never close your eyes

— доброе утро, глава, - джин легко кланяется, правда, судя по всему, спинке кресла, ибо юнги смотрит куда-то в окно, отвернувшись, и щёлкает зажигалкой, игнорируя всё вокруг. обычно босс сидит за своим большим дубовым столом, погружённый в работу и документацию, сегодня же его никаким образом не видно и неслышно, что непривычно. сокджин невольно сжимает бумаги чуть сильнее, откашливаясь в кулак. нервничает. — босс? — я ещё не оглох, - тихо подмечает мин, не оборачиваясь и вздыхая, — что случилось? — сыч просил передать досье тэхёна. кресло юнги медленно поворачивается, он ставит локти на большой дубовый стол, подперев подбородок кистями, сложенными в замок. — почему сам не передал? - спокойно подмечает мин, прикрыв глаза. сокджин прикусывает губу, чувствуя себя нашкодившей малолеткой, хотя никто ничего не сделал и прикрывать он никого не должен. — он ведёт переговоры на поставку оружия с ираком и пакистаном. это очень важно. — меня не особо волнует, - перебивает юнги, вытягивая вперёд руку в требовании отдать папку с документами ему, — свяжется с террористами, снесу ему полголовы, этого ещё мне не хватало. джин молча протягивает папку боссу, выпрямляясь. юнги берёт её сухой рукой, тут же открывая и вчитываясь, сведя брови к переносице. — я передам, глава. — не надо ничего передавать. я просил его лично это сделать, и сыч подчиняется мне, а не тебе. джин слабо кивает, опустив голову. это правда, ни дать, ни взять. у консильери какое-то скребущее чувство, что кому-то влетит, но сегодня он может быть спокоен, потому что этим «кем-то» будет не он. по крайней мере, сегодня. — как вы себя чувствуете сегодня? — какая разница, сокджин, - юнги спускается глазами по тексту ниже. ничего интересного не наблюдает. ким тэхён. хирург. учился в государственной медицинской академии. работает в сеульской центральной больнице. брат чон чонгук. не родной. юнги потирает кончик носа, — скажи, сокджин, чонгук ребёнок от второго брака? — да, сэр. — что с матерью тэхёна? — после развода с отцом хирурга она скончалась от туберкулёза. тот женился на другой женщине, в этом браке родился чонгук. отчим оставил тэхёна при себе после смерти бывшей жены, по совместительству, матери кима. — как чонгук связался с мафией? - юнги переворачивает страницу, но там лишь подробности того, что сокджин, в принципе, кратко ему рассказал. — случайным образом убил сына главы «чиль сон пха». — это всё? - мин поднимает взгляд и упрямо смотрит на джина. — да, это всё, сэр. — но его мать… - юнги пристально смотрит на текст какое-то время, останавливается в чтении и медленно поднимает глаза обратно на консильери. — мать тэхёна? - чуть поворачивает голову в уточняющем жесте джин, делая короткий вздох. он понимает, что для босса осталось неясно. — по нашей информации, мать тэхёна была матерью и этого ребёнка. — какого ребёнка, джин? хочешь сказать, что мать тэхёна была любовницей главы банды, родила от него дитя, а чонгук его убил просто случайным образом? да как бывают такие совпадения, скажи мне. юнги сжимает челюсть и приподнимается с кресла. джин глубоко вдыхает. слишком много совпадений, он согласен. юнги злится, и это самое страшное, поэтому консильери следует быть сейчас предельно деликатным. — глава, мы проверяем эту информацию на точность. юнги игнорирует, молча закуривает сигарету, снова отворачиваясь и глядя в окно. сокджин берёт пепельницу, бесстрашно встаёт на один уровень с мином и ставит её на подоконник перед ним. — вот почему мы не могли найти крыс, которые ищут чонгука, сокджин, - юнги коротко выдыхает, — они его не ищут, они ищут тэхёна. чонгук, вероятно, им нужен лишь для того, чтобы вывести тэхёна на чистую воду, а если выведут, знаешь, что будет? — вероятно, глава семиконечной звезды всё ему расскажет и будет провоцировать его убить чонгука, но вы же знаете, что тэхён так никогда не поступит. чон такой же сводный брат ему, как и погибший, тем более, чонгук ничего не знал. — сокджин, ты же знаешь, что ситуацию всегда можно переиграть в свою сторону. где вероятность, что