Настоящее время
Чёрная пелена заволокла некогда серое небо, погружая всё вокруг в беспросветный мрак. Скрытые в тени вершины величественных гор стоят будто в глубокой задумчивости, и ничто не смеет нарушить их вековой покой, потревожить от долгого сна. На фоне чёрного неба царственно возвышаются башни старинного замка, шпили которого горят серебром от света только что появившейся на небосводе луны. Тишина… Лишь протяжно воет ветер в кронах лесных деревьев. Землю все теснее окутывает ночная прохлада, а вместе с ней раскрывает свои широкие и нежные объятия дремота. Безмолвные Карпаты погрузились в сон… Все спят… Уставшие и значительно переволновавшиеся за долгий, наполненный хлопотами и заботами день. Действительно, ведь не каждый день твоя поездка в другую страну заканчивается подписанием контракта, согласно которому ты обязана жить в замке неизвестного тебе «человека» до тех пор, пока не закончишь реставрацию чудом сохранившихся полотен, что в принципе никогда не должны были существовать. Любой бы давно уже задумался о правильности своих поступков и помчался бы на всех парах к друзьям… Но не она… Она не может. Ведь Он запретил, просто приказал остаться рядом… А Бёрнелл даже не может этого вспомнить… Весь ужин после неожиданного, но весьма приятного разговора с хозяином замка, который, к слову, так и не спустился к столу, девушка отчаянно пыталась воссоздать в голове момент подписания договора, прокручивала в мыслях одну за другой свои реплики, слова самого Влада, но у неё это никак не получалось… Единственным, что она помнила, были прекрасные глаза цвета летнего неба, смотрящие на неё так, словно они хотели заглянуть в самую душу. Ложась спать, Лайя тоже не переставала думать о событиях последних дней, за которые она успела наконец-то вырваться в отпуск, встретить Лео, обойти половину магазинов Брашова, заблудиться по дороге в отель, когда шла из клуба, и по известной одному только Богу причине поселиться в замке, чьи стены наверняка хранят сотни секретов. Впрочем, усталость и мягкие подушки сделали своё дело, и Лайю, укрывшуюся тёплым одеялом почти с головой, накрыло волной очередных «безмятежных» снов. И, казалось бы, всем стоит немного отдохнуть, прилечь на мягкие перины и с головой окунуться в мир безоблачных сновидений, но нет… Он не может уснуть, хотя вампиру, живущему на свете уже не одно столетие, это и не нужно. А если бы и мог… Как можно спокойно спать, когда рядом Она?! Лунный свет падает на её лицо и шею, отчего белоснежная кожа напоминает ему сверкающий кристалл. Длинные чёрные ресницы бросают тень на алеющие щёки, а шоколадные локоны тёмным ореолом раскинулись по подушке. Пухлые малиновые губы манят припасть к ним в жарком поцелуе, а бьющаяся жилка на такой хрупкой шейке… Всего одно неосторожное движение — и… Нет, он не может спокойно смотреть на своего ангела! Это самая настоящая пытка — видеть Лайю, находиться рядом с ней, но не иметь возможности прикоснуться! Девушка его просто не поймёт. Для неё Влад — всего лишь очередной заказчик, живущий у чёрта на куличках да ещё и в собственном замке. Она не Елена, как бы больно не было Цепешу это осознавать. Она не жила почти шестьсот лет назад, не была подле валашского князя, не любила его всей душой и не пала жертвой святой инквизиции. Да, пожалуй, Локид был прав: Бёрнелл другая. И, нет, внешность и душа у Лайи абсолютно такие же, последнее Влад особенно остро чувствовал на подсознательном уровне. Дело в утративших блеск глазах, что когда-то светились самой жизнью и любовью к ней. У Бёрнелл был настолько потухший взгляд, что не нужно было и долго думать: в груди девушки бьётся разбитое сердце, а её душа день за днём отравляется ужасной болью. Чем это вызвано?.. Всё предельно просто. Боль от потери близких оказалась слишком сильной… И Цепеш не без страха узнавал в лежащей перед ним на кровати Лайе себя. Такое же растерзанное в клочья сердце, растоптаные чувства, тоже отчаяние в душе… Он помнит, очень хорошо помнит боль утраты… Разница только в том, что Бёрнелл живёт с ней три года, а он… Он правда пытался забыться, по уши утонуть в делах, чтобы не бередить лишний раз кровоточащие на сердце раны. Не помогло… Тогда он начал стараться утопить свою боль в страданиях других, наивно полагая, что их крики и мольбы смогут заглушить его собственные. И вновь промах… Реки пролитой крови, океаны из нескончаемых слёз несчастных, которых он приговорил к смерти. Он чудовище. Монстр. Безжалостный убийца, что без каких-либо угрызений совести лишал людей жизней. И плевать, что это были враги его страны, предатели, убийцы, воры, а после и солдаты Наполеона, Гитлера. Недалёким людям хватило и этого, чтобы начать распускать грязные сплетни и навсегда очернить имя «графа Дракулы». Однако в одном они были очень даже правы. Иногда в Цепеше просыпалось такое сильное желание перегрызть всем глотки, а безумная жажда застилала глаза настолько мутной кровавой пеленой, что он убивал без разбора, не сдерживая себя, полностью упиваясь беспомощностью жертвы. Когда рядом была Елена, то сдерживать столь страшные порывы не составляло труда, но стоило ей покинуть этот мир и… Земли Валахии просто утонули в крови. Но хуже было даже не безвременно павшим воинам, а тем, кто сейчас становился для вампира обедом. Почти за полтысячелетия Цепеш натренировал себе такую стальную выдержку, что мог стойко и полностью равнодушно реагировать на абсолютно все проблемы, слухи, проклятия и интриги соперников по бизнесу. Единственное, что он так и не смог до конца обуздать — это жажда человеческой