Договориться с собой

Когда Сакура, приоткрыв окно квартиры Какаши, спрыгнула на пол, был уже поздний вечер. Она продрогла; с волос и одежды текло, но сейчас странным образом не волновалась об этом — просто не обращала внимания. И, кажется, улыбалась. Какаши, прищурившись, оглядел ее и поднялся с футона: — Сейчас принесу тебе полотенце. Сакура поняла, что ее потряхивает — то ли от холода, то ли от нервного перевозбуждения. Какаши быстро вернулся и протянул ей застиранное махровое полотенце. Она дрожащими руками промокнула лицо, собрала с волос влагу, но все это казалось какими-то лишними, неважными действиями. — Тебе нужно переодеться в сухую одежду и согреться, — покачал головой Какаши, рассматривая образовавшуюся на полу лужу. — Если заболеешь, то кто будет меня лечить? Сакура рассмеялась. Но не так, как следовало бы — соразмерно — а надрывно, хрипло; согнулась пополам, продолжая хохотать. Зубы у нее все еще стучали, из-за чего получилось больно прикусить язык. Она закашлялась и сглотнула металлическую слюну. Какаши ждал, не задавая глупых вопросов. — Мы с Цунаде-сама были у Орочимару, — произнесла спустя пару минут Сакура, откинув ледяными пальцами волосы со лба. — Он сказал: чтобы вылечить твои глаза, нужен другой уровень ирьениндзюцу. И предложил пройти обучение в Лесу Шиккоцу. Только как можно быстрее, пока ты не… пока ты еще видишь. Я договорилась с Кацую, что отправлюсь в Лес завтра. С утра, сразу после вашего разговора с Сандзо. — Сакура… — Я сделаю это, и знаю… — она замотала головой так сильно, что забрызгала его водой, — знаю, что ты мне скажешь! — И скажу, — спокойно подтвердил Какаши. — Ты нужна в госпитале, ирьенинов наперечет. Если Сандзо согласится на наши условия — а я сделаю все возможное, чтобы так и произошло, — мне хватит времени показать ему и остальным, что мы свою часть договора выполняем, и беспокоиться об этом не нужно. А к моменту, когда я ослепну окончательно, мы найдем достойную кандидатуру. Мне нужно оставаться на посту, пока острый конфликт не сгладится. Думаю, месяца вполне хватит. Сакура сжала полотенце с такой силой, что свело запястье. — Ты настолько не веришь, что может получиться? Поэтому не хочешь, чтобы я хотя бы попробовала? — Я не хочу, чтобы ты теряла время, которое можно потратить на пациентов, — глухо отозвался Какаши. — Помощь им нужна прямо сейчас. Потом еще будет возможность пройти обучение у Кацую. Ты сможешь усовершенствовать свое мастерство, это пригодится. Но уходить сейчас только для того, чтобы ухватиться за шанс сохранить мое зрение — неразумно. Несколько секунд он смотрел на побелевшие костяшки ее пальцев, на сдвинутые брови. — А еще, — все-таки продолжил Какаши. — Это опасно. В Пещере Рьючи змей должен укусить человека. Он либо окажется достаточно силен, чтобы принять природную энергию, либо умрет. Я не знаю методов Леса Шиккоцу, но предполагаю, что цена за неудавшуюся попытку может быть очень высока. — Цунаде-сама не справилась с тренировкой, — язык не слушался, еле ворочался, саднил. Кацую рассказала: она отступила сразу, поэтому последствиями не обернулось. — Но она верит в меня. И успокоила, что в госпитале и так справятся. Какаши устало вздохнул. — Похоже, ты уже все решила, и просто ставишь меня перед фактом. Сакура осознала: когда она вернется — если даже и овладеет режимом Мудреца — может быть поздно. Может случиться так, что он ее уже не увидит. — Если тебе станет плохо, скажи, — прошептала она, и Какаши растерялся. Бессчетное количество раз Сакура потом вспоминала, как именно все было, но не могла восстановить порядок событий. Все чувствовалось так остро, что, казалось — в реальности не бывает настолько хорошо. Первым неловким движением она толкнула Какаши к стене, вторым, более уверенным — стянула маску, а потом прижалась губами к ямочке между ключицами, которую закрывала ткань водолазки. Подняв глаза, она уловила в его взгляде отсветы ночника. Какаши прочел ее желание в точности — так можно сделать, только если хорошо знаешь человека, которого любишь. Сакуре было нужно именно это: вязкие поцелуи; его теплые пальцы — Какаши едва задержался ладонью на поясе ее форменных штанов; соприкосновение, откровеннее которого — некуда. Ей казалось, словно вся она погорячела настолько, что промокшая насквозь одежда должна изойти паром и в два счета высохнуть. Сакура хоть и не могла после вспомнить все досконально, но навсегда вшила в себя минуты, когда мычала Какаши в плечо, прикусив его до багрово-фиолетового кровоподтека. Затем ее всю долго трясло — от холода ли, лихорадки, оргазма, нервов — было уже не разобрать; но она потянулась к его паху. Какаши мягко перехватил руку и покачал головой, заговорив тихо и так… так, что у Сакуры набежали слезы: — Давай я лучше дам тебе сухую одежду — великовата будет, но зато теплее; заварю чай — согреешься. Вместо ответа Сакура крепко обняла его, вжимаясь, потерлась щекой о его грудь. Никогда раньше у нее не было ощущения, будто весь мир и чувства сошлись в одной точке пространства и времени. Она словно получила силу, которой человек обладать не может — внутри вспыхнуло еще сильнее. Какаши улыбнулся Сакуриным словам и взгляду, когда она произнесла твердо: — Я переоденусь дома — попрощаюсь с родителями, соберу необходимое. Перед рассветом зайду к Наруто, чтобы вместе отправиться в резиденцию — не хочу оставлять его одного перед разговором с Сандзо. Там мы с тобой еще увидимся. А из Леса Шиккоцу я вернусь быстро. Даже соскучиться не успеешь. В ту секунду она была уверена в своем обещании.

