***
― Я всегда мечтала о том, чтобы отец мной гордился, ― немного всхлипнув, сказала Ино. Челка прилипла ко лбу, и она попыталась сдуть ее. ― Пока он был жив, я ощущала, что меня будет кому защитить. Теперь ― мы сами… Она не договорила, опрокинув очоко, и то же самое сделали остальные члены ее команды, Сакура и Сай. Было понятно и так ― теперь они сами должны заботиться о себе и остальных, а не ждать защиты. ― Отец был самым умным человеком из всех, кого я когда-либо знал, ― ленца в голосе, привычная для Шикамару, уступила место горечи. ― Он научил меня всему, что я умею, и я его не подведу. Саке перестало царапать горло. ― Я не знаю, что мог бы сказать о брате, ― пожал плечами Сай, ― кроме того, что я его любил. Сакура слегка поежилась: она разделяла их утрату, но все, кого любила она, остались в живых. И сейчас не время думать о том, кто входит в этот список и какую именно любовь она испытывает к каждому из них. Они немного помолчали ― каждый о своем. ― Эта женщина… То, что она сказала, может стать проблемой, ― Шикамару почесал подбородок, и лишних пояснений не требовалось ― все сразу поняли, о ком он говорит. ― Я заметила, что многие были согласны с ней, ― заговорила Сакура. ― Не то чтобы я не понимала хода ее мыслей, но если сейчас люди начнут сомневаться в том, стоило ли побеждать ― будет еще сложнее. Шикамару задумчиво кивнул: ― Сказанного Цунаде-сама явно не хватило, чтобы всех убедить. ― Я слышал споры о том, можно ли было избежать таких потерь, если все равно все закончилось тем, что окончательную победу одержали несколько человек ― и один только Наруто силой превосходит всех. Обычные шиноби стали пушечным мясом. Так говорят, ― ровным тоном сообщил Сай. ― Но мы не могли предугадать, как все сложится! ― взвилась Сакура и, одернув себя, оглянулась ― они находились в переполненной идзакае. Пришлось понизить голос. ― Если бы войска отсиживались в надежде, что Наруто со всем разберется, может быть, до решающего сражения и не дошло бы. ― Мы понимаем, что так было необходимо, ― устало кивнула Ино. ― Сложно объяснить это всем, в особенности ― тем, кто не находился на поле боя и не видел своими глазами этих жутких Зецу, воскрешенных… На этих словах Чоджи вздрогнул, чуть не выронив из палочек суши. ― Так просто это не замнется, ― Шикамару крутил в пальцах очоко, как будто размышляя над следующим ходом в партии в сеги. ― Нужно подумать. Сакуре стало душно ― сегодня на нее и правда смотрели многие.***
Было странно заявиться к Какаши даже по причине такой необходимости, как медицинский контроль, поэтому Сакура провела остаток дня, свободного от работы в госпитале, придумывая подарок по поводу его почти-избрания на должность хокаге. Пусть это еще и не было решено окончательно, она не сомневалась ― старейшины и главы кланов поддержат предложение Цунаде. Сейчас в деревне не было никого, кто подходил бы на эту должность лучше. К тому же, теперь она ощущала острую необходимость в поводе для маленького праздника. Какаши ― человек практичный, поэтому вряд ли обрадуется бесполезной мишуре, рассудила Сакура. Пусть ее и уличат в отсутствии фантазии, она знала свои сильные стороны и решила собрать для него индивидуальную аптечку ― туда очень кстати окажутся и капли для глаз, которые не будут лишними даже после того, как он почувствует себя лучше. Возможно, если она преподнесет ему мысль о надобности заботиться о своем здоровье таким образом, он не будет относиться к лечению как к досадной необходимости. Сакура почувствовала себя так, словно пытается приготовить для капризного едока овощи, пытаясь замаскировать их под конфеты. Некоторые лекарства у Сакуры уже были ― она сама готовила