тот же глава семиконечной звезды не захочет отомстить тэхёну за мать, которая бросила своего любовничка и убежала восвояси. ты не думаешь о том, что больше всего на свете тот босс хочет убить тэхёна, потому что считает этого парнишку символом предательства его матери, живым доказательством измены. не считаешь? разве ж это справедливо, что их ребёнок мёртв, а тэхён, рождённый от другого мужика, каким-то образом жив, сам посуди, джинхо безумный человек, помешанный на крови, убийствах, совершенно беспощадный и совершающий многие вещи на эмоциях, - мин глубоко вдыхает дым и медленно выдыхает, прикрыв глаза. — что нам делать, глава? — продолжайте искать крыс, что разыскивают чонгука, но имейте в виду, что они хотят выйти на тэхёна, я практически уверен в этом. проследите за ним, старайтесь не упускать из виду и посильно помогать, если ему понадобится. — да, босс. как скажете. - джин легко кланяется. мин тушит сигарету, задумчиво покручивая окурок в пепельнице. всё усложняется и становится запутаннее, юнги уже понимает, что у тэхёна появляются вопросы, но будучи тактичным человеком, к тому же, очень осторожным, тэ их просто не задаёт. однако это не значит, что не задаст, и не значит, что всё в какой-то момент не станет ещё хуже. в мафиозной семье многие знали тэхёна и относились к нему хорошо, особенно отчётливо видя, что этот человек является приближенным босса, но это не означало, что у них тоже не появлялось вопросов по поводу того, а что вообще простой хирург тут забыл? можно ли было сказать, что юнги крышует тэхёна? скорее, да, чем нет. дело ли тут в простом обещании отмазать брата кима и всё разрулить? очевидно, что тоже нет. юнги вздыхает. нужно всё решить, пока ситуация не стала ещё сложнее. — юнги-ним, я могу задать личный вопрос? — ты нечасто так ко мне обращаешься, - что и требовалось доказать, вот и вопросы. мин кладёт руки в карманы брюк, — можешь. — почему вы помогаете тэхёну? почему так стоите за него горой? зачем вы вообще ввязались в это дело с его братом, укрываете его сейчас и просите ему помогать? — я помогаю ему потому, что я хочу. сокджин отводит взгляд в окно. он не верит, он точно знает, что юнги что-то задумал. что бы он сейчас ни ответил, возможно, это будет правдой, но лишь частичной. — это правда, но я не понимаю причины и ваших мотивов. зачем? — сокджин, а что если тэхён — не простой хирург? — о чём вы? — о том, что мне кажется, что я знаю его, я видел его раньше, и мне очень нужно проверить и убедиться в этом. — убедиться в чём? - сокджин не понимает, упрямо глядя на профиль босса, пока тот медленно переводит взгляд на своего консильери. — мы проверили все базы, босс, все данные, в этой папке всё, что мы нашли, в чём ещё вы хотите убедиться? — мне кажется, он как-то связан с покушением в киото, я практически уверен, что я его видел там. — это невозможно, никакой информации больше нет. вы хотите сказать, что тэхён может быть как-то связан с мафией? - сокджин усмехается. — но это не значит, что её не было, понимаешь? я ничего не хочу сказать, пока не увижу бумаги на своём столе, но у меня какое-то предчувствие. джин хмурится и опускает голову. даже если юнги прав, ну и что с того? сейчас-то ким тэхён сеульский хирург, он, вроде как, жизни спасает, занимается благородным делом и всячески осуждает мафиозные дела. этот врачишка слишком правильный, чтобы кому-то врать и вести нечестную игру. — мне нужно проверить удалённые файлы и информацию? — было бы неплохо, но я не уверен, что это сильно сдвинет дело с мёртвой точки. всё, что мы можем, ждать, возможно, мы убедимся в этом. если я прав, и тогда это был действительно тэхён, мы имеем шанс заполучить уникального наёмника и выудить из него информацию, а если я неправ, то получу в свою команду великолепного хирурга. я в любом случае в плюсе, ты так не считаешь? тэхён просто тайное оружие, как бомба замедленного действия. — мы подвергаем себя опасности из-за него, - джин сцепляет руки в замок. он искренне не понимает, почему он сейчас должен куда-то идти и выжимать из себя всё, чтобы босс в чём-то