Цветы души твоей

Вместо того, чтобы бежать к ближайшей машинке, Лука отходит за стенку и садится на корточки, прячась за крупным камнем и осторожно выглядывая наружу. Возможно, не самая героическая тактика, вот только он уже достаточно в этом месте прожил, чтобы понять - не самое безопасное место для начала. Поэтому он прячется, зная, что охотник может пройти рядом. Не очень хочется становиться первой целью. Эдгар как-то молниеносно падает рядом и замирает, пытаясь отдышаться.  — Близко, — коротко поясняет он и вновь замирает, с любопытством и некой настороженностью поглядывая на соседа.  Сердце никак не замолкает.  Лука кивает молча и прикладывает палец к губам. Теперь их двое, значит? Дело обретает веселый поворот. Он прислушивается к звукам, но не выглядывает больше, боясь рассекретить их временное укрытие.  — Можешь остаться, — едва слышно шепчет он. — Но осторожнее.  "Можешь остаться" — Эдгар фырчит беззвучно, но и правда не выдаёт себя ни звуком, ни движением.  Несмотря на опасность ситуации, сидеть здесь, в ожидании, достаточно скучно. Приходится разглядывать все вокруг, надеясь обнаружить что-то интересное.  Лука, чувствуя себя чуть увереннее будучи не одним, достает инструменты и возится с проводами, соединяя машинки. Хоть немного полезного. но сделает, пока сидит вот так.  — Если что, я подключил самые ближайшие машинки, — поясняет он свои действия негромко. С Эдгаром непросто и неловко разговаривать, учитывая, что у них с самого начало как-то все не задалось, но “рабочая тема” очень общая и должна помочь всем. — Главное ручки не крутить, я сам с ними разберусь.  — Хорошо, хорошо. Эдгар находит взглядом обозначенные машинки и кивает, отмечая точное расположение. Разговор вновь стихает постепенно. Вздох. Лука высовывается, но, заметив вдалеке чужой силуэт, прячется вновь. Рано. Кажется, сегодняшний охотник знает, что здесь кто-то прячется, потому и не уходит так просто. Вот чёрт. Ситуация с каждой секундой становится все более неловкой, и, честно говоря, Луке хочется просто делать свою работу, а не сидеть вот так, и… — Нехорошая ситуация… — Справятся, — лаконично отзывается Эдгар, очевидно имея в виду оставшихся двоих сокомандников. Пальцы его чуть покалывает, но он думает, что это от холода. Лука вздыхает и смотрит какое-то время на инструменты, не зная куда себя деть, пока краем глаза не замечает движение.  — Эдгар, твои ладони, это же, — Бальза смотрит удивлённо, не веря свои глазам. Так вот почему Валден тогда так остро отреагировал и отчитал их. Он не может сдержаться и добавляет. — Какие же красивые! Эдгар непонимающе переводит взгляд на руки и словно в страшном сне видит крохотные разноцветные лепестки. Нет. Нет. Нет. Не сейчас, не когда его видят, не здесь...ну почему?! Он же каждый раз избавляется от них безжалостно, так почему они прорастают снова и снова?! Лицо его искажается злостью, и Эдгар, прикусив губу, чтобы случайно не издать “лишних” звуков, отточенным движением вырывает цветы, прихватывая их у самого основания. Нежные стебли, окрашенные кровью, летят на холодную землю, а сам Валден тут же выскакивает из укрытия и, привлекая внимание охотника, бежит прочь. Это позор. Лука смотрит на всё это, широко раскрыв глаза и не знает как реагировать. Неужели Эдгар настолько свои цветы ненавидит, что готов боль себе причинить? Наверное, стоило сделать вид, что он ничего не видит, но...но… Неужели в поместье действительно есть ещё один, имеющий родственную душу? Удивительно.  Бальза вздыхает тяжело, смотрит Эдгару вслед и, прежде чем подбежать к ближайшей машинке, подбирает лежащие на земле стебли и задерживает на них взгляд. Красивые…  Заключённый встряхивает головой. Чем бы не был обусловлен этот порыв со стороны художника, но он отвлекает охотника на себя, а здесь каждая секунда важна. Но он всё равно настроен как минимум поговорить с Эдгаром после матча.  После матча… Удивительно, как быстро может лететь время, когда твоя жизнь в постоянной опасности.  Эдгара не беспокоит, что выйдет в итоге: победа или поражение. Он сделал всё, что мог, он свое отбегал, как мог, а теперь вот, стоит и отряхивает одежду от грязи и сажи (что ни говори, а ракетные стулья всё же вещь крайне малоприятная). Он уйдёт, как только объявят результаты — можно и раньше, но так не принято, поэтому он ждёт, нетерпеливо перебирая свой небогатый инструментарий. Вскоре его окликает уже знакомый голос. Лука машет одной рукой, второй утирая с щёк тёмные пятна, но, кажется, его это обстоятельство совсем не огорошило. Не впервой заключённому возвращаться в поместье через ракетный стул.  — Эдгар, Эдгар, Эдгар, Эдгар, — он пытается отдышаться. — Всё нормально? Ты так быстро ушёл. Эдгар смотрит в ответ так холодно, что вмиг становится понятно: он болтать не намерен. И все же, цедит сквозь зубы: — Всё хорошо. Если хорошенько приглядеться, можно всё еще заметить на его ладонях крохотные красные пятнышки и небольшие воспаления вокруг них. От одного только такого взгляда Лука отступает на один шаг неловко. Что дальше? Очевидно, эта тема очень Эдгару неприятна, но всё-таки… — Я никому не скажу то, что видел, — отводит заключённый взгляд. — Если ты переживаешь на этот счёт. Эдгар долго молчит, прежде чем коротко кивнуть. — ...Спасибо. Пусть Бальза и кажется иногда чересчур ребёнком, иногда даже он способен понимать, что к чему. Это радует. — А ещё…— Лука достаёт из кармана те самые стебельки с маленькими полураспустившимися бутонами на концах и протягивает их Валдену. — Я подумал, что если их найдёт кто-нибудь другой, то твою тайну бы раскрыли. Из четырёх человек найти цветочного куда проще, чем из тридцати. А ты вроде как не хочешь себя выдавать.  Он неловко чешет затылок и улыбается. — Не забудь обработать ранки, пожалуйста.  Эдгар задерживает взгляд на бутонах только на несколько секунд, а потом сминает цветы в пальцах и прячет их в карман. Да, тогда он и правда поступил неразумно, а сейчас… — Спасибо, — еще раз говорит он, и в этот раз благодарность получается искренней, ровно, как и слабая улыбка. — Обязательно. В дверях показываются пережившие этот матч, а Эдгар тут же разворачивается и уходит прочь, не прощаясь.