***
Одна из гостиных личных императорских покоев эрбругского дворца — мрачноватую, но богато обставленную комнату с болотного цвета обоями и тяжелой вычурной мебелью темного дерева — сейчас утопала в золотых и алых отблесках света. За окном еще не угас яркий летний закат, но в комнате, к удивлению заглянувшего сюда Вилли, было зажжено несколько унизанных огоньками свечей канделябров, а в глубине ее вовсю пылал большой камин — так что духота ощущалась почти невыносимой, несмотря на распахнутые балконные двери. Вилли удивленно вздернул бровь, озирая это нелепое рукотворное пекло, но тут его наблюдения прервал резкий окрик Карла: — Ну чего застыл, Вилли?.. С каких это пор ты меня стесняешься, друг? Или совесть нечиста? А, предатель мой самый верный?.. Ах-ха-ха, со-овесть!.. Ну, иди, иди сюда, не бойся, — сидевший в глубине комнаты и оттого почти скрытый плясавшими даже от легкого дуновения летнего ветерка тенями, император теперь отсалютовал другу полупустым бокалом. — И… налей себе тоже, не отставай! — стоило Вилли приблизиться, Карл кивнул в сторону графина с коньяком и еще одного бокала, стоявших на овальном столике подле пары обитых темно-зеленой кожей пузатых кресел. — Душновато тут у тебя, не находишь? — словно невзначай поинтересовался Вилли, пытаясь прощупать обстановку, однако же от выпивки не отказался. — Ха!.. Южанам нынче пожарче придется, так и знай! — Карл одним глотком допил оставшееся в бокале и не слишком уверенно потянулся за новой порцией. — Будет жаркое по-лерийски… с морской, во имя демонов, солью! — Карл снова затрясся от смеха, едва не разлив то, что успел плеснуть ему Вилли. «А и набрался ты, конечно, братец-кулинар», — с досадой подумал Вилли. Он ждал от этого разговора… чего-то однозначно большего, факт. Не извинений, ясное дело — но, возможно, какого-то нового шага навстречу, серьезного поручения. Да любого, сука, повода не отдаляться от старого друга еще больше!.. А получил вот это пьяное тело, Создатель ведает почему решившее отметить начало своей разлюбезной войнушки столь нелепым образом. — Празднуешь? — все-таки осторожно осведомился он у Карла. — А что так, ваше императорское величество, скромно, м-м? Может… — Надоели, — неожиданно твердо перебил его тот. — Все, все!.. И Вильбек, и Луиза, и… Думаешь, я ничего не знаю, а Вилли? Ничего не вижу?! Не-ет, я все знаю, все! На мгновение Вилли, несмотря на духоту, пробрал мороз. Подумалось — неужели и правда? Все их шашни с Луизой раскрылись и теперь уж точно — кончено. После такого изгнанием или даже отправкой на ту самую войну не отделаешься, о да!.. Еще минута — и Вилли пожалуй, готов был сразу во всем признаться, чтобы не длить эту пытку. Но, к счастью, Карл сам оказался быстрее: — Влюблена, как же!.. Я знаю, что эта перезрелая сучка легла бы под любого, кто вернул ей трон. Только поначалу вилась вокруг меня юлой, а теперь ей то праздники, то наряды. Ну, ничего, вот родит мне наследника и… — Карл замолк, уставившись в пространство. — Что «и»? — заинтересовался Вилли. Карлу понадобилось еще несколько мгновений, чтобы вспомнить, о чем шла речь, но потом ему все-таки это удалось: — А!.. — махнул он рукой, едва не сшибив на пол бокал. — Для начала отошлю куда-нибудь в южные провинции. Тут при дворе ошивается столько беленьких курочек посвежее, а ты изволь с ними хорониться по углам от этой глазастой стервы. Хотя, конечно, у нее такие… Но это уж не про твою честь, ах-ха-ха! «Ух, знал бы ты!..» — невольно подумал Вилли. Однако порадовался, что беседа перетекла в более мирное русло. Кажется, сделал он это слишком рано, потому