такого необычного? — Лайя начинала раздражаться, видя как Сандра весь разговор прожигает её гневным взглядом. — Пятнадцатый век! Османская империя! И на ней изображены люди! Пчёлка, я просто не мог упустить такой дар судьбы. Не пойми меня неправильно, владелец был согласен только на услуги действительно одарённого и профессионального реставратора. Как я понял, он очень дорожит этой серией, поэтому будет лично следить за процессом, — в голосе Винсента звучали самая настоящая мольба и плохо скрываемое отчаяние. Глаза Лайи опасно загорелись. Османская империя. Период запрета на изображение людей! Нет, она не должна упустить из рук эти картины. И, да, сейчас она прекрасно понимала мистера Винсента, догадываясь о размерах оплаты. Да что там! Эти картины стоят целое состояние! А сама возможность уже просто прикоснуться к такому сокровищу сводила с ума. «Прости, Сандра, но кажется, что совместный отпуск придётся отложить». — И в какой же стране находится сейчас это новое чудо света? — в тоне девушки начали появляться нотки конкретики. — Район города Брашова. Румыния. «А нет, кажется, я поторопилась». Это какое-то настоящее чудо! «Сандра, можешь не дуться на меня, ведь нас ждёт изменённый тур по Румынии!»1447 год. Дворец Османского султана в Эдирне.
Рассвет. Его любимое время суток. Это тот самый момент, когда ещё слабые лучи восходящего солнца пытаются пробить бесконечную тьму чёрной ночи. Зрелище поистине завораживающее. Как же красиво! Первые лучи освещают изумрудную листву деревьев главного султанского сада, и она напоминает сверкающие всеми цветами радуги драгоценные камни. Красота! А как славно поют птицы! Влад вообще не понимал: как можно спать в такое время? Утренний ветерок несёт такую долгожданную прохладу, о которой юноша будет только мечтать днём под жаром османского солнца. От ветра чёрные, как смоль, волосы Басараба слегка развеваются, от чего приходится изредка поправлять торчащие вихры. Он всегда любил одинокие прогулки во время рассвета. Есть возможность подумать, собраться с мыслями… А их у него накопилось не мало. Сказал ли он Раду о том, что они остались сиротами? Да. Успокаивал ли он полночи младшего брата? Да. Злился ли он на всех вокруг, что веселились, когда в его семье такое горе? Да, безусловно. Он остался сиротой, потерял близких людей, получил удар в спину от собственного крёстного… А эти «люди», если их вообще можно так назвать, решили приехать, словно на зло, в такой неподходящий момент, когда он наиболее уязвим… Нет. Никто и никогда не узнает о его слабости, он унесёт её с собой в могилу. Но сначала он вырвется из этого Османского пекла и отомстит всем тем, кто осмелился окропить землю кровью его родных! Несколько дней назад Аслан спросил у него во время разговора о том, можно ли простить врага. Влад невольно усмехнулся, вспоминая свой ответ, от которого зелёные глаза его единственного друга слегка округлились. «Бог простит! Моя задача заключается лишь в том, чтобы быстрее организовать их встречу». Вот и сейчас, прогуливаясь по саду в этот ранний час, Басараб вновь и вновь против воли возвращался в мыслях к плану своей мести… Нет, он не жесток, он просто потерянный и оторванный от родного гнезда птенец, чьи крылья окрепли и выросли на далёкой и враждебной чужбине, а перья превратились а стальные клинки… Погружённый в свои тяжёлые думы, Влад не заметил, как отошёл от намеченной тропы, свернув к насаждению розовых кустов. Розы. Прекрасные цветы, дурманящие на протяжении веков людей своим изысканным ароматом… Обычно в этой части сада гуляли только наложницы из гарема, но встретить их в такое время было бы практически невозможно. Эти собранные из разных земель девушки были теми ещё сонями, что любят понежиться в мягких постелях. Поэтому Влад позволил себе отвлечься от горьких дум, наслаждаясь божественным видом и удивительным запахом цветов. А пение заморских птиц уносило его далеко, на покинутую ранее родину, наполняя душу таким редким ощущением спокойствия, которое, он точно знает, исчезнет, стоит восточному солнцу засиять высоко над головой. Так он и стоял, не смея осквернить каким-либо лишним движением красоту этого места. Что ж, даже в Аду, оказывается, иногда можно отыскать райский островок… Как вдруг… Пение. И нет, не птичье. Влад отчётливо мог слышать вполне себе человеческую речь, правда, на неизвестном ему языке. И, о Боги, как же был прекрасен этот голос! Он звенел, словно струна арфы одной из греческих муз, наполняя поляну своими чарующими нотами. Кажется, что будь у юноши возможность, то он бы слушал эту песню не переставая. Одно мгновение– и он уже не помнит ни о врагах, ни о мести, ни о своей печали. Долгожданное спокойствие и умиротворение, которое пленный вассал ещё ни разу не испытывал за пределами