Сердце лиса

— Хочешь идти один — пожалуйста! — Фил раздражённо фыркнул, развернувшись и направившись вглубь леса, вскоре скрываясь за толстыми стволами и заснеженными кронами. — Дурак! Да ты заблудишься без меня! — но парень его не слушал, упрямо идя вперёд, — Да и пошёл ты… Стукнув ближайший ствол, Илья скривился. Не удержавшись на ветке, снег шлёпнулся на рыжую макушку. Пригнув ушки, Муромов раздражённо стряхнул его вниз. Видимо, это действие рассмешило наблюдавших за ним ворон, перекаркивающихся со всех сторон. Сверкнув медовыми омутами, Илья закинул в ближайшую снежок, но тот разбился о ствол, не долетев. Гогот усилился. Забив на надоедливых птиц, Муромов накинул капюшон и пошёл в противоположную блондину сторону. «И так часы посеял, так ещё и он на нервы капает. Бесит, — замахнувшись на ближайший сук, Илья одумался, продолжая идти, — Нет, ну вот что я не так сказал-то? По делу же. Чёрт, с этими людьми постоянно так: не понравилось что-то и сразу бежать. А смысл тогда вообще в помощники записываться?». Юрко пробираясь меж колючих кустарников, Илья вышел к тропе, скрытой меж елей. Вокруг придавленного снега яркими пятнами выделялись капли крови. Ближе к дереву пятна становились крупнее и чаще. На столе еле заметный кровавый след ладони. Здесь его нашёл Фил. Фил. А ведь он мог тогда его просто не заметить или пройти мимо. Не проводить домой, не брать ответственность за всё происходящие — он мог поступить иначе. Но не стал. Осознание этого давило на Илью — на его совесть. Фил и правда ничего ему плохого не сделал, даже, наоборот, пытался помочь ему, хотя это и шло ему в минус. Черных сохранил его секрет, несмотря на то, что пришлось врать друзьям. Они были близки, так решил Илья в тот вечер, когда тайком наблюдал за компанией. Дружба, так окрестил их отношения парень, хотя сам никогда не ведал о подобном. «Почему ты ушёл из дома? Зачем ты ходил к людям? И что, что дети позвали тебя играть? Они опасны! А если бы они увидели, что ты иной? Илья, я ведь тебя не раз предупреждала. Люди несут лишь разрушения…» — слова матери всплыли в сознании парня. Илья жил по её правилам, слушался и отдалялся от всего человеческого. Парень и не догадывался, почему Яна так относилась к людям. Ведь отец был человеком, и Его она любила. По крайней мере, Илья так думал. Разве можно плакать каждую ночь о том, кого не любишь? Отмахнувшись от нахлынувших воспоминаний, Илья продолжил поиски. Было бы гораздо проще, если бы он мог различить запах часов и выйти на их след. Только вот запах на них был его собственный, да и в лесу он ходит постоянно. Невозможно разобрать ничего в этом клубке однообразных ароматов — они все накладывались друг на друга, переплетаясь и путаясь только сильнее. Часов здесь не было. Устало осев на снег, Илья закрыл голову руками. Мысли путались, жужжали словно надоедливые насекомые над ухом. «Что, если он их не найдёт? Что, если их уже кто-нибудь подобрал? А если они вообще разбились?» — эти вопросы тяжёлым грузом ложились на плечи парня, заставляя погружаться в себя с каждым мгновением всё глубже и глубже. Ещё немного, и из этого омута нельзя будет выплыть. От бессилия воздух вырвется из лёгких. Тело камнем погрузится на дно, и он… — Илья! Вскинув голову, Муромов пытался понять: ему послышалось или Фил и правда звал его. Тишина. Илья хотел было списать всё на игры уставшего разума, но оклик повторился. Голос звучал отдалённо, приглушённо, но не расслышать его было невозможно. Всё же слух у него был более чутким, чем у обычного человека. Поднявшись с места, Илья двинулся в сторону, откуда последний раз донёсся голос. Переступая сугробы и низкие сучья, Илья шёл вперёд. Голос стихал, пока не исчез окончательно. Муромов остановился, прислушиваясь. «Замолк. Пытаться дозваться до него будет бесполезно, — чертыхнувшись, Илья огляделся по сторонам, — Я ведь предупреждал, что заблудится». Шелест сучьев доносился до слуха парня, но ему нужен был не он. Редкие следы попадались на снегу, но те были старыми и явно не принадлежали Филу. Запах был чужой. «Точно! У меня же есть его вещь, ” — принюхавшись к пальто, Илья закрыл глаза. Хвойный лес и естественный запах парня — совсем иная нить. Взявшись за неё, Илья аккуратно шёл вперёд, стараясь не сбиться, не потерять то, что связывало его с потерявшимся парнем. Наступив на сук, Илья раскрыл глаза. Наваждение спало, но оно уже не было нужно. — Нашёл, — облегчённо выдохнув, Илья вышел из-за кустов. Сжимая в руке выцветшую ткань, Фил сидел на пеньке. Красный нос и кисти — парень явно не рассчитывал провозиться в лесу так долго. Не сводя потрясённый взгляд льдисто-голубых глаз, Фил шёл навстречу. Парень хотел было что-то сказать, но осевший голос дал о себе знать болью и першением в горле. — А я же предупреждал, что тогда, что сейчас — не ходи один, — покачав головой, прошептал Илья, — А если бы тут окоченел где-нибудь? Опустив взгляд, Фил убрал руки в карманы, но тут же вскинул голову. В голубых глазах блеснул озорной огонёк. Победно улыбнувшись, Черных протянул парню руку. Разжав пальцы, Фил гордо предоставил находку. Потёртые временем серебряные часы. — Ты нашёл их! — взяв в руки часы, Илья открыл крышку, — Мои… Медовые омуты, что секунду назад вспыхнули в радостном огне, сейчас тускнели в пелене тоски. Нет, Илья действительно был рад находке. Это самая ценная вещь, тем более сейчас. Но смотреть на эту фотографию — словно раз за разом вскрывать только-только начинающий заживать шрам. Родители смотрят на него, улыбаются — они счастливы. Отец ещё жив, а мама рядом. В горле застыли слёзы. Сделав глубокий вдох, Илья поднял взгляд на блондина. Фил не до конца понимал: рад ли парень находке или нет. Поэтому молча стоял рядом. — Спасибо, — тёплая, но такая вымученная улыбка заиграла на губах Ильи, — И прости меня… Ну, за те слова. Я правда не хотел тебя обидеть. Черных понимающе кивнул, улыбнувшись. Не оскал или ухмылку, а именно улыбку на лице рыжика Фил видел впервые. Она вызывала незнакомый доныне трепет, но Фил не придал этому особенного значения. Главное сейчас это то, что он нашёл часы, а Илья нашёл его. Остальное он спросит позже. — Давай вернёмся? — охрипшим голосом спросил Фил, сжимая в руке старый шарф. Илья на мгновение замер. Потупив взгляд в снег, Муромов отрицательно кивнул. — Мне нужно вернуться домой, — произнёс Илья, сжимая часы, — Прости…