их; за другими пришлось зайти в госпиталь, а кое-что она купила в аптеке. По соседству с аптекой находился книжный магазин, сегодня закрытый. Сакура выцепила взглядом лежащие на витрине пестрые обложки эротических романов и тихонько хмыкнула. Наверное, у него есть все. Он вообще может оказаться не дома или не желать сегодня кого-либо видеть, но откладывать визит не хотелось. Сакуре казалось важным узнать, как он себя чувствует, именно сегодня, потому что потом несколько дней она проведет в госпитале. Несколько дней ― ужасно много, и за этот срок можно порядком себя измучить мыслями о том, что ему, возможно, нужна помощь. Она толком не понимала, как вести себя и что говорить, ей было стыдно и страшно даже думать о том, что произошло, но сбежать было еще страшнее. Какаши жил неподалеку от госпиталя, и до его дома она дошла слишком быстро. С каждым шагом Сакура ощущала, как с нее слетают остатки опьянения, начинает болеть голова и потеть руки. Отвратительно. Хотя он видел ее в состоянии куда более плачевном. Черт, не нужно сейчас об этом думать… Какаши оказался дома ― вид у него был чуть более уставший, чем обычно, но не такой напряженный, как на церемонии. Он был удивлен видеть Сакуру, нервно переминавшуюся у его двери, но без лишних слов впустил ее. Ей было неловко смотреть Какаши в глаза, находясь рядом, но и не хотелось при этом, чтобы он понял всю глубину ее смущения ― поэтому она заставила себя поднять взгляд: ― Цунаде-сама сказала мне, что предложила вашу кандидатуру на пост хокаге, ― голос получился каким-то противно писклявым. ― Я понимаю, что окончательное решение о назначении еще не принято, не было инаугурации, но… Мне захотелось сделать вам подарок. Какаши принял из ее рук аптечку и стал задумчиво рассматривать содержимое ― Сакура знала его много лет и собрала все, что могло бы понадобиться ему на миссиях и в обычной жизни. ― Надеюсь, большинство из этого вам не пригодится. После формирования альянса боевых миссий, вероятно, станет куда меньше, да и в новой должности вы будете реже покидать Коноху, ― сказала Сакура, внезапно ощутив себя очень глупо. Дурацкий подарок. Купить эротический роман и то было бы уместнее. К тому же, Какаши молчал и продолжал со странным выражением лица рассматривать аптечку. ― Мне хотелось что-нибудь подарить вам, но я не знала, что. Все магазины сегодня закрыты, и я… ― Спасибо, Сакура. Даже если великие страны больше не воюют, мы не знаем, что может произойти завтра. Однажды мне уже дарили аптечку, правда, тогда повод был другой, ― Какаши легко улыбнулся, немного растворяя своим спокойствием ее нервозность. Сакура почувствовала, что дышаться стало чуть свободнее. Даже простой разговор ощущался неловким, а ведь нужно будет еще и осмотреть его. ― Вы ведь не в восторге, да? От возможной должности… ― даже если это и не ее дело, Сакуре остро хотелось его… поддержать? Какаши пожал плечами. ― Я от многого не в восторге, но разве это имеет значение? Ты слышала ту женщину, и многие, к сожалению, с ней согласны. Сейчас очень важно восстановиться после войны. А Цунаде за это время сделала для деревни даже больше, чем могла бы. Вот так просто — он всегда относился к собственным желаниям как к второстепенным. — Война закончилась, но я не чувствую этого, — с горечью сказала Сакура. — Я почему-то думала, что после того, как мы убьем Мадару и запечатаем Кагую, все будет хорошо. Но даже этого оказалось мало для победы! Госпиталь переполнен, многие сомневаются в том, стоило ли идти на такие жертвы… И мы даже не знаем, что им ответить. Какаши дернулся, будто погасил порыв потрепать Сакуру по голове или положить ей на плечо руку, но быстро нашелся с ответом: — Понадобится время. Будет непросто, но если мы не справимся — значит, жертвы и правда были напрасны. Я верю, что все получится. К тому же, Наруто скоро поправится, и его присутствие ободрит людей. Какаши пытался успокоить ее простыми, общими словами, и это раздражало — пару дней назад они сражались наравне, и Сакуре не хотелось, чтобы он оберегал ее от реальности. — Наруто до последнего верил, что к миру можно прийти без потерь. Как вы думаете, Какаши-сенсей, что он почувствует, когда увидит тысячи свежих могил, беспризорных детей и калек? — последним человеком, в разговоре с которым Сакуре хотелось вспылить, теперь был Какаши, к тому же, такое поведение слабо вязалось с желанием продемонстрировать свою взрослость, но иногда слова вырывались изо рта прежде, чем она успевала подумать, стоит ли их произносить. Особенно когда так нервничала. Какаши вздохнул и устало потер переносицу. — Тебе очень идет Бьякуго, Сакура, ― сбил он ее с толку странным комплиментом. — Как бы странно это ни звучало, на войне мы не только потеряли, но и приобрели. Наруто был невероятно сильным, но стал еще сильнее; и взросление — даже в его случае — вынуждает проверять на прочность собственные идеализированные представления о мире. Его упрямство помогло победить, но самообман он презирает. Я думаю, Наруто не попадется в эту ловушку и не станет винить себя. Сакуре тоже хотелось так думать. — К тому же, ему удалось достучаться до Саске, — продолжил Какаши. — Он уже дает показания и не оказывает никакого сопротивления. Если так пойдет и дальше, можно будет обсудить условия его освобождения. Сакура почти отвела взгляд: говорить с Какаши о Саске было чересчур неловко. Очевидно, что ей интересно узнать, как обстоят дела, и завел он этот разговор неслучайно. ― Освобождения? ― все же прошептала она, вспомнив слова Цунаде о том, что принимать участие в решении судьбы Саске предстоит уже Какаши. ― Это конфиденциальный разговор, но да ― когда допросы завершатся, я дам свое слово, поручусь за него своей репутацией. Наруто, я уверен, будет готов сделать то же самое. Теперь с любым его мнением будут считаться. Но дальше дело за самим Саске — если он что-нибудь натворит, даже нам будет сложно повлиять на решения деревень, — с деланным безразличием выложил козырь Какаши. Хочет посмотреть на ее реакцию, поняла Сакура. — Как думаете, он сможет жить в деревне? — Какаши ждал этого вопроса. — Думаю, да — если захочет, — он старался вглядываться в выражение ее лица не слишком пристально. — Наверняка Саске сможет отстроить дом Учиха на том месте, где он стоял раньше — никто не трогал тот участок при восстановлении деревни. Сможет возродить клан. Сейчас Какаши почти походил на уличного торговца, лихорадочно расхваливавшего скоропортящийся товар. Наверное, он ждал, что Сакура купится, покраснеет и потупит взгляд, признав этим, что все еще надеется на совместное с Саске будущее. Даже если мысли об этом пришли бы ей в голову чисто рефлекторно — многолетние привычки не исчезают так быстро, — она не стала бы думать об этом назло Какаши. Его попытка испытать ее раздражала; раздражало и то, что он думал, будто это сработает. Именно раздражение и помогло Сакуре перейти к тому, зачем она (официально) пришла: — Я буду счастлива за Саске-куна, если у него все будет хорошо, — она глубоко вдохнула. — Какаши-сенсей, я говорила насчет вас с Цунаде-сама — она поручила мне следить за состоянием вашего здоровья. Как ваши глаза? Какаши застыл, застигнутый врасплох. — Ты пришла по ее поручению, — снова улыбнулся он, и Сакура не смогла найти нужных слов, чтобы объяснить ему — это не совсем так. — Но вчера она провела осмотр и дала мне