там убедился. это простой врач, скорее всего, юнги обознался, вероятность того, что тогда тэхён остановил покушение, равна примерно нулю, но юнги сказал, что у него предчувствие, а он очень редко это говорит. — он не виноват в поступках своей матери. - красноречиво отвечает мин. — так считаете только вы, джинхо так не считает. иначе чего ему охотиться на него? — что же, меня теперь тоже судить по поступкам моего отца, сокджин? - мин равнодушно отходит, садится обратно за стол, дальше читая страницу за страницей и погружаясь в досье тэхёна. джин стоит у окна за его спиной. — я спросил о вашем самочувствии, потому что моя работа и моя задача — оберегать вас и защищать. — так что ж ты сделаешь, если я постоянно оказываюсь в эпицентре событий каким-то самым невероятным образом и ловлю все шишки? - перелистывает. — вы правда думаете, что там был тэхён? с чего вы так решили? — ты же помнишь, как пять лет назад в киото на меня было покушение. - джин кивает. такое не забудешь. юнги тихо продолжает. — нападавшего убили прямо на моих глазах за доли секунд, как только мне начала грозить какая-то опасность. если ты помнишь, этот ублюдок тогда направил на меня пистолет и тут же рухнул мёртвым грузом. пуля прошла точно в лоб без надежды на выживание, и я просто каким-то чудом оказался спасён. — я помню, но… - джин кусает губу, — неужели вы хотите сказать, что он снайпер? тэхён и мухи не тронет, дела мафии ему аморальны, это звучит абсурдно. — не знаю, джин. что-то мне подсказывает, что тут всё не так просто. - юнги вздыхает, откидываясь на кресле. он согласен, звучит бредово, но есть вещи, которые никаким образом нельзя объяснить с рациональной точки зрения, ты их просто чувствуешь. — но какие могут быть доказательства, если информации буквально нет? - джин присаживается на край стола главы. он по-прежнему не понимает, зачем юнги нужен этот таинственный стрелок. всё это звучит, кажется, логично, и про мать тэхёна, и про информацию, но сокджин, привыкший во всём сомневаться, сейчас так же не верит, но спорить не берётся. — да, и тебе нужно как-то её найти и раздобыть, - мин поднимает взгляд на консильери, упрямо глядя ему в глаза, — для тебя же нет ничего невозможного, или я ошибаюсь? — безусловно, я сделаю всё, что в моих силах, всё, что смогу, но опираться чисто на свою интуицию это так не в вашем стиле, - джин мотает головой, цокнув языком. юнги усмехается лишь краем губ. — не всегда же мне думать одной головой, ты не считаешь? я и так часто её напрягаю, даже слишком. сейчас я хочу довериться своей интуиции, что-то мне упрямо подсказывает, что в этот раз она меня не подведёт. в любом случае, я ничего не теряю. нужно выяснить пока, что есть, далее мы сможем сориентироваться по ситуации, когда выясним мотивы северной звезды, хотят они убить тэхёна, чонгука или всех и сразу. — а вы этого допустить, конечно, не хотите? — сокджин, - мин говорит спокойно, но его голос отчего-то очень холодный и обжигающий, — что, если этот человек спас мне жизнь, а я дам его убить? как ты мне потом жить предлагаешь? я не могу отдать его, пока не буду уверен хотя бы в чём-то, это логично с моей стороны, ты не считаешь? — юнги-ним, вы… - джин прикусывает язык, но всё же решается, — влюблены в него? мин ничего не отвечает, задумчиво постукивая кончиком пальца по бумаге. — я не задумывался об этом, сокджин. любовь — слишком роскошная вещь для такого, как я, моментально делающая меня ужасно уязвимым. слабое место, выбранное на добровольной основе, звучит жестоко. влюбляться для меня — непозволительная роскошь, да и с тэхёном я не могу так поступить. если с ним что-то случится, не как с врачом, а как с человеком, которого я буду любить, я сойду с ума от горя и беспокойства, а терять свой рассудок окончательно я пока не могу. — он подобрал вам хорошие лекарства, я посоветовался со своим знакомым… — ты ему не доверяешь, да? - мин усмехается. — конечно, не доверяю, - фыркает консильери, — почему я должен верить какому-то постороннему человеку, бог знает, что он вам там подмешать может. в любом случае, даже