ВОЛЯ ТРОИХ I: Война лишних

Она так и стояла, подняв руки вверх. Еще повернула их ладонями вперед, чтобы точно видели — в тех не зажато амулета, а пальцы не сплетаются, готовые кинуть заклятие. Они приближались растянутым полукольцом, не сводя с нее глаз и прицелов. Впрочем, нормальное оружие было только у троих — она быстро разглядела, что остальные держали арбалеты. Арбалеты, о Солнце! Через пару-другую лет они все точно станут сражаться камнями и дубинами… Если, конечно, кто-то в принципе останется в живых. — На колени! — не доходя до нее приличного расстояния, рявкнул мужчина в центре. Голос вроде бы был молодой, может, даже юный. Но лица не разглядеть — тщательно закрыто черной тканью, как и у остальных его спутников. Медленно-медленно она исполнила приказ. Ноги заболели чуть не в то же мгновение, что она приняла не только унизительную, но и крайне мучительную позу. Особенно — на твердой иссохшей почве, среди мелкого мусора и камней. Утешало одно — говорил мужчина не на бахмийском. Не султанат, слава Стихиям, не султанат! Возможно — просто наемники или все-таки даже… Радоваться пришлось недолго: мужчина остановился, как и прочие. А через мгновение — швырнул в ее сторону нечто небольшое, глухо стукнувшее о землю. Она сжала зубы до скрипа, приготовившись к жару и боли. Может, если повезет, просто к темноте. Но не было ничего такого — только окутавший все сероватый туман. Она сразу почти перестала различать что-то вокруг, но не только — тело стремительно охватила слабость, оно делалось тяжелее и тяжелее, принуждая осесть на землю. Виски будто обручем сдавило, как грудь — очень, надо сказать, знакомо сдавило. И, похоже, на какой-то миг сознание она все же потеряла — потому что как к ней вплотную подобрались со спины совершенно не заметила. Ощутила лишь, как грубые руки резко защелкнули у нее на шее полосу металла — широкую и холодную. Очень холодную, ледяную — и словно медленно сжимавшуюся, губкой вытягивая последние силы. — Нет!.. О нет, нет! — она забилась, но надевший на нее проклятое «ожерелье» держал крепко. А ничем, кроме физической силы, она больше воспользоваться не могла. — Да — если вы действительно хотите остаться в живых, — в голосе присевшего рядом на корточки она узнала тот же, что отдавал ей недавнюю команду. — Рисковать жизнью своих людей я не стану. — Демонова дрянь!.. Кто только мог придумать?! — Думаю, неглупый человек. Неприятно, что ваш род больше не всесилен, а? — Вы — мерзавец! А это — изуверство. Вы же видели, что я хотела сдаться! Договор в Боэнне… — Сказал бы я, что вам стоит с ним сделать!.. Но вы все-таки дама. Все, госпожа, довольно. Я не намерен впустую тратить время, тем более, что приближается буря. Так что вы идете с нами в лагерь — и без всяких фокусов. Или остаетесь здесь — с кляпом во рту и связанной… Доступно, а? Все, на что у нее хватило мужества — молча кивнуть и оттолкнуть протянутую руку, когда он попытался помочь ей встать. Она заметила, какие у него голубые глаза — яростная лазурь, какую уже давно не случалось видеть в затянутых пылью и дымом небесах. Это заставило что-то мимолетно вспыхнуть в памяти, но что… В любом случае, вряд ли это могло ей помочь. Лагерь оказался действительно огромным. Она, пожалуй, не могла бы припомнить когда в последний раз видела столько людей сразу причем военные тут составляли явно не большинство из них. Стоило углубиться в скопление палаток, шатров и самых разномастных временных строений (имелся тут в том числе корпус небесного корабля, к которому уже успели приспособить пару пестрых навесов), как тут и там она даже стала замечать детей всех возрастов. Это и вправду впечатляло. Но все еще неизвестно, несло ли что-то доброе ей самой. Ее привели к чему-то вроде небольшой центральной площади и заставили ждать у островерхого бежевато-коричневого шатра, в котором скрылся ее нелюбезный конвоир. Она стояла и стояла, глядя то на темнеющее небо, то на быстро пустевшие проулки. Ощущала, как проклятый металл все больше вытягивает из нее силы, и уже почти мечтала упасть в обморок. Но наконец, когда последнее казалось совершенно неминуемым, из шатра высунулся куда как