что Карл тут же вскинулся, яростно сверкая глазами и даже выглядя теперь таким уж пьяным: — Но вот ее дядюшка!.. — кулак Карла с грохотом опустился на стол. — Будь он проклят! — И что же учудил наш дражайший канцлер? — Вилли попробовал охладить страсти. — Как будто ты сам не видишь, — злобно прошипел Карл в ответ. — Он ведет себя так, как будто это его должны через месяц короновать!.. Лезет везде… даже в военные дела, в которых ни черта не смыслит. «А ты-то у нас прямо великий полководец», — хмыкнул себе под нос Вилли, но вслух осторожно сказал: — И что ты предлагаешь? Ты же понимаешь, что без его участия твое восшествие на престол никогда бы не… — Да! Но теперь-то его помощь больше не требуется. Более того, я уверен: он что-то снова замышляет. На сей раз — уже против меня, — Карл весь подался вперед, выглядя, на удивление, все более бодрым и трезвым… Хотя, может, впечатление насчет последнего и было ложным. — С чего ты взял? — как-то обреченно поддержал тему Вилли. — А почему бы ему иначе ездить к Хорсту Фибиху? — К заместителю… — Да, да. И все, кому надо, знают, что в действительности делами тайной службы заправляет именно Фибих, а не этот титулованный пень, его начальник. «Ишь, как чешет, — все больше изумлялся Вилли. — И ведь явно — с чужих слов…» — А… откуда ты это знаешь, про канцлера? — Денгоф донес. Он вообще прыткий малый — смотри, Вилли, не хлопай ушами!.. А то ведь потом не догонишь — такого-то молодца, — засмеялся Карл, потянувшись, чтобы потрепать друга по плечу. «Девок за волосы я к тебе точно таскать не стану», — сжал зубы Вилли, однако все же сдержался, чтобы не высказать это вслух. — От Вильбека нужно избавиться. Поскорее, — между тем продолжил напирать Карл. — Пока он не успел еще распустить при моем дворе свои… щупальца. Вилли аж поперхнулся. Но попытался рассуждать здраво: — Не гони коней. Может, он и тот еще хмырь, но, кроме всего прочего — и один из первых сановников империи. А еще — род Вильбеков по-прежнему в чести на нашем юге. Если ты внезапно отправишь канцлера в отставку, наверняка произойдут… некоторые волнения. А их нам и так хватает! Карл в ответ только широко осклабился: — Зато вот если он внезапно помрет, никто особенно горевать не станет!.. Некогда будет — стервятники станут драться за его место… Ух, какие перья полетят! — И как же ты… собираешься подобное организовать? — Вот в этом, — Карл снова потянулся к Вилли и цепко сжал его плечо, — я уже рассчитываю на своего друга. На самого верного друга… На кого же еще, а? «О нет!..» — Очень рассчитываю, Вилли… Так что тебе стоит постараться, поверь мне!***
— Это уже ни в какие ворота не лезет! — Рихо возбужденно расхаживал по комнате, чувствуя, что больше всего сейчас хочет что-нибудь с грохотом швырнуть в стену. А Габриэль, разумеется, безмятежно наблюдал за этим. Еще и с ногами забрался в большое, украшенное какими-то истинно имперскими завитушками на спинке, кресло, паршивец. Посмотрели бы мидландские прихожанки сейчас на своего пламенного проповедника, умилительно подпиравшего ладонью щеку… Впрочем, Рихо был уверен, что большинство из них за такое зрелище еще и приплатили бы — и от последней мысли подобная месть сразу перестала казаться сладкой. Тем более, что Габриэля, традиционно, метания Рихо особо не впечатляли. Напротив, этот паршивец выглядел чем-то на редкость довольным… Ну не шпионом же в их собственном доме, Создателя ради! — Чего ты хотел, Рихо? — вкрадчиво вмешался в его размышления Габриэль. — Чтобы мы оставили Сандрин умирать? Алима сделала все правильно — я сам поступил бы так же. — Но теперь-то