крови. Такой манящей, вкусной, сладкой… Стать ужином сильнейшего вампира Европы — получите и распишитесь. Безусловно, необузданная жажда накатывала редко, но всё же… В такие минуты Влад не контролировал свой голод, однако его никогда не покидал рассудок. Он всегда был готов трезво оценить состояние жертвы, услышать крики приближающейся толпы… Но когда его жертвой становились молодые девушки… Владу просто сносило крышу. Он упивался их болью, застывшим в глазах страхом и изменяющимся с бешеной амплитудой сердцебиением. Конечно, в тёмных переулках чаще всего встречались законченные наркоманки с прогнившей душой, но голодного вампира это совершенно не волновало. Он убивал их с нескрываемым удовольствием, считая, что такие, как они, просто не заслуживают жить. А всё по одной причине: эти грязные шавки не похожи на Неё. Почему они живут, а Она нет?! Конечно, он не Бог и не ему решать, кому жить, а кому умереть… Но раз они не дома, не со своей семьёй, не в мягких кроватках, то он с удовольствием превратит их в обескровленных трупов, которые потом местная полиция выловит в какой-нибудь канаве или вообще больше никогда не найдёт… Собственно, именно из-за безумной жажды и проснувшегося во время еды азарта охотника он и не почувствовал сразу пьянящий аромат жасмина проходящей мимо него девушки, а попытался прокусить её тоненькую шейку. Как же ему было тяжело отпускать тогда Лайю! Только понимание того, что она будет находится в Брашове, не дало вампиру с обострённым чувством собственника схватить девушку и «вернуть её домой». Но вот она здесь. Такая хрупкая и уязвимая. Прямо перед ним, освещённая только серебристым лунным светом. Красивая и манящая. Такая родная! Своя. Настоящая! Живая! По-прежнему горячо любимая! Её лицо сейчас такое расслабленное, на нём нет ни следов переживаний, ни отпечатков боли. Складываетя впечатление, что она абсолютно счастлива, но Цепеш уже понял, что это не так. Взгляд, лишённый радостного блеска, твердил ему совершенно о другом…***
— Малышка, — нежный голос раздался где-то совсем рядом, обволакивая своим трепетным теплом, словно мягким одеялом, заставляя лишь поудобнее с головой уткнуться в белоснежные подушки. — Солнышко, уже пора вставать, не хватало ещё проспать такой важный день, — ласковая улыбка тронула лицо женщины, а в голосе прозвучала добрая усмешка. — Ну, мамочка, можно ещё минуточку, — слегка заплетающимся спросонья языком пролепетала девушка и, зевнув, ещё сильнее укрылась тёплым ватным одеялом, забавно сморщив при этом свой аккуратненький носик. В ответ её плеча нежно коснулась небольшая женская рука, начиная медленно поглаживать бархатную девичью кожу. — Малышка, ну ты же опаздаешь, — ласковый шёпот проникал в самые отдалённые уголки сознания, вынуждая сонную девушку разочарованно простонать, а её длинные чёрные ресницы начать слегка подрагивать перед тем, как она полностью распахнёт свои ясные глаза и одарит женщину пусть и уставшей, но такой искренней и наполненной любовью улыбкой. «Да-да, я сейчас уже встаю, мам». Девушка уже хотела озвучить свою мысль, но изо рта вырвалось только невыразительное мычание. Приняв эти слова за отказ подниматься с постели, женщина укоризненно покачала головой и всё ещё нежным голосом, одурманивающим сознание, прошептала у самого ушка: — Доченька, но мы же так спешим. Мы ждём только тебя, — слишком ласково, пожалуй, даже чересчур. Девушке почему-то совсем расхотелось отвечать, а потому она лишь замерла под одеялом и, не желая лишний раз двигаться, просто продолжала молча ждать того, что же будет дальше. Внезапно появившееся недоверие… Резко проснувшаяся интуиция… Она не знает, что и какие силы она должна благодарить за то, что они заставили её не вставать с мягкой кровати, а настойчиво пытались погрузить девушку в крепкий сон… — Малыш, мы всё ещё тебя ждём, — обманчиво нежный голос не желал униматься, не оставляя попыток достучаться до полусонного сознания. И вдруг… Тёплую руку на плече девушки сменило что-то холодное и до невозможности неприятное… По белоснежной коже пробежали первые волны откровенного ужаса, полностью выдёргивая из сна, не давая больше нежиться в сладком царстве Морфея. От мощной, стальной и, что самое главное, явно не женской хватки свело мышцы, а сдавлиемая рука болезненно заныла, разбавляя властвующую тишину помещения звонким хрустом. Жутко… Мерзко… Холодно… Противно… и больно… — Ты пойдёшь с нами! — хриплый словно он доносился из могилы, голос пронёсся над самым ухом, а ледяное дыхание опалило тонкую девичью шею, заставляя кровь буквально застыть в жилах. — Нет, я никуда не пойду! — мгновенно наполнившийся отчаянием, голос девушки протестующе задрожал. «Вас нет! Это не можете быть вы…» — Ты пойдёшь, СОЛНЫШКО, мы же так скучаем! — мерзкий хохот разбавил и без того противный писклявый голос, заставляя уже только от одного его звучания брезгливо свернуть уши трубочкой. — Нет, нет, нет, я не хочу… Помогите!.. Я никуда не пойду… Это не вы! — на грани истерики девушка сорвалась на крик, который тут же потонул в громких всхлипах. Она начала метаться на кровати и судорожно хватать руками простыни, словно желая прочнее закрепиться на кровати, чтобы страшная, костлявая рука наконец убрала свои корявые пальцы с её плеча. — Нет! Нет! Не хочу! Девушка сорвалась на тихие рыдания, до белых костяшек сжимая маленькими кулачками одеяло, а по её напряжённому лбу стекали капли холодного пота… И вдруг ощущение невидимой цепкой хватки с её руки исчезло, а чей-то взволнованный и такой до боли знакомый голос врезался в сознание, мгновенно