при малейшей попытке и угрозе вашей жизни или безопасности, я его убью, не задумываясь. — я не сомневаюсь в твоей решительности, но ты не думаешь головой, а лишь своим стволом, - юнги многозначительно кивает головой на кобуру, — я сейчас единственный человек, который может вернуть чонгука из сингапура в целости и сохранности, а чонгук — самое дорогое, что у тэхёна есть. он не знает ни местоположения, ни координат, ни состояния брата, вообще ничего. единственная его зацепка — это я, и тэхён, будучи совсем неглупым, помогает мне. — всё ещё не понимаю, зачем он вам сдался… — это дело принципа, сокджин. — меня всё устраивает, пока тэхён не приносит нам проблем. мин задумчиво переводит взгляд на первую страницу досье, куда прикреплено фото тэхёна. — а вот тут ты прав, сокджин, а вот тут ты чертовски прав… - добавляет он тихо, отчего консильери настораживается, решаясь задать главный вопрос для себя. — если тэхён начнёт что-то копать сам, проблем нам не обойтись, - он внимательно смотрит на главного, видя, как тяжело тот вздыхает — что тогда будем делать? уберём его? — если придётся, то так и поступим. - говорит мин без сомнений и захлопывает досье, решительно глядя на своего консильери. — если у нас появятся проблемы, от них нужно избавляться. твоя задача, сокджин, этого не допустить и пресечь на корню, если понадобится, докладывая мне. это понятно? — да, босс. - джин делает учтивый поклон, продолжая, — я могу быть свободен? - юнги на это слабо кивает, надевая очки и снова углубляясь в досье. — не забудьте принять лекарства, - тихо добавляет джин, разворачиваясь и прикрывая за собой дверь кабинета. юнги не провожает его взглядом. он и сам понимает, что здоровье сейчас важнее всего. не будет он в состоянии работать, всё встанет, поэтому нужно реабилитироваться в самые короткие сроки. он снова многозначительно смотрит на досье. — я почти уверен, что тогда это был ты, - глава откидывается в кресле, поглаживая мягкую ткань пиджака, — но понятия не имею, как мне доказать это. если я прав, как же так вышло, тэхённи, что кто-то зачистил настолько хорошо всю информацию о тебе.

***

тэхён приходит в больницу, как обычно, ни свет, ни заря. одна из медсестёр клюёт носом за рабочим местом с ночи, вторая так и вообще дремлет на кушетке. ким думает было их разбудить, но плюёт на это дело и поднимается к себе наверх. работы много. за один день в больнице может произойти целый апокалипсис. — кардинал. например, это. тэхён нервно облизывает губы, понимая, что ему не надо относиться к этому серьёзно, срочно нужно сделать вид, что он ничего не понимает, но с другой стороны, его явно заторможённая реакция уже его выдала с потрохами. тэ медленно оборачивается, непонимающе хмурясь, обнаруживает, что напротив него стоит пак чимин собственной персоной. — доктор пак? - хмурится тэхён, внимательно сканируя врача напротив, — вы мне? — вам, - чимин кладёт руки в карманы и тэхён отчётливо слышит щелчок предохранителя. он молниеносно понимает, что у того, чёрт возьми, ствол, ему не показалось, — поговорим? - спокойно продолжает чимин. он чрезвычайно собран и убийственно холоден. — думаю, с пушкой в кармане расслабленного и спокойного диалога не получится, - тэ поднимает бровь, — у вас априори преимущество, не считаете? нечестно как-то, если вы действительно со мной хотите просто поговорить. чимин усмехается, прикрывая глаза, вынимает руки из карманов ладонями наружу в знак примирения. тэхён с опаской отпирает кабинет ключом, стараясь не выдавать паники, открывает дверь и пропускает кардиолога вперёд, опуская жалюзи и запираясь. чимин присаживается на край стола, скрестив руки. — подлечиваешь местного мафиози, - говорит пак, взяв в руки какую-то бумагу и будто бы с увлечением её изучая. — как… - тэ опускает взгляд, чувствуя, как ускоряется сердцебиение, — вы узнали. — тэхён, вы правда думали, что такие вещи могли остаться незамеченными? чёртов глава ганпхэ, вы серьёзно, - чимин всплёскивает руками в ироничном жесте. непонятно, он злится или расстроен, слишком много сарказма в голосе. — чего