***
«Разбит и обманут, ” — повторяя последние слова матери, Илья сжимал цепочку часов. На этот раз он оказался прав, и Муромов верил в это. Воспоминания встреч и разговоры с Филом всплывали в сознание каждый раз, как только он закрывал глаза. Улыбка, смех, глаза — глубоко в душе всё это вызывала тепло, охватывающее его полностью. Он не хотел думать о плохом в такие моменты: ему казалось, что он впервые чувствует это тепло за столько лет и не хотелось его отпускать. Не хотел, но не мог. Слова матери всё равно назойливо пробирались в его мысли, отравляя все новые чувства. «Почему я думаю об этом? Я же совсем недавно уверял маму в обратном, не замечая её слов. Так почему же сейчас они начали действовать?» — стрелки на циферблате приближались к двенадцати, но Илья, погружённый в омут мыслей, не замечал их. Муромов всегда был достаточно внимательным ко всему, а по отношению к часам эта черта заострялась ещё больше. Часы — не просто старинный механизм, доставшийся ему от отца, это напоминание. Ещё в детстве, когда он менялся чуть ли не каждые пять часов, Илья заметил, что это происходило в определённый час. Стрелки словно подстраивались под него, отсчитывая такие ценные для него минуты. Парень рос, и ход времени замедлялся. Секунда тянулась минутами, отставая от настоящего времени всё больше и больше. Сейчас, будучи семнадцатилетним юношей, его изменения сократились до раза в двое суток и длились всего полдня. Это радовало парня. Как-никак, а постоянные перемены забирали не только свободное время вне дома, но и силы. Обоняние и слух также имели свои минусы. Нет, конечно, то, что они становились чутче, было несомненным плюсом. Однако чувствовать больше прежнего было каждый раз непривычно и неприятно. Многие звуки были чуть ли не оглушающими, а запахи путались в голове настолько, что головокружение давало о себе знать в самый неподходящий момент. Это и усложняло жизнь Муромова. Единственное утешение был зимний лес. Хвоя в морозной прохладе имела свой особенный запах, что бодряще расходился по венам. Парень обожал его. Он напоминал ему о тишине, холоде, потерявшемся мальчике… «А ведь Фил пахнет схоже с хвойным лесом, ” — на мгновение Илье показалось, что он почувствовал его, но это было лишь воспоминание. Парень не задумывался о значении этих мыслей и тепла, но что-то внутри подсказывало, что, как бы оно не было приятно, оно может перерасти во что-то большее. Что-то, что может быть отвергнуто. Это и пугало Илью. «Он уедет, а ты останешься, ” — слова матери вновь затмевали образ блондина, и Муромов чувствовал, что с каждой такой мыслью, в него проникает сомнение. Он не хотел оказаться неправым. Только не сейчас. «Нужно узнать у Фила, ” — заключил Илья, собираясь проскользнуть на улицу. Вечерело, но ему это было не важно. Он хотел разобраться во всём сейчас. Хотел убедиться, что мама была не права. Хотел вновь увидеться.***
Споткнувшись о присыпанную снегом корягу, Фил завалился в сугроб. Ощущение мокрого снега на лице возвращала парня в реальность, отбрасывая его наваждение. Приподнявшись, Фил пытался понять, на кой ему сдался лес и тем более почему ему так знакомы эти сугробы. Недалеко были полупровалившиеся следы, совсем недавно оставленные. Пытаясь всмотреться вдаль сквозь сумрак, Черных заметил старый высокий забор. «Да ну, — окинув взглядом следы, Фил замер. Он сидел на тропинке, по которой ещё днём вместе с Ильёй он сбегал от охотника, — Лучше свалить, пока…» Выстрел послышался недалеко от парня. — А ну, сука! — опуская ружьё, мужик направлялся к блондину, — Стоять! Отталкиваясь от рыхлого снега, Фил не видел ничего перед собой. Ноги сами несли его вперед. Глубже в лес. Редкие ветки задевали его руки и лицо, но парень их не чувствовал. Даже холод, что жёг его щёки, он не ощущал. Фил бежал. Внезапный страх туманил его сознание, заставляя двигаться вперёд. Он слышал, что охотник бежит за ним. Слышал мат и как заряженные патроны сменили новые. Последнее пугало сильнее. Парень не понимал, что это не настоящий заряд, что целились намеренно мимо. Он этого не замечал, отдаляясь всё дальше. Ноги увязали в снегу: продвигаться становилось сложнее. Обернувшись всего на мгновение, Фил встретился со взглядом мужчины. Он был на расстоянии пары метров. Впереди раздавался шорох, но, чувствуя, что там будет безопаснее, Фил закрыл лицо от веток. Цепляясь за кожу и куртку, они останавливали его. Выбравшись из хватки кустов, Черных запнулся о что-то твердое. Шаги раздавались словно со всех сторон, давя на парня. Пытаясь