убаюкивая и успокаивая своим бархатным звучанием. — Hush, hush, îngerul meu. Este doar un vis, Laya, — сильные руки притянули к себе дрожащую девушку, осторожно поглаживая её по шелковистым волосам и вытирая с лица мокрые дорожки солёных слёз. — Am avut din nou un coșmar, Vlad, — тихо всхлипнула Бёрнелл и, слегка вздрогнув от упоминания своего имени, ближе прижалась к мужчине, втягивая носом дурманящий рецепторы древесный аромат его парфюма. От этого обращения, прозвучавшем на чистейшем румынском, Цепеш на секунду замер, с шоком глядя на девушку, что продолжала ластиться к нему словно кошка, удобнее зарываясь носом в его широкую грудь. От резких движений шёлковая ткань её тонкого пеньюара соскользнула с бедра, а шлейки невесомо скатились по плечам, ещё немного и мужчине откроется вид на её пышные груди. Но он только встревоженно смотрит на заплаканное лицо девушки, не понимая, почему она плачет, ведь ещё пару минут назад расслабленно нежилась в царстве простыней и мягких подушек. «Что же тебе такое приснилось, мой Ангел?» — Цепеш не перестаёт вытирать медленно скатывающиеся слёзы, шепча при этом Лайе что-то успокаивающее на румынском. И самое интересное — Бёрнелл его прекрасно понимает. Никогда до этого не разговаривающая на родном для Влада языке, она вдруг неосознанно отвечает ему, ещё ближе притягивая к себе мужчину и крепко обнимая его. — Влад, не уходи, пожалуйста, я не хочу идти с ними, — дрожащим голосом шепчет девушка, цепляясь тоненькими пальчиками за пиджак мужчины. — Тише, любовь моя, я рядом. А с кем «с ними»? — Мама… Она снова з-з-зовёт меня к ним туда, а я не хочу, не хочу… — от этих её слов внутри у Цепеша похолодело, и он почти с испугом посмотрел на любимое лицо. — Не бойся, я никуда тебя не отпущу, Елена, — женское имя непроизвольно сорвалось с губ, но Лайя даже головой не повела, вгоняя этим Влада в лёгкий ступор. Выходило, что сейчас с ним разговаривает именно Его жасмин! Лайе можно вернуть память?! Она может его вспомнить?! Или это единичный случай, в природе которого не стоит даже разбираться?! Столько вопросов — и ни одного ответа… И вдруг девушка замерла, почему-то боясь пошевелить руками, всё ещё обнимающими Цепеша. Она уже минутой ранее перестала всхлипывать, но сейчас сидела, затаив дыхание. Влад мог слышать только мгновенно учащившееся сердцебиение. «Всё, она проснулась». Осторожно отодвинувшись от неё, Цепеш медленно произнёс, усыпляя Лайю своим бархатным голосом: — Это был просто сон, мисс Бёрнелл. Сладких снов. И мгновенно закрывшая потяжелевшие веки девушка опустилась на постель, сворачиваясь от холода в комочек… Цепеш же, уходя из залитой лунным светом комнаты, аккуратно укрыл Лайю тёплым одеялом, нежно заправив за ухо выбивающуюся прядь её шоколадных волос. «Спи спокойно, мой Ангел».***
— Нет и ещё раз нет. Лео, мы не пойдём опять в тот клуб. Я хочу чего-то нового, и ты совершенно не прав. –Не прав? – Да, едрить его налево, не прав! — Ну брось, дело ведь в той настойчивой блондиночке, правда, — хитрая улыбка не исчезала с лица Лео уже последние несколько минут, за которые он успел раз десять довести Сандру до такого состояния, когда она готова была угнать где-нибудь танк и переехать на нём назойливого братца. — А вовсе не в поиске новых ощущений. — Это здесь ни при чём, а у тебя слишком сильно разгулялась фантазия. И мне совершенно не хотелось её убить после того, что сделала эта белобрысая сука с моим комбинезоном! — казалось, что ещё несколько слов рыжего по поводу случившегося на танцполе, и его ждёт, в лучшем случае, длительная кома. — Зря ты так, мне вот она показалась довольно милой… Хотя, это, пожалуй, не совсем верное слово. Она очень горячая штучка. Такая соблазнительная, страстная, раскованная крошка, что… — Заткнись, пока я не пристрелила тебя, как зайца к ужину! — Александра попыталась стукнуть Лео, но тот выскользнул из мягкого кресла, уворачиваясь от занесённого над своей головой удара. — Принцесса, а вам не говорили, что играть с оружием опасно? — смеющийся Лео сделал несколько шагов к двери, намереваясь при необходимости сигануть в глубь старинных коридоров, подальше от разъяренной сестры. — Я твоя опасность! Рыжее ты недоразумение! Подходя к брату, Сандра уже подумывала запереть его в каком-нибудь подземелье замка, но тут её взгляд остановился на вошедшем в гостиную человеке. Забыв про перепалку с братом, девушка во все глаза смотрела на статного блондина, который весело осмотривал собравшихся, сияя своей ослепительной улыбкой. — Кого я вижу?! Никак вы и есть та самая прекрасная гостья-«детектив», которую вчера ненароком упомянул мой дорогой друг, — мужчина галантно поцеловал руку девушки, вгоняя её в самый настоящий ступор, а после, как ни в чём не бывало, искушающе-соблазнительно протянул, — Локид. Для друзей Проказник. Разноцветные глаза Локида с усмешкой смотрели ещё секунду назад на такую бойкую Сандру, что сейчас на мгновение растерялась от такого непривычного для неё знакомства с… А он хорош. Даже очень. От него так и веет внеземным обаянием. «Демон-искуситель, не иначе», — подумала Райд, незаметно закусывая губу, даже не догадываясь, насколько близка к истине. — Александра Райд. Можно просто Сандра, — приходя в себя, незамедлительно ответила девушка и тут же вернула себе свою слегка лукавую улыбку. — Что ж, значит вы — друг господина Цепеша, — Лео подал голос, понимая, что про него «немного» забыли. — Приятно познакомиться, мистер... Как вы сказали? – Локид, – вкрадчиво подсказал ведьмак, только сейчас удостоив парня взглядом. – Просто Локид? – Лео тихо хмыкнул, что, впрочем, не скрылось от мужчины.