вы хотите. - устало продолжает ким. — объяснений для начала, - чимин встаёт и подходит к окну, — они крышуют вас? — я не думаю, что это подходящее слово, и не думаю, что если со мной что-то случится, дон мин и в самом деле забеспокоится, - тэхён нерешительно подходит ближе, — почему вы назвали меня «кардиналом»? — разве вас раньше не так называли? - чимин поворачивает голову, впервые наблюдая испуганные глаза хирурга. — откуда… - тэ сжимает руки в кулаки, — я сделал всё, чтобы никто больше никогда не узнал. — мин юнги об этом знает? - уточняет наперёд чимин. — понятия не имею, - честно отвечает ким. — тэхён, как ты вообще ввязался в это? хирург кусает губы, не понимая, может он довериться или нет, что будет дальше, и почему вдруг всплыло опять то, что тэхён так тщательно старался ото всех спрятать. — мой брат убил сына главы «чиль сон пха». - тихо говорит тэ. разговор, как клетка. у чимина расширяются глаза, он чуть нагибается, чтобы пристально посмотреть на лицо напротив. — тэхён, это всё плохо, ты слышишь? очень плохо. — чимин, я знаю. я попросил юнги разрулить это. - ким кладёт руку на его плечо в каком-то около дружелюбном жесте. — ты что сделал?! тэхён, - чимин запинается и упирается рукой на раму окна, выдыхая. он вспыхивает, как спичка, кажется, сейчас и вовсе сгорит. — ты самоубийца? на кой чёрт ты полез к гребаному мафиозному главе. блять, как же это всё нехорошо, - чимин прислоняется лбом к прохладному стеклу, жмурясь, — ты в дерьме, тэ. — чимин, а как я ещё должен решать мафиозные дела? легально? и чтобы моего брата упихали в тюрьму за убийство? — да, - восклицает чимин, — ты бы доказал его невиновность. — доказать самооборону очень тяжело, тем более, я не знаю наверняка, была ли это она, - тише. — тэхён, зачем ты в это ввязался? ты даже не представляешь, в какое дерьмо ты вляпался. — а ты, - поднимает взгляд ким, — ты знаешь? — знаю. - чимин поднимает красные глаза и смотрит в упор. тэ прищуривается, но верит, что пак знает, о чём говорит. — кто рассказал тебе про кардинала? — приближённый юнги, занимающийся поставкой оружия и наркотиков. тэхён хмурится. значит ли это, что юнги знает? если да, то всё становится ещё хуже и сложнее в разы. ким трёт пальцами переносицу. чимин понимающе кивает не без сочувствия. — дерьмо. — думаю, нам всё стоит обсудить нормально, не в этой, - пак озирается, — обстановке. тэ соглашается, усмехаясь и отходя чуть дальше, плюхаясь в кресло. он какой день подряд мучается от мигрени и ничего не может сделать. в конце концов, обстановку, так сказать, совсем не располагающей к спокойному разговору, чимин устроил сам своими руками и стволом в кармане. ким растирает виски, с горечью понимая, что, вообще-то, не отказался бы от чего-то покрепче. кардиолог садится рядом, пододвинув стул и внимательно изучая выражение лица тэхёна. ему жаль врача, хотя чимин понимает, что, вообще-то, нет никакой причины его жалеть, ибо он толком-то ничего и не понял. на кой чёрт тэхён в это ввязался? кто бы знал. кажется, уже и сам тэхён не знает. самое интересное теперь, и самое при этом главное, — что будет дальше, что от всего этого ждать, к чему готовиться и на что надеяться. неизвестность ситуации, непонятки, кто о чём в курсе, вводят тэхёна в ступор. он в какой-то момент и сам уже не уверен, всё ли он знает про себя или далеко нет. тэ вполне допускает, что юнги мог что-то откопать на него, чего не знал сам ким, однако тогда вероятность того, что юнги уже в курсе всего тёмного прошлого тэхёна, значительно повышается. как ни крути, пока что непонятно, хорошо это или плохо, ибо от, казалось бы, вечно равнодушного главы мафиозной семьи можно ждать всего, что угодно: и снесённой головы, и поддержки всей семьи, которая впряжётся за тэхёна по одному его указанию. — так ты расскажешь? - начинает чимин тихо, не торопя кима и пытливо выжидая ответа. тэхён глубоко вздыхает, хватаясь за голову и зарываясь в волосы. он не знает, что ему ответить, вообще не понимает, кто ему друг, а кто враг. кажется, единственный человек, которому тэхён может сейчас