родных земель. «Что же это?!» Юноша невольно вышел из тени деревьев, чтобы рассмотреть ту, что только что одним звучанием своего голоса совершила невозможное, затмив своим светом тьму его мрачной души. И он увидел Её… Нет, не человек. Ангел! Такой прекрасной ему показалась юная дева в окружении роз. Её изящные руки поправляли нежные бутоны цветов, подрезая торчащие листья, а малиновые уста в это самое время напевали изумительную мелодию, что весенним ручейком разливалась по саду. На девушке не было ни одного украшения, только одинокая роза, закреплённая в распущенных шоколадных волосах. На ней было достаточно простое платье, что есть у любой наложницы. Белое. Цвета чистоты, невинности и… Свободы… «Что же за такая ранняя пташка появилась в этом дворце? Каким только ветром занесло в этот Ад столь прекрасного ангела? А из каких она земель? Что за страна могла взрастить такой дивный цветок?» — рой мыслей, что вряд ли когда-нибудь найдут ответ. И вдруг песня неожиданно прекратилась. Послышался лёгкий вскрик на чистейшем турецком: «Ай, больно!» Красавица случайно укололась одним из шипов, неосторожно дотронувшись до цветка. И вдруг девушка сделала нечто, что выбило весь воздух из лёгких Влада, заставляя его тяжело задышать. Она облизнула раненый палец, слизывая меленькие капельки алой крови, а потом, немного нахмурив от боли тёмные брови, обхватила кончик пальца своими губами, слегка втягивая румяные щёчки. «Прекрати, не смей, иначе я прямо сейчас распрощаюсь с рассудком…» Но тут… Влад нечаянно наступил на ветку, что громко хрустнула, заставляя девушку обернуться на звук. Он посмотрел в эти бездонные карие глаза и умер… Какая же она живая! Совершенно непохожая не здешних девиц! Просто ослепительна… — Извините, но кто вы? — её голос прозвучал в его голове серебряными звоночками. — Простите, не хотел вам помешать, я просто проходил мимо. — Как ваше имя? — её губы дрогнули в улыбке. — Влад, — едва не сбившись почти прошептал юноша. Она хотела что-то ответить, но тут её взор обратился на кровоточащий палец. — Позвольте, я вам помогу, — тут же спохватился Басараб, доставая из кармана чистый платок. — Благодарю, — с улыбкой почти прошептала таинственная незнакомка, чуть смутившись, когда юноша приложил платок к её руке, чтобы остановить кровь. От девушки исходил такой приятный запах, что Влад на мгновение едва не выпал из реальности. От неё пахло розами и чем-то ещё… Таким неуловимо тонким… Жасмин! Догадался юноша, всё же решившись поднять на красавицу глаза. И тут умерла она. Чёрные волосы обрамляли прекрасное, словно высеченное лучшими скульпторами Рима лицо, а густые тёмные брови создавали акцент ясным глазам цвета летнего неба. — А вы давно здесь стояли? — девушка посмотрела вокруг, отмечая про себя, что больше никого рядом нет. — Нет, но я действительно был удивлён, увидев кого-то ещё в этом саду в такую рань. — Я просто не могла уснуть на новом месте, — вдруг начала объяснять девушка, моментально доверившись незнакомцу. «Ещё просто слишком чистая и наивная», — Басараб снисходительно усмехнулся. — Вас недавно привезли во дворец? — Да, только вчера. Оказалось, что на новом месте достаточно тяжело уснуть, – она вновь ослепительно улыбнулась, чем вызвала у Влада ответную улыбку. — Что ж, уверен, вы скоро привыкнете. — Полагаю, вы правы. А вы, собственно, кем тут являетесь? — в карих глазах промелькнул неподдельный интерес. — Я временный «гость» султана, — ответил Басараб, с потаемной злобой вспоминая слова падишаха в их первую встречу. — Это же чудесно! — неожиданно воскликнула девушка. — Значит, что мы ещё непременно увидимся. Если вы не против, то я тогда и отдам вам ваш платок, — незнакомка улыбнулась ещё искренней, а сама, словно она только что что-то вспомнила, засуетилась. — Меня просто сейчас будет искать одна хатун, а если не найдёт, то меня ждёт долгий урок хороших манер и прочих правил. — Я не против, но вряд ли у меня будет ещё один шанс увидеть девушку из гарема падишаха, — от осознания того, что он больше не увидит этого ангела, у юноши внутри что-то тихо надломилось. — Не переживайте, я вас уверяю, мы обязательно ещё встретимся. Я почти не сомневаюсь в том, что ещё не раз увижу гостя дядюшки, — радостно затораторила девушка, быстро, но изящно поклонившись юноше на прощание. Несколько секунд – и она покинула поляну, у самой тропинки обернувшись и ещё раз одарив молодого человека неземной улыбкой. «Гостя дядюшки,» — до Влада слишком долго доходил смысл этих слов. «Не может быть! Выходит, что я, безродный вассал, как говорят османы, только что вёл беседу с единственной племянницей великого султана! Нет! Немыслимо! Только не это! Неужели это была Она?!.. Нет это явно какое-то недоразумение… Это же не могла быть Она?! Лале-Султан…»