Antique tales

Сынмин был старшим ребенком своих родителей. С детства вдумчивый и целеустремленный, он мечтал о блестящей карьере. Но увы, боги не были благосклонны к нему: во-первых, он был бетой, и уже поэтому уступал в силе многим воинам, а во-вторых, его отец был очень беден, из-за чего Сынмину пришлось работать с самых ранних лет. Он помогал одному пожилому бете в лавке, выполняя разные поручения за небольшое вознаграждение. Именно старик, которого звали Чанель, и научил его считать, читать и писать. У старика был внук-альфа, который был старше Сынмина на три года. Несмотря на то, что бета был не самым разговорчивым, Енджун был очень добр к нему, из-за чего они быстро сдружились, даже на службу попали в одно братство, где стали гоплитами. Енджун был очень хорошим бойцом, и Сынмин многому научился у друга. Все могло бы сложиться иначе, если бы не война. Это был локальный кофликт с Аргосом, где в результате столкновения Енджун трагически погиб, а сам Сынмин очень сильно повредил ногу, пытаясь вытащить его тело с поля битвы. Смерть друга сильно ударила по нему. Проведя многие недели в госпитале, Сынмин пытался свыкнуться с реальностью и понять, как жить дальше. Перелом зарастал, но грозил оставить после себя хромоту, что лишало возможности вернуться в армию, а будущее представлялось мрачным доживанием своего века. Но снова Ананке взмахнула своей рукой. В том же госпитале оказался сам правитель Чан, который привел армию к победе в этом столкновении. Он тоже был ранен, но пустяково, в левую руку. Увидев Сынмина, он сказал: -Я видел тебя на поле. Это был твой друг? Сынмин, который за две недели не произнес ни единого слова, хрипло ответил: -Да, - Сынмин откашлялся. - Его звали Енджун. Правитель устало кивнул. -Он был хорошим воином. И ты - тоже. Дальше разговор был прерван врачевателем, который пришел к правителю и начал возиться с раной. За всё это время на лице альфы не дрогнул ни один мускул. Сынмин восхитился его выдержкой. Когда лекарь закончил и ушел, альфа пристально посмотрел на перевязанную ногу Сынмина, что-то прикидывая в уме, а затем внезапно спросил: -Считать и писать умеешь? Сынмин кивнул. -Хорошо, - довольно ответил тот. - Пойдешь ко мне на службу. Сынмин едва не свалился с кровати. -Спасибо, господин, - шокированно ответил он, на что альфа хохотнул. -Долечивай свою ногу и езжай во дворец. Я передам письмо. Вот так Сынмин, сын бедняка, оказался во дворце правителя. Поначалу он лишь читал правителю письма вслух, чтобы потом написать ответ под диктовку, но уже спустя год стал советником. Его господин оказался великим воином и очень честным человеком, и служить ему было в радость для беты. Дворец другого царя был местом куда более неоднозначным, там все время плелись интриги и происходило много подозрительного. Сынмин искренне благодарил богов за то, что оказался в услужении именно правителя Чана. Спустя еще два года другой царь умер. На престол взошел его сын, юный альфа по имени Феликс, и Чан как с цепи сорвался. До этого весьма спокойный и добродушный, он будто бы искал повод, чтобы придраться к неопытному мальчишке. Но тот оказался не промах, и быстро научился показывать зубы. Сынмин на всю эту вражду царей смотрел сквозь пальцы по одной простой причине: кто бы из них что ни говорил, но оба трудились на благо своего государства, создавая великолепный тандем. Хотя нельзя было не признать, что правитель Феликс будто насмехался над всем, что дорого каждому спартанцу: он отказался управлять армией под предлогом слабого здоровья, а его миловидность стала предметом осуждения. Одевался юнец ярко, говорил дерзко и имел на все свое собственное мнение, чем очень раздражал многих. Еще больше раздражало то, что тот почти всегда оказывался прав, ведь имел феноменальное чутье. Дела в Спарте пошли в гору, две следующие военные кампании прошли весьма успешно, порадовав новыми территориями, и недовольства притихли. Даже правитель Чан хоть и скрипел зубами, но к Феликсу прислушивался. Как-то раз с подачи Феликса Сынмин оказался парламентером в одних переговорах, из-за чего тому пришлось ехать в Афины. Именно тогда Ананке вновь взмахнула своей рукой еще раз, из-за чего жизнь беты разделилась на до и после. В Афинах он встретил его. Чонин был одним из тех, кого в Афинах называли лампси - сын-омега у богатых родителей. Его отец был очень влиятельным торговцем, из-за чего необходимости думать о том, как заработать себе на жизнь, у омеги не было. Он играл в театре, ведь искусство привлекало его, а также устраивал домашние концерты, потому что любил петь. Чонин наслаждался жизнью, и был настолько сияющим, что Сынмин, казалось, ослеп. Бета следил за ним, бывал на каждом его выступлении и не мог насмотреться, понимая, что скоро будет вынужден вернуться обратно в Спарту. В один из таких вечеров Сынмин набрался смелости и пригласил Чонина на прогулку, не особо рассчитывая на согласие. И каково же было его удивление, когда юный омега согласился. Сынмин был вне себя от радости. А когда в конце прогулки Чонин неожиданно приблизился и оставил поцелуй в уголке его губ, прежде чем сбежать, бета думал, что его сердце разорвется от счастья. Их роман был стремительным еще и потому, что было мало времени. Сынмин уезжал с тяжелым сердцем. Чонин казался ему ожившей мечтой, обжигающей заездой в руках, ветром в объятиях. Он был влюблен до безумия, и каждое письмо от омеги открывал со страхом, боясь прочитать в нем, что он, контуженный бета, стал Чонину не интересен. Но время шло, а письма не теряли любовного запала, и Сынмин смертельно истосковался. Одно из писем кокетливо намекало на возможность встречи, отчего бета едва сумел успокоить бешено заколотившееся сердце. На горизонте маячили переговоры, и именно от Чонина, который каким-то чудом умудрился уболтать отца отпустить его в небольшое путешествие - благодаря чему омега и оказался в Спарте, - Сынмин узнал, что персы хотят наладить торговлю со Спартой. Чонин рассказал подслушанный разговор отца с одним из персидских торговцев, что если все срастется, то возможно, его, Чонина, отец откроет несколько постоянных лавок в Спарте. Сынмин быстро смекнул, что это может дать омеге возможность переехать сюда, и уцепился за идею мертвой хваткой. В итоге переговоры были перенесены в Афины, но это нисколько не огорчило бету, ведь главное - это то, что Чонин будет рядом. И Сынмин сделает все от него зависящее, чтобы так оно и оставалось.