Цветы души твоей

Лука, как это обычно бывает, болтает о чём-то без остановки, водит пальцем по столу, и, кажется, выпивает уже пятую кружку чая за вечер. А почему нет, если есть и ограничений никто никаких не ставит? Вот он и пользуется случаем, заваливая собеседника своего бесконечными рассказами, полузабытыми фактами и планами на ближайшие дни. Хотя… что-то он мог сказать и в предыдущих разговорах, а некоторые высказывания даже несколько раз подряд, отчего реплики эти скоро можно будет выучить наизусть.  — А потом мы...— он внезапно осекается. — Ой, кажется, я заговорился, извини. Эдгар только зевает и улыбается непривычно мягко. Его тянет в сон, и взгляд у него чуть расфокусирован, но, тем не менее, он внимательно слушает и даже кивает: — Продолжай, не обрывай историю на середине. Ему нравится слушать эти рассказы, даже если они повторяются по нескольку раз. Во-первых, потому что Лука очень умело их подает. Во-вторых, потому что очень хорошо отвлекает от...реальности, и приносимых ею проблем. — А ты очень хороший слушатель, как я заметил, — щурится Лука весело и внезапно подмигивает ему.  Подумать только, что тот самый Эдгар, который когда-то отчитывал их с Эммой за разговоры о цветах, действительно сейчас сидит перед ним и слушает всё, что ему рассказывают. А ведь тогда Луке казалось, что они не смогут поладить,  но получилось...как получилось. И это очень радует.  — Ну, у той истории не очень интересный конец, — он пожимает плечами и смеётся. — Я вот спросить кое-что хотел. Можно? — М? Конечно. Эдгар наклоняет голову набок и смотрит на Луку (возможно, чересчур) внимательно. — Это глупо, я знаю, — Лука торопливо разводит руками. — Не пойми меня неправильно, пожалуйста, я просто хочу быть уверен… Боже, да кто вообще спрашивает о таком напрямую? Обычно оно само получается, но… Лука очень хочет развеять все сомнения, чтобы не переживать лишний раз. — Мы достаточно много общаемся, и… Я могу считать тебя своим другом? — Не знаю?.. Лицо у Эдгара по-настоящему озадаченное: он и правда не может понять вопроса. — Это тебе нужно решать, вписываюсь ли я в рамки твоих друзей, чтобы считать...так. — Тогда, — растерянно произносит Лука. — Тогда я бы хотел, чтобы мы точно-точно были друзьями. Но в этом вопросе нужно учитывать мнение обеих сторон, правильно?  Он вздыхает глубоко и отставляет полупустую кружку в сторону.  — Всё же лучше, чем недопонимания, верно? Эдгар всё ещё смотрит на собеседника (кажется, не моргает даже) и долго-долго молчит. Его...спрашивают...о том...что?.. Нет, это не может быть. Просто глупости, верно? Но Лука всё ещё ждет ответа, и Эдгар не находит ничего лучше, чем пробормотать тихонько, отворачиваясь: — Конечно… Я тоже. Это вообще ответ на поставленный вопрос?  — Вот и хорошо. Теперь мы официально друзья, — довольно улыбается Бальза, упирая руки по бокам.  Вот и всё, ничего сложного. Им интересно общаться, несмотря на различия во...всём, значит и проблем никаких. Да и...приятно всё-таки, когда относятся нормально, без всяких скрытых мотивов или неприязни.  По крайней мере, Луке хочется верить, что этого скрытого нет. Ведь Эдгар такой человек, что не будет водиться с теми, кто ему не нравится, верно?  — Тогда… если так случится, что мы найдём свои родственные души и наши пути не разойдутся, — произносит Бальза. — Давай не будем забывать про друг друга, хорошо?  Для заключённого это действительно важно.  Эдгар только складывает руки на груди и хмыкает, но под чужим взглядом сдаётся и обещает: — Хорошо. Я про тебя не забуду, Лука Бальза. Никогда. Улыбка его выходит немного кривой и неловкой. У Луки лицо будто бы светится от радости, когда он слышит эти слова. Это...так приятно и тепло ощущается, что он даже не старается скрыть своих эмоций.  — Ты знаешь какая у меня память, но я обещаю, что буду напоминать себе с помощью записей о тебе, — Лука протягивает ладонь. — Договорились?  Эдгар осторожно касается своими пальцами чужих. — Договорились. Это странно до чёртиков, но он не может перестать улыбаться. — Ну всё, теперь ты от меня точно не отвертишься, — Лука весело смеётся, когда пожимает чужую ладонь а затем отпускает. — Буду надоедать тебе на законных основаниях.  Опять дурачится. Как будто могло быть иначе? Впрочем, за время пребывания в этом месте все должны были привыкнуть.