подняться, Фил вновь упал в снег. Ногу больно сдавило: охотник наступил его. — Добегался, — сплюнув в снег, охотник ухмыльнулся над перекосившимся от страха лицом блондина, — В этот раз без рыжего воровать пошёл, да, сука? Ствол ружья был совсем не далеко от ноги парня, и, боясь лишнего движения, Фил следил за ним. Грудь ходила ходуном: только сейчас его лёгкие сдавил мороз, обжигая горло. Чувствуя, что ногу начинает ломить от веса мужчины, Фил зажмурился. За спиной вновь раздался хруст сучьев. — Ты… — но он не договорил: тяжёлый от мокрого снега снежок разбился о его плечо, — Какого? Фил осторожно обернулся. В сумраке сизых фигур деревьев горели медовые огни. Приближаясь ближе, на них выходила тень. Парень затаил дыхание. Посверкивая оскалом и изменившимися зрачками, Илья пробирался сквозь ветви. Ногу больше не сдавливала чужая: охотник пятился назад. — Чёрт… Узнав в Илье монстра из местных пьяных баек, охотник уж было хотел поднять ружьё, но то отлетело в снег. Фил успел выбить его, перед тем, как отскочить к деревьям. Бросив оружие, охотник завалился в снег. Последняя выпитая рюмка явно была лишней. Карабкаясь и пытаясь выпутаться из сугроба, мужик не заметил, как парни скрылись в тени елей, оставляя его безоружным в сгустившейся темноте.***
Свет в окнах прятался за ветвями деревьев. Илья выбежал на уже знакомую дорожку к дому Черных, переводя дыхание. Он не знал, что изменился, когда шёл к Филу. Муромов даже подумать толком не успел, когда увидел охотника и направленное на блондина ружьё. В сознании что-то щёлкнуло и парень был готов броситься на того. Защитить не имея ничего для этого. Ему повезло, что в сумраке сознание подвыпившего охотника рисовала свою картину происходящего и тот отступил. Обернувшись на частое дыхание, Илья встретился с горящими в отблесках окон лазуритами. Они молчали, но в этом молчании было что-то особенное. Что-то, не нуждающееся в озвучке. Глаза выражали красочнее слов. Поддавшись вперёд, Фил прижал парня к себе. Горячее дыхание растворялось на ледяном воздухе, возвышаясь паром. Илья чувствовал, как сильно билось чужое сердце, как отчаянно замерзшие пальцы сжимали ткань его куртки. Он чувствовал всё и в тот же момент ничего. Он не слышал завывание ветра, хруст сучьев и отдалённое карканье надоедливых ворон. Илья видел только напуганного парня: остальное словно прекращала своё существование на его фоне. Фил продолжал молчать, но Илье казалось, что он слышит его голос. Только спустя минуту он понял, что это было его имя: чей-то голос звал парня. Не желая размыкать объятия, Муромов хотел проигнорировать посторонний шум, но голоса становились громче. Свет фонаря скользил по деревьям, сокращая расстояния к парня. «Кто-то идёт, ” — осознав в каком положении он сейчас находился, Илья отстранился. Луч упал на спину Филу. — Ребят, я нашёл его! — голос Арта раздался из тени деревьев. Фил не двигался: Илья крепко сжал его куртку, прячась от приближающегося Мещерякова. Отступать назад сейчас было опасно: фонарь продолжал светить в их сторону. Его увидят. Они не поймут. Муромов лишь крепче сжимал куртку: страх разоблачения как никогда овладел его сознанием, затуманивая все мысли. — Фил, давай вернёмся, — Арту оставалось лишь пара метров до него, — Повернись уже… Подожди. Кто с тобой? — Стой там, — крикнув другу, Фил пытался придумать выход. Шаги прекратились, но свет фонаря до сих пор светил ему в спину. Плечи Муромова слегка подрагивали: Черных чувствовал его страх. Проведя рукой по спине рыжика, Фил нащупал ткань капюшона. Накинув тот на голову парня, блондин слышал, как Илья тихо чертыхнулся. Видимо, он совсем позабыл о его существовании. Лёгкая улыбка легла на тонкие губы. — Я отвлеку, — еле слышно произнёс Фил, резко осев вниз. Схватив немного рыхлого снега, Черных наугад бросил тот в сторону Арта. Хруст сучьев позади и мат спереди: план сработал. Бегло посмотрев вслед рыжику, Фил расслышал приближающийся голос Киры и, чему он особо не удивлялся, причитание Мещерякова. — Ну и зачем? — отряхивая снег с воротника, Арт хмурился на подходящего к нему другу, — Он же тяжёлый. И мокрый. — Не ной, так надо было, — проходя мимо того, Фил шёл ко Сменкиной, озадаченно смотревшей в сторону леса. Всего на мгновение ей показалось, что медовые огни смотрели на неё, но те скрылись слишком быстро. Лишь заметив блондинистую макушку, Кира отбросила попытки рассмотреть их в этой темноте и направилась к дому. Огни сейчас были не такой важной проблемой по сравнению с найденным другом.