– Я Леонард. Брат Александры. — Что ж, Лео, рад знакомству. Эй, Валентин! Будь другом, подай-ка нам с товарищами бренди! — Он обратился к проходящему слуге, при этом крепко пожимая руку Райду. — Прошу простить мистер Локид, но сейчас только десять утра, а, думаю, нас с сестрой будут ждать в трезвом виде и… — Ой, да ладно вам! Вы просто не пробовали местные напитки. Побывать в гостях у Цепеша и не опустошить его винный погреб — да это же преступление! Валентин! Куда ты там пропал?! А вкус сказочный. За качество отвечаю, — Ноэ показательно облизнулся, чем заставил Сандру сдержанно хихикнуть. — Что это у вас здесь за крики? — мелодичный голос заставил всё трио обернуться и посмотреть на его обладательницу. Уже давно проснувшаяся мисс Бёрнелл сейчас остановилась в дверях, не без удивления рассматривая своего недавнего знакомого. — Мисс Лайя, какая встреча! — изобразив крайнюю степень удивления, Локид поздоровался с девушкой, ослепляя её своей голливудской улыбкой. — Кто бы мог подумать, что здесь свидимся. Надеюсь, что вы не успели забыть красавца-блондина из отеля. –Нет, мистер Локид, не успела, — уголки женских губ приподнялись в дежурной улыбке. — Но я правда не ожидала вас здесь встретить. — Бывают же совпадения! — Локид ещё шире улыбнулся, принимая из рук вошедшего Валентина поднос с бокалами и бутылками спиртного. — В таком случае, бусинка, прошу присоединиться к нашей весёлой компании. После этих слов он удобно уселся в кресло, закидывая ногу за ногу и наливая себе принесённый бренди. А в соседнее кресло тут же приземлилась Сандра, принимая от кивнувшего ей головой в знак одобрения Локида наполненный бокал. После недолгих раздумий Лео тоже решил присоединиться, опускаясь на мягкое, обитое бархатом кресло. И только Лайя продолжила стоять, не собираясь с самого утра туманить себе мозги этим веселящим зельем. — Ну же, бусинка, не будь букой, — мужчина махнул рукой в приглашающем жесте, но Бёрнелл лишь отрицательно покачала головой. — Простите, ребята, но я пас. Мне нужно работать, — она развернулась к двери, намереваясь просто спокойно вернуться в комнату, но её тут же откликнула Сандра. — Смотри у меня, солнце, вечером всё в силе. Так просто тогда от меня не убежишь, — Алекс притворно грозным тоном пригрозила скрывающейся в дверном проёме Лайе.***
Работа… Она всегда приносит умиротворение, позволяя Бёрнелл на время оградиться от тяжёлой действительности, перенося девушку в спокойный фантастический мир, где нет ни проблем, ни трудностей, ни боли. Она очень устала. Сон так и не принёс долгожданной бодрости. Ей снова снились кошмары… Врачи и психологи разводят руками, не зная, как помочь страдающей девушке. Дорогостоящие препараты не помогают, а их хвалёные диагностики оказались полностью бесполезны. С виду абсолютно здоровая — внутри Лайя медленно высыхала, день за днём превращаясь в горстку никому не нужного пепла, она словно выгорала, теряя все положительные эмоции и жизненные силы. А теперь ещё и эти кошмары… Раньше ей просто снились родители, но сейчас… Они настойчиво зовут её к себе, заставляя почти каждую ночь отчаянно хватающуюся за жизнь девушку захлёбываться в горючих слезах. Но она не хочет умирать! Ей ещё столько всего предстоит сделать! У неё впереди целая куча идей, целей и стремлений! Но как же она боится… Боится однажды просто не проснуться… Врачи не могут помочь… Их диагнозы не утешительны. Они прописывали десятки препаратов, советовали побольше отдыхать. И Бёрнелл даже согласилась на продление реабилитации, но ничего не помогло. Поняв, что сон не принесёт ей успокоения, а госпитализация откровенно бесполезна, она вернулась в работу. Старалась с головой погрузиться в бумаги, счета, акции и картины. И это действительно помогало! Ровно до того момента, пока над городом не покажется луна, а саму Лайю не унесёт в мир сновидений. Ей страшно… Снится постоянно какая-то ересь… Всегда по несколько разных снов… А с прибытия в Румынию ещё и какие-то восточные дворцы, разодетые в шелка темноволосые смуглые женщины, украшенные драгоценными камнями, кареты и сады, утопающие в зелени дворцовых деревьев. А потом приходит огонь. Бушующее пламя поглощает всё на своём пути, безжалостно окутывая своими горячими языками, заставляя кричать от ужаса и содрогаться от собственных криков. Жуть… Лайя не знает, что ей делать дальше, как справиться со всем этим дерьмом… Но она пытается. Старается не показывать свою сломленность, а искренне улыбаться… Правда, выходит паршиво. Что ж… Главное — не сломаться, не сойти с ума и выжить. Проснуться! Впрочем, прошлая ночь прошла для неё относительно неплохо. Девушка отчётливо помнит свой кошмар, костлявую руку, что хотела вновь утащить её туда, куда ей так не хочется… Но что-то пошло не так. Тепло. Она определённо чувствовала его, а ещё чьи-то успокаивающие слова и неотрывный взгляд. «Мне что ли во сне приснился сон?» Лайя не понимала почему, но воспоминания об этой ночи грели душу. Казалось, что именно так всё и должно быть. И плевать, что она помнит только свои эмоции, а не образы! Намного важнее то, что здесь ей на время стало лучше. «Может, врачам стоило выписать мне отдых в старинном замке?» — горько усмехнувшись, подумала Бёрнелл, в очередной раз осматривая полотно. На нём изображена красивая рыжеволосая девушка. Её ясные глаза прорисованы настолько детально, что кажется, они способны заглянуть в самую душу, выворачивая наизнанку. От столь пристального взгляда карих глазах Лайе становится не по себе и она устало смотрит на экран телефона. 14:16 Почти обед. Значит, нужно поспешить. Быстро собрав кисти, девушка потянулась, вытягивая высоко вверх руки. От длительного нахождения в одной позе её шея слегка затекла, заставляя Бёрнелл совершить несколько оборотов головой. К слову, девушка осталась очень довольна проделанной за сегодня работой. Конечно, ей не будет так легко со всеми полотнами, но полученный результат уже радовал. Возможно, если она постарается, то сделает всё намного раньше отведённого срока.***