***

Несмотря на бессонную ночь и раздражающее жжение в висках, Сакура чувствовала себя бодрой. Она знала, что это состояние обманчиво — обычно такое бывало перед самыми сложными миссиями. Сейчас ей было важно, собравшись, обнять на прощание родителей. Она не стала говорить им, куда отправляется — лишние волнения, даже если и обошлось бы без расспросов. Сакура знала — мама точно понимает: что-то не то (иначе зачем такая спешка, да еще и во время, когда госпиталь переполнен?), но старалась улыбаться как можно беззаботнее. Позавтракала, хотя кусок в горло не лез. Только бы во время Техники обратного призыва не замутило. Почти будничные мысли об этом испарились, когда она увидела Наруто — он уже выглядел так, как будто всю ночь напролет его выворачивало. Под его окаменевшим взглядом любые успокаивающие слова Сакуры казались просто набором звуков. Она беспокоилась за Наруто, злясь на собственное бессилие до него достучаться, но ее примиряло с этим одно: Саске скоро должен оказаться в деревне. Никто больше не сможет поговорить с Наруто так, чтобы он услышал. На этот раз Сандзо пришел один. — Многие из моих людей сейчас в госпитале. Они держались до последнего, но эти сны начали их одолевать. Он и сам выглядел очень потрепанным. Покрасневшие глаза, отросшая борода, засаленная рубаха, подрагивающие пальцы. Но держался молодцом — не отводил взгляда, не ссутуливал плечи. Сакура ощутила укол жалости-сочувствия — Сандзо все же не был врагом. Сейчас все они — пятеро — со стороны казались просто уставшими от нескончаемых войн людьми. Какаши выглядел так, будто еще до начала разговора знал, что добьется своего. А значит — лучшего для деревни. — Больше ждать мы не можем, — Сандзо подошел к столу хокаге и оперся на него ладонями. Какаши не дрогнул, просто внимательно смотрел, не моргая (как ему удается?). — Так вы поможете? Или снова станете юлить? — Я — Хокаге, Сандзо. Каждое решение я принимаю, думая прежде всего о том, как это отразится на жителях. Слышал, ты хочешь занять мое место. Но готов ли ты отказаться от собственных желаний, если так будет лучше для других? Сандзо поморщился, взгляд его начал наливаться раздражением. — Опять пустая болтовня. Я задал вполне ясный вопрос. Мы говорили об этом накануне — одна жизнь в обмен на тысячи других. Или все ваши разглагольствования о самоотверженности — пустое? Наруто открыл было рот, но Какаши его опередил. — Мы готовы на это. Наруто не стал бы колебаться, будь речь о спасении даже одной жизни. Тяжелый, уверенный кивок Наруто — и Сандзо этому почти улыбнулся. — С этого следовало бы начать. Когда Учиха здесь появится? Для техники нужен его глаз. — Я ответил на твой вопрос, — любой сейчас посчитал бы голос Какаши безэмоциональным, но не Сакура — она знала, что кроется за этой интонацией. — А ты на мой — нет. Ты готов отказаться от собственных желаний ради тех, кто пошел за тобой? Сандзо не понимал, о чем речь, потому не находился с ответом. — Воскресить Риннеганом можно только тех, чье тело сохранилось. С тобой приходила женщина, едва опознавшая останки сына. Как скажешь ей о том, что твой ребенок будет жить, а ей придется окончательно сойти с ума от горя? Губы у Сандзо едва заметно задрожали. — И таких, как она — куда больше тысячи. Как ты объяснишься с каждым; а если даже и не станешь этого делать — как сможешь с этим жить? И дело не только в том, что тебя станут проклинать. Рано или поздно ненависти накопится так много, что она породит новую войну. Ты стремишься к тому, чтобы людям стало лучше — или только тебе? — Ты знаешь другой выход? — Сакура вздрогнула от удара кулаком по столу. — Ничего не делать, да? Оставить все как есть, чтобы в итоге люди совсем перестали различать сон и явь? Уловив, как