более приветливый, чем ее предыдущие спутники, смуглый брюнет. Он махнул рукой приглашая войти только ее саму — без остававшихся рядом до сих пор пары стражей. Она ступила под полутемную и неожиданно прохладную сень — наверняка, в ином положении почуяла бы здесь чары или амулет. А сейчас… слепа и беспомощна, о да. — Может быть, воды? — участливо спросил ее спутник, видимо, заметив перекошенное выражение ее лица. — Не нужно, — только и каркнула она в ответ — не была уверена, что не вывернет даже от одного глотка. Он, впрочем, не настаивал. Быстро провел ее в отгороженное покрывалами подобие кабинета — с походным столом и даже парой стеллажей для бумаг. В кабинете ждали двое: сидевшая за тем самым столом изящная молодая женщина с покоившейся на плече пышной белокурой косой, не сразу поднявшая глаза, и стоявшая рядом — черноволосая, коротко стриженная и куда более крепкая — дама чуть постарше, наградившая «гостью» пронизывающим взглядом. Вежливый чернявый юноша исчез так же внезапно и тихо, как и появился. Блондинка небрежно и, судя по всему, устало махнула рукой в сторону стула с полотняными сиденьем и спинкой: — Не думаю, что мы сумеем управиться за пару-другую минут. Садитесь. Отказываться было бы наивысшей глупостью, учитывая начинавшие мелькать перед глазами черные точки. Да и на пыточное кресло мебель походила мало. — Итак, вы?.. — поинтересовалась все та же женщина. Можно было догадаться, что вторая, вероятно, просто выполняет здесь функцию телохранительницы… И надеяться, что только одну ее. — Мавия, — коротко ответила она. Но… отступать все равно было поздно, ведь так? — Мавия Стрела Глубин. Собеседница застыла без движения. Но именно застыла — на ее идеально красивом, пусть и немилосердно обожженном солнцем лице не появилось нового выражения. Ни удивления. Ни омерзения. Ни страха. Зато охранница потянулась к поясу. Надо было отдать ей должное — сделала это тоже с абсолютно каменной физиономией. — Нет, Беа, — с нажимом произнесла блондинка. — Спокойно. Стрела Глубин? Я правильно понимаю, что… — Та, что сражалась под командованием генерала Аддагерба. В последнее время. — И та, что ответственна за превращение восточного побережья в соленые болота?.. Вместо Наретреи и ее округи, — голос собеседницы по-прежнему оставался бесстрастен. — Наретреи, с ее храмами, музеями, дворцами. С ее четырехмиллионным населением, из которого в итоге уцелело… сколько там? — Это было стратегически оправданное решение. — Но в итоге Аддагербу и его приспешникам оно не помогло, не так ли? — От яда, поднесенного любимой наложницей, военные победы никогда не спасают, знаете ли, — пожала Мавия плечами. Она, кажется, начинала входить во вкус. — А остальные не могли не начать делить остатки. Что кончилось плачевно для всех. — Несомненно! Мавия на миг подумала, что блондинка сейчас улыбнется однако этого не произошло. А та продолжила: — Вам же повезло больше. И вы у нас… Почему? — Потому что я услышала, что вы собираете людей. Разных — тех, кому есть что предложить. Что у вас есть армия, золото и твердые намерения. И что вы принимаете магов, особенно сильных. Я разузнала об условленном месте и добралась до него — не стану говорить, чего это стоило, но… Такая встреча — это было подло! — Ох, спаси Среброликая, — теперь собеседница уже точно улыбалась, чуть прикрыв рот ладонью. Но быстро посерьезнела: — Это было осторожно и верно. И вы, Мавия, этого не понимать не можете… Я же ответа на свой вопрос так и не услышала. — Потому, что я устала. Мне нужен дом. А вам — госпожа Кассия Фиенн, не правда ли? — вам, если только хотите предложить своим людям что-то кроме смерти от голода и жажды на пустынном берегу, понадобятся такие, как я. — Мой брат тут сказал бы, что жители Наретреи тоже любили свой дом… Определенно, сказал бы. — Поэтому он сражается, а не правит? — Поэтому я едва ли превращусь в тираншу вроде вашего прежнего хозяина. Надеюсь, у вас будет шанс в этом убедиться. А пока… Пока — добро пожаловать в ряды тех, чьи дети станут владеть эллианским побережьем, в будущем — лучшим из обитаемых краев!.. Добро пожаловать, госпожа Стрела Глубин. Может быть — даже надолго.