Просторная зала, являющаяся столовой, сейчас приветливо распахнула свои двери, позволяя любому входящему потерять голову от восхитительного аромата приготовленных лучшими шеф-поварами мистера Цепеша блюд. От одного только вида на все эти вкусности у Лайи моментально потекли слюни, а желудок болезненно заныл, напоминая о том, что она сегодня даже не удосужилась позавтракать. — А где все остальные? — спросила Лайя у одиноко сидящего с самого края стола Лео. — Скоро будут, — парень как-то невесело хмыкнул, но после, не выдержав гнетущего молчания, выплеснул на Лайю причины своего недовольства. — Знаешь, Лайя, не знаю, как тебя и Сандру, но меня всё это очень беспокоит. Редкие картины, какая-то чересчур «случайная» твоя встреча с Локидом, жизнь с незнакомцем в его собственном замке, его вселенское гостеприимство и всё это, — молодой человек жестом указал на заставленный едой стол. — Меня всё это очень беспокоит. Я не знаю почему, но я постоянно здесь жду какого-то подвоха. Ну скажи мне: зачем позволять абсолютно неизвестным людям жить с тобой под одной крышей только из-за своего реставратора, который через несколько недель всё равно укатит в США? — в глазах Лео застыло непонимание, а в голосе слышалось плохо скрываемое раздражение. — Меня это тоже беспокоит, но я и сама не знаю, как можно объяснить такое решение Влада. Пожалуй, нам остаётся только списать всё это на какие-то его личные причуды. Ты же знаешь, что у богатых людей... — Да-да, я помню: у них свои причуды и закидоны. Но что-то я не припоминаю, чтобы у твоего дедушки или тебя, или моего окружения в Лондоне было нечто подобное, — Лео нервно взглянул на двери и тут же замолк, заметив практически влетевшую в столовую Сандру. Девушка весело оглядела помещение, оценивая обстановку, и подсела к Лайе, тут же накладывая к себе в тарелку тёплый ароматный мясной пирог. — Что-то вы какие-то кислые, — заключила Алекс, откусывая большой кусок и тщательно его пережёвывая.— Как по мне, тут оказалось очень даже неплохо, уж точно лучше, чем в отеле. — Ну да, просто нам не всем повезло сразу привлечь внимание господина Локида, мисс «детектив», — съязвил Лео, особенно длинно протянув последнее слово. — Не говори ерунды, — Александра сделала вид, что не заметила его выпад, и беззаботно продолжила. — Только не заверяй меня в том, что тебе не понравилась наша утренняя компашка. Лично я считаю, что Локид очень даже ничего, по крайней мере, вёл он себя как настоящий джентльмен, — последние слова прозвучали приглушённо и невнятно из-за тщательно пережёвываемого Сандрой куска отбивной. Блаженно закатив глаза от потрясающего вкуса, девушка отправила прямиком в свой сладкий ротик второй кусок. — Ещё бы, как же без твоего ценного мнения, — сердито пробубнил себе под самый нос Лео. — Что ты там сейчас вякнул?! — мгновенно ощетинившись, Алекс готова была ценой своих нервных клеток защищать собственное мнение. В чём в чём, а в отстаивании своей точки зрения она была впереди планеты всей. Предчувствуя очередную перепалку между братом и сестрой, Лайя поспешила поскорее перевести тему на что-то более нейтральное. — Вы уже осматривали территорию вокруг замка? — Если честно, то мы и замок толком так и не рассмотрели. Закрылись в комнатах вчера до самого ужина, а потом сразу в кровати и в ноутбук, — Лео слегка нахмурил брови, собираясь явно продолжить говорить, но его перебила Сандра, опять вставляя свои пять копеек. — Кстати, почему это тебя не было на завтраке? Были такие вкусные тосты с джемом. Вишнёвым. Твоим любимым, — Райд выжидающе посмотрела на Лайю, которая в ответ только пожала плечами, бросив короткое «не хотелось». — Ой, кто-то любит вишню?! Любимая, кстати, ягода Влада — появившийся, словно чёрт из табакерки, Локид подмигнул Лайе и приземлился напротив, тут же бросая оценивающий взгляд на стол. — Так, я не понял. А где моя выпивка?! Не порядок. Серджиу! Мгновенно вошедшему мужчине было достаточно только одного взгляда на господина Локида, чтобы понять, что он хочет. И меньше, чем через минуту, на стол приземлились насколько бутылок спиртного. — Я смотрю, вы — любитель выпить, — без вопроса, а просто констатируя факт, произнёс Лео и пристально взглянул на ведьмака. — Знаешь, мой дорогой друг, алкоголь, возможно, опаснейший враг человека, но в Библии сказано: возлюби врага своего. А я натура глубоко верующая, — Локид удобнее откинулся на стул и весело рассмеялся, чем вызвал весёлый смех Лео и Алекс. Даже губы вечно несколько отстранённой Лайи дрогнули в лёгкой улыбке. Всё-таки было в Локиде что-то притягательное. Каким-то неизвестным науке способом он разбавлял любую гнетущую атмосферу, а шутки в его исполнении можно было смело разбирать на цитаты. Одна его улыбка снимала напряжение. И даже вначале скептически настроенный по отношению к нему Лео сейчас весело смеялся, с удовольствием поддерживая разговор. — А как долго ты знаком с Владом? — спросила Александра, после того, как её начал утомлять затянувшийся между Лео и Локидом спор о… кошках. — Да, как вы