противоядие есть, и она выздоровеет, так?.. Зачем оставлять этого нуашийского проныру в особняке? — А что ты предлагаешь? Веревку ему на шею? — Ну, в крайнем случае — да. — Рихо-Рихо… Я предпочитаю приобретать новых друзей, а не врагов. — Островитян?! — Которые тебя… хм-м, слегка уели. — Просто не хотел их убивать, а так бы… — Да-да, знаем мы эти сказки, Рихо. Лучше бы подумал, чему у них можно поучиться. — Чему, например?.. Брать женщин в церковное воинство, что ли? Я же тебе сказал — там среди них, к слову, была девица, совершенно бешеная… Одно слово — варвары! — О, нашли на чем тебя подловить, приятель, — ухмыльнулся Габриэль. — Помню, как ты бесился, когда я учил Лавинию стрелять из арбалета. Рихо будто жаром обдало: — Потому что не женское это дело, — потупился он. — Она ведь вся такая… Не надо ей этого. — Может и никому не надо бы… Да только приходится, как ни крути, — помрачнел Габриэль. — А решать тут было точно только ей. Ни мне и ни тебе, друг ты наш пустынный! — Уж не мне, — зло перебил его Рихо: вроде понимал, что Габриэль не станет намеренно корябать старую рану… Но все равно припекло — что каленым железом, смолчать сделалось совершенно невозможно: — Не вышел ни кожей ни рожей — ни золотом, ни титулом… Дурак, знаю. Да что там — трижды хуже, Бездны ради! — Рих-хо! — зашипел в ответ Габриэль. Тот же приготовился было к очередному выговору за богохульство, но вместо этого Габриэль вдруг поманил к себе. А когда Рихо подошел, быстро встал и положил руки ему на плечи. — Если бы это могло оказаться в моей воле, — почти прошептал он, — я не ждал бы ни дня! Отправился бы в Фиорру порталом и обвенчал вас прямо сейчас… Веришь мне, Рихо? Тот вздрогнул всем телом, жадно глядя на него: — Тебе — всегда. — Может и напрасно. Едва ли я заслужил… — Тысячу раз. Это вот я сам приношу одни несчастья. Видимо, зря твой отец принял меня в свой дом. Надо было паршивому щенку камень на шею — и в залив, а не… Теперь уже его встряхнули — неожиданно сильно: — Заткнись, — прошипел Габриэль. — И чтобы больше я такого не слышал. Быстро же ты сопли распустил — всего-то надо было ножик к горлу приставить — какая, однако, невидаль при нашей службе! — Да я не… — Понимаю что ты опять решил заняться самобичеваниями в целом. Но тут едва ли чем смогу помочь… Разве что — работы подкину, чтобы на них времени не осталось. — Ну, с твоей любовью к экзотике и желанием ежечасно совать голову черту в пасть, работы у меня явно меньше не станет. — Кстати, чуть не забыл… — Что?.. Чертей? — Любителей экзотики — я среди них, поверь, не главный. Его величество, милостью Троих император Карл… — Скорее — твоей дуростью. — Ох, и доиграешься, Рихо!.. Так вот, Карл решил устроить празднество. — Самое время. И столица пока не догорела, и казну, вероятно, новая метла вымела еще не до конца… — Ты сегодня прямо в ударе, браво. Но позволь мне все же досказать. Празднество должно быть посвящено счастливому… кхм-м, воссоединению бывших эдетанских колоний в Закатных Землях с Мидландом. — Суки! Габриэль вздернул бровь: — Я думал, ты не любишь Эдетанну. — Северян я люблю еще меньше, пусть подавятся! — Что же, благодарю за экскурс в твои политические взгляды, будем знать. Правда, тебе все равно придется на этом… торжестве справедливости побывать. — Мне? С какого… А, подожди!.. Ты сам туда собираешься? — Увы, мне, как лицу духовному на столь неформальном мероприятии делать нечего. Однако тут внезапно выяснилось, что кто-то из… не слишком умных колониальных чиновников вздумал прислать императору дары из-за океана. Зверушек, рабынь-дикарок… И, что самое