Какаши едва заметно повернул к ней голову, Сакура сказала: — Судя по динамике, вряд ли это произойдет. Они не впадут в полное забытье, а будут продолжать разрываться между этим миром и иллюзией. — Да вы издеваетесь?! — Сандзо почти взвыл, еще сильнее подавшись корпусом вперед. — Успокойся, — Какаши был скалой, о которую разбиваются волны. — Для тех, кто согласится, мы нашли решение. Саске пробудил людей от Вечного Цукуеми, он же сможет снова погрузить их в гендзюцу. Безболезненное и счастливое. Если их решение будет твердым — все закончится за несколько секунд, которые покажутся им долгими счастливыми годами. — Ты предлагаешь убийство, — Сандзо едва шевелил губами. — Так вот что ты придумал… Наруто закрыл лицо ладонью и как будто задержал дыхание. — Можешь называть это так. Но те, кто согласятся, избавятся от боли, которую не могут вытерпеть. И мы сделаем все, чтобы помочь тем, кто решит остаться. — Это справедливое решение, — переглянувшись с Какаши, сказал Шикамару. — Подумай о том, что будет, когда люди узнают, что воскресить можно не всех. Они перегрызут друг другу глотки. Сандзо отстранился от Какаши, придавленный сказанным. Он думал долго; на лбу выступил пот, и Сакуре показалось, что время замерло. А еще — что вот-вот он сорвется, не выдержав внутренней борьбы. Начнет проклинать всех вокруг, требовать пойти на его условия. Поэтому замерла, услышав: — Ладно. Я поговорю с ними. Но знай — на гендзюцу согласятся не все. Тебе несладко придется, Хокаге-сама. Последнее слово — будто бы выплюнул. — К этому я готов, — плечи Какаши немного расслабились, но голос его не изменился. — Ты сделал выбор как человек, который заслуживает доверия остальных. Поэтому я предлагаю тебе должность моего советника. Будешь работать наравне с Шикамару и представлять интересы гражданских. Сакура бросила короткий взгляд — Шикамару знал, что об этом зайдет речь. — Очередная подачка, — Сандзо вымученно улыбнулся, — чтобы выглядеть хорошим, а на деле все решать по-своему? — Я даю слово — тебя и остальных гражданских всегда будут слышать. Какаши встал из-за стола, и Сандзо молчал несколько секунд, но затем все же пожал протянутую руку. — Может, твоему слову я и верю, но не тому, что все будет прекрасно и мирно. Помни: если все снова станут решать за нас, я не буду сотрудничать. — Лишние обещания ни к чему, — кивнул Какаши. — Все увидишь на деле. И только когда за Сандзо закрылась дверь, Сакура услышала, как тяжело он выдохнул. — Саске будет в Конохе к вечеру, — Какаши говорил это всем, но обращался к Наруто. — Мы все подробно с ним обсудим. — Вы решили за меня, жертвовать мне собой или нет, — Наруто не поднимал глаз. — Как я когда-то, что всем нужна эта чертова реальность. — Не так уж мало людей, которым она действительно нужна, — Какаши подошел, положив руку ему на плечо. — А погружение в гендзюцу станет последней мерой. Наруто резко, раздраженно повел плечом, стряхивая чужую ладонь. — Вы ведь еще и слепнете, Какаши-сенсей. Как вы сможете продолжать руководить деревней? — Я сейчас отправляюсь в Лес Шиккоцу, — сглотнула Сакура. — Пройду обучение и смогу помочь. Наруто удивился даже сквозь толщу своего отчаяния: — Но… Сакура-чан, как ты можешь уйти, когда творится этот хаос? Да и… прямо сейчас? Ты даже не дождешься Саске? — Я справлюсь с обучением, а вы справитесь без меня, — голос ее звучал даже чересчур уверенно. — И я знаю, что делаю. Для остальных меня отправили на миссию в Суну. Сакура знала, что Какаши хочет обнять ее напоследок, но — не при остальных же. Легонько сжала на прощание ладонь Наруто и вышла из кабинета. За весь путь она не обернулась ни разу, ни на секунду не остановилась — боялась, что страх подвести или не вернуться пригвоздит ее к месту.