Мятежное пламя/Rebellious flame

За окнами было еще совсем темно, когда детерминаторы известили о подъеме. С обмерзших окон стекала вода, с обратной стороны стекла леденящий ветер вырисовывал свои узорчатые картины, словно художник кистью пишет новый шедевр. А за окнами... За окнами была настоящая зима. За ночь снег намел пышные кроны деревьям, белой скатертью застелил землю, укутывая ее в одеяло длительного сна. Солнце едва-едва выглядывало из-за белоснежных туч, с неба раз за разом срывались крохотные снежинки. Было необычайно тихо — ветер не шевелил веточки деревьев, не срывал их головной убор. Создавалось впечатление, что вместе с молчаливыми наблюдателями он восхищается сказкой, преобразившей это место всего за одну ночь. — Подъееем, девушки! — скатываясь с кровати, пропела Тори. — Еще одна твоя серенада, и я точно почину непробудным сном, — проворчала Моника, но, тем не менее, потянулась, тем самым давая понять, что уже не спит. Спустя пару минут компания девушек уже была на ногах. Подшучивая друг над другом и вспоминая нелепые истории из жизни, они собирались на пары. Пару внимательных взглядов, пару легких улыбок друг другу - они прекрасно знали, что говорить о прошедшей ночи небезопасно, поэтому эти небольшие знаки, объединяющие их, настолько вселяли надежду и веру. Вскоре раздался стук в дверь. — Открыто! — в один голос прокричали Хельга и Клэр. В следующий момент в дверном проеме показалась голова Мика, а после и он сам. — Доброе утро, девушки, — широко улыбнулся он. — Мик? — чуть растеряно спросила Луанна, прячась под одеяло. — Я не вовремя? — ухмыльнулся тот. — Вовремя, — хихикнула Хельга. — Относительно Луанны — вовремя. Кто тебя пустил в женский корпус-то? — Будто бы я разрешения спрашивал, — отмахнулся он. — Но… — запротестовала Клэр, но парень зашипел на нее, заставляя замолчать. В следующую секунду он уже стоял рядом с детерминатором, перебирая в руках связку разноцветных проводков. — Что это? — с некоторым удивлением воззрилась на него Тори. — Это… — замешкался он. — Один из способов остаться в живых. Девушки переглянулись, но не стали его больше отвлекать. Спустя пару минут он захлопнул крышку детерминатора, показывая подругам сжатый в руке миниатюрный динамик. — Эта штука следит за вами круглыми сутками, записывая вашу речь. Надеюсь, ничего важного и нужного вами здесь не было сказано. По крайней мере, не было сказано громко. Впрочем, если вы все еще здесь, значит действительно не было, — вздохнул парень. — Откуда ты про нее знаешь? — спросила Хельга, разглядывая извлеченный диктофон. — Не забывай о моем происхождении, — фыркнул Мик, после чего обернулся к остальной компании. — Вы готовы? — У нас разные лектории, — хитро прищурившись, заметила Луанна, выглядывая из-под одеяла. — Я в курсе, — спокойно ответил парень, — но в них мы сегодня не идем. — Ты же говорил о конспирации! — зашипела Эстель, бегом следуя за компанией, прибывшей за ней и Аланой прямо к дверям общежития. — Чем не конспирация? — безмятежно протянул Мик, ступая по лестничной площадке, ведущей на верхние этажи. — Может тем, что мы разгуливаем компанией в 8 человек по всему университету во время занятий?! — перешла на возмущенное рычание студентка. Девушки, идущие следом за ними, подавились сдавленными смешками. Как бы ни была нагнетена ситуация, но на душе у всех было спокойно и радостно. — Кстати, какое у нас оправдание? — ускорила шаг Тори, поравнявшись с ребятами. — Придем — увидишь, — усмехнулся парень. Два лестничных пролета, спиральная лестница… и они оказались в тупике между полом и потолком. — Ты точно хотел нас привести сюда? — саркастично протянула Алана. Мик ничего не ответил, лишь смахнул побелку с незамеченной ранее дверцы, находящейся под самым потолком. Переглянувшись, ребята без проблем сняли с нее старый облезлый замок и, приложив немного усилий, распахнули настежь. Этаж озарился ярким, пронзительным светом. — Скорее, — поторопил их парень, одновременно помогая дотянуться до проема Монике. — Чем быстрее мы покинем этаж — тем лучше. Не думаю, что руководство школы одобрит нашу находку. Дважды объяснять не пришлось, поэтому скорость передвижения возросла вдвое. Одна за другой, девушки покидали этаж, поднимаясь наверх, туда, откуда лился этот ослепительный свет. Последним лестничную площадку покинул Михаэль, захлопнув следом за собой дверцу. Только теперь им всем предоставился шанс оглядеть место, в которое они попали. Комната, оказавшаяся чем-то вроде чердака, действительно была залита ярким белым светом. Ее стены и потолок были застеклены, а снаружи стекло покрывал тонкий слой льда, сверкающий и переливающийся под солнечными лучами всеми цветами радуги. — Как красиво… — прошептала Эстель, очарованная открывшейся картиной. — Давно ты знаешь об этом месте? — спросила Тори, оглянувшись на Михаэля. — Второй год, — улыбнулся тот. — Всегда нужно место, где ты можешь остаться наедине с собой. — О нем еще кто-нибудь знает? — спросила Луанна. В ее взгляде читалось напряжение. — Нет, — успокоил девушку Мик. — Вы первые, кого я привел сюда. — Мы польщены, — усмехнулась Хельга. Оглядев еще раз помещение, девушки поняли, что стекла — не единственное, что приковывает здесь взгляд. Комната, имеющая достаточно большие размеры, была тщательно убрана, здесь не было кучи сваленной аппаратуры и проводов, как этого стоило ожидать. В одном из углов была