паршивое, всякую местную рукодельную дребедень. Смекаешь, к чему я?.. — Ты думаешь, там могут быть магические артефакты?.. Нечто темное и принадлежавшее демонопоклонникам, о которых говорила Сандрин? — Очень надеюсь, что нет. И лишнего шума поднимать не хочу — едва ли это пойдет на пользу стабильности в имперской столице. Но проследить, чтобы чего не вышло все же стоит. Поэтому ты отправишься туда и станешь глядеть в оба… А Эулалия Осорио пойдет с тобой, дабы ты мог рассчитывать на магическую поддержку. Она способная чародейка, да и держаться в высшем обществе ей не привыкать.***
— И, в конце концов, есть сиюминутные желания монархов, но и есть интересы империи… И серьезный урок южанам вполне можно отнести к последним — как бы не были сомнительны отдельные решения молодого Вельфа! Средних лет, темноволосый и благообразный, хотя несколько расплывшийся в талии господин, в своем штатском платье заметно выделявшийся на фоне многочисленных мундиров собравшихся, вещал уверенно, спокойно и вроде даже — местами — по делу. Вот только у Вилли от этих речей откровенно сводило челюсти. Прямо как от приготовленного неумелой прислугой переслащенного пунша, который он теперь глоток за глотком вливал себе в глотку, Создатель ведал зачем — набраться эдакой слабенькой дряни все равно не выйдет, разве что блевануть… Тьфу, и привязались же некстати кухонные аналогии — видимо, из-за Карла с его «жарким»! Но болтун все равно бесил еще больше коронованного любителя тайных убийств, хотя и последний, конечно, был хорош — и подобралась же из них с Луизой гадючья парочка!.. Однако если с венценосной четой все теперь было более-менее ясно, встретить полнейшее разочарование там, где Вилли рассчитывал найти хоть что-то толковое, оказалось особенно обидно. Подобных же пустозвонов — нынешнего, к слову, с удивительным вниманием слушала вся местная, наделенная чинами и регалиями, публика Вилли навидался и в матушкиной гостиной. Более того там они, защищенные высокими титулами и близостью к трону, высказывались даже как-то посмелее и поцветистее, тут же… Бездна, одна тоска и только! Потихоньку отойдя в сторону и двинувшись к окну, подле которого собирался еще хотя бы немного понаблюдать за местным обществом, раз уж сюда притащился, Вилли чувствовал, как на него все больше наваливалось черное отчаяние. Он разрывался между желанием выложить генералу Ольдену все, как на духу о задумке Луизы, и порывом просто завести того же куда подальше в окружавший особняк пышный сад, а там уж… сделать, что было надо. В конце концов, может, это не окажется сильно сложнее, чем убить в бою, а симпатия к Ольдену… что же, симпатия — еще не родство и не дружба. Да и того, чтобы пострадала Луиза, Вилли, признаться, хотелось еще меньше. Получалось — куда ни кинь, всюду бесов клин, чтоб его! Монетку, что ли, подбросить? Вот только кого тут стоило обозначить орлом, а?.. — Эццонен! — перед его одинокой и наверняка весьма печально выглядевшей фигурой вдруг нарисовался сияющий Ольден с извечной улыбкой на простоватом округлом лице. — А я рад, крайне рад, что вы таки откликнулись на мое приглашение! — Был им польщен, — довольно сухо отозвался Вилли. — Ну-ну, не стоит этой светской требухи! Поди сами же при дворе досыта наелись?.. А у меня к вам ведь серьезный разговор! — Неужели? — воспрял и одновременно насторожился Вилли. — Да-да, я вот только думаю, куда бы лучше… — Генерал Ольден? — коренастый рыжеватый тип вдруг совершенно бесцеремонно влез в их беседу. — Прошу великодушно простить, однако это срочно, без отлагательств. Я всего как час назад получил одно