познакомились? — Лайя поставила на стол стакан с соком, приготовившись внимательно слушать блондина. Ей по какой-то непонятной причине было безумно интересно узнать хоть что-то из жизни хозяина столь редких картин. — О, я бы сказал, что мы знакомы уже целую вечность, — ведьмак усмехнулся каким-то своим мыслям. — И с тех пор много всего произошло и… — Да, ты прав. С тех пор очень много воды утекло, — властный голос резанул по ушам, заставив всех обернуться на опирающегося спиной о стену мужчину. Его руки расслабленно скрещены на груди, а спокойный взгляд голубых глаз как-то даже лениво скользит по присутствующим. Но от его фигуры всё равно веет такой бешеной силой, что хочется сжаться в комок, прячась от этой давящей энергетики. С одной стороны, Влад кажется таким расслабленным, а его поза просто кричит о комфорте, тепле и даже каком-то уюте. Он выглядит вполне естественно, как любой нормальный человек. Но, с другой стороны, от него за километры несёт холодом и какой-то молчаливой агрессией. Цепеш привык быть властным, жёстким, требовательным, он не терпит возражений, а ждёт беспрекословного исполнения любых своих поручений. Это очень хорошо видно в каждом его жесте и движении, отражается в словах и деловом стиле одежды — идеально выглаженная рубашка и дорогой чёрный костюм. Такой же дорогой, как, впрочем, и всё здесь. На руке — часы знаменитого бренда. А чёрные, как сама ночь, волосы аккуратно уложены назад. Всё в его образе просто кричит о том, насколько он любит контроль и власть. Он беспринципный. Кажется, что вопросов о том, кто здесь хозяин не возникло бы даже у случайно пробегающего муравья. Лайя практически не сомневается в том, что этот человек идёт на всё ради достижения цели. Он холоден и горяч одновременно. Солнце и луна. Ночь и день. В его словах — мёд и яд. С ним страшно спорить, кажется, что ему заведомо известно любое твоё слово. Что ж, Цепеш умеет заставить себя уважать только по одному взгляду… «И долго он здесь стоит? Как можно было так незаметно войти и не создать при этом даже малейшего шума?» Вопросы молотком бились о черепную коробку, но Бёрнелл попыталась не предавать этому значения. «Кажется, я становлюсь параноиком». Как-то неловко поправив выбившуюся прядь волос, она попыталась переключить своё внимание на Александру, которая, как ни в чём не бывало, продолжала уплетать рыбный стейк. — Вы разве не присоединитесь? — Лео с лёгким прищуром посмотрел на Цепеша, который лишь равнодушно прошёлся взглядом по столу. — Я не… — А почему бы и нет, Влад. Тут такие весёлые ребята к тебе приехали, а ты даже не хочешь составить им компанию, — Локид тут же перебил Цепеша, буквально не давая ему возможности улизнуть, не забывая при этом лучезарно улыбаться. — Мы как раз обсуждали с Леонардом кошек. Ты же слышал о сфинксах. Такие лысые коты, а мягкие, словно… «Вот это я попал», — Цепеш мысленно закатил глаза, всё же присаживаясь за стол рядом с Локидом, бросая мимолётный взгляд на ту единственную, чьё присутствие здесь волновало его в первую очередь. «Что ж, давай побеседуем, мой Ангел…»1447 год. Дворец Османского султана в Эдирне
— Вот, Халиль-ага, это тот мальчик, о котором я вам говорила, — звенящий, словно струна арфы, голос раздался в нескольких шагах от Басарабов. А сама его обладательница только сейчас заметила стоящего возле ребёнка Влада. — Госпожа, — поклонившись, Влад поспешил опустить взгляд, стараясь лишний раз даже не смотреть на султаншу. — Влад, доброе утро, — на нежном лице засияла улыбка, но она тут же исчезла, стоило девушке увидеть озадаченное лицо лекаря, который почему-то не начинал осматривать раненую ногу. — Что-то не так, Халиль-ага? — встревоженные карие глаза смотрели прямо на мужчину, желая понять причину его бездействия. — Простите, султанша, но я не занимаюсь лечением пленных, я служу только семье султана. Думаю, стоит позвать других лекарей и… Дальше девушка уже не слушала. «Пленные». Почему-то, когда это слово вчера произнёс Аслан, Лале не придала ему должного значения. Сейчас же оно набатом прозвучало в голове, чётко рассчерчивая границу между османской госпожой и насильно оторванными от своих стран людей. Женщины, дети… Все они всего лишь безвольные рабы, которых толпами продают на невольничьем рынке, растоптав их, смешав с грязью и плюнув в душу, отравляя своим ядом изнутри. Даже короли и цари не смогли уберечь своих детей от судьбы неприкаянных пленников в чужой стране. Безусловно, их участь была намного завиднее чем у тех бедняг, что вынуждены ждать, стоя под палящим солнцем, пока их не выкупит какой-нибудь паша или торговец, но всё же… Жизнь в плену разительно отличалась от той, к которой привыкли будущие правители своих царств и княжеств. Здесь к ним было совершено другое отношение. Нескончаемые тренировки почти до потери сознания, строгое отделение от османов, второсортные лекари и повара. И всё это присыпано толстым слоем насмешек и надругательств. Да, жизнь во дворце Османского султана не всегда такая сказочная, какой её описывают. И именно сейчас юная султанша осознала всю тяжесть положения «гостей» своего дядюшки. Она нерешительно перевела взгляд на Влада, который от слов лекаря заметно напрягся. Невооружённым глазом было видно, что его безумно задели слова мужчины, но он тут же попытался это скрыть под маской равнодушия. И только плотно сжатые кулаки говорили о всей той вакханалии, что творилась у него на душе. — Не нужно звать других лекарей, Халиль-ага, — внезапно появившийся в голосе султанши холод заставил всё ещё что-то рассказывающего агу смолкнуть, а