большая, пусть и продавленная софа, в другом — приподнятая деревянная дверца. Очевидно, там некогда был подпольный тайник. В центре комнаты стоял ветхий и испещренный царапинами стол, но своими размерами он не уступал громадному дивану и комнате в целом. Рядом с ним стояла пара деревянных стульев — говорят, что такими пользовались немногим более двадцати лет назад. В другом углу комнаты стоял шкаф. — Не роскошь, но жить можно, — одобрительно кивнула Хельга. — Мне безумно здесь нравится! — восторженно воскликнула Тори. — Обидно будет, если об этом месте узнает руководство университета… — Уверен, что они знают, — отмахнулся Михаэль. — Такие раритетные комнаты остались не только здесь. Их тщательно скрывают — да, но они есть. — Признаешь, что здесь небезопасно? — спросила Клэр. — Нет… — заколебался он. — Скорее уверен, что нынешнему руководству не до старинного богами забытого чердака. Спустя полчаса, когда чай из добытого в шкафу самовара был допит, а мысли чуть приведены в порядок, ребята погрузились в составление плана. Из шкафа были также извлечены несколько листков бумаги, пара перьев и карандашей. — Я до сих пор не понимаю, как мы объясним массовый прогул лекций, — пробурчала Эстель. — Брось, — отмахнулся Мик. — Пришла зима, отопление на нуле, температура в корпусах ниже дозволенного, а, соответственно, множество студентов идет на больничный. Ничего удивительного не будет в том, что в середине дня мы придем в медицинский корпус, одолеваемые самими разнообразными стадиями простуды. — Здесь, кстати, тепло, — невольно заметила Клэр. — Верно подмечено, — кивнул парень. — Прямо под полом, в каморке, размещен основной узел обогревательных труб верхнего этажа. — Замечательно, — потерла руки Моника. — Все насущные вопросы решены, а, значит, мы можем перейти непосредственно к составлению плана. Ребята переглянулись, слаженно кивнув, после чего дружно уставились на листы бумаги, покоящиеся перед ними. — Эмм.. а какой план? — нервно засмеялась Луанна. Ее смех поддержали остальные. Чуть успокоившись, свои идеи предложила Клэр: — Мне кажется, мы начинаем не с того. План — это последнее, о чем мы должны думать. Какие цели “Непокорных”? — Дай угадаю: непокорность власти? — поддела девушку Алана. Та бросила на нее испепеляющий взгляд. Впрочем, никакой угрозы в этом взгляде не было, если не считать сам факт того, что будь Клэр наделена определенной силой - от Аланы осталась бы горстка пепла. — Мне кажется, — подала голос Тори, — для начала мы должны пробудить остальных… Дать им понять, что их крик может быть услышан, что они не одни. — Согласна, — поддержала Хельга. — Мы можем найти лазерные баллончики, штучные распылители. Рисовать и писать на стенах, в кабинетах… Это мелочи, но они осуществимы и вполне действенны — на первых этапах, разумеется. — Принято, — кивнул парень, вписывая идею в первый пункт плана. — К сожалению, большего мы сейчас и не можем, — вздохнула Эстель. — Мы должны дождаться получения посылки с книгами, пластинками и записями от твоих родителей. Они не связывались с тобой после того, Мик? — Нет, — покачал головой парень. — Последним известием от них было сообщение о том, что посылка прибудет не ранее, чем через неделю. Их курьеры сделают все возможное, но выше головы не прыгнут. — И на том спасибо, — улыбнулась Алана. — Так у нас есть хоть какая-то надежда. — А что насчет остальных людей? — задала вопрос Эстель. — Если это движение — оно должно охватить не только нашу команду, но и многих студентов университета тоже. — Должно, — задумался Михаэль. — Я постараюсь сегодня вечером выбраться из университета и пробраться в ту самую лавку, где... — парень на мгновение замешкался, кинув взгляд на Тори, — ...где в тот раз ты взяла Библию. У него сохранились печатные машины. Думаю, мы смогли бы создать некоторое количество флаеров. — Это небезопасно, — заметила она. — Уверена, патруль дежурит там днем и ночью. — Брось, — поморщился парень. — Я там бываю чаще, чем ты думаешь. Девушки переглянулись, но предпочли не спорить. — Когда мы сможешь начать их раздавать? — спросила Клэр. — Раздавать? — переспросила Моника. — Друзья, я все понимаю, но это самоубийство! — Не будем же мы прямым текстом писать, — пожал плечами парень. — Те, кто понимают суть происходящего, послание расшифруют. Те, кто не расшифруют... Что ж, мы в таких и не нуждаемся. — А если их перехватит руководство университета? — привела последний аргумент Моника. — А кто докажет, что это были мы? — вопросом на вопрос ответил юноша. Посидев еще пару часов за столом, друзья ощутили, насколько у них смыкаются веки. Сонно зевая и поеживаясь, они с удобством устроились на громадной софе, оказавшейся более мягкой, чем их университетские кровати. Спустя несколько секунд друзей одолел сон. Им снилось голубое небо, поющие птицы, мир и счастье во всем, что их окружает. Проблемы исчезли, на их место пришли еще не растворившиеся в небытие детские беззаботность и искренность. Они спали крепким сном, некоторые из них даже во сне держались за руки. Они спали и не знали, что именно в это время подписывается роковой указ в кабинете директора, не пророчащий им ничего светлого и счастливого в будущем. Не знали, что именно сейчас происходит переворот, который сотрет оставшиеся крупинки человеческой совести и нравственности. И уж точно не знали, что спокойно доглядеть свои сны им никто не даст...