доверять, — это чонгук, но он находится бог знает, где, бог знает, в каком состоянии, и вообще непонятно, что с ним. жив ли он, для начала, ибо всё это крайне подозрительно: никаких вестей, никакой информации, просто ничего. ким устало прикрывает глаза и вздыхает. — тэхён, что бы ни было, я всё ещё твой брат, мы будем вместе, несмотря ни на что. мы всегда есть друг у друга, даже если больше никого не будет. ким срывает окровавленную бандану. теперь она красная совсем недвусмысленно, как бы тэхёну того не хотелось. он порывисто обнимаете младшего, бросая короткий взгляд на стоящий у его ног «макмиллан» — его любимая винтовка. чонгук улыбается и похлопывает брата по плечу. — спасибо, гук. что бы ни было. — что бы ни было, хён. тэ открывает глаза, чувствуя, как щиплет веки, наливающиеся свинцом. воспоминания о брате всегда слишком личное и слишком интимное, чтобы доверить это кому бы то ни было. он ни с кем не говорил о нём, ни с юнги, ни с сокджином, ни с заведующим, которого считал своим другом. тэхён очень сильно скучает по младшему брату, и тот факт, что суетливого гука сейчас нет рядом, здóрово его угнетает и подкашивает, как бы обидно то ни было признавать. они слишком долго были вместе, как целое и неделимое, и сейчас тэхён чувствует себя даже каким-то неполноценным. так же, когда он вместо винтовки взял в руки скальпель. удобно, но, честно говоря, совсем не для него. тяжесть увесистого ствола макмиллана под рукой гораздо привычнее ему. — с чего бы тогда начать? тэ выглядит уставшим, измученным и подавленным, впервые на памяти чимина, будто что-то сорвало, и нерушимое, незыблемое вдруг рухнуло, словно колизей, оставив после себя тяжесть реальности и горечь принятия. — наверное, с того, как ты стал «кардиналом», - чимин, честно, старается не давить и узнать всё, чтобы, в первую очередь убедиться, что ему самому ничего не угрожает, ведь если судить по реакции тэхёна, эта история с братом и мафиози — надёжный компромат на случай чего. ну, мало ли, спасибо хосоку за потрясающую информацию, бог его знает, откуда он это нарыл, но лучше и не надо. — я работал наёмником. — киллером? - тэ коротко кивает, слыша прерывистый выдох чимина. — почему «кардинал»? — я носил красную бандану. есть такая птица, красный кардинал. это просто ассоциация, из-за которой я и получил такое, так скажем, прозвище. до сих пор не понимаю, на пользу оно пошло или нет. — тебе идёт, - усмехаясь, говорит чимин, пытаясь хотя бы как-то разрядить обстановку, иначе разговаривать просто невозможно. пак понимает, что тэхёну самому непросто сейчас всё это вспоминать, поэтому старается быть предельно осторожным и не ёрничать. тэхён молча кивает, хоть и выглядит до сих пор очень загруженным. чимин тихо продолжает, — как… так получилось, тэхён? на самом деле, конкретно эта информация ему не очень нужна или важна, но паку всё равно интересно. тэхён выдыхает, складывая руки на столе и отворачиваясь, долго глядя в окно. он не знает, сколько времени молчит, пристально изучая морщинистую ткань жалюзи и играющее солнце за окном. тэ прикрывает глаза, пока чимин терпеливо ждёт. — я думаю, я не видел для себя другого выхода, - тихо, в конце концов, выдаёт ким. чимин на это удивлённо поднимает бровь. — и ты выбрал убивать людей? — не всех людей. конкретных людей. я думаю, что смогу рассказать тебе позже, если тебе вообще будет интересно это всё. чимин понимающе кивает. настаивать и давить в любом случае бесполезно. он, признаться, рад тому, что тэхён в принципе говорит с ним, это вносит какую-то ясность и определённые коррективы в составленную чимином картину реальности. хирург убивал конкретных людей, выходит, либо тэ выполнял заказы, либо избирательно действовал сам ради какой-то своей цели. хотя тэхён мог бы просто не повестись на весь этот блеф с оружием, чимин ведь не хотел стрелять, ни при каком раскладе, он решил просто перестраховаться. доктор пак, право, даже удивлён такому раскладу и такой открытости со стороны коллеги. в конце концов, узнать хотя бы что-то лучше, чем не узнать вообще ничего. — спасибо, что