три пары удивлённых глаз перевести свои взгляды на неё. — Простите, госпожа, но… — Вам не ясен приказ?! Сейчас же перевяжите нормально ногу ребёнку и сделайте наконец уже СВОЮ работу, — властная интонация захлестнула мгновенно побелевшего от испуга лекаря, не оставляя сомнений в том, что перед мужчиной стоит никто иная, как действительно достойная племянница своего могущественного дяди-падишаха, и лекарь тут же подошёл ближе к Раду и принялся осматривать его раненую ногу. Лале продолжила молча наблюдать за всеми действиями мужчины, сложив руки на груди и стоя на некотором расстоянии, пристально вглядываясь в слегка скривившееся от боли лицо мальчика. «Это же надо так упасть! Ужас! Бедный ребёнок». Девушка грустно вздохнула и тут же словила не себе задумчивый взгляд Влада, который всё это время неотрывно смотрел на султаншу. Не то чтобы он не хотел отвернуться, просто это было выше его сил… Юная османская госпожа не переставала его удивлять, постоянно поражая его своими действиями. «Что же в ней всё-таки не так? Доброта?! А не показная ли она?! Как выяснилось, зубки у этого с виду такого безобидного ангелочка тоже имеются. Красота?! Ну, я видел много не менее красивых женщин… Ум, как рассказывал Аслан? На данный момент она ещё не успела поразить меня глубокими познаниями ни в истории, ни в географии, ни в какой-либо другой важной науке. А может причина в её открытости и какой-то ещё детской наивности? Что ж, как вариант… А может причина заключается в этих бездонных карих глазах, в которых отражается вся её светлая душа, готовая прийти на помощь даже неизвестному пленному ребёнку?..» На последней мысли Влад против воли улыбнулся, одними кончиками губ, но его обычно холодные и непроницаемые глаза заметно потеплели, больше не выражая такой привычной ему враждебности и отстранённости. — Вот, готово, — сказал Халиль-ага, похлопав мальчика по плечу, а после закрыв свои баночки с мазями. — Пара дней — и будешь бегать не хуже султанских жеребцов, резво скачущих по его бескрайним владениям, машалла. — Аминь, — ответила на это подошедшая султанша, ласково улыбающаяся мгновенно покрасневшему ребёнку. — Благодарю, Халиль-ага, можете идти, — девушка очаровательно улыбнулась мужчине, от чего он мгновенно просиял, а после церемонного поклона медленно направился к выходу из сада. — Благодарю вас, госпожа, — слегка дрожащим голосом произнёс мальчик, опираясь рукой на подошедшего Влада. — Простите, что побеспокоил. — Не говори глупостей, — Лале нежно провела по щеке мальчика, заставляя его поднять опущенную голову и покраснеть ещё больше.— И да, не люблю я эти формальности, можно просто называть меня по имени. Влад, а ты же поможешь Раду дойти? — слегка встревоженный взгляд её карих зениц встретился со спокойным взором горящих сапфирами глаз. — Да, Лале-Султан, я помогу брату, а вы, кажется, хотели сегодня прийти на урок. Он скоро начнётся, так что вам стоит поспешить, — выделив интонацией её «имя», Басараб поспешил увести Раду, не забыв перед этим поклониться султанше. — И правда, я же уже почти опаздываю, спасибо, Влад, — только и успела произнести девушка, прежде, чем братья скрылись между деревьями. «Я помогу брату». А они действительно очень похожи, пронеслось в голове у Лале, когда она поднималась по ступенькам школы, обдумывая утреннюю встречу с русым мальчиком, который так забавно округлил глаза, услышав о том, что ему помогла сама племянница султана.***
Урок был в самом разгаре. Ходжам Мустафа увлечённо рассказывал что-то о турках-сельджуках, проживавших ранее на территории этого великого государства. А все ученики внимательно слушали, наслаждаясь его спокойной интонацией и тем временем, когда им не нужно сражаться друг с другом на мечах, превозмогая палящее восточное солнце. Юноши, а они составляли подавляющее большинство среди всех учащихся у ходжама, безумно любили эти умиротворённые минуты, радуясь лишней возможности побыть вместе в более располагающей обстановке. Но, что ж скрывать, сегодня урок откровенно не заладился. Ведь стоило прекрасной султанше зайти в класс, как на неё устремились десятки поражённых взоров. А четыре единственные ученицы, среди которых Лале узнала Нурай-хатун, с восхищением рассматривали её светлое, расшитое драгоценными камнями платье и дорогую тику, украшающую затейливо заплетённые шоколадные волосы. Лале осмотрела покои, ища свободное место, но пустыми оставались лишь два места у окна, собственно, туда она и отправилась. И стоило ей присесть, как двери вновь отворились, и в класс уверенной походкой вошёл молодой темноволосый мужчина, придирчиво разглядывая своими карими глазами царящую здесь обстановку. — Дорогу, шехзаде Мехмед-хан Хазрет Лери! — после этого восклицания аги, стоящего подле шехзаде, все мгновенно подскочили со своих мест, старательно кланяясь сыну падишаха, на что тот лишь довольно хмыкнул. А его слегка лукавый взгляд зацепился за сидящую у окна сестру. Приветственно кинув ей головой, он тут же показал слугам рукой, чтобы те освободили ему место в самом центре, а после грациозно уселся на мягкие подушки, ожидая речи учителя. Через несколько минут, когда ходжам достал все необходимые свитки, а юноши и девушки уже смирились с тем, что они находятся в присутствии членов семьи султана, двери открылись, и в покои вошёл последний ученик, который поспешил занять своё место, в надежде на то, что не пропустил ничего важного и значимого. — Ох, Влад, присаживайся скорее на свободное место, — по голосу учителя было заметно, что он всё же волнуется перед предстоящими часами