донесение, и это… Но нужно, разумеется, наедине. — Хорошо, полковник, — быстро кивнул ему Ольден, а потом как-то даже беспомощно обернулся к Вилли: — Ох, Эццонен… — Я подожду, — не особенно светски, но уже куда более миролюбиво ответил Вилли — все-таки искреннее дружелюбие, какое он видел со стороны Ольдена, становилось в Эрбурге редким товаром. — Благодарю, сердечно благодарю! — расцвел в улыбке Ольден и тут же, подхватив под руку рыжего полковника, чуть не мгновенно скрылся с глаз. Вилли же, еще с полдесятка минут понаблюдав за собравшимися и не присмотрев никого, с кем захотелось свести какое бы то ни было знакомство, двинулся на воздух. Решил, что Ольден в любом случае его разыскать сумеет, а под летними звездами коротать время окажется всяко приятней, нежели в духоте среди пустых речей. И, сбегая по широким ступеням парадного крыльца, усмехнулся, когда вспомнил, что ему в последний раз принесло подобное бегство со светского мероприятия… Однако на нынешнем столичном сборище женское общество, увы, отсутствовало совершенно — так что надежд подглядеть чьи-нибудь очаровательные шелковые чулочки не имелось. Что же, оставалось довольствоваться красотами менее пикантного свойства… В размышлениях об этом, Вилли уже не спеша побрел по широкой, хотя и не особенно длинной каштановой аллее. Но вскоре, испугавшись, что все же таким образом мог проворонить Ольдена или его какого-нибудь его порученца, возвратился поближе к дому — на берег солидных размеров пруда овальной формы, в солнечную погоду, наверняка, привлекавшего своей прохладой и влагой гуляющих, в ночную же — лишь докучливо гудевших комаров. Проклятые насекомые заставили Вилли то и дело вертеться и дергаться, хлопая себя по разным не особенно удобным для этого местам. Потому-то он, должно быть, и проморгал тот момент когда оказался в этом тихом уголке уже не в одиночестве. — Тоже нахлебались? — вдруг послышался за спиной молодой, звонкий и явно никогда прежде не слышанный мужской голос. — А?.. — обернулся к внезапному собеседнику. — Нахле… — озвученное тем в определенно дурной нынче голове Вилли каким-то странным образом связалось с местным водоемом — и ввело в конкретный ступор. — Имею в виду, конечно — речей наших дражайших «заговорщиков», — продолжил ночной «призрак», оказавшийся высоким молодым мужчиной с довольно выразительным длинноносым лицом. Типичный, как показалось Вилли, уроженец северо-восточных имперских провинций. — Смело, да?.. Чертов узурпатор теперь должен, вероятно, трепетать разом и в такт с ее несравненным вдовствующим величеством… А ведь тут — люди, по одному слову которых может двинуться добрая половина мидландских полков! — довольно невпопад, зато с неподдельным презрением закончил тот. — А вы… сторонник более решительных действий? — прянул к нему Вилли — неужели искомое нашлось столь странно и внезапно?! — Я?.. Боюсь, моим мнением никто особенно не заинтересуется — даже в местной честной компании, — уже чуть ли не с горечью послышалось в ответ. — Но-но, позвольте!.. — запротестовал Вилли. Он шагнул поближе к новому знакомцу — и вдруг мир мгновенно раскололся на части. Взревело и грохнуло. Ослепило — кажется, огнем, ударившим чуть не в лицо?.. или все же — сотней белых молний, вспыхнувших разом?.. Невидимым тараном дало в грудь — так, что было странно не видеть разлетевшихся в стороны потрохов и ребер. И в тот же миг — объяло тяжелым и холодным, в котором Вилли каким-то чудом опознал водную толщу. «А ведь вправду — нахлебаюсь», — мелькнула последняя связная мысль среди захлестнувшего ужаса и тщетных попыток рвануться вверх.