***

Падая крупными хлопьями, снег застилал землю пушистой пеленой. Смотря в окно, Фил не заметил, когда начался снегопад. Мысли затуманили сознание парня. За последние два дня произошло слишком много событий, да и времени на обдумывания их почти не было. Фил не был любителем глубоких размышлений, но сейчас ему хотелось побыть наедине с собой. Поссориться с отцом, взять ключи от дачи и сбежать на неё с ничего не понимающими друзьями — изначально было сомнительным планом, но, как и другие свои идеи, Фил предпочёл его осуществить. Жалеть и решать последствия — обычные действия после них. Однако парень и подумать не мог, что последствия его безрассудного поступка будут такими. Встреча с Ильёй была ничем более, чем совпадением. Не пойдя он тогда в лес, не приехав бы на дачу, он бы не встретил этого рыжеволосого юношу, не познакомился с ним, не искал в снежном лесу часы. Ничего этого бы не было. Всё было бы прежним. А сейчас? Да, Фил познакомился с необычным парнем, узнал его секрет, помог ему найти дорогую вещь, начал даже в какой-то степени привыкать к нему. Филу казалось, что Илья начал ему доверять. Но он ушёл. Что-то ушло из жизни Черных вместе с ним, что-то очень важное… Теперь всё вернётся в прежнее русло. Филу вновь придётся решать обыденные проблемы, без какой-либо мистики или приключений. Просто жизнь. Эта игра была единственной, которую парень часто порол без возможности вернуться на checkpoint и перезаписать момент. В дверь постучали. Фил продолжал тонуть в своём омуте тоски и печали, не желая реагировать на нежданного гостя. Стук повторился. Ответ был тем же. Кто бы там не был, видимо, не понимал, что ему здесь явно не откроют, продолжая упрямо долбить в дверь. Раздражённо цокнув, Фил направился к двери. Заранее подготовив гневный монолог, Черных дёрнул щеколду. — Что… — уставившись в фигуру на против, Фил забыл, что хотел сказать. — Привет, — неловко улыбнувшись, Муромов протянул куртку, — Я забыл её вернуть — вот. Фил продолжал стоять как вкопанный. Перед ним стоял Илья, совсем такой же, как в первую встречу. Ушки исчезли — вместо них теперь были причёсанные назад рыжие пряди. Радужка потускнела, напоминая янтарь под солнечным светом. Блёклые веснушки и царапина. «Стоп, что? — приглядевшись к лицу парня, Фил наклонился ближе, — Свежая. Даже кровь ещё не до конца засохла». — Ты об ветку зацепился что ли? В глазах Ильи на мгновение пробежала боль, но парень погасил её также быстро, как отстранился. Всучив куртку владельцу, Илья хотел уйти. Во время спохватившись, Фил успел поймать веснушчатое запястье. Зыркнув на того из-под рыжих ресниц, Муромов дернул руку. Бесполезно — Черных держал крепко. — Подожди, — бегая взглядом по двору, Фил пытался придумать причину, — Может это… Посидим немного? Ребят ещё нет, да и темно уже. Чайник вскипел недавно… Илья не мог не заметить смятение блондина, но всё же задумался над его словами. Хоть и было около шести вечера, солнце уже село за горизонт. Ходить по лесу в темноте — идея, конечно, так себе. Большой риск заблудиться или нарваться на что-либо. Однако Илье это не грозило — он знал лес куда лучше любого бывалого охотника. Ведь это было единственным местом, где ему ещё разрешали гулять, хотя и не везде. Заблудиться в лесу он навряд ли сможет, но Фил либо забыл это, либо просто не понял ещё. — Если пообещаешь не устраивать допрос — останусь, — подал, наконец, голос Илья, проходя в дом. — Обещаю, — соврал Фил, закрывая за рыжиком дверь, — Черный или зелёный?