не выпытываешь, - снова едва слышно произносит тэхён, и вот тут чимин почти изумляется. вечно холодный и равнодушный, неприступный, как скала, доктор ким, кажется сейчас чимину таким ранимым, даже не так. раненым. такая простая игра букв, а значение меняется кардинально. чимина так удивляет такая чистая искренность коллеги, что он даже не знает, что и сказать, как отреагировать или поддержать, как вообще себя лучше вести сейчас. — да как бы… - мнётся пак, опуская взгляд, — и не за что, тэхён. — во всех официальных бумагах моя мать умерла от туберкулёза. - чим на это замирает, несмело поднимая голову и сглатывая, тревожно наблюдая и едва моргая. — но я знал, что её убили, и это была не случайность, - заканчивает тэ, не отводя взгляда от колышущихся за окном деревцев. — ты убрал тех, кто её убил? - соображая, уточняет чимин, на что тэ незамедлительно кивает, заставляя кардиолога задать новый вопрос, — но как ты их вычислил? — систематически, - спокойно продолжает врач, поглаживая сомкнутые в замок пальцы, — во многом это заслуга чонгука. мы, на самом деле, сводные братья, хотя, - тихий вздох, — я даже тут не уверен. моя мать сошлась с отчимом, потом умерла, а чонгук родился от новой сожительницы. фактически, мой отчим разрешил мне остаться с ним, а не выкинул меня мелкого на помойку. гука я воспринимал, как родного, мы всю жизнь бок о бок… по правде, отчиму я благодарен, он и в самом деле растил меня, как своего сына, да и с его женщиной я хорошо уживался, мы никогда не конфликтовали. я не могу их назвать своей семьёй, но это важные и близкие для меня люди. и чонгук, он, - чуть тише, — он и в самом деле самый близкий для меня человек, я буду за него отвечать головой, если потребуется, перед кем угодно, хоть перед главой мафии, хоть перед господом богом, я сделаю всё, чтобы он был в порядке. моя мать не была святым человеком, она много всего натворила, я до сих пор не знаю, за что её убили, но она тащила меня до последнего. я не знаю, как много ужасного в жизни она сделала, но я точно знаю, что она любила меня, и делала всё это ради меня. я точно знаю, что я был любимым и желанным ребёнком для неё. поэтому месть за мать была делом принципа. — кому ты мстил? — я узнал, что она была любовницей главы «чиль сон пха». знаешь, что самое ироничное, - тэ горько усмехается, — чонгук убил сына бывшего любовника моей матери. удивительно, как будто это какая-то карма, понимаешь. тэхён слишком устал, а вот у чимина в голове рождаются мысли, о которых он предпочёл бы не думать и даже не догадываться. он нервно сглатывает, надеясь и веря, что он ошибается. — тэ, если они узнают, что ты устроил зачистку их людей за свою мать, тебе несдобровать. — чимин, что уже может быть хуже? моего брата ищут две крупнейшие группировки, ты правда думаешь, что меня испугает тот факт, что они будут охотиться ещё и на меня? пак смотрит в глаза хирурга и видит там оглушающую пустоту. чим тихо мычит в ответ, переваривая информацию, что порциями выдавал ему тэхён. чим сейчас неимоверно благодарен за это, ибо всё за раз он просто был бы не в состоянии переварить. это всё как-то слишком, слишком много, слишком эмоционально. за раз такое попытаться обдумать — с ума сойдёшь, тэхён любезно открывал завесу постепенно, давая чимину лишь ту информацию, что он должен знать на конкретном этапе их диалога, постепенно углубляясь в детали и тем самым дополняя основную нить повествования уточнениями. — тэхён, мне правда жаль, что всё это с тобой произошло. как ты после этого смог стать врачом? — чонгук заболел. я тогда был ещё совсем малой, испугался так сильно за него, что решил стать врачом, во что бы то ни стало, и практически с самого детства шёл к этому. — в моих глазах ты всегда был очень серьёзным и сосредоточенным человеком, думаю, теперь, я понимаю, почему ты… такой. — какой? - тэхён поворачивает голову и смотрит внимательно, пристально, изучающе, заглядывая в душу, но не пытаясь что-то там найти или разворошить, просто обозначая своё присутствие для чимина. паку становится неуютно, будто даже в своей