лекарства, поэтому я не думаю, что стоит так часто обо мне беспокоиться. — Бросьте, Какаши-сенсей! — То, что лечить его будет сложно, было ясно с самого начала. — Цунаде-сама сказала мне, что вчера вы почувствовали себя хуже, поэтому я хочу узнавать о любых изменениях как можно быстрее и корректировать курс. Какаши прищурился. — Со вчерашнего дня перед глазами стоят темные пятна, лекарства пока не помогли. Иногда мне сложно сфокусировать взгляд. Сегодня был такой солнечный день… Приятного мало. Но я думаю, что… — Закройте глаза, — скомандовала Сакура, внезапно перестав ощущать неловкость. Какаши слегка вздрогнул от легкого прохладного прикосновения, а Сакура с каждой секундой хмурилась все сильнее. Цунаде дала ему довольно сильные лекарства, и она хотела надеяться, что уже сегодня появятся какие-нибудь улучшения. — Все не очень хорошо, — призналась она Какаши, отойдя на шаг и вчитываясь в схему лечения. — Если не будет изменений или станет хуже, попробуем заменить капли. И, надеюсь, Цунаде-сама вас предупредила — сейчас вам нельзя никакого алкоголя. Я переживала, что увижу вас сегодня в идзакае. — Переживала? — Сакура почти вспыхнула. — Не стоит. Она меня предупредила. — Наруто восстановил ваш левый глаз, — мгновенно перевела она тему. — Но затем в сражении с Кагуей вы использовали Мангеке. Как это возможно? — Прозвучит странно, но это был подарок от Обито по тому же случаю. Он почему-то был уверен, что я стану хокаге. — Это объясняет, почему повреждены оба зрительных нерва, а не только левый. Вы невероятно перенапрягли глаза, — кивнула Сакура. — В тот раз я использовал Мангеке больше, чем за всю свою жизнь, — признался Какаши. — Я всегда старался оставлять это на самые безвыходные ситуации. К тому же, только в той битве я смог использовать Сусаноо. Даже подумать не мог, что эта техника настолько изматывающая. — Много лет вы медленно слепли на левый глаз из-за Шарингана, к которому ваш организм не приспособлен, — рассуждала Сакура. — Насколько я понимаю, даже Учихи слепнут от частого использования Мангеке. Почему тогда этого не случилось с Обито — он ведь постоянно использовал Камуи? — Вероятно, клетки Первого способствовали регенерации, — пожал плечами Какаши. Сакура глубоко задумалась. — Если что, придется Паккуну вместо разведчика стать поводырем, — неловко пошутил Какаши и обжегся о взгляд Сакуры. — Этого не понадобится, — твердо сказала она. — Мы найдем решение. Позже, медленно идя домой, Сакура думала о том, что именно это удивляло ее в Какаши — он всегда был готов к наихудшему для себя развитию событий, и если ситуация касалась только его — будто бы даже не особенно хотел бороться. А при ней он еще и не хотел выглядеть нуждающимся в помощи, и вряд ли были слова, способные это исправить. Сегодняшний вечер окончательно уверил Сакуру: Какаши никогда не заговорит первым о том, что между ними произошло — и пока она думает, как подступиться к этой теме, не зная даже, чего ей хочется этим добиться — о его мыслях остается только гадать. Сакуре было неловко смотреть ему в глаза, но теперь стыда она не ощущала — в конце концов, если бы он не захотел, то и не ответил бы на поцелуй. Саске порой вгонял ее в парализующее смущение, но с Какаши было иначе — она могла позволить себе проявить эмоции и получить от него отклик, поддержку — даже тогда, когда поддержка больше нужна ему самому. Было странно сравнивать Саске с Какаши, даже бессмысленно — хоть чем-то они и похожи. В любом случае сейчас есть дела поважнее, чем копаться в этом ворохе чувств. Сакура уснула над офтальмологическим справочником, с тяжелой тревогой перебирая возможные варианты того, что может случиться с Какаши.