занятий. И не удивительно, ведь не каждый день к тебе на урок приходит сам будущий султан… Про себя помолившись Аллаху, ходжам развернул один из свитков, называя тему сегодняшнего урока. Влад же в это время направился к своему месту, но за пару шагов от него замер, с шоком смотря на сидящую там девушку. Лале сидела, подперев рукой голову и смотря в окно, разглядывая поющих на дереве птиц. Её малиновые губы были слегка приоткрыты, а расслабленное лицо сверкало в лучах утреннего солнца. Тяжело сглотнув, Влад сел рядом с госпожой, которая тут же перевела на него настороженный взгляд, но, узнав юношу, она широко улыбнулась, а после внимательно посмотрела на ходжама, собираясь вникнуть в его слова. Влад же всё это время старался успокоить учащённое сердцебиение и тяжёлое дыхание. Как же его раздражала эта девушка! Одним своим появлением она пошатнула его спокойный мир, отправляя все его мысли к чёрту и выворачивая сложившееся мнение об османах наизнанку. «Нет, ты не прекрасный ангел, а коварная демонесса! Страшная искусительница, нахально вторгшаяся туда, куда не просили! Ну не может быть османская девушка такой красивой, нежной, доброй, сладкой, чистой и… желанной » Влад вздрогнул, стараясь переключить свои мысли на слова ходжама, но, судя по всему, безуспешно… «Нет, лучше совсем о ней не думать… Но, о Боже, как же это тяжело делать, когда она сидит прямо по правую руку от тебя! Вы только посмотрите на неё! Сидит и глазом не моргнёт! Внимательно слушает ходжама. Нет бы повернулась хоть раз к какому-нибудь юноше, начала бы кокетливо строить глазки, как это делают все остальные НОРМАЛЬНЫЕ девушки. Тогда я бы точно понял, что она ничем не отличается от всей этой османской нечисти. Но нет! Она продолжает слушать, вникать в сказанное, изредка хмуря свои чёрненькие бровки и перебирать изящными пальчиками кружевной платочек. Проклятая Лале! Откуда же ты взялась такая! Свалилась всем на голову как снег в мае. А эти твои противные платья! Ну почему нельзя было одеть что-то более закрытое! А эта твоя шея, томно вздымающаяся грудь, прекрасно очерчиваемая платьем, а алеющие щёки, а подрагивающие длинные ресницы! Твою ж мать! Я сижу и из-под тишка глазею на тебя! Исчезни! Перестань уже пудрить мне мозги! О чём там говорит ходжам? Турки? Сельджуки? Лучше бы рассказал об устройстве армии. Это мне и так известно. Ой, а это ещё что за идиоты пялятся на госпожу?! А с какого перепугу это меня вообще волнует?! Так, Влад, соберись! Ещё всего лишь несколько часиков этой пытки — и ты будешь полностью свободен. Думай о турках! Фу, опять эти проклятые гиены! Так, соберись, тряпка! Увидел красивую девушку и дар речи потерял. Не дай себя одурачить! Думай про сельджуков! Султан Санджар умер в 1157 году. Его племянник Махмуд ибн Богра-хан в 1158 году потерпел поражение от огузов в окрестностях Серахса и бежал в Гурган. В 1159 году огузы попросили Махмуда вернуться и быть у них царём, но он отказался... Да, я это уже читал, а потом что было? Всё, вспомнил. А огузы — это представители тюркоязычных племен. Да, мне это известно. Фух, кажется, я наконец пришёл в норму…» У совершенно спокойного с виду Влада внутри бушевало яростное пламя. Он бесится — и это ненормально! Он чертовски зол на всех вокруг — и это, чёрт возьми, тоже ненормально! Он с трудом отводит взгляд от сидящей рядом девушки — а это вообще уже концом света попахивает! С трудом досидев то того момента, когда ходжам оповестил о начале перерыва, Влад, быстро поднявшись с места, поспешил к Аслану. Надеясь, что компания друга поможет ему развеяться. — Как так-то, Влад, чтобы ты и опоздал. Я сначала не поверил. Давай рассказывай, что ж тебя так задержало, дружище, — улыбающийся Аслан весело посмотрел на друга, сам того не понимая, разозлив его ещё больше. «Видно, даже с другом мне придётся тебя обсуждать, надоедливая девчонка!» Но Басараб лишь сдержанно кивнул, приземляясь на подушки рядом с рыжеволосым, тщательно скрываях свою злобу и закрывая её на тысячи замков, впрочем, как и всегда… В нескольких словах рассказав о небольшом утреннем происшествии с Раду, Влад поспешил перевести тему, но, конечно же, у него это не получилось… Кто бы сомневался! Темноволосая «демонесса», с трудом отделавшись от назойливых девиц, восхваляющих её наряд, подошла к рыжему приятелю и опустилась на соседнюю подушку. — А вот и наш прекрасный лекарь пожаловал! — Аслан весело подмигнул девушке, но та в ответ только сдержанно улыбнулась. — Как тебе урок, Лале? Я лично перестал понимать всю эту ересь после слов ходжама: «Разверните же, дорогие, ваши свитки». — Аслан попытался спародировать учителя, деловито вздёрнув подбородок, чем вызвал звонкий смех султанши, который серебряным звоном отозвался в голове Басараба, заставляя его против воли улыбнуться, а всю накопившуюся злость и негодование испариться, словно по щелчку пальцев. «Какой же красивый у тебя смех, жасмин… Чистый, как музыкальная нота, и искренний, словно мелодия… Целую вечность бы слушал». — Эй, Влад, ты что ли заснул? — задумавшись, Басараб пропустил вопрос Аслана мимо ушей и сейчас непонимающе смотрел на друга и Лале. — Аслан спросил, идёшь ли ты на урок верховой езды сегодня вместе со всеми, или опять пойдёшь к Гюль-аге упражняться на мечах, — Лале, улыбаясь, повторила вопрос Аслана, а сама пристально взглянула в глаза юноши. «Какие же они красивые, как небо». Влад хотел было уже ответить, но его голос утонул в чьей-то едкой, произнесённой на все покои реплике: — Так–так, Лале, дорогая моя, зачем же ты общаешься с этим безродным отребьем?