голове он не может остаться наедине с самим собой, будто тэхён постоянно наблюдает за ним. — я не смогу описать это, тэхён, - честно отвечает пак, не опуская глаз, — ты держишься ото всех подальше, не выражаешь желания быть в коллективе. ты весь в работе и только в ней. ты серьёзный, действительно квалифицированный специалист, ты со всеми, но совершенно один. ты наблюдаешь, но ничего не делаешь. от тебя хочется ждать чего-то худшего, какого-то удара, но ты не делаешь никаких шагов и ничего не предпринимаешь, ты будто везде сразу и тебя нет нигде абсолютно. ты, - затихая, — другой, тэхён. там, где люди паясничают, придираются, врут, нарушают чужие личные границы, ты не делаешь ничего. ты ни разу у меня не спросил, не употребляю ли я чего-то, даже сейчас ты не упрекаешь меня ни в чём: ни в том, что я пришёл с орудием, ни в чём-либо ещё. кажется, будто ты идёшь на поводу ситуации, но как будто в твоей голове уже всё продумано, просчитаны сотни планов и вариантов, все пути отступления, оттого ты так невероятно спокоен. будто на каждый расклад у тебя есть какой-то план и выход, поэтому, кажется, будто сама смерть тебя не пугает. и твоё бесстрашие… - чимин замолкает на короткое мгновение, — я не понимаю, восхищает меня всё это или я очень сильно этого боюсь. тэхён внимательно смотрит на него, в конце концов, выдыхая и опуская голову, отчего чимину становится ощутимо легче. выдерживать тяжёлый взгляд кима правда очень затруднительно. — чимин, какова вероятность того, что юнги уже знает о том, что я кардинал, если тебе об этом сказал его приближённый, и на меня сейчас ведётся охота? — нулевая. об этом знает только хосок. - пак улыбается совсем коротко уголком губ. — чон хосок? тот самый наркоторговец и поставщик оружия? - тэхён напрягается, уточняя на всякий случай. чимин удовлетворённо кивает, подпирая ладошками щёки и улыбаясь. — он мой друг. — твой кто? - тэ поднимает бровь, — и потом ты мне предъявляешь, какого чёрта я связался с мафией, в то время как сам завязал дружбу с грёбаным поставщиком оружия, - нервная усмешка, на которую чим уверенно кивает. — хосоку можно доверять. он вытащил меня из притона, он правда замечательный человек, которому я очень сильно благодарен, и никогда не смогу выразить эту благодарность в должной мере. - тэхён слушает и крутится в кресле, потирая пальцами подбородок. он точно где-то слышал это имя и знает его. чимин самозабвенно продолжает. — когда я увидел тебя и дон мина вместе, я позвонил хосоку. он сказал, что юнги запросил у него досье на тебя, будь в курсе. так же, хоби сказал мне о том, что он поставлял оружие чонгуку, вероятно, он догадался, что оно предназначалось и тебе тоже, и, конечно, когда ты пришёл просить о помощи, хо уже понял, о каком именно чонгуке идёт речь. но я попросил его пока не докладывать об этом, до тех пор, пока я не буду уверен, что моей жизни ничего не угрожает. а так как никаких вещественных доказательств нет, ибо их удалил чонгук, то хосок единственное живое подтверждение тому, что ты — кардинал. тэхён хмыкает. так вот кто тот загадочный поставщик оружия, с которым они с чонгуком сотрудничали много лет. оружие тэхёна всегда заказывалось на имя чонгука, кто бы мог подумать, что этот проныра, которого тэ уже считал почти членом своей семьи за столько лет, находится так рядом, ещё и работает на мафию. как тесен мир. — слушай, чимин, а ты никогда не думал, почему именно хосок тебя вытащил? - тэ бросает короткий острый взгляд, но пак лишь пожимает плечом. — хосок просто поступает по совести. и вообще, он хороший человек. — ты уверен, чимин? - тэхён поворачивается и складывает руки перед собой в замок, — раз я нужен юнги для чего-то, ты не думаешь, что и ты хосоку для чего-то нужен? он как-то вышел на тебя, не мог человек, торгующий оружием и наркотой, вдруг смиловаться и по доброте душевной спасти человека, и не кого-то, а именно тебя. ты не думаешь, - тэхён чуть поворачивает голову, прищуриваясь, — что это не случайно, чимин? — нет, я не думал об